Бен упоенно принялся выкладывать провиант.
Какое это было восхитительное пиршество! Кроме сандвичей с яйцом, приготовленных специально для Джонаса, имелись также бутерброды с ветчиной и сыром, салат из шпината и грецких орехов, грибной паштет, яйца со специями, корзина с фруктами и шоколадный торт, на котором красовались имена Эбби и Тэма. Дети поглощали лимонад. Для взрослых Бен припас бутылочку вина и термос с кофе. Даже Джонас, поворчав для виду, объявил, что нисколько не жалеет, что мы притащили его на берег.
– Нам следует почаще выбираться к морю, – сказала я, потягиваясь. – Безделье отлично сказывается на нервной системе. Я чувствую себя почти как легкомысленный Крот из книжки «Ветер в ивах», когда тот выбрался из своей норы на белый свет с криком «Провались она совсем, эта уборка!».
Бен любовно пристроил последнюю веточку петрушки на тарелке с яйцами.
– Прежде чем мы позовем детей, я хочу услышать все о Трикси Маккинли, и не забудь рассказать, каким образом на сцене появилась Наяда. Ни минуты не сомневаюсь, что твоя безалаберная подружка успела сунуть нос не в свое дело.
Пока он раскладывал пластмассовые тарелки и стаканы, я в красках описала недавнюю сцену с участием Наяды, Трикси и Джо. Когда дело дошло до шашней Наяды, Джонас встопорщил усы и подался вперед, стараясь не упустить ни слова.
– Наш пострел везде поспел! – прокомментировал Бен похождения Кожаного Джо.
– Вот-вот! – поддакнула я, поудобнее устраиваясь на покрывале. – Помимо Наяды и Трикси есть еще и женушка. Но главная новость состоит в том, что покойная миссис Гигантс отписала Трикси пятьдесят тысяч фунтов. Можете себе представить?! Дочерям не досталось ничего, точнее, по сотне фунтов. В самый раз, чтобы поперхнуться.
Я рассказала о муже миссис Гигантс и о страховом полисе. Бен присвистнул.
– Какова же роль миссис Крошкер во всей этой истории с завещанием?
– Толком не поняла. Миссис Гигантс передала свое имущество и деньги под опеку миссис Крошкер. А та по собственному разумению должна выдавать Трикси денежки. Наверное, это сделано для того, чтобы красавчик Джо не обобрал свою пассию в одночасье.
– А с какой стати миссис Гигантс оставила ей деньги? – осведомился Джонас.
– Она находилась в натянутых отношениях с дочерьми, – ответила я. – Миссис Крошкер сказала мне на днях, что они почти не общались. Вполне возможно, члены АДРЧФ считали Трикси кем-то вроде общей дочери или племянницы. Миссис Крошкер ясно дала понять, что относится к ней с большой любовью.
– Все равно не понимаю! – буркнул Джонас и поднял воротник. – Разве Рокси Мэллой не была ближайшей подругой миссис Гигантс? Почему бы не оставить что-то ей и всем остальным женщинам в этой самой, как ее там…
– АДРЧФ…
Договорить нам не дали близнецы. Тэм шмякнул мне на колени медузу, а Эбби ткнула в нос осклизлую раковину. Правда, трофеи вмиг были забыты – в центре покрывала красовался шоколадный торт. Сверкая глазами, Тэм объявил, что на пикниках первым делом съедаются торты, а уж потом всякие бутертрупы. Эбби же с надеждой посмотрела на Джонаса и спросила, не означают ли буквы на шоколадной поверхности «С днем рождения!». Она была уверена: чем старше человек, тем чаще у него случаются дни рождения.
– Думаю, Джонасу лишний день рождения не помешает, – сказала я с улыбкой. – Тем более что старше он в этот день не станет.
Дети взвизгнули и кинулись к вожделенному торту. Тэм едва не угодил ногой в салат, а Эбби перевернула тарелку с яйцами. Джонас довольно хихикнул, и мне пришлось подавить начинающийся кавардак в зародыше.
– Папа, у нас есть свечи? – Эбби любила, чтобы все было по правилам.
– Нет, но я зажгу спичку, а Джонас ее задует.
– И загадает желание, – пообещала я. – А теперь давайте поедим, если мы хотим добраться до торта, пока солнце окончательно не спряталось за тучи.
– Самое время. Я умираю от голода. – Джонас схватил сандвич с яйцом и впился в него зубами.
Впервые за много недель беспокойство отпустило меня. Если человек ест с таким удовольствием, он не может умереть. Жаль, что Фредди остался в ресторане. Он не упустил бы случая съязвить по поводу чревоугодия Джонаса, глядя, как тот уплетает салат вперемежку с дольками апельсина.
– Поешь, Элли. – Бен положил мне на колени, рядом с остатками медузы, тарелку с грибным паштетом. – Нечего изображать сироту.
– Могу я раз в жизни насладиться зрелищем, как другие пожирают пищу?
Откинув с лица волосы, я улыбнулась любимому. Солнце выглянуло из-за туч, и в моем маленьком мире снова воцарился покой. Я пригубила вино и с удовольствием съела булочку. Точнее, две. Следом отправилась третья. Ведь ни для кого не секрет, что морской воздух способствует аппетиту.
– А что едят люди в Африке? – неожиданно спросил Тэм. Эбби ткнула его в бок. Было ясно как божий день, что им не терпится заняться тортом. Бен извлек из кармана спички, зажег одну и протянул Джонасу:
– Задуй!
– И не забудь загадать желание!
Джонас подался вперед, и этого движения оказалось достаточно, чтобы пламя погасло, прежде чем он успел дунуть, прежде чем… но нет, мне хотелось верить, что он успел загадать желание. Я была уверена – тучи, внезапно затянувшие небо, ровным счетом ничего не значат. Собрав остатки еды и сложив их в корзину, Бен предложил перед уходом посмотреть на ракушки. Оставив Джонаса дремать в кресле, мы побрели вдоль берега.
Наполнив корзинку мокрыми ракушками, мы по узкой полоске пляжа обогнули скалистый мысок и на несколько мгновений вошли в густую тень, прежде чем оказаться в следующей бухточке, больше всего напоминавшей уютный диванчик. Бухточка была совсем крохотной, со всех сторон ее окружали причудливые скалы. Но самой поразительной деталью пейзажа был маленький человечек, сидевший за столиком в кресле с высокой спинкой.
Стол был покрыт белоснежной скатертью. Человек сидел к нам спиной, но я углядела рубиновый бокал вина, серебряную вазу с цветами и супницу.
– Бог мой! – шепнул мне на ухо Бен. – А я-то полагал, что лучше нашего пикника и придумать ничего нельзя!
Зрелище было настолько неправдоподобным, что я бы ни капельки не удивилась, если бы пролетавшая над нашими головами чайка внезапно ударилась оземь, тряхнула крыльями и приняла человеческое обличье, после чего соорудила скромный столик на пятерых и пригласила семейство Хаскелл присоединиться к трапезе. Словом, когда незнакомец повернул голову и уставился на нас без какого-либо воодушевления, меня постиг приступ жгучего разочарования.
– Так это же Том Эльфусс! – До чего ж все-таки нелепое имя! Можно представить, каково приходится бедняге. – Его дом прямо за этими скалами.
Мы с Беном и детьми медленно брели по песку к сидящему за столом человечку. Подойдя ближе, я обнаружила на столе остатки копченого лосося, салат, яйца под майонезом и целую гору бутербродов. Если супница не бутафория, то у этого крошечного типа аппетит как у великана. И не лень ему было волочь все это на берег? Интересно, как он поступил с супом? Съел холодным или носился туда-сюда с одеялами?
– Выход на свежий воздух? – проскрипел Том Эльфусс, еще больше в эту минуту напоминая средневекового гнома. Огромная голова была втянута в узкий ворот куртки землистого цвета.
– А мы тут, за мыском, устроили пикник. – Бен неопределенно махнул рукой.
– Вы ведь еще не знакомы? – Меня вдруг охватило беспричинное волнение. – Милый, это Том Эльфусс, новый член Домашнего Очага. Том, познакомьтесь, пожалуйста, с Беном и нашими детьми, Эбби и Тэмом.
Гном забарабанил коротенькими пальцами по скатерти и промямлил что-то нечленораздельное.
– Мама, а он настоящий? – оглушительно прошептал Тэм. – Или просто притворяется?
– Знаю, это морской эльф! – Эбби просияла и на цыпочках подкралась поближе к столику, чтобы в деталях разглядеть нового знакомца.
– Дети думают, что это волшебство. – Бен запустил пальцы в темные волосы, видимо для того, чтобы помассировать мозги и вернуть их в рабочее состояние. – Как вам удалось доставить сюда стол, посуду и еду? Даже если спуститься по тропинке, а не по лестнице, это не так-то просто.
– С помощью ручной тележки. Она вон там, за камнями. – Том махнул в сторону огромных валунов.
Меня почему-то заинтересовал вопрос, кем они были в прошлой жизни, до того как злая колдунья превратила их в камни. Задумавшись, я не сразу ухватила Эбби, которая успела вплотную подобраться к Тому и теперь пристально изучала его уши.
– Что ж, не будем мешать, а то ваша еда совсем остынет.
– Ну конечно, салат всегда подают горячим, как и копченого лосося. – Он засмеялся своей простенькой шутке. – Даже этот суп – я называю его картофельным луковым, хотя есть какое-то причудливое французское название – нужно есть холодным.
– Vichyssoise, – подсказал Бен, и глаза Тэма расширились, что вполне объяснимо, поскольку до сих пор он считал, что отец знает единственное волшебное слово – абракадабра.
– Суп из пакетика. – Том Эльфусс явно пытался завязать разговор. – Лучший способ, когда я хочу, чтобы еда получилась съедобной, – это вскрыть готовую упаковку.
– У вас сегодня день рождения? – хором прокричали Тэм с Эбби.
– По правде говоря, да. – Том смущенно заерзал и отвел взгляд, уставившись на море, которое утратило свою ласковую искристость и теперь с ревом терзало берег.
Небесная синь куда-то подевалась, уступив место зловещим серым пятнам, наводившим на мысли о проказе. Солнце пыталось сопротивляться тучам, но было ясно, что долго оно не продержится. Чудесный день внезапно обернулся своей изнанкой. Оказывается, Том Эльфусс – одинокий и неприкаянный человек. Эбби с Тэмом спросили нового знакомого, не хочет ли он пойти с ними и попробовать торт, приготовленный ко дню рождения Джонаса. Лицо гнома просветлело, но он отрицательно покачал головой.
– Спасибо, но мне кажется, сейчас пойдет дождь.
– Боюсь, вы правы, – обронила я. И, чувствуя себя так, будто оставляю ребенка у дверей церкви, повернулась, чтобы уйти.
Мы с Беном и детьми гуськом двинулись вдоль берега. Наши ноги то и дело обдавала пенистая волна.
– Правда, это ужасно грустный эльф? – Эбби оглянулась через плечо.
Мы вернулись на наш пляж. Джонас все еще дремал в кресле, накрыв голову платком, – защита от солнца, которого не было уже и в помине. При нашем приближении Джонас очнулся. В то же мгновение платок слетел с его головы и запорхал над камнями. Дети радостно бросились в погоню.
Поймав беглеца, мы начали подъем по каменной лесенке. Дети изрядно подрастеряли свою веселость. Эбби посеяла одну из своих ракушек, а Тэм угрюмо бубнил, что не понимает, почему им не разрешили поплескаться в воде. Через десяток ступеней я уже пребывала в ярости. Тэм то и дело останавливался, чтобы бросить тоскливый взгляд на море, и я тут же натыкалась на него и едва не падала. После пятого раза я чуть не саданула любимое дитя пластмассовым ведерком и пронзительно прикрикнула на него. Клетчатое покрывало соскользнуло с моей руки и путалось в ногах. Когда терпение мое окончательно иссякло, лесенка закончилась и мы очутились у нашей машины. Бен засуетился около багажника, я же от греха подальше отошла в сторонку.
Ветер трепал мои волосы, сооружая прическу «взбесившаяся щетка», юбка ожесточенно хлопала по ногам, требуя, чтобы мы с ней забрались в машину, но я не торопилась исполнить ее желание, с наслаждением вдыхая морской воздух. В небе переругивались чайки. Я прислушалась к их голосам. Интересно, что это они не поделили? Внезапно гомон чаек перекрыл крик, он донесся со стороны моря. И тут же воцарилась тишина. Птицы примолкли, ветер затаил дыхание. Я озадаченно повертела головой. Наверное, почудилось. В следующий миг меня с силой дернули за руку.
– Что это было? – Бен растерянно смотрел на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Какое это было восхитительное пиршество! Кроме сандвичей с яйцом, приготовленных специально для Джонаса, имелись также бутерброды с ветчиной и сыром, салат из шпината и грецких орехов, грибной паштет, яйца со специями, корзина с фруктами и шоколадный торт, на котором красовались имена Эбби и Тэма. Дети поглощали лимонад. Для взрослых Бен припас бутылочку вина и термос с кофе. Даже Джонас, поворчав для виду, объявил, что нисколько не жалеет, что мы притащили его на берег.
– Нам следует почаще выбираться к морю, – сказала я, потягиваясь. – Безделье отлично сказывается на нервной системе. Я чувствую себя почти как легкомысленный Крот из книжки «Ветер в ивах», когда тот выбрался из своей норы на белый свет с криком «Провались она совсем, эта уборка!».
Бен любовно пристроил последнюю веточку петрушки на тарелке с яйцами.
– Прежде чем мы позовем детей, я хочу услышать все о Трикси Маккинли, и не забудь рассказать, каким образом на сцене появилась Наяда. Ни минуты не сомневаюсь, что твоя безалаберная подружка успела сунуть нос не в свое дело.
Пока он раскладывал пластмассовые тарелки и стаканы, я в красках описала недавнюю сцену с участием Наяды, Трикси и Джо. Когда дело дошло до шашней Наяды, Джонас встопорщил усы и подался вперед, стараясь не упустить ни слова.
– Наш пострел везде поспел! – прокомментировал Бен похождения Кожаного Джо.
– Вот-вот! – поддакнула я, поудобнее устраиваясь на покрывале. – Помимо Наяды и Трикси есть еще и женушка. Но главная новость состоит в том, что покойная миссис Гигантс отписала Трикси пятьдесят тысяч фунтов. Можете себе представить?! Дочерям не досталось ничего, точнее, по сотне фунтов. В самый раз, чтобы поперхнуться.
Я рассказала о муже миссис Гигантс и о страховом полисе. Бен присвистнул.
– Какова же роль миссис Крошкер во всей этой истории с завещанием?
– Толком не поняла. Миссис Гигантс передала свое имущество и деньги под опеку миссис Крошкер. А та по собственному разумению должна выдавать Трикси денежки. Наверное, это сделано для того, чтобы красавчик Джо не обобрал свою пассию в одночасье.
– А с какой стати миссис Гигантс оставила ей деньги? – осведомился Джонас.
– Она находилась в натянутых отношениях с дочерьми, – ответила я. – Миссис Крошкер сказала мне на днях, что они почти не общались. Вполне возможно, члены АДРЧФ считали Трикси кем-то вроде общей дочери или племянницы. Миссис Крошкер ясно дала понять, что относится к ней с большой любовью.
– Все равно не понимаю! – буркнул Джонас и поднял воротник. – Разве Рокси Мэллой не была ближайшей подругой миссис Гигантс? Почему бы не оставить что-то ей и всем остальным женщинам в этой самой, как ее там…
– АДРЧФ…
Договорить нам не дали близнецы. Тэм шмякнул мне на колени медузу, а Эбби ткнула в нос осклизлую раковину. Правда, трофеи вмиг были забыты – в центре покрывала красовался шоколадный торт. Сверкая глазами, Тэм объявил, что на пикниках первым делом съедаются торты, а уж потом всякие бутертрупы. Эбби же с надеждой посмотрела на Джонаса и спросила, не означают ли буквы на шоколадной поверхности «С днем рождения!». Она была уверена: чем старше человек, тем чаще у него случаются дни рождения.
– Думаю, Джонасу лишний день рождения не помешает, – сказала я с улыбкой. – Тем более что старше он в этот день не станет.
Дети взвизгнули и кинулись к вожделенному торту. Тэм едва не угодил ногой в салат, а Эбби перевернула тарелку с яйцами. Джонас довольно хихикнул, и мне пришлось подавить начинающийся кавардак в зародыше.
– Папа, у нас есть свечи? – Эбби любила, чтобы все было по правилам.
– Нет, но я зажгу спичку, а Джонас ее задует.
– И загадает желание, – пообещала я. – А теперь давайте поедим, если мы хотим добраться до торта, пока солнце окончательно не спряталось за тучи.
– Самое время. Я умираю от голода. – Джонас схватил сандвич с яйцом и впился в него зубами.
Впервые за много недель беспокойство отпустило меня. Если человек ест с таким удовольствием, он не может умереть. Жаль, что Фредди остался в ресторане. Он не упустил бы случая съязвить по поводу чревоугодия Джонаса, глядя, как тот уплетает салат вперемежку с дольками апельсина.
– Поешь, Элли. – Бен положил мне на колени, рядом с остатками медузы, тарелку с грибным паштетом. – Нечего изображать сироту.
– Могу я раз в жизни насладиться зрелищем, как другие пожирают пищу?
Откинув с лица волосы, я улыбнулась любимому. Солнце выглянуло из-за туч, и в моем маленьком мире снова воцарился покой. Я пригубила вино и с удовольствием съела булочку. Точнее, две. Следом отправилась третья. Ведь ни для кого не секрет, что морской воздух способствует аппетиту.
– А что едят люди в Африке? – неожиданно спросил Тэм. Эбби ткнула его в бок. Было ясно как божий день, что им не терпится заняться тортом. Бен извлек из кармана спички, зажег одну и протянул Джонасу:
– Задуй!
– И не забудь загадать желание!
Джонас подался вперед, и этого движения оказалось достаточно, чтобы пламя погасло, прежде чем он успел дунуть, прежде чем… но нет, мне хотелось верить, что он успел загадать желание. Я была уверена – тучи, внезапно затянувшие небо, ровным счетом ничего не значат. Собрав остатки еды и сложив их в корзину, Бен предложил перед уходом посмотреть на ракушки. Оставив Джонаса дремать в кресле, мы побрели вдоль берега.
Наполнив корзинку мокрыми ракушками, мы по узкой полоске пляжа обогнули скалистый мысок и на несколько мгновений вошли в густую тень, прежде чем оказаться в следующей бухточке, больше всего напоминавшей уютный диванчик. Бухточка была совсем крохотной, со всех сторон ее окружали причудливые скалы. Но самой поразительной деталью пейзажа был маленький человечек, сидевший за столиком в кресле с высокой спинкой.
Стол был покрыт белоснежной скатертью. Человек сидел к нам спиной, но я углядела рубиновый бокал вина, серебряную вазу с цветами и супницу.
– Бог мой! – шепнул мне на ухо Бен. – А я-то полагал, что лучше нашего пикника и придумать ничего нельзя!
Зрелище было настолько неправдоподобным, что я бы ни капельки не удивилась, если бы пролетавшая над нашими головами чайка внезапно ударилась оземь, тряхнула крыльями и приняла человеческое обличье, после чего соорудила скромный столик на пятерых и пригласила семейство Хаскелл присоединиться к трапезе. Словом, когда незнакомец повернул голову и уставился на нас без какого-либо воодушевления, меня постиг приступ жгучего разочарования.
– Так это же Том Эльфусс! – До чего ж все-таки нелепое имя! Можно представить, каково приходится бедняге. – Его дом прямо за этими скалами.
Мы с Беном и детьми медленно брели по песку к сидящему за столом человечку. Подойдя ближе, я обнаружила на столе остатки копченого лосося, салат, яйца под майонезом и целую гору бутербродов. Если супница не бутафория, то у этого крошечного типа аппетит как у великана. И не лень ему было волочь все это на берег? Интересно, как он поступил с супом? Съел холодным или носился туда-сюда с одеялами?
– Выход на свежий воздух? – проскрипел Том Эльфусс, еще больше в эту минуту напоминая средневекового гнома. Огромная голова была втянута в узкий ворот куртки землистого цвета.
– А мы тут, за мыском, устроили пикник. – Бен неопределенно махнул рукой.
– Вы ведь еще не знакомы? – Меня вдруг охватило беспричинное волнение. – Милый, это Том Эльфусс, новый член Домашнего Очага. Том, познакомьтесь, пожалуйста, с Беном и нашими детьми, Эбби и Тэмом.
Гном забарабанил коротенькими пальцами по скатерти и промямлил что-то нечленораздельное.
– Мама, а он настоящий? – оглушительно прошептал Тэм. – Или просто притворяется?
– Знаю, это морской эльф! – Эбби просияла и на цыпочках подкралась поближе к столику, чтобы в деталях разглядеть нового знакомца.
– Дети думают, что это волшебство. – Бен запустил пальцы в темные волосы, видимо для того, чтобы помассировать мозги и вернуть их в рабочее состояние. – Как вам удалось доставить сюда стол, посуду и еду? Даже если спуститься по тропинке, а не по лестнице, это не так-то просто.
– С помощью ручной тележки. Она вон там, за камнями. – Том махнул в сторону огромных валунов.
Меня почему-то заинтересовал вопрос, кем они были в прошлой жизни, до того как злая колдунья превратила их в камни. Задумавшись, я не сразу ухватила Эбби, которая успела вплотную подобраться к Тому и теперь пристально изучала его уши.
– Что ж, не будем мешать, а то ваша еда совсем остынет.
– Ну конечно, салат всегда подают горячим, как и копченого лосося. – Он засмеялся своей простенькой шутке. – Даже этот суп – я называю его картофельным луковым, хотя есть какое-то причудливое французское название – нужно есть холодным.
– Vichyssoise, – подсказал Бен, и глаза Тэма расширились, что вполне объяснимо, поскольку до сих пор он считал, что отец знает единственное волшебное слово – абракадабра.
– Суп из пакетика. – Том Эльфусс явно пытался завязать разговор. – Лучший способ, когда я хочу, чтобы еда получилась съедобной, – это вскрыть готовую упаковку.
– У вас сегодня день рождения? – хором прокричали Тэм с Эбби.
– По правде говоря, да. – Том смущенно заерзал и отвел взгляд, уставившись на море, которое утратило свою ласковую искристость и теперь с ревом терзало берег.
Небесная синь куда-то подевалась, уступив место зловещим серым пятнам, наводившим на мысли о проказе. Солнце пыталось сопротивляться тучам, но было ясно, что долго оно не продержится. Чудесный день внезапно обернулся своей изнанкой. Оказывается, Том Эльфусс – одинокий и неприкаянный человек. Эбби с Тэмом спросили нового знакомого, не хочет ли он пойти с ними и попробовать торт, приготовленный ко дню рождения Джонаса. Лицо гнома просветлело, но он отрицательно покачал головой.
– Спасибо, но мне кажется, сейчас пойдет дождь.
– Боюсь, вы правы, – обронила я. И, чувствуя себя так, будто оставляю ребенка у дверей церкви, повернулась, чтобы уйти.
Мы с Беном и детьми гуськом двинулись вдоль берега. Наши ноги то и дело обдавала пенистая волна.
– Правда, это ужасно грустный эльф? – Эбби оглянулась через плечо.
Мы вернулись на наш пляж. Джонас все еще дремал в кресле, накрыв голову платком, – защита от солнца, которого не было уже и в помине. При нашем приближении Джонас очнулся. В то же мгновение платок слетел с его головы и запорхал над камнями. Дети радостно бросились в погоню.
Поймав беглеца, мы начали подъем по каменной лесенке. Дети изрядно подрастеряли свою веселость. Эбби посеяла одну из своих ракушек, а Тэм угрюмо бубнил, что не понимает, почему им не разрешили поплескаться в воде. Через десяток ступеней я уже пребывала в ярости. Тэм то и дело останавливался, чтобы бросить тоскливый взгляд на море, и я тут же натыкалась на него и едва не падала. После пятого раза я чуть не саданула любимое дитя пластмассовым ведерком и пронзительно прикрикнула на него. Клетчатое покрывало соскользнуло с моей руки и путалось в ногах. Когда терпение мое окончательно иссякло, лесенка закончилась и мы очутились у нашей машины. Бен засуетился около багажника, я же от греха подальше отошла в сторонку.
Ветер трепал мои волосы, сооружая прическу «взбесившаяся щетка», юбка ожесточенно хлопала по ногам, требуя, чтобы мы с ней забрались в машину, но я не торопилась исполнить ее желание, с наслаждением вдыхая морской воздух. В небе переругивались чайки. Я прислушалась к их голосам. Интересно, что это они не поделили? Внезапно гомон чаек перекрыл крик, он донесся со стороны моря. И тут же воцарилась тишина. Птицы примолкли, ветер затаил дыхание. Я озадаченно повертела головой. Наверное, почудилось. В следующий миг меня с силой дернули за руку.
– Что это было? – Бен растерянно смотрел на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40