В любую угодную сторону. Хоть вправо. Хоть влево.
Остановка угольного конвейера как напрямую, так и косвенно отражалась на всех прочих отраслях промышленности. Уголь не получали металлурги. Металлурги не давали металл. Отсутствие металла лишало работы десятки тысяч людей в тяжелой и станкостроительной промышленности. Но самое главное, отсутствие угля било по расположенным в ближних регионах тепловым электростанциям. А падение напряжения в сети — по всем. Без разбору. От промышленных гигантов до мерзнущей в своей квартире старушки-пенсионерки.
Забастовка в угледобывающей промышленности отражалась на всех и вызывала цепную реакцию народного недовольства. Невыход на работу учителей или инженеров никто бы не заметил. И никто бы не воспринял всерьез.
Именно поэтому забастовка случилась в шахтах.
Забастовка угольщиков должна была послужить тем фитилем, который способен взорвать бомбу социального недовольства целого региона.
Какого-то одного региона. Только одного.
Так было предусмотрено сценарием.
Вопрос: какого из шести?
Я сел за учебники географии.
Любой город, любая область и даже государство существуют не в безвоздушном пространстве, а на вполне конкретных, с конкретным рельефом и климатом участках суши. Эти доставшиеся им участки во многом влияют на экономику, характеры и уклад жизни проживающих там людей и тем на политику. Рассматривая карту под таким специфическим углом зрения, иногда можно увидеть много больше, чем на ней нарисовано. Не одни только горные хребты и водоемы.
Меня в первую очередь интересовали климатические условия, количественный и качественный состав населения, транспортные развязки, наличие энергоисточников, приближенность к границам и еще многое, многое другое.
Поднимать волну социального недовольства проще было в местности, где забастовка шахтеров угрожала реальными, а не воображаемыми бедствиями проживающему там населению.
Регион А. Отличные подъезды. Дублированное энергоснабжение. Альтернативные теплоносители. Малая населенность. Не похоже. Здесь если социальные выступления и возможны, то очень вялые и очень кратковременные.
Регион Б. Здесь положение подобное. Немного населения. Хорошо отлаженное снабжение. Мощная энергетика. Малый процент людей, занятых в горнодобывающих и сопутствующих ей отраслях...
Регион В. Тут положение более печальное. Три теплоэлектростанции и ни одной гидро — или атомной. Дороги малочисленны и разрушены. Люди сконцентрированы в городах, не имеющих автономного теплопитания. Преобладающая профессия — горняк...
Регион Г...
Регион Д...
Я остановился на трех регионах. Но я все еще не знал, какой из них избран для социального эксперимента.
— Александр Анатольевич, а не слабо вам дотянуться своим сканером «от Москвы до самых до окраин»?
— До каких?
— До самых дальних.
— Что вы все ходите вокруг да около? Что вам требуется конкретно?
— Периферийная печатная продукция. В больших объемах.
— Будет вам продукция. Если там есть хотя бы одна подключенная к компьютерным сетям редакция...
Неделю я потратил на просмотр периодики. Я смотрел ее беспрерывно с утра до вечера, отмечая плюсиками и минусиками по десятибалльной шкале негативную либо позитивную информацию.
Ругают существующее положение дел — минус три.
Сильно ругают — минус семь.
Ругают распоследними словами — минус десять.
Хвалят за наше счастливое сегодня — плюс четыре.
Сильно хвалят — плюс шесть.
Разливают елей так, что он со страниц медом капает, — плюс десять с половиной.
А в итоге?
А в итоге явное, процентов на сорок выше, чем в прочих местах, преобладание негатива в одном из регионов. Уж не здесь ли запланирован и любовно взращивается взрыв народного негодования?
Попробуем подтвердить свои подозрения. Или опровергнуть их.
Я просмотрел сводки поступления в отдельные регионы материальных и финансовых средств. Очень занятно. Мой регион на фоне остальных выглядел как пасынок, живущий рядом с родными и горячо любимыми детьми. Питаются из одного и того же котла, но очень по-разному. Недопоставка. Задержка. Отказ. Отказ... Сплошные отказы! Кому-то куриные ножки, а кому-то воробьиные горлышки. Или голая отварная картошка.
К чему бы это?
А если зайти с другой стороны? Там, где ожидаются проявления народного недовольства, обычно начинают подкармливать органы правопорядка и армию. Чтобы они, из братской голодной солидарности, на сторону противника ненароком не переметнулись. Чтобы они руку дающую не кусали, а, оскалившись, защищали.
Как у нас с этим дело обстоит?
Занятно обстоит.
Если верить служебной, только для «их» пользования статистике, в означенном регионе проблем с жалованьем для офицерского и сержантского состава МВД и армии нет. Никаких задолженностей. Более того, даже какая-то квартальная премия выдана. За что выдана? За то, что прошло девяносто календарных дней? Странная для наших прижимистых руководителей щедрость. Дурно пахнущая щедрость.
Теперь посмотрим грузопоток. Что из того региона ушло и что туда взамен прибыло.
Так, лес, уголь, другие полезные ископаемые, транзитный груз и прочее. Тут все ясно.
А туда? Шиш на постном масле. В очень значительных количествах. И еще, если судить по запрашиваемым платформам и местам погрузки, — бронетехника. И воинские, подробно не раскрываемые в сводках эшелоны. И дополнительная горючка. Наверное, для той бронетехники.
Отчего это вдруг военные по стране разъездились? Может, они всегда так разъезжали? Согласуясь со временем года. Как дикие перелетные птицы. Ну-ка, полюбопытствуем, как обстояло дело в предыдущие годы.
По-другому обстояло. Никто никуда не ездил. Все по зимним квартирам сидели.
И что на это нам скажет пресс-служба Министерства обороны? Если я представлюсь корреспондентом Би-би-си. И заплачу за информацию «зелененькими».
Ах, учение? Плановое? С целью отработки взаимодействия различных родов войск? О'кей. В смысле — понятно.
Вот только непонятно, почему именно там и именно в это время? Ни раньше, ни позже? Или наоборот, очень даже понятно! Создают на всякий пожарный случай силовой буфер. Если вдруг ситуация выйдет из-под контроля.
Итак, подводим итог. Если где-нибудь что-нибудь и может случиться, то только в этом, обиженном со всех возможных сторон, кроме разве незапрашиваемой военной помощи, регионе.
Значит, туда мне и путь держать!
Но прежде чем туда отправляться, мне следует решить, что я там смогу полезного сделать. Как совладать с таким скопищем искусственно взращенных проблем? Учитывая, что я не глава государства, а только рядовой его гражданин.
И я снова, как всегда, когда не знал, что делать, начал задавать себе вопросы. Точнее, один-единственный вопрос.
Что будет являться главной пружиной затеваемого между населением и властями конфликта?
Главной — деньги!
Официальной, а впрочем, и реальной причиной забастовки шахтеров была невыплата им за несколько месяцев зарплаты. Это было странно. Потому что деньги в стране были. Деньги были даже в поселках шахтеров — у милиции, у пожарников, у административно-управленческого аппарата, у многих других категорий граждан. Им зарплаты выплатили. В том числе, наверное, и потому, что их участие в акциях неповиновения не предусматривалось. Сценаристам не нужен был всеобщий бунт, им нужна была лишь демонстрация недовольства, несогласия с существующей политикой. Не более того. Более — это уже революция. Которая в рамки кабинетных сценариев не укладывается.
В конечном итоге все задолженности будут погашены, все зарплаты выплачены. Что лишний раз докажет наличие требуемых средств. Но это будет потом.
А за это время, время забастовок и выяснения отношений между народом и Правительством, кое-кто успеет протащить через законодательные органы устраивающие его поправки к законам, поставить на ключевые должности нужных людей и сделать еще очень много полезных, лично для себя и для своих негласных хозяев, дел.
В этом и есть основная цель хорошо срежиссированной бузы.
Это понимал я. Но это не понимали и не могли понять лишенные средств к существованию шахтеры. Они не осознавали, что их бурчащие от голода желудки — это лишь прелюдия, первый звук в чужой, очень сложной и очень длинной музыкальной импровизации.
Наверное, я мог попытаться объяснить им всю эту, в которой их использовали в качестве основного аргумента, комбинацию. Но я никогда бы не смог донести свою мысль до их жен и детей, которые хотели есть и одеваться в более-менее приличную одежду.
Поэтому я пошел другим путем. Тем, который лишал бомбу главного ее запала.
Я просто нашел деньги. Всем тем, кто их не получал.
Как?
Как умел.
От имени стачечного комитета я отправил пять факсов в пять наиболее крепко стоящих на ногах местных банков. С просьбой оказать материальную поддержку семьям голодающих шахтеров до погашения им долгов государством.
Банкиры посмеялись над наивностью стачкома. И сделали заявление в местной прессе о большом желании оказать материальную помощь нуждающимся и о полной невозможности это сделать из-за хронического отсутствия каких-либо свободных средств.
В отличие от всего прочего населения сидящего на голодном финансовом пайке региона, они догадывались, кто и с какими целями не переводит шахтерам причитающиеся им средства. По крайней мере думали, что догадываются. С людьми из Центра, дирижирующими региональной политикой, банкиры ссориться не хотели. И положили факсы «под сукно».
До момента, пока не пришли следующие факсы. Теперь уже именные, управляющим, «лично в руки».
В факсах доказывалось наличие в данных банках излишков сумм, которые можно было бы направить бастующим горнякам.
Периферийные банки, в отличие от столичных, не так рьяно и изощренно защищали свои дебеты с кредитами, чтобы нельзя было вытянуть требуемую информацию из их компьютеров. А сами банкиры оказались исключительными в быту болтунами, к тому же малообразованными в сфере техники промышленного шпионажа. Они боялись только грабителей и «медвежатников», вооруженных отмычками, автогенами и автоматами. И не предполагали, что обыкновенный телефонный провод и не различимый глазом микрофон, налепленный на оконное стекло, способны причинить куда большие финансовые потери, чем просто банальный взлом.
В заключение финансового обоснования я рекомендовал задуматься над тем, что предпримут оголодавшие горняки, если они узнают о наличии у них под боком излишков так не хватающих им средств. И что скажут рядовые вкладчики, которым из-за полугодового отсутствия прихода не выплачивают причитающиеся им проценты по вкладам. И какие выводы сделает налоговая инспекция, буде ей, как-нибудь случайно, попадут в руки вот эти вот цифры...
А?
Утром следующего дня четыре местных банка удивили общественность заявлением о готовности выдать шахтерам беспроцентную ссуду для погашения задолженности по зарплатам. С принятием долговых обязательств государства на себя. Пятый банк заявления не сделал, потому что объявил себя банкротом, а его управляющий и главбух ударились в бега.
Недостающую сумму я известными мне и другим работникам Конторы методами получил в других банках и переправил на счет стачкома. В качестве благотворительного взноса от пожелавших остаться неизвестными бизнесменов.
Шахтеры покинули митинговые колонны и встали в очереди в кассы, а потом в кассы магазинов. Накал страстей пошел на убыль. После сытного обеда и тихого отдыха в кругу семьи охотников идти на продуваемую всеми ветрами улицу обычно не находится.
Это был успех. Но это была еще не победа.
Согласно сценарию, невыплата зарплат не являлась единственным способом политической и социальной дестабилизации региона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Остановка угольного конвейера как напрямую, так и косвенно отражалась на всех прочих отраслях промышленности. Уголь не получали металлурги. Металлурги не давали металл. Отсутствие металла лишало работы десятки тысяч людей в тяжелой и станкостроительной промышленности. Но самое главное, отсутствие угля било по расположенным в ближних регионах тепловым электростанциям. А падение напряжения в сети — по всем. Без разбору. От промышленных гигантов до мерзнущей в своей квартире старушки-пенсионерки.
Забастовка в угледобывающей промышленности отражалась на всех и вызывала цепную реакцию народного недовольства. Невыход на работу учителей или инженеров никто бы не заметил. И никто бы не воспринял всерьез.
Именно поэтому забастовка случилась в шахтах.
Забастовка угольщиков должна была послужить тем фитилем, который способен взорвать бомбу социального недовольства целого региона.
Какого-то одного региона. Только одного.
Так было предусмотрено сценарием.
Вопрос: какого из шести?
Я сел за учебники географии.
Любой город, любая область и даже государство существуют не в безвоздушном пространстве, а на вполне конкретных, с конкретным рельефом и климатом участках суши. Эти доставшиеся им участки во многом влияют на экономику, характеры и уклад жизни проживающих там людей и тем на политику. Рассматривая карту под таким специфическим углом зрения, иногда можно увидеть много больше, чем на ней нарисовано. Не одни только горные хребты и водоемы.
Меня в первую очередь интересовали климатические условия, количественный и качественный состав населения, транспортные развязки, наличие энергоисточников, приближенность к границам и еще многое, многое другое.
Поднимать волну социального недовольства проще было в местности, где забастовка шахтеров угрожала реальными, а не воображаемыми бедствиями проживающему там населению.
Регион А. Отличные подъезды. Дублированное энергоснабжение. Альтернативные теплоносители. Малая населенность. Не похоже. Здесь если социальные выступления и возможны, то очень вялые и очень кратковременные.
Регион Б. Здесь положение подобное. Немного населения. Хорошо отлаженное снабжение. Мощная энергетика. Малый процент людей, занятых в горнодобывающих и сопутствующих ей отраслях...
Регион В. Тут положение более печальное. Три теплоэлектростанции и ни одной гидро — или атомной. Дороги малочисленны и разрушены. Люди сконцентрированы в городах, не имеющих автономного теплопитания. Преобладающая профессия — горняк...
Регион Г...
Регион Д...
Я остановился на трех регионах. Но я все еще не знал, какой из них избран для социального эксперимента.
— Александр Анатольевич, а не слабо вам дотянуться своим сканером «от Москвы до самых до окраин»?
— До каких?
— До самых дальних.
— Что вы все ходите вокруг да около? Что вам требуется конкретно?
— Периферийная печатная продукция. В больших объемах.
— Будет вам продукция. Если там есть хотя бы одна подключенная к компьютерным сетям редакция...
Неделю я потратил на просмотр периодики. Я смотрел ее беспрерывно с утра до вечера, отмечая плюсиками и минусиками по десятибалльной шкале негативную либо позитивную информацию.
Ругают существующее положение дел — минус три.
Сильно ругают — минус семь.
Ругают распоследними словами — минус десять.
Хвалят за наше счастливое сегодня — плюс четыре.
Сильно хвалят — плюс шесть.
Разливают елей так, что он со страниц медом капает, — плюс десять с половиной.
А в итоге?
А в итоге явное, процентов на сорок выше, чем в прочих местах, преобладание негатива в одном из регионов. Уж не здесь ли запланирован и любовно взращивается взрыв народного негодования?
Попробуем подтвердить свои подозрения. Или опровергнуть их.
Я просмотрел сводки поступления в отдельные регионы материальных и финансовых средств. Очень занятно. Мой регион на фоне остальных выглядел как пасынок, живущий рядом с родными и горячо любимыми детьми. Питаются из одного и того же котла, но очень по-разному. Недопоставка. Задержка. Отказ. Отказ... Сплошные отказы! Кому-то куриные ножки, а кому-то воробьиные горлышки. Или голая отварная картошка.
К чему бы это?
А если зайти с другой стороны? Там, где ожидаются проявления народного недовольства, обычно начинают подкармливать органы правопорядка и армию. Чтобы они, из братской голодной солидарности, на сторону противника ненароком не переметнулись. Чтобы они руку дающую не кусали, а, оскалившись, защищали.
Как у нас с этим дело обстоит?
Занятно обстоит.
Если верить служебной, только для «их» пользования статистике, в означенном регионе проблем с жалованьем для офицерского и сержантского состава МВД и армии нет. Никаких задолженностей. Более того, даже какая-то квартальная премия выдана. За что выдана? За то, что прошло девяносто календарных дней? Странная для наших прижимистых руководителей щедрость. Дурно пахнущая щедрость.
Теперь посмотрим грузопоток. Что из того региона ушло и что туда взамен прибыло.
Так, лес, уголь, другие полезные ископаемые, транзитный груз и прочее. Тут все ясно.
А туда? Шиш на постном масле. В очень значительных количествах. И еще, если судить по запрашиваемым платформам и местам погрузки, — бронетехника. И воинские, подробно не раскрываемые в сводках эшелоны. И дополнительная горючка. Наверное, для той бронетехники.
Отчего это вдруг военные по стране разъездились? Может, они всегда так разъезжали? Согласуясь со временем года. Как дикие перелетные птицы. Ну-ка, полюбопытствуем, как обстояло дело в предыдущие годы.
По-другому обстояло. Никто никуда не ездил. Все по зимним квартирам сидели.
И что на это нам скажет пресс-служба Министерства обороны? Если я представлюсь корреспондентом Би-би-си. И заплачу за информацию «зелененькими».
Ах, учение? Плановое? С целью отработки взаимодействия различных родов войск? О'кей. В смысле — понятно.
Вот только непонятно, почему именно там и именно в это время? Ни раньше, ни позже? Или наоборот, очень даже понятно! Создают на всякий пожарный случай силовой буфер. Если вдруг ситуация выйдет из-под контроля.
Итак, подводим итог. Если где-нибудь что-нибудь и может случиться, то только в этом, обиженном со всех возможных сторон, кроме разве незапрашиваемой военной помощи, регионе.
Значит, туда мне и путь держать!
Но прежде чем туда отправляться, мне следует решить, что я там смогу полезного сделать. Как совладать с таким скопищем искусственно взращенных проблем? Учитывая, что я не глава государства, а только рядовой его гражданин.
И я снова, как всегда, когда не знал, что делать, начал задавать себе вопросы. Точнее, один-единственный вопрос.
Что будет являться главной пружиной затеваемого между населением и властями конфликта?
Главной — деньги!
Официальной, а впрочем, и реальной причиной забастовки шахтеров была невыплата им за несколько месяцев зарплаты. Это было странно. Потому что деньги в стране были. Деньги были даже в поселках шахтеров — у милиции, у пожарников, у административно-управленческого аппарата, у многих других категорий граждан. Им зарплаты выплатили. В том числе, наверное, и потому, что их участие в акциях неповиновения не предусматривалось. Сценаристам не нужен был всеобщий бунт, им нужна была лишь демонстрация недовольства, несогласия с существующей политикой. Не более того. Более — это уже революция. Которая в рамки кабинетных сценариев не укладывается.
В конечном итоге все задолженности будут погашены, все зарплаты выплачены. Что лишний раз докажет наличие требуемых средств. Но это будет потом.
А за это время, время забастовок и выяснения отношений между народом и Правительством, кое-кто успеет протащить через законодательные органы устраивающие его поправки к законам, поставить на ключевые должности нужных людей и сделать еще очень много полезных, лично для себя и для своих негласных хозяев, дел.
В этом и есть основная цель хорошо срежиссированной бузы.
Это понимал я. Но это не понимали и не могли понять лишенные средств к существованию шахтеры. Они не осознавали, что их бурчащие от голода желудки — это лишь прелюдия, первый звук в чужой, очень сложной и очень длинной музыкальной импровизации.
Наверное, я мог попытаться объяснить им всю эту, в которой их использовали в качестве основного аргумента, комбинацию. Но я никогда бы не смог донести свою мысль до их жен и детей, которые хотели есть и одеваться в более-менее приличную одежду.
Поэтому я пошел другим путем. Тем, который лишал бомбу главного ее запала.
Я просто нашел деньги. Всем тем, кто их не получал.
Как?
Как умел.
От имени стачечного комитета я отправил пять факсов в пять наиболее крепко стоящих на ногах местных банков. С просьбой оказать материальную поддержку семьям голодающих шахтеров до погашения им долгов государством.
Банкиры посмеялись над наивностью стачкома. И сделали заявление в местной прессе о большом желании оказать материальную помощь нуждающимся и о полной невозможности это сделать из-за хронического отсутствия каких-либо свободных средств.
В отличие от всего прочего населения сидящего на голодном финансовом пайке региона, они догадывались, кто и с какими целями не переводит шахтерам причитающиеся им средства. По крайней мере думали, что догадываются. С людьми из Центра, дирижирующими региональной политикой, банкиры ссориться не хотели. И положили факсы «под сукно».
До момента, пока не пришли следующие факсы. Теперь уже именные, управляющим, «лично в руки».
В факсах доказывалось наличие в данных банках излишков сумм, которые можно было бы направить бастующим горнякам.
Периферийные банки, в отличие от столичных, не так рьяно и изощренно защищали свои дебеты с кредитами, чтобы нельзя было вытянуть требуемую информацию из их компьютеров. А сами банкиры оказались исключительными в быту болтунами, к тому же малообразованными в сфере техники промышленного шпионажа. Они боялись только грабителей и «медвежатников», вооруженных отмычками, автогенами и автоматами. И не предполагали, что обыкновенный телефонный провод и не различимый глазом микрофон, налепленный на оконное стекло, способны причинить куда большие финансовые потери, чем просто банальный взлом.
В заключение финансового обоснования я рекомендовал задуматься над тем, что предпримут оголодавшие горняки, если они узнают о наличии у них под боком излишков так не хватающих им средств. И что скажут рядовые вкладчики, которым из-за полугодового отсутствия прихода не выплачивают причитающиеся им проценты по вкладам. И какие выводы сделает налоговая инспекция, буде ей, как-нибудь случайно, попадут в руки вот эти вот цифры...
А?
Утром следующего дня четыре местных банка удивили общественность заявлением о готовности выдать шахтерам беспроцентную ссуду для погашения задолженности по зарплатам. С принятием долговых обязательств государства на себя. Пятый банк заявления не сделал, потому что объявил себя банкротом, а его управляющий и главбух ударились в бега.
Недостающую сумму я известными мне и другим работникам Конторы методами получил в других банках и переправил на счет стачкома. В качестве благотворительного взноса от пожелавших остаться неизвестными бизнесменов.
Шахтеры покинули митинговые колонны и встали в очереди в кассы, а потом в кассы магазинов. Накал страстей пошел на убыль. После сытного обеда и тихого отдыха в кругу семьи охотников идти на продуваемую всеми ветрами улицу обычно не находится.
Это был успех. Но это была еще не победа.
Согласно сценарию, невыплата зарплат не являлась единственным способом политической и социальной дестабилизации региона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55