Иногда там занимается хор или что-нибудь в этом роде. Но дело в том, что, если заранее избрать это кладбище в качестве места убийства, вряд ли такой шаг можно назвать разумным. Нет гарантии, что в церкви никого не окажется. Ни в один из дней недели. Это одна из причин, приведшая меня к мысли, что убийство было случайным, может быть, девушки встретились с кем-то в баре. В таких делах мало что указывало бы на предварительную подготовку.
— Убийца был вооружен, — напомнила я Монтане. — У него был пистолет и нож.
— Полно людей, которые возят ножи и пистолеты в машинах, некоторые даже носят их при себе, — сказал он равнодушно.
Я собрала фотографии с изображением тел на месте преступления и стала внимательно их рассматривать.
Девушки находились на расстоянии менее ярда одна от другой, они лежали в траве между двумя могильными плитами из гранита. Элизабет лицом вниз, ноги немного разведены в стороны, левая рука подогнута под живот, правая вытянута вдоль туловища. Стройная, с короткими каштановыми волосами, на ней были джинсы и белый свитер с темно-красным пятном от крови вокруг шеи. На другой фотографии ее тело было повернуто, спереди свитер пропитался кровью, в безжизненных глазах застыла смерть. Разрез на горле был неглубокий, пулевое ранение в шею, как я прочитала в медицинском заключении, не было смертельным. Смертельным оказался удар ножом в грудь.
Раны Джилл были более многочисленными. Она лежала на спине, лицо настолько залито запекшейся кровью, что я не смогла его как следует разглядеть. У нее были короткие черные волосы и прямой хорошенький носик. Как и подруга, она была стройной. На ней были джинсы и бледно-желтая хлопковая рубаха навыпуск, залитая кровью и наполовину расстегнутая, открывавшая многочисленные ножевые раны, некоторые из которых нанесены сквозь бюстгальтер. На кистях и предплечьях имелись глубокие порезы. Разрез на горле был неглубокий и, возможно, сделан, когда она была мертва или почти мертва.
Фотографии были бесценными по одной важной причине: они показывали то, что я не могла определить ни по одной газетной фотографии или публикации, а также по отчетам в уголовных делах.
Я посмотрела на Марино, и наши взгляды встретились.
Я повернулась к Монтане:
— Что случилось с их обувью?
Глава 14
— Знаете, интересно, что вы упомянули об этом, — ответил Монтана. — Мне так и не удалось найти приемлемое объяснение, почему девушки сняли обувь. Если они были в номере мотеля, оделись, когда собрались уезжать, то почему не стали надевать туфли? Мы нашли их обувь и носки в «фольксвагене».
— Той ночью было тепло? — спросил Марино.
— Да. Все равно. Я полагал, что, одевшись, они надели бы туфли.
— Мы не знаем наверняка, что они посещали номер мотеля, — напомнила я Монтане.
— Да, в этом вы правы, — согласился он. Интересно, читал ли Монтана статьи в «Пост», где обращалось внимание, что и в других случаях убийств у жертв отсутствовали туфли и носки. Если он и читал, то видимо, пока не заметил этой связи.
— Вы часто общались с репортером Эбби Торнбулл, освещавшей расследование убийства Джилл и Элизабет? — спросила я его.
— Эта женщина преследовала меня, как консервная банка, привязанная к хвосту собаки. Куда бы я ни шел, повсюду была она.
— Припомните, не говорили ли вы ей, что Джилл и Элизабет были босиком? Показывали ли когда-нибудь Эбби фотографии места преступления? — спросила я, потому что Эбби была слишком умна, чтобы забыть такую деталь, особенно теперь, когда эта деталь приобрела столь важное значение.
Без всякой паузы Монтана ответил:
— Я беседовал с ней, но нет, мэм, никогда не показывал фотографий, однако был предельно внимателен, когда разговаривал. Вы читали тогдашние публикации в газетах, не так ли?
— Я читала некоторые статьи.
— В них нет ничего относительно того, как были одеты девушки, относительно разорванной рубахи Джилл, отсутствия на них туфель и носков.
«Значит, Эбби не знает», — с облегчением подумала я.
— Из отчета по вскрытию следует, что на запястьях обеих девушек имелись следы от веревок, — сказала я. — Удалось обнаружить, чем их связывали?
— Нет, мэм.
— Очевидно, убийца снял веревки после убийства, — сказала я.
— Он чертовски внимателен. Мы не нашли ни одной гильзы, никакого оружия, ничего, что могло бы быть использовано в качестве улики. Никакой семенной жидкости. Не похоже, чтобы он насиловал их, а если он это и сделал, то непонятно, как. Обе девушки были полностью одеты. Что касается разорванной блузки, — он взял фотографию Джилл, — возможно, она порвалась, когда он боролся с ней.
— Удалось найти пуговицы?
— Несколько. В траве, рядом с телом. Монтана начал спокойно перебирать свои бумаги.
— Никаких сигаретных окурков.
Он остановился, вытаскивая справку.
— Хотя вот что мы нашли. Отличную серебряную зажигалку.
— Где? — спросил Марино.
— Примерно в пятнадцати футах от того места, где находились тела. Как видно на фотографиях, кладбище окружает железная изгородь. На территорию можно попасть через эти ворота.
Он показал нам другую фотографию.
— Зажигалка лежала в траве, на расстоянии пяти-шести футов от ворот. Дорогая изящная зажигалка в форме авторучки, такими обычно раскуривают трубки.
— Она работала? — спросил Марино.
— Прекрасно работала, полированная, отличная вещь, — припомнил Монтана. — Уверен, она не принадлежала ни одной из девушек. Они не курили, никто из тех, с кем я беседовал, не видели ни одну из них с подобной зажигалкой. Может быть, она выпала из кармана убийцы, как знать. А может быть, кто-то другой обронил ее, кто-нибудь из посетителей, которые приезжали посмотреть на церковь за день или два до убийства. Вы же знаете, людям нравится бродить по старым кладбищам и смотреть на могильные плиты.
— Зажигалку проверяли на наличие отпечатков пальцев? — спросил Марино.
— Ее поверхность плохо подходила для этого. Серебро инкрустировано и украшено резьбой, как на дорогих авторучках. — Он задумчиво помолчал. — Эта вещица, наверное, стоит не меньше ста баксов.
— Зажигалка и пуговицы все еще у вас? — спросила я.
— Да. У меня хранятся все вещественные доказательства по этому делу. Все надеялся, что в один прекрасный день мы сможем его раскрыть.
Монтана наверняка меньше меня надеялся на такую возможность. И пока он не ушел, мы с Марино не стали обсуждать того, что действительно было у нас на уме.
— Это тот же самый негодяй, — проговорил Марино с выражением недоверия на лице. — Он заставил их снять обувь, так же как в случаях с другими парами, чтобы они не могли быстро двигаться, когда он вел их к предполагаемому месту убийства.
— Которое не было кладбищем, — сказала я. — Не думаю, что он избрал для убийства именно это место.
— Да. Думаю, с этими двумя он взялся за большее, чем было ему по силам. Они отказались подчиниться, или что-то вышло не так, что-то вмешалось в нормальный ход событий — может быть, это имеет отношение к крови на заднем сиденье «фольксвагена». Поэтому убийца заставил их выйти при первой же возможности. Оказалось, что это темное место, пустая церковь с кладбищем. У тебя есть под рукой карта Вирджинии?
Я пошла в кабинет и принесла карту. Марино расстелил ее на кухонном столе и принялся внимательно изучать.
— Посмотри, — сказал он, лицо его было сосредоточенным. — Поворот к церкви находится как раз на дороге № 60, за две мили до поворота в лесной массив, где шесть лет спустя были убиты Джим Фримэн и Бонни Смит. Мы с тобой проехали мимо этой чертовой дороги к церкви, где были убиты эти две женщины, когда ездили в гости к мистеру Джойсу.
— О, Боже! — пробормотала я. — Неужели…
— Да, я тоже подумал, — перебил меня Марино, — может быть, этот тип выезжал туда, бродил по лесу, подбирая подходящее место, когда Проклятый заметил его. Он пристрелил пса. Примерно месяц спустя он захватывает свои первые жертвы — Джилл и Элизабет. Он заставляет их ехать в лес, но теряет контроль за развитием событий и вынужден закончить путешествие раньше.
Может быть, он был так взволнован, перепуган, что заставил Джилл и Элизабет свернуть не на ту дорогу. Затем он видит эту церковь и пугается еще больше, поняв, что они свернули не там, где нужно. Может быть, он не знал, где они оказались.
Я постаралась представить себе эту ситуацию. Одна из девушек вела машину, а другая сидела рядом на переднем сиденье, убийца расположился сзади, направив на них пистолет. Что с ним произошло? Почему он потерял так много крови? Неужели он случайно ранил себя? Маловероятно. Может, порезал себя ножом? Может быть, но все равно мне крайне трудно представить нечто подобное. Кровь внутри машины, как я заметила на фотографиях Монтаны, судя по всему, начала капать на заднюю сторону подголовника, установленного на переднем сиденье рядом с водителем. Капли крови виднелись и на заднем сиденье. Много ее было на резиновом коврике, лежавшем на полу салона. Подобное расположение пятен крови указывало, что убийца сидел за передним сиденьем пассажира, наклонившись вперед. Неужели кровоточила голова или лицо?
А если кровь шла из носа?
Я поделилась этим соображением с Марино.
— Очень может быть. Было полно крови. — Он на мгновение задумался. — Может быть, одна из девушек локтем двинула ему по носу?
— Что бы ты сделал, если бы одна из девушек поступила так с тобой? — спросила я. — При условии, что ты убийца.
— Она не сделала бы этого вторично. Вероятно, я не стал бы стрелять в нее в машине, но я мог бы врезать ей, например, по голове рукояткой пистолета.
— На переднем сиденье крови не было, — напомнила, ему я. — Нет никаких свидетельств, что девушки были ранены внутри машины.
— Хмм. Запутанно, да?
— Да.
Он насупился.
— Он сидит на заднем сиденье, наклоняется вперед, и неожиданно начинается кровотечение из носа. Непонятно, черт подери!
Я поставила новый кофейник, и мы начали обсуждать другие варианты. Продолжало оставаться неясным, как один человек принуждал двоих выполнять его волю.
— Машина принадлежала Элизабет, — сказала я. — Давай предположим, что за рулем сидела она. Очевидно, ее руки в это время не были связаны.
— Но Джилл могла быть уже связанной. Он мог связать ее во время движения, мог заставить ее поднять руки над головой, чтобы связать, сидя на заднем сиденье.
— Или он мог заставить ее повернуться и положить руки на подголовник, — предположила я. — В этот момент, возможно, она ударила его в лицо, если такое вообще имело место.
— Может быть.
— В любом случае, — продолжала я, — мы исходим из того, что, когда машина остановилась, Джилл была уже связана и босиком. Затем он приказывает Элизабет снять туфли и связывает ее. Потом, угрожая пистолетом, он вынуждает их идти на кладбище.
— У Джилл множество порезов на кистях и предплечьях, — сказал Марино. — Могли ли они появиться при попытке защититься от ножа с завязанными руками?
— Да, при условии, что ее руки были связаны спереди, а не за спиной.
— Было бы умнее связать руки за спиной.
— Вероятно, он убедился в этом на собственном опыте и в других случаях внес коррективы в свои действия, — сказала я.
— У Элизабет нет ран, свидетельствующих о защите?
— Никаких.
— Этот тип сначала убил Элизабет, — решил Марино.
— Как бы ты поступил на его месте? Помни, у тебя два заложника, требующих присмотра.
— Я бы заставил их обеих лечь на траву лицом вниз. Приставил бы пистолет к затылку Элизабет, пока доставал нож. Если бы она попыталась оказать сопротивление, вероятно, нажал на курок и выстрелил, хотя в действительности не собирался делать этого.
— Возможно, этим объясняется ее ранение в шею, — проговорила я. — Если он приставил пистолет к затылку, а она начала сопротивляться, мушка могла отойти в сторону. Сценарий напоминает происшедшее с Деборой Харви, за исключением того, что та не лежала, когда в нее выстрелили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Убийца был вооружен, — напомнила я Монтане. — У него был пистолет и нож.
— Полно людей, которые возят ножи и пистолеты в машинах, некоторые даже носят их при себе, — сказал он равнодушно.
Я собрала фотографии с изображением тел на месте преступления и стала внимательно их рассматривать.
Девушки находились на расстоянии менее ярда одна от другой, они лежали в траве между двумя могильными плитами из гранита. Элизабет лицом вниз, ноги немного разведены в стороны, левая рука подогнута под живот, правая вытянута вдоль туловища. Стройная, с короткими каштановыми волосами, на ней были джинсы и белый свитер с темно-красным пятном от крови вокруг шеи. На другой фотографии ее тело было повернуто, спереди свитер пропитался кровью, в безжизненных глазах застыла смерть. Разрез на горле был неглубокий, пулевое ранение в шею, как я прочитала в медицинском заключении, не было смертельным. Смертельным оказался удар ножом в грудь.
Раны Джилл были более многочисленными. Она лежала на спине, лицо настолько залито запекшейся кровью, что я не смогла его как следует разглядеть. У нее были короткие черные волосы и прямой хорошенький носик. Как и подруга, она была стройной. На ней были джинсы и бледно-желтая хлопковая рубаха навыпуск, залитая кровью и наполовину расстегнутая, открывавшая многочисленные ножевые раны, некоторые из которых нанесены сквозь бюстгальтер. На кистях и предплечьях имелись глубокие порезы. Разрез на горле был неглубокий и, возможно, сделан, когда она была мертва или почти мертва.
Фотографии были бесценными по одной важной причине: они показывали то, что я не могла определить ни по одной газетной фотографии или публикации, а также по отчетам в уголовных делах.
Я посмотрела на Марино, и наши взгляды встретились.
Я повернулась к Монтане:
— Что случилось с их обувью?
Глава 14
— Знаете, интересно, что вы упомянули об этом, — ответил Монтана. — Мне так и не удалось найти приемлемое объяснение, почему девушки сняли обувь. Если они были в номере мотеля, оделись, когда собрались уезжать, то почему не стали надевать туфли? Мы нашли их обувь и носки в «фольксвагене».
— Той ночью было тепло? — спросил Марино.
— Да. Все равно. Я полагал, что, одевшись, они надели бы туфли.
— Мы не знаем наверняка, что они посещали номер мотеля, — напомнила я Монтане.
— Да, в этом вы правы, — согласился он. Интересно, читал ли Монтана статьи в «Пост», где обращалось внимание, что и в других случаях убийств у жертв отсутствовали туфли и носки. Если он и читал, то видимо, пока не заметил этой связи.
— Вы часто общались с репортером Эбби Торнбулл, освещавшей расследование убийства Джилл и Элизабет? — спросила я его.
— Эта женщина преследовала меня, как консервная банка, привязанная к хвосту собаки. Куда бы я ни шел, повсюду была она.
— Припомните, не говорили ли вы ей, что Джилл и Элизабет были босиком? Показывали ли когда-нибудь Эбби фотографии места преступления? — спросила я, потому что Эбби была слишком умна, чтобы забыть такую деталь, особенно теперь, когда эта деталь приобрела столь важное значение.
Без всякой паузы Монтана ответил:
— Я беседовал с ней, но нет, мэм, никогда не показывал фотографий, однако был предельно внимателен, когда разговаривал. Вы читали тогдашние публикации в газетах, не так ли?
— Я читала некоторые статьи.
— В них нет ничего относительно того, как были одеты девушки, относительно разорванной рубахи Джилл, отсутствия на них туфель и носков.
«Значит, Эбби не знает», — с облегчением подумала я.
— Из отчета по вскрытию следует, что на запястьях обеих девушек имелись следы от веревок, — сказала я. — Удалось обнаружить, чем их связывали?
— Нет, мэм.
— Очевидно, убийца снял веревки после убийства, — сказала я.
— Он чертовски внимателен. Мы не нашли ни одной гильзы, никакого оружия, ничего, что могло бы быть использовано в качестве улики. Никакой семенной жидкости. Не похоже, чтобы он насиловал их, а если он это и сделал, то непонятно, как. Обе девушки были полностью одеты. Что касается разорванной блузки, — он взял фотографию Джилл, — возможно, она порвалась, когда он боролся с ней.
— Удалось найти пуговицы?
— Несколько. В траве, рядом с телом. Монтана начал спокойно перебирать свои бумаги.
— Никаких сигаретных окурков.
Он остановился, вытаскивая справку.
— Хотя вот что мы нашли. Отличную серебряную зажигалку.
— Где? — спросил Марино.
— Примерно в пятнадцати футах от того места, где находились тела. Как видно на фотографиях, кладбище окружает железная изгородь. На территорию можно попасть через эти ворота.
Он показал нам другую фотографию.
— Зажигалка лежала в траве, на расстоянии пяти-шести футов от ворот. Дорогая изящная зажигалка в форме авторучки, такими обычно раскуривают трубки.
— Она работала? — спросил Марино.
— Прекрасно работала, полированная, отличная вещь, — припомнил Монтана. — Уверен, она не принадлежала ни одной из девушек. Они не курили, никто из тех, с кем я беседовал, не видели ни одну из них с подобной зажигалкой. Может быть, она выпала из кармана убийцы, как знать. А может быть, кто-то другой обронил ее, кто-нибудь из посетителей, которые приезжали посмотреть на церковь за день или два до убийства. Вы же знаете, людям нравится бродить по старым кладбищам и смотреть на могильные плиты.
— Зажигалку проверяли на наличие отпечатков пальцев? — спросил Марино.
— Ее поверхность плохо подходила для этого. Серебро инкрустировано и украшено резьбой, как на дорогих авторучках. — Он задумчиво помолчал. — Эта вещица, наверное, стоит не меньше ста баксов.
— Зажигалка и пуговицы все еще у вас? — спросила я.
— Да. У меня хранятся все вещественные доказательства по этому делу. Все надеялся, что в один прекрасный день мы сможем его раскрыть.
Монтана наверняка меньше меня надеялся на такую возможность. И пока он не ушел, мы с Марино не стали обсуждать того, что действительно было у нас на уме.
— Это тот же самый негодяй, — проговорил Марино с выражением недоверия на лице. — Он заставил их снять обувь, так же как в случаях с другими парами, чтобы они не могли быстро двигаться, когда он вел их к предполагаемому месту убийства.
— Которое не было кладбищем, — сказала я. — Не думаю, что он избрал для убийства именно это место.
— Да. Думаю, с этими двумя он взялся за большее, чем было ему по силам. Они отказались подчиниться, или что-то вышло не так, что-то вмешалось в нормальный ход событий — может быть, это имеет отношение к крови на заднем сиденье «фольксвагена». Поэтому убийца заставил их выйти при первой же возможности. Оказалось, что это темное место, пустая церковь с кладбищем. У тебя есть под рукой карта Вирджинии?
Я пошла в кабинет и принесла карту. Марино расстелил ее на кухонном столе и принялся внимательно изучать.
— Посмотри, — сказал он, лицо его было сосредоточенным. — Поворот к церкви находится как раз на дороге № 60, за две мили до поворота в лесной массив, где шесть лет спустя были убиты Джим Фримэн и Бонни Смит. Мы с тобой проехали мимо этой чертовой дороги к церкви, где были убиты эти две женщины, когда ездили в гости к мистеру Джойсу.
— О, Боже! — пробормотала я. — Неужели…
— Да, я тоже подумал, — перебил меня Марино, — может быть, этот тип выезжал туда, бродил по лесу, подбирая подходящее место, когда Проклятый заметил его. Он пристрелил пса. Примерно месяц спустя он захватывает свои первые жертвы — Джилл и Элизабет. Он заставляет их ехать в лес, но теряет контроль за развитием событий и вынужден закончить путешествие раньше.
Может быть, он был так взволнован, перепуган, что заставил Джилл и Элизабет свернуть не на ту дорогу. Затем он видит эту церковь и пугается еще больше, поняв, что они свернули не там, где нужно. Может быть, он не знал, где они оказались.
Я постаралась представить себе эту ситуацию. Одна из девушек вела машину, а другая сидела рядом на переднем сиденье, убийца расположился сзади, направив на них пистолет. Что с ним произошло? Почему он потерял так много крови? Неужели он случайно ранил себя? Маловероятно. Может, порезал себя ножом? Может быть, но все равно мне крайне трудно представить нечто подобное. Кровь внутри машины, как я заметила на фотографиях Монтаны, судя по всему, начала капать на заднюю сторону подголовника, установленного на переднем сиденье рядом с водителем. Капли крови виднелись и на заднем сиденье. Много ее было на резиновом коврике, лежавшем на полу салона. Подобное расположение пятен крови указывало, что убийца сидел за передним сиденьем пассажира, наклонившись вперед. Неужели кровоточила голова или лицо?
А если кровь шла из носа?
Я поделилась этим соображением с Марино.
— Очень может быть. Было полно крови. — Он на мгновение задумался. — Может быть, одна из девушек локтем двинула ему по носу?
— Что бы ты сделал, если бы одна из девушек поступила так с тобой? — спросила я. — При условии, что ты убийца.
— Она не сделала бы этого вторично. Вероятно, я не стал бы стрелять в нее в машине, но я мог бы врезать ей, например, по голове рукояткой пистолета.
— На переднем сиденье крови не было, — напомнила, ему я. — Нет никаких свидетельств, что девушки были ранены внутри машины.
— Хмм. Запутанно, да?
— Да.
Он насупился.
— Он сидит на заднем сиденье, наклоняется вперед, и неожиданно начинается кровотечение из носа. Непонятно, черт подери!
Я поставила новый кофейник, и мы начали обсуждать другие варианты. Продолжало оставаться неясным, как один человек принуждал двоих выполнять его волю.
— Машина принадлежала Элизабет, — сказала я. — Давай предположим, что за рулем сидела она. Очевидно, ее руки в это время не были связаны.
— Но Джилл могла быть уже связанной. Он мог связать ее во время движения, мог заставить ее поднять руки над головой, чтобы связать, сидя на заднем сиденье.
— Или он мог заставить ее повернуться и положить руки на подголовник, — предположила я. — В этот момент, возможно, она ударила его в лицо, если такое вообще имело место.
— Может быть.
— В любом случае, — продолжала я, — мы исходим из того, что, когда машина остановилась, Джилл была уже связана и босиком. Затем он приказывает Элизабет снять туфли и связывает ее. Потом, угрожая пистолетом, он вынуждает их идти на кладбище.
— У Джилл множество порезов на кистях и предплечьях, — сказал Марино. — Могли ли они появиться при попытке защититься от ножа с завязанными руками?
— Да, при условии, что ее руки были связаны спереди, а не за спиной.
— Было бы умнее связать руки за спиной.
— Вероятно, он убедился в этом на собственном опыте и в других случаях внес коррективы в свои действия, — сказала я.
— У Элизабет нет ран, свидетельствующих о защите?
— Никаких.
— Этот тип сначала убил Элизабет, — решил Марино.
— Как бы ты поступил на его месте? Помни, у тебя два заложника, требующих присмотра.
— Я бы заставил их обеих лечь на траву лицом вниз. Приставил бы пистолет к затылку Элизабет, пока доставал нож. Если бы она попыталась оказать сопротивление, вероятно, нажал на курок и выстрелил, хотя в действительности не собирался делать этого.
— Возможно, этим объясняется ее ранение в шею, — проговорила я. — Если он приставил пистолет к затылку, а она начала сопротивляться, мушка могла отойти в сторону. Сценарий напоминает происшедшее с Деборой Харви, за исключением того, что та не лежала, когда в нее выстрелили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55