Затем, покинув дом, мы более получаса шли молча по оживленному проспекту Коннектикут. Она привела меня в отель «Майский цветок», где разыскала столик, находившийся в самом темном уголке бара. Заказав кофе-экспрессо, я облокотилась на спинку кожаного стула и устремила внимательный взгляд на сидевшую напротив Эбби.
— Я знаю, что ты понятия не имеешь о том, что происходит вокруг, — начала она, оглядываясь по сторонам, хотя в такой ранний час бар был почти пуст.
— Эбби! С тобой все в порядке? Ее нижняя губа затряслась.
— Я не могла позвонить тебе. Я не могу поговорить с тобой даже внутри своей вонючей квартиры. Происходит то же, о чем я тебе уже говорила во время приезда в Ричмонд, только в тысячу раз хуже.
— Может, тебе следует показаться врачу, — спокойно сказала я.
— Я не сумасшедшая.
— Еще немного, и твое здоровье уже невозможно будет поправить.
Глубоко вздохнув, она окинула меня свирепым взглядом.
— Кей, за мной постоянно следят. Я абсолютно уверена, что мой телефон прослушивается; я подозреваю, что вся моя квартира напичкана подслушивающими устройствами, поэтому я тебя не стала приглашать зайти. Можешь думать, что я параноик, человек с больной психикой, в общем, все что угодно. Но ты не живешь в том мире, в котором существую я. Я-то знаю, что творится вокруг меня. У меня в руках информация, касающаяся убийств тех пресловутых парочек, поэтому я очень хорошо сознаю, что стало происходить со мной с тех пор, как я заинтересовалась этим делом.
— Ты можешь поточнее сказать, что же, наконец, происходит?
Подождав ухода официантки, которая принесла нам заказанный кофе, Эбби сказала:
— Спустя всего лишь неделю после моей поездки в Ричмонд на мою квартиру был совершен налет.
— Тебя пытались обокрасть?
— О нет, — ответила она, нервно засмеявшись. — Не совсем так. Этот человек или, точнее сказать, люди были слишком умны для того, чтобы совершить кражу. Нет, они ничего не украли.
Я бросила на нее насмешливый взгляд.
— У меня в доме стоит компьютер, в память которого я вношу все интересующие меня данные, так вот, на одном жестком диске записан целый файл, рассматривающий проблему странной гибели пар молодых людей. Используемый мною пакет программ обладает возможностью автоматически резервировать в памяти тот аспект, над которым в данный момент работаешь. Каждые десять минут я вношу и корректирую новые данные. Это я делаю для того, чтобы быть полностью уверенной, что я не потеряла ни одной мельчайшей детали из имеющейся в моих руках информации.
— Эбби, — перебила я. — Господи, ну что ты несешь?
— Я говорю о том, что если ты залезешь в файл моего компьютера и поработаешь с ним хотя бы минут десять, то выплывут не только дополнительные данные, но и дата и время событий. Ты меня слышишь?
— Я стараюсь тебя понять, — ответила я, пригубливая кофе.
— Помнишь дату того дня, когда я приезжала к тебе в гости?
Я отрицательно покачала головой.
— А помнишь, как я делала записи, выспрашивая продавщицу из «Семь-одиннадцать»?
— Да, помню.
— Я разговаривала со многими людьми, включая Пэт Харви. Я намеревалась заложить в память компьютера абсолютно все интервью сразу по приезде домой. Но с компьютером творилось что-то невообразимое. Ты помнишь, что я осталась ночевать у тебя во вторник вечером, а на следующее утро отправилась обратно к себе домой. В середине дня, в среду, я поговорила со своим редактором, но он почему-то сразу потерял всякий интерес к этому делу, сказав, что не хочет больше заниматься публикациями на тему убийства Харви и Чини. К тому же добавил, что к концу недели намерен разместить на страницах своей газеты серию сообщений, касающихся заболеваний СПИДом. Это было, по меньшей мере, странно, — продолжала Эбби. — История убийства Харви — Чини являлась самой животрепещущей темой на тот момент, и газета «Пост» раньше других органов печати хотела опубликовать свежий материал на эту тему. Не успела я приехать из Ричмонда, как сразу же получила новое назначение. — На минуту она прервала свой рассказ, чтобы зажечь сигарету. — Потом я была так загружена работой, что вплоть до субботы ни разу не села за компьютер. Но когда я наконец добралась до файла, то обнаружила в нем записи совершенно неизвестных мне дат: двадцатое сентября, пятница, два тридцать дня, когда меня даже не было дома. Кто-то интересовался данными моего файла, Кей. Я точно знаю, что это не могло быть моей работой, поскольку я даже не дотрагивалась до компьютера вплоть до субботы, двадцать первого числа, когда у меня наконец появилось немного свободного времени.
— Может быть, таймер компьютера неправильно сработал…
Как будто заранее ожидая этого вопроса, она отрицательно покачала головой.
— Этого не могло случиться, я все проверила.
— Каким образом неизвестные лица могли сделать это? — спросила я. — Как, скажи, кто-то мог пробраться в твою комнату, не будучи замеченным посторонними?
— ФБР хорошо справляется с этой задачей.
— Эбби… — Усталым голосом я пыталась ее остановить.
— Ты же очень многого не знаешь!
— Ну, тогда просвети меня, пожалуйста, — попросила я.
— Как ты думаешь, зачем я попросила редакцию «Пост» предоставить мне отпуск?
— «Нью-Йорк тайме» сообщила, что ты пишешь книгу.
— И, конечно же, ты предположила, что во время своего пребывания в Ричмонде я уже заранее готовилась к работе над этой книгой?
— Это даже более чем предположение, — ответила я, снова начиная злиться.
— Я могу поклясться, что даже в мыслях этого не имела. — Наклоняясь вперед, она добавила дрожащим от волнения голосом: — Они лишили меня моей Привычной сферы деятельности и любимой работы. Ты не понимаешь, что это значит!
Я ничего не ответила.
— Самым худшим поворотом событий могло стать мое увольнение, но этого они не посмели сделать. Просто не имели повода. Боже праведный, ведь я же в прошлом году заняла первое место среди репортеров по результативности своих статей, касающихся расследования криминальных убийств. И вдруг совершенно неожиданно они предлагают мне освещать кинохронику. Ты слышишь меня? Кинохронику. Что ты скажешь по этому поводу?
— Не знаю, Эбби.
— И я не знаю. — Она смахнула слезы. — Но я знаю себе цену. Тут может получиться настоящая повесть, и я продала ее. Вот как обстоит дело. Можешь думать обо мне что угодно, но я стараюсь выжить. Мне надо жить и на время уйти из газеты. Подумать только, предлагать мне заниматься кинохроникой! Боже мой, Кей, мне так страшно.
— Расскажи мне о ФБР, — настойчиво попросила я.
— Я тебе и так достаточно рассказала. О том, какой неприятный для меня оборот приняли события, о том, чем закончилась моя поездка в Кэмп Пири, и как ко мне приходили агенты ФБР.
— Но это, наверное, не все?
— Червонный валет, Кей, — сказала она мне так, словно я уже знала то, о чем она вела речь.
Когда наконец до нее дошло, что я понятия не имею, о чем она говорит, на лице ее появилось выражение удивления.
— Как, ты не знаешь? — спросила она.
— Какой еще червонный валет?
— В каждом из известных нам случаев убийства парочек на месте преступления находили игральную карту — червонный валет. Она бросила на меня недоверчивый взгляд.
Тут я стала что-то припоминать из нескольких просмотренных мною копий полицейских допросов. Следователь из Глоусестера во время разговора с другом Брюса Филипса и Джуди Роберте, той первой убитой пары, задал показавшийся мне очень странным вопрос о картах. Он спрашивал о том, не увлекались ли карточной игрой убитые Джуди и Брюс? Или доводилось ли другу этой пары видеть колоду с картами внутри собственной машины Брюса марки «камаро».
— Расскажи мне все о картах, Эбби, — попросила я.
— Ты когда-нибудь слышала о том, как применялся пиковый туз во время войны во Вьетнаме?
— Нет.
— Когда какой-то определенный отряд американских солдат после очередного убийства вьетнамских жителей хотел оставить свой собственный опознавательный знак, он обычно клал на тело убитого пиковый туз. Дело дошло до того, что компания по выпуску карт снабжала эти армейские формирования целыми ящиками игральных карт, предназначенных специально для этой цели.
— Какое это все имеет отношение к Вирджинии? — спросила я, окончательно растерявшись.
— Между этими событиями можно провести определенную параллель. Только в одном случае на месте преступления оставляли карту с изображением пикового туза, а в другом — червонного валета. В каждом из четырех убийств молодых пар в машине непременно обнаруживали червонный валет.
— Откуда у тебя эта информация?
— Знаешь, Кей, этого я тебе никогда не скажу. У меня есть не один, как у тебя, а несколько источников информации; именно поэтому я им всецело доверяю.
— А этот твой источник случайно не обмолвился о том, был ли найден червонный валет в джипе Деборы Харви?
— Ты имеешь в виду карту? — спросила Эбби, неторопливо помешивая кофе.
— Шутки тут неуместны, — предупредила я.
— А я не шучу. — Затем, глядя мне в глаза, она попыталась объясниться: — Была ли найдена карта внутри джипа или в каком-либо другом месте, мне неизвестно. Совершенно очевидно, что это очень важная деталь, поскольку она может быть связана с продолжением серии убийств предыдущих пар. Поверь мне, я очень стараюсь найти эту связь, хотя не очень уверена, что она существует. И если она действительно существует, что это все значит?
— И какое ко всему этому имеют отношение работники службы ФБР? — спросила я неохотно, поскольку совсем не хотела услышать ее ответ.
— Все эти случаи убийств обратили на себя их пристальнейшее внимание почти с самого начала, Кей. Их участие в этом деле не ограничивается лишь обычной помощью ВИКАПа. ФБР давно уже знает об уликах в виде карт. Когда червонный валет был найден на панели приборов внутри «камаро», машины, на которой ехала первая убитая пара, никто не обратил на это особого внимания. Когда пропала вторая пара и на сиденье, рядом с водительским, нашли точно такую же карту, Бентон Уэсли, узнав об этом, начал контролировать события. Он быстро отправился в округ Глоусестер, где предупредил следователя держать в тайне информацию о найденной на сиденье «камаро» карте с червонным валетом. Точно так же он предупредил следователя, взявшегося за выявление обстоятельств гибели второй пропавшей пары. Каждый раз, когда находили новую пустую машину, принадлежавшую очередной пропавшей паре, он тут же начинал звонить новому следователю.
Остановившись, она изучающе посмотрела на меня, как будто пытаясь прочесть мои мысли.
— Неудивительно то, что ты об этом ничего не знала, — добавила она. — Для полиции, я думаю, не составляет никакого труда скрыть от тебя тот факт, что в каждом рассматриваемом случае внутри машины находили ту же самую карту.
— Действительно, скрыть этот факт не составляет для них большой сложности, — ответила я. — Вот если бы карты находили рядом с трупом, было бы совершенно другое дело. Тогда бы они уже вряд ли смогли скрыть от меня этот факт.
Даже в момент, когда я произносила эту фразу, меня с новой силой стали одолевать прежние сомнения. Почему полицейские часами выжидали, прежде чем пригласить меня на место, где были обнаружены трупы? К моменту моего прибытия в назначенное место там уже находился Уэсли, а тела Деборы Харви и Фреда Чини были потревожены якобы с целью найти какие-либо личные документы.
— Думаю, на этот раз ФБР опять промолчит, — продолжала я приводить свои доводы. — Ведь эта деталь может сыграть решающее значение при ведении расследования.
— Меня просто тошнит, когда я слышу такую ерунду, — со злостью выпалила Эбби. — Такая деталь, когда убийца оставляет так называемую визитную карточку, имеет решающее значение для расследования лишь в том случае, если этот убийца сам придет с повинной и признается в том, что именно он оставлял карты в машинах своих жертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55