Уолтер Сикерт был правшой. На одном из автопортретов он изобразил себя с кистью в левой руке, но это всего лишь оптическая иллюзия, возникшая из-за того, что автопортрет рисовался с отражения в зеркале.
Доктор Лльюэллин мог не интересоваться точкой зрения репортера, но, скорее всего, должен был с ней ознакомиться. Если журналист специализировался на криминальной хронике, он должен был видеть больше перерезанных горл, чем доктор. Перерезанное горло — не самый редкий способ убийства, особенно на бытовой почве. К тому же это довольно распространенный способ самоубийства. Но люди, перерезающие себе горло, обычно пользуются опасными бритвами, иногда ножами и никогда не наносят себе настолько глубоких ран, чтобы затронуть даже позвоночник.
В королевской больнице Лондона до сих пор хранятся больничные книги, относящиеся к XIX веку. Если их просмотреть, то можно выявить наиболее типичные травмы и заболевания, характерные для конца века. Следует помнить о том, что в больницу, обслуживающую только Ист-Энд, привозили живых пациентов. Большинство из тех, кто перерезал себе горло, никогда не попадал в больницу, разве что в морг. Такие люди не попадали в больничные книги.
Только одно из убийств, совершенных в период с 1884 по 1890 год, могло быть совершено Потрошителем. Речь идет об убийстве Эммы Смит, сорока пяти лет, совершенном на Трол-стрит. 2 апреля 1888 года на нее напала банда парней, которые избили женщину, почти что отрезали ей ухо и воткнули какой-то предмет, скорее всего палку, ей во влагалище. Эмма потеряла сознание, но все же смогла добраться до дома. Друзья доставили ее в больницу, где она и умерла через два дня от перитонита.
Исследователи преступлений Джека Потрошителя спорят о том, когда он начал убивать и когда остановился. Поскольку он предпочитал совершать убийства в Ист-Энде, записи королевской больницы для нас очень важны не только потому, что умершие на месте преступления жертвы преступника могли быть записаны в книги, но и для того, чтобы понять, как и почему люди калечили себя и других. Я подозреваю, что перерезанное горло могло быть ошибочно принято за самоубийство, хотя на самом деле это было еще одно преступление, совершенное Джеком Потрошителем.
К сожалению, больничные записи не включают в себя никаких деталей, за исключением имени пациента, его возраста, адреса, в некоторых случаях рода занятий, характера заболевания или травмы, а также даты выписки, если пациенту посчастливилось выйти из больницы живым. Я изучала больничные книги королевской больницы для того, чтобы понять, имели ли место какие-то статистические изменения в количестве и типах насильственных смертей до, во время и после так называемого буйства Потрошителя в конце 1888 года. Я таких изменений не заметила. Но записи показывают, что ужасные условия жизни в Ист-Энде, бедность его обитателей, безнадежность их положения приводили к значительному количеству случаев насильственной смерти.
В течение многих лет основным способом убийства было отравление. Существовало множество ядов, причем все они были легкодоступны. В период с 1884 по 1890 год обитатели Ист-Энда травили себя и других лауданумом, опиумом, соляной кислотой, белладонной, карбонатом аммония, азотной кислотой, карболовой кислотой, свинцом, спиртом, терпентином, камфарным хлороформом, цинком и стрихнином. Люди топились, стрелялись, вешались и прыгали из окон. Порой обитателям ночлежек приходилось бросаться из окон, когда в ветхих зданиях возникали пожары.
Невозможно узнать, сколько случаев осталось практически нерасследованными — или расследованными из рук вон плохо. Я подозреваю, что многие случаи самоубийств были на самом деле убийствами. 12 сентября 1886 года двадцатитрехлетняя Эстер Голдстайн, жившая на Малберри-стрит в Уайтчепеле, поступила в Королевскую больницу с перерезанным горлом. Подозревали, что это самоубийство. Основания к такому заключению остались мне неизвестными, но трудно представить, что молодая девушка могла перерезать «щитовидный хрящ». Для того чтобы покончить с жизнью, достаточно повредить кровеносные сосуды, располагающиеся под кожей. Для того чтобы рассечь мышцы и хрящи, требуется недюжинная сила, характерная скорее для убийцы, чем для самоубийцы.
Если Эстер Голдстайн была убита, это еще не означает, что она стала жертвой Джека Потрошителя. Скорее всего, это не так. Маловероятно, что он в то время убивал обитательниц Ист-Энда. Первое же его убийство было обставлено весьма театрально, такими же были и все последующие. Он хотел, чтобы мир знал о его преступлениях. Но я не могу сказать с уверенностью, когда он совершил свое первое убийство.
В 1888 году, то есть в том же самом, когда начались преступления Потрошителя, в Ист-Энде четыре женщины умерли с перерезанным горлом — и все эти случаи сочли самоубийствами. Когда я впервые открыла больничные книги Королевской больницы и увидела записи о женщинах, поступивших с перерезанным горлом, я предположила, что все они были жертвами Потрошителя. Однако впоследствии я поняла, что подобные травмы были не редкостью для тех времен, когда бедняки не могли достать пистолет или ружье.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
МОЛОДОЙ И КРАСИВЫЙ
Жители Ист-Энда страдали массой заболеваний. Не редкостью были туберкулез, плеврит и эмфизема. Мужчины, женщины и дети обжигались и ошпаривались и дома, и на работе.
Убивали людей голод, холера и рак. Родители и дети, ослабленные недостаточным питанием и царящей вокруг антисанитарией, не обладали иммунитетом, позволяющим бороться с несмертельными болезнями. Простуда и грипп превращались в бронхит и воспаление легких и приводили к смерти. В Ист-Энде было трудно выжить. Обитатели этого района ненавидели местную больницу и старались держаться от нее подальше. Попасть в нее было приговором. Доктора не спасали, а убивали. Нарыв на пальце требовал ампутации. Эта операция часто приводила к возникновению остеомиелита и смерти. Накладывание швов было связано со стафилококковой инфекцией и опять же приводило к смерти.
Больничные записи, связанные с самоубийствами, рассказывают нам о том, что в 1884 году пять мужчин пытались покончить с жизнью, перерезав себе горло. Так же поступили четыре женщины, а две перерезали себе вены на запястьях. В 1885 году пять женщин совершили самоубийство или попытку самоубийства путем отравления, а одна утопилась. Восемь мужчин перерезали себе горло, один застрелился и еще один повесился. В 1886 году пять женщин перерезали себе горло, двенадцать женщин и семь мужчин пытались отравиться, еще двенадцать мужчин перерезали себе горло, зарезались или застрелились.
Практически невозможно понять, кто в действительности совершил самоубийство, а кто был убит. Если были свидетели, полиция полагалась на их показания. Когда пьяный муж столкнул на жену две горящие масляные лампы, то на смертном одре несчастная женщина продолжала уверять полицию в том, что это была только ее вина. Мужу не предъявляли обвинений, а смерть женщины считали несчастным случаем.
За исключением очевидных случаев, нет никакой уверенности в том, что причина смерти определялась достоверно. Если женщине перерезали горло в помещении и рядом находили орудие преступления, полиция делала вывод о том, что это самоубийство. Такие предположения, включая и те, что были сделаны доктором Лльюэллином, направляли полицию по ложному следу (если те вообще хотели в чем-то разбираться). Неправильно поставленный диагноз, неверно определенный характер травм и причина смерти могли полностью разрушить судебное дело. Судебная медицина в дни доктора Лльюэллина не отличалась точностью и достоверностью. Зачастую медики предпочитали наиболее очевидную причину, не затрудняя себя анализом.
Если бы доктор Лльюэллин обследовал мостовую на месте убийства Мэри-Энн после того, как тело было поднято и отправлено в морг, он бы заметил кровь и кровяные сгустки, замеченные констеблем Файлом. Доктор Лльюэллин мог был заметить кровь в сточной канаве. Да, было темно, но можно было взять воду из сточной канавы на анализ, присутствует ли в ней кровь. Анализ сыворотки крови позволил бы более точно определить время смерти.
Хотя определение окружающей температуры и температуры тела не было стандартной процедурой полицейского расследования, доктор Лльюэллин должен был определить степень трупного окоченения, возникающего из-за того, что тело больше не вырабатывает аденозина трифосфат (АТФ), необходимый для сокращения мышц. Доктор должен был проверить и скопление крови в определенных частях тела, вызванное отсутствием кровообращения и силой тяжести. При повешении, к примеру, нижняя часть тела багровеет, если жертва находилась в подвешенном состоянии не менее получаса. Такое состояние сохраняется в течение восьми часов после смерти. Исследуя скопления крови, доктор Лльюэллин мог определить, перемещали ли тело Мэри-Энн Николс после смерти.
Я вспоминаю одно дело из своей практики. Полиция, прибывшая на место преступления, обнаружила окоченевшее, как доска, тело, усаженное в кресло. Люди, живущие в доме, не хотели, чтобы кто-нибудь знал, что этот человек умер в постели среди ночи, поэтому они попытались усадить его в кресло. Трупное окоченение сразу же показало, что имел место обман. В другом случае полностью одетого мужчину привезли в морг, сообщив, что его нашли мертвым на полу. Анализ скоплений крови немедленно показал, что это было совершенно не так. Кровь скопилась в нижней части тела, а на ягодицах сохранился отпечаток сиденья от унитаза, на котором он сидел несколько часов после того, как его сердце остановилось из-за приступа аритмии.
Определять время смерти по одному только признаку все равно что ставить диагноз по одному только симптому. Время смерти определяется по множеству признаков, причем признаки эти влияют друг на друга. Трупное окоченение во многом зависит от мышечной массы жертвы, температуры воздуха, кровопотери и даже от деятельности, предшествующей смерти. Обнаженное тело худенькой женщины, которая истекла кровью на улице при десяти градусах выше нуля, остынет гораздо быстрее, чем если бы та же самая женщина умерла в теплом помещении от удушения.
Температура окружающей среды, размер тела, одежда, расположение, причина смерти и многие другие признаки могут оказаться хитрыми маленькими лжецами, способными одурачить даже опытного эксперта и не позволить понять, что же случилось на самом деле. Скопление крови — особенно в дни доктора Лльюэллина — могли быть ошибочно приняты за свежие синяки. Предмет, прижатый к телу, как, например, спинка перевернутого стула, прижавшаяся к запястью жертвы, оставит бледную область, сохраняющую очертания этого предмета. Если этот след ошибочно принять за «следы давления», случай ненасильственной смерти можно принять за преступление.
Мы не знаем, сколько улик было упущено, а сколько истолковано неверно, но ясно только одно — убийца обязательно оставил следы. Они могли сохраниться на теле жертвы и на земле. На них могли остаться волосы, ткани и кровь жертвы. В 1888 году полиция и врачи не искали волосы, ткани или другие мелкие улики, требующие исследования под микроскопом. Отпечатки пальцев назывались «следами пальцев» и означали лишь то, что человек касался предмета, например, оконного стекла. Даже если обнаруживался патентный (видимый) отпечаток пальцев с четким рисунком папиллярных линий, это ничего не значило. Только в 1901 году в Скотланд-Ярде было организовано центральное бюро отпечатков пальцев.
Пятью годами раньше, в 1896 году, на письме Джека Потрошителя, полученном полицией 14 октября, было обнаружено два патентных отпечатка пальцев в красных чернилах. Само письмо было написано красными чернилами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Доктор Лльюэллин мог не интересоваться точкой зрения репортера, но, скорее всего, должен был с ней ознакомиться. Если журналист специализировался на криминальной хронике, он должен был видеть больше перерезанных горл, чем доктор. Перерезанное горло — не самый редкий способ убийства, особенно на бытовой почве. К тому же это довольно распространенный способ самоубийства. Но люди, перерезающие себе горло, обычно пользуются опасными бритвами, иногда ножами и никогда не наносят себе настолько глубоких ран, чтобы затронуть даже позвоночник.
В королевской больнице Лондона до сих пор хранятся больничные книги, относящиеся к XIX веку. Если их просмотреть, то можно выявить наиболее типичные травмы и заболевания, характерные для конца века. Следует помнить о том, что в больницу, обслуживающую только Ист-Энд, привозили живых пациентов. Большинство из тех, кто перерезал себе горло, никогда не попадал в больницу, разве что в морг. Такие люди не попадали в больничные книги.
Только одно из убийств, совершенных в период с 1884 по 1890 год, могло быть совершено Потрошителем. Речь идет об убийстве Эммы Смит, сорока пяти лет, совершенном на Трол-стрит. 2 апреля 1888 года на нее напала банда парней, которые избили женщину, почти что отрезали ей ухо и воткнули какой-то предмет, скорее всего палку, ей во влагалище. Эмма потеряла сознание, но все же смогла добраться до дома. Друзья доставили ее в больницу, где она и умерла через два дня от перитонита.
Исследователи преступлений Джека Потрошителя спорят о том, когда он начал убивать и когда остановился. Поскольку он предпочитал совершать убийства в Ист-Энде, записи королевской больницы для нас очень важны не только потому, что умершие на месте преступления жертвы преступника могли быть записаны в книги, но и для того, чтобы понять, как и почему люди калечили себя и других. Я подозреваю, что перерезанное горло могло быть ошибочно принято за самоубийство, хотя на самом деле это было еще одно преступление, совершенное Джеком Потрошителем.
К сожалению, больничные записи не включают в себя никаких деталей, за исключением имени пациента, его возраста, адреса, в некоторых случаях рода занятий, характера заболевания или травмы, а также даты выписки, если пациенту посчастливилось выйти из больницы живым. Я изучала больничные книги королевской больницы для того, чтобы понять, имели ли место какие-то статистические изменения в количестве и типах насильственных смертей до, во время и после так называемого буйства Потрошителя в конце 1888 года. Я таких изменений не заметила. Но записи показывают, что ужасные условия жизни в Ист-Энде, бедность его обитателей, безнадежность их положения приводили к значительному количеству случаев насильственной смерти.
В течение многих лет основным способом убийства было отравление. Существовало множество ядов, причем все они были легкодоступны. В период с 1884 по 1890 год обитатели Ист-Энда травили себя и других лауданумом, опиумом, соляной кислотой, белладонной, карбонатом аммония, азотной кислотой, карболовой кислотой, свинцом, спиртом, терпентином, камфарным хлороформом, цинком и стрихнином. Люди топились, стрелялись, вешались и прыгали из окон. Порой обитателям ночлежек приходилось бросаться из окон, когда в ветхих зданиях возникали пожары.
Невозможно узнать, сколько случаев осталось практически нерасследованными — или расследованными из рук вон плохо. Я подозреваю, что многие случаи самоубийств были на самом деле убийствами. 12 сентября 1886 года двадцатитрехлетняя Эстер Голдстайн, жившая на Малберри-стрит в Уайтчепеле, поступила в Королевскую больницу с перерезанным горлом. Подозревали, что это самоубийство. Основания к такому заключению остались мне неизвестными, но трудно представить, что молодая девушка могла перерезать «щитовидный хрящ». Для того чтобы покончить с жизнью, достаточно повредить кровеносные сосуды, располагающиеся под кожей. Для того чтобы рассечь мышцы и хрящи, требуется недюжинная сила, характерная скорее для убийцы, чем для самоубийцы.
Если Эстер Голдстайн была убита, это еще не означает, что она стала жертвой Джека Потрошителя. Скорее всего, это не так. Маловероятно, что он в то время убивал обитательниц Ист-Энда. Первое же его убийство было обставлено весьма театрально, такими же были и все последующие. Он хотел, чтобы мир знал о его преступлениях. Но я не могу сказать с уверенностью, когда он совершил свое первое убийство.
В 1888 году, то есть в том же самом, когда начались преступления Потрошителя, в Ист-Энде четыре женщины умерли с перерезанным горлом — и все эти случаи сочли самоубийствами. Когда я впервые открыла больничные книги Королевской больницы и увидела записи о женщинах, поступивших с перерезанным горлом, я предположила, что все они были жертвами Потрошителя. Однако впоследствии я поняла, что подобные травмы были не редкостью для тех времен, когда бедняки не могли достать пистолет или ружье.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
МОЛОДОЙ И КРАСИВЫЙ
Жители Ист-Энда страдали массой заболеваний. Не редкостью были туберкулез, плеврит и эмфизема. Мужчины, женщины и дети обжигались и ошпаривались и дома, и на работе.
Убивали людей голод, холера и рак. Родители и дети, ослабленные недостаточным питанием и царящей вокруг антисанитарией, не обладали иммунитетом, позволяющим бороться с несмертельными болезнями. Простуда и грипп превращались в бронхит и воспаление легких и приводили к смерти. В Ист-Энде было трудно выжить. Обитатели этого района ненавидели местную больницу и старались держаться от нее подальше. Попасть в нее было приговором. Доктора не спасали, а убивали. Нарыв на пальце требовал ампутации. Эта операция часто приводила к возникновению остеомиелита и смерти. Накладывание швов было связано со стафилококковой инфекцией и опять же приводило к смерти.
Больничные записи, связанные с самоубийствами, рассказывают нам о том, что в 1884 году пять мужчин пытались покончить с жизнью, перерезав себе горло. Так же поступили четыре женщины, а две перерезали себе вены на запястьях. В 1885 году пять женщин совершили самоубийство или попытку самоубийства путем отравления, а одна утопилась. Восемь мужчин перерезали себе горло, один застрелился и еще один повесился. В 1886 году пять женщин перерезали себе горло, двенадцать женщин и семь мужчин пытались отравиться, еще двенадцать мужчин перерезали себе горло, зарезались или застрелились.
Практически невозможно понять, кто в действительности совершил самоубийство, а кто был убит. Если были свидетели, полиция полагалась на их показания. Когда пьяный муж столкнул на жену две горящие масляные лампы, то на смертном одре несчастная женщина продолжала уверять полицию в том, что это была только ее вина. Мужу не предъявляли обвинений, а смерть женщины считали несчастным случаем.
За исключением очевидных случаев, нет никакой уверенности в том, что причина смерти определялась достоверно. Если женщине перерезали горло в помещении и рядом находили орудие преступления, полиция делала вывод о том, что это самоубийство. Такие предположения, включая и те, что были сделаны доктором Лльюэллином, направляли полицию по ложному следу (если те вообще хотели в чем-то разбираться). Неправильно поставленный диагноз, неверно определенный характер травм и причина смерти могли полностью разрушить судебное дело. Судебная медицина в дни доктора Лльюэллина не отличалась точностью и достоверностью. Зачастую медики предпочитали наиболее очевидную причину, не затрудняя себя анализом.
Если бы доктор Лльюэллин обследовал мостовую на месте убийства Мэри-Энн после того, как тело было поднято и отправлено в морг, он бы заметил кровь и кровяные сгустки, замеченные констеблем Файлом. Доктор Лльюэллин мог был заметить кровь в сточной канаве. Да, было темно, но можно было взять воду из сточной канавы на анализ, присутствует ли в ней кровь. Анализ сыворотки крови позволил бы более точно определить время смерти.
Хотя определение окружающей температуры и температуры тела не было стандартной процедурой полицейского расследования, доктор Лльюэллин должен был определить степень трупного окоченения, возникающего из-за того, что тело больше не вырабатывает аденозина трифосфат (АТФ), необходимый для сокращения мышц. Доктор должен был проверить и скопление крови в определенных частях тела, вызванное отсутствием кровообращения и силой тяжести. При повешении, к примеру, нижняя часть тела багровеет, если жертва находилась в подвешенном состоянии не менее получаса. Такое состояние сохраняется в течение восьми часов после смерти. Исследуя скопления крови, доктор Лльюэллин мог определить, перемещали ли тело Мэри-Энн Николс после смерти.
Я вспоминаю одно дело из своей практики. Полиция, прибывшая на место преступления, обнаружила окоченевшее, как доска, тело, усаженное в кресло. Люди, живущие в доме, не хотели, чтобы кто-нибудь знал, что этот человек умер в постели среди ночи, поэтому они попытались усадить его в кресло. Трупное окоченение сразу же показало, что имел место обман. В другом случае полностью одетого мужчину привезли в морг, сообщив, что его нашли мертвым на полу. Анализ скоплений крови немедленно показал, что это было совершенно не так. Кровь скопилась в нижней части тела, а на ягодицах сохранился отпечаток сиденья от унитаза, на котором он сидел несколько часов после того, как его сердце остановилось из-за приступа аритмии.
Определять время смерти по одному только признаку все равно что ставить диагноз по одному только симптому. Время смерти определяется по множеству признаков, причем признаки эти влияют друг на друга. Трупное окоченение во многом зависит от мышечной массы жертвы, температуры воздуха, кровопотери и даже от деятельности, предшествующей смерти. Обнаженное тело худенькой женщины, которая истекла кровью на улице при десяти градусах выше нуля, остынет гораздо быстрее, чем если бы та же самая женщина умерла в теплом помещении от удушения.
Температура окружающей среды, размер тела, одежда, расположение, причина смерти и многие другие признаки могут оказаться хитрыми маленькими лжецами, способными одурачить даже опытного эксперта и не позволить понять, что же случилось на самом деле. Скопление крови — особенно в дни доктора Лльюэллина — могли быть ошибочно приняты за свежие синяки. Предмет, прижатый к телу, как, например, спинка перевернутого стула, прижавшаяся к запястью жертвы, оставит бледную область, сохраняющую очертания этого предмета. Если этот след ошибочно принять за «следы давления», случай ненасильственной смерти можно принять за преступление.
Мы не знаем, сколько улик было упущено, а сколько истолковано неверно, но ясно только одно — убийца обязательно оставил следы. Они могли сохраниться на теле жертвы и на земле. На них могли остаться волосы, ткани и кровь жертвы. В 1888 году полиция и врачи не искали волосы, ткани или другие мелкие улики, требующие исследования под микроскопом. Отпечатки пальцев назывались «следами пальцев» и означали лишь то, что человек касался предмета, например, оконного стекла. Даже если обнаруживался патентный (видимый) отпечаток пальцев с четким рисунком папиллярных линий, это ничего не значило. Только в 1901 году в Скотланд-Ярде было организовано центральное бюро отпечатков пальцев.
Пятью годами раньше, в 1896 году, на письме Джека Потрошителя, полученном полицией 14 октября, было обнаружено два патентных отпечатка пальцев в красных чернилах. Само письмо было написано красными чернилами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58