— Ока, конечно, страшно рада тебя видеть, но, Здвард… — Как-то рассеянно, будто голова его была занята совсем не тем, о чем рассказывал Сандерс, он добавил: — Тебе надо бы переодеться. У меня найдется для тебя подходящий костюм — одного из моих умерших пациентов, европейца, — если тебя это не смущает. Да и поесть тебе не помешает. В лесу чертовски холодно.
Сандерс смотрел на Сюзанну Клэр. Вместо того чтобы выйти ему навстречу, она отступила в сумрак гостиной, и поначалу Сандерс засомневался, не сохранилась ли все еще между ними какая-то неясность. Сандерс чувствовал, что былые его отношения с Сюзанной, если на то пошло, скорее связывают его с Максом, нежели разъединяют. Клэр выглядел отстраненным и беспокойным, можно было подумать, что приезд Сандерса его обидел.
Но на лице его жены Сандерс увидел приветливую улыбку. Сюзанна была в капоте из черного шелка, из-за которого ее высокая фигура становилась почти неразличимой среди густых теней гостиной; а выше, словно бледное пятно, парило ее лицо.
— Сюзанна… до чего я рад тебя видеть. — Засмеявшись, Сандерс взял ее за руку. — Я боялся, что вас обоих уже поглотил этот лес. У тебя все в порядке?
— Я так счастлива, Эдвард. — Не выпуская руки Сандерса, Сюзанна обернулась к мужу. — И рада, что ты здесь появился; теперь мы сможем разделить этот лес с тобой.
— Дорогая, я думаю, наш бедолага уже сыт им по горло. — Макс наклонился позади дивана над книжной полкой и зажег стоявшую прямо на полу настольную лампу. Тусклый свет озарил золотые буквы, вытесненные на кожаных корешках книг, остальная же часть комнаты по-прежнему тонула в темноте. — Ты отдаешь себе отчет, что лес держал его в плену со вчерашнего полудня?
— В плену? — Отвернувшись от Сандерса, Сюзанна подошла к застекленным дверям и затворила их. Всмотревшись в ослепительно сверкающее ночное небо над лесом, она уселась в кресло неподалеку от стоящего у дальней стены комода черного дерева. — Подходящее ли это слово? Я завидую тебе, Эдвард, должно быть, это незабываемое, чудесное переживание…
— Ну… — Прислонившись к камину, Сандерс принял из рук Макса стакан с виски, и тот плеснул полпорции себе. Скрытая падающей от комода тенью, Сюзанна попрежнему улыбалась Сандерсу, но на этот отзвук ее доселе хорошего настроения, казалось, накладывалась двусмысленная атмосфера гостиной. Быть может, виной всему была его усталость, но в их встрече что-то, казалось, было не так, словно в комнате исподволь возникло некое невидимое измерение. На нем все еще была одежда, в которой он плыл по реке, но Макс больше не предлагал ему переодеться.
Сандерс поднял стакан, обращаясь к Сюзанне.
— Думаю, что его действительно можно назвать чудесным, — сказал он. — Все дело в степени… я не был подготовлен ко всему, что увидел здесь.
— Это просто чудо… ты никогда этого не забудешь. — Сюзанна подалась вперед. Ее длинные черные волосы были зачесаны на необычный манер и, почти полностью прикрывая лицо, спадали спереди ей на щеки. — Расскажи мне все об этом, Эдвард, я…
— Дорогая. — Макс поднял вверх руку. — Дай человеку перевести дух. Ему, в общем-то, сейчас надо перекусить и отправляться в постель. Мы сможем обсудить все это за завтраком. — И он добавил для Сандерса: — Сюзанна проводит уйму времени, скитаясь по лесу.
— Скитаясь?.. — переспросил Сандерс. — Что ты имеешь в виду?
— Только у опушки, Эдвард, — сказала Сюзанна. — Мы здесь на краю леса, но хватает и этого — я видела покрытые самоцветами своды. — Оживившись, она добавила: — Несколько дней назад я вышла еще до рассвета — и мои банальнейшие туфли оказались украшены кристаллами, мои ноги чуть не превратились в алмазы и изумруды!
Макс с улыбкой сказал:
— Дорогая, ты — принцесса в зачарованном лесу.
— Макс, я была ею… — кивнула Сюзанна, пристально глядя на мужа, не поднимавшего глаз от ковра. Она повернулась к Сандерсу. — Эдвард, теперь мы никогда не сможем отсюда уехать Сандерс пожал плечами:
— Понятно, Сюзанна, но не исключено, что придется так поступить. Затронутая зона продолжает разрастаться. Одному Богу ведомо, каковы причины всего этого, но с виду не похоже, что этот процесс удастся остановить.
— А зачем пытаться? — Сюзанна снизу вверх посмотрела на Сандерса. — Разве не должны мы быть благодарны лесу за столь щедрый дар?
Макс допил виски.
— Сюзанна, ты как заправский миссионер. Но в данный момент Эдвард больше всего нуждается в том, чтобы поесть и сменить одежду. — Он направился к двери. — Я сейчас вернусь, Эдвард. Комната для тебя уже приготовлена. Выпей пока еще виски.
Когда он вышел, Сандерс сказал Сюзанне, наливая себе в стакан содовую:
— Ты, должно быть, устала. Извини, что не даю тебе лечь.
— Пустяки. Я теперь сплю днем — мы с Максом решили что должны быть наготове круглые сутки. — Чувствуя, что это объяснение недостаточно убедительно она добавила: — Если честно, я предпочитаю ночь. Ночью лучше виден лес.
— Да, это так. Ты не боишься его, Сюзанна?
— А с чего мне его бояться? Легче легкого пугаться собственных чувств, а не обстоятельств, их вызывающих. К лесу все это не относится — я приняла его со всеми сопутствующими страхами. — И она добавила более спокойным голосом: — Я рада, что ты здесь, Эдвард. Боюсь, Макс не понимает, что происходит в лесу. Я имею в виду, в широком смысле — со всеми нашими представлениями о времени и смерти. Как бы мне это выразить? «Жизнь, свод из многоцветного стекла, сиянье вечности прозрачное пятнает». Уверена, ты понимаешь.
Со стаканом в руке Сандерс пересек затемненную комнату. Хотя его глаза уже привыкли к скудному освещению, лицо Сюзанны по-прежнему тонуло в отбрасываемой черным комодом тени. На губах у нее продолжал играть слабый отблеск лукавой, почти манящей улыбки, которую он заметил с первого взгляда.
Но, подойдя ближе, он понял, что этот легкий изгиб губ не имел ничего общего с улыбкой, а вызван узелковым набуханием, утолщением тканей верхней губы. Кожа у нее на лице приобрела характерный оттенок, который Сюзанна пыталась скрыть под своими длинными волосами и толстым слоем пудры. Несмотря на этот камуфляж, Сандерс отчетливо видел узелковые припухлости, разбросанные по всему ее лицу, а когда она, вскинув плечо, откинулась на спинку кресла, он заметил еще одну из них на мочке левого уха. Проработав столько лет в лепрозории, он не мог не узнать начальной стадии развития так называемой «львиной маски».
Смущенный своим открытием, хотя он подспудно и догадывался об этом с момента получения первого письма Сюзанны из Монт-Ройяля, Сандерс прошел обратно через комнату, надеясь, что Сюзанна не заметила предательскую дрожь в его руке, из-за чего на ковер выплеснулось немного виски. На смену импульсивному возмущению, с которым он воспринял это преступление природы против той, кто потратила большую часть своей жизни, пытаясь вылечить от страшной болезни других, пришло чувство облегчения, словно как раз к этой-то болезни оба они и были психологически вполне подготовлены. Он понял, что все это время ждал, когда Сюзанна заразится, что, возможно, только этим она и была ему дорога. Даже их связь являлась не более чем попыткой приблизить эту развязку. Именно он, а отнюдь не бедолаги из лепрозория, был для Сюзанны истинным виновником болезни.
Сандерс допил виски и отставил стакан, потом повернулся к Сюзанне. Несмотря на их былую близость, ему казалось почти невозможным объяснить ей свои чувства. Помолчав, он с запинкой проговорил:
— Я так жалел, когда ты уехала из Форт-Изабель. На самом деле я едва удержался, чтобы не последовать за тобой. Тем не менее я рад за тебя. Кое-кто сочтет, что ты сделала странный выбор, но я все понимаю. Да и кто мог бы упрекнуть тебя за попытку ускользнуть от темной стороны солнца?
Сюзанна покачала головой, то ли озадаченная таинственным намеком, то ли предпочтя его не понимать.
— Что ты имеешь в виду?
Сандерс колебался. Хотя внешне казалось, что она улыбается, на самом деле Сюзанна всячески старалась обуздать непроизвольное подергивание своего рта. Ее некогда благородное лицо искажала едва скрываемая гримаса. Он сделал рукой неопределенный жест:
— Я подумал о наших пациентах в Форт-Изабель. Для них…
— Это не имеет к ним никакого отношения. Эдвард, ты устал, а мне пора в амбулаторию. Да и хватит морить тебя голодом. — Сюзанна проворно выпрямилась, ее стройная фигура возвышалась теперь над Сандерсом, напудренное лицо смотрело на него сверху вниз с напряженностью, чем-то напоминавшей доктору Вентресса. Затем еще раз по губам скользнула странная улыбка.
— Спокойной ночи, Эдвард. Увидимся за завтраком, тебе есть что нам рассказать.
Сандерс остановил ее у дверей:
— Сюзанна…
— В чем дело, Эдвард? — Она наполовину прикрыла дверь, отсекая свет, падавший ей на лицо из коридора.
Сандерс с неловкостью принялся подбирать слова и по полузабытой привычке потянулся, чтобы обнять ее. Затем, в равной степени и влекомый, и отталкиваемый ее обезображенным лицом, он понял, что должен сначала разобраться в своих собственных побуждениях, и отвернулся.
— Что я могу тебе рассказать, Сюзанна, — пробормотал он. — Ты сама все видела здесь в лесу.
— Не все, Эдвард, — ответила ему Сюзанна. — Когда-нибудь ты должен взять меня туда.
Белый отель
Луизу Пере на следующее утро Сандерс встречал, облачившись в одежду умершего. Ночь он провел в одном из четырех пустовавших коттеджей, отгораживавших небольшой внутренний дворик позади бунгало Клэров. Остальные европейцы из медицинского персонала уже покинули госпиталь, и перед завтраком Сандерс бродил по опустевшим коттеджам, пытаясь как-то подготовиться к предстоящей встрече с Сюзанной. Немногочисленные книги и журналы, оставшиеся на полках, нетронутые консервные банки на кухне казались предметами из какого-то иного, очень далекого мира.
Надетый Сандерсом костюм принадлежал ранее инженеру-бельгийцу с одной из шахт. Этот человек, приходившийся ему, как заключил Сандерс по покрою его брюк и пиджака, в общем-то ровесником, несколько недель назад умер от воспаления легких. В карманах доктор обнаружил раскрошенную кору и несколько высохших листочков. Он призадумался, уж не подцепил ли бельгиец ставшую для него гибельной простуду, собирая в лесу эти, искрившиеся тогда кристаллами, кусочки.
Сюзанна Клэр к завтраку не вышла. Когда Сандерс появился у бунгало Клэров, слуга проводил его в столовую, где Макс Клэр приветствовал его, предупреждающе подняв указательный палец.
— Сюзанна спит, — объяснил он Сандерсу. — У нее, бедняжки, выдалась непростая ночь — множество местных околачивается здесь под открытым небом, надеясь, как я понимаю, снять хороший урожай алмазов. С собой они привели и своих больных — по большей части безнадежных. Ну а ты, Эдвард? Как ты с утра себя чувствуешь?
— Вполне сносно, — сказал Сандерс. — Кстати, спасибо за костюм.
— Твой собственный уже высох, — сказал Макс. — Кто-то из слуг рано утром его выгладил. Ты, может, хочешь переодеться?..
— Этот вполне сгодится. Он к тому же и теплее.
Сандерс пощупал синюю саржу костюма. Темный материал казался в общем-то более подходящим для встречи с Сюзанной, чем его хлопчатобумажный тропический костюм, — подходящая маскировка для этой преисподней, где она спала днем и появлялась только по ночам.
Макс поглощал завтрак с большим аппетитом, обеими руками обрабатывая свой грейпфрут. Со времени их ночной встречи он совершенно расслабился, словно в отсутствие Сюзанны у него наконец-то появился шанс спокойно пообщаться с Сандерсом. В то же время Сандерс догадывался, что накануне его оставили на несколько минут наедине с Сюзанной умышленно, чтобы он мог самостоятельно сообразить, почему супруги Клэр перебрались в Монт-Ройяль.
— Эдвард, ты так ничего и не рассказал мне о своей вчерашней вылазке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Сандерс смотрел на Сюзанну Клэр. Вместо того чтобы выйти ему навстречу, она отступила в сумрак гостиной, и поначалу Сандерс засомневался, не сохранилась ли все еще между ними какая-то неясность. Сандерс чувствовал, что былые его отношения с Сюзанной, если на то пошло, скорее связывают его с Максом, нежели разъединяют. Клэр выглядел отстраненным и беспокойным, можно было подумать, что приезд Сандерса его обидел.
Но на лице его жены Сандерс увидел приветливую улыбку. Сюзанна была в капоте из черного шелка, из-за которого ее высокая фигура становилась почти неразличимой среди густых теней гостиной; а выше, словно бледное пятно, парило ее лицо.
— Сюзанна… до чего я рад тебя видеть. — Засмеявшись, Сандерс взял ее за руку. — Я боялся, что вас обоих уже поглотил этот лес. У тебя все в порядке?
— Я так счастлива, Эдвард. — Не выпуская руки Сандерса, Сюзанна обернулась к мужу. — И рада, что ты здесь появился; теперь мы сможем разделить этот лес с тобой.
— Дорогая, я думаю, наш бедолага уже сыт им по горло. — Макс наклонился позади дивана над книжной полкой и зажег стоявшую прямо на полу настольную лампу. Тусклый свет озарил золотые буквы, вытесненные на кожаных корешках книг, остальная же часть комнаты по-прежнему тонула в темноте. — Ты отдаешь себе отчет, что лес держал его в плену со вчерашнего полудня?
— В плену? — Отвернувшись от Сандерса, Сюзанна подошла к застекленным дверям и затворила их. Всмотревшись в ослепительно сверкающее ночное небо над лесом, она уселась в кресло неподалеку от стоящего у дальней стены комода черного дерева. — Подходящее ли это слово? Я завидую тебе, Эдвард, должно быть, это незабываемое, чудесное переживание…
— Ну… — Прислонившись к камину, Сандерс принял из рук Макса стакан с виски, и тот плеснул полпорции себе. Скрытая падающей от комода тенью, Сюзанна попрежнему улыбалась Сандерсу, но на этот отзвук ее доселе хорошего настроения, казалось, накладывалась двусмысленная атмосфера гостиной. Быть может, виной всему была его усталость, но в их встрече что-то, казалось, было не так, словно в комнате исподволь возникло некое невидимое измерение. На нем все еще была одежда, в которой он плыл по реке, но Макс больше не предлагал ему переодеться.
Сандерс поднял стакан, обращаясь к Сюзанне.
— Думаю, что его действительно можно назвать чудесным, — сказал он. — Все дело в степени… я не был подготовлен ко всему, что увидел здесь.
— Это просто чудо… ты никогда этого не забудешь. — Сюзанна подалась вперед. Ее длинные черные волосы были зачесаны на необычный манер и, почти полностью прикрывая лицо, спадали спереди ей на щеки. — Расскажи мне все об этом, Эдвард, я…
— Дорогая. — Макс поднял вверх руку. — Дай человеку перевести дух. Ему, в общем-то, сейчас надо перекусить и отправляться в постель. Мы сможем обсудить все это за завтраком. — И он добавил для Сандерса: — Сюзанна проводит уйму времени, скитаясь по лесу.
— Скитаясь?.. — переспросил Сандерс. — Что ты имеешь в виду?
— Только у опушки, Эдвард, — сказала Сюзанна. — Мы здесь на краю леса, но хватает и этого — я видела покрытые самоцветами своды. — Оживившись, она добавила: — Несколько дней назад я вышла еще до рассвета — и мои банальнейшие туфли оказались украшены кристаллами, мои ноги чуть не превратились в алмазы и изумруды!
Макс с улыбкой сказал:
— Дорогая, ты — принцесса в зачарованном лесу.
— Макс, я была ею… — кивнула Сюзанна, пристально глядя на мужа, не поднимавшего глаз от ковра. Она повернулась к Сандерсу. — Эдвард, теперь мы никогда не сможем отсюда уехать Сандерс пожал плечами:
— Понятно, Сюзанна, но не исключено, что придется так поступить. Затронутая зона продолжает разрастаться. Одному Богу ведомо, каковы причины всего этого, но с виду не похоже, что этот процесс удастся остановить.
— А зачем пытаться? — Сюзанна снизу вверх посмотрела на Сандерса. — Разве не должны мы быть благодарны лесу за столь щедрый дар?
Макс допил виски.
— Сюзанна, ты как заправский миссионер. Но в данный момент Эдвард больше всего нуждается в том, чтобы поесть и сменить одежду. — Он направился к двери. — Я сейчас вернусь, Эдвард. Комната для тебя уже приготовлена. Выпей пока еще виски.
Когда он вышел, Сандерс сказал Сюзанне, наливая себе в стакан содовую:
— Ты, должно быть, устала. Извини, что не даю тебе лечь.
— Пустяки. Я теперь сплю днем — мы с Максом решили что должны быть наготове круглые сутки. — Чувствуя, что это объяснение недостаточно убедительно она добавила: — Если честно, я предпочитаю ночь. Ночью лучше виден лес.
— Да, это так. Ты не боишься его, Сюзанна?
— А с чего мне его бояться? Легче легкого пугаться собственных чувств, а не обстоятельств, их вызывающих. К лесу все это не относится — я приняла его со всеми сопутствующими страхами. — И она добавила более спокойным голосом: — Я рада, что ты здесь, Эдвард. Боюсь, Макс не понимает, что происходит в лесу. Я имею в виду, в широком смысле — со всеми нашими представлениями о времени и смерти. Как бы мне это выразить? «Жизнь, свод из многоцветного стекла, сиянье вечности прозрачное пятнает». Уверена, ты понимаешь.
Со стаканом в руке Сандерс пересек затемненную комнату. Хотя его глаза уже привыкли к скудному освещению, лицо Сюзанны по-прежнему тонуло в отбрасываемой черным комодом тени. На губах у нее продолжал играть слабый отблеск лукавой, почти манящей улыбки, которую он заметил с первого взгляда.
Но, подойдя ближе, он понял, что этот легкий изгиб губ не имел ничего общего с улыбкой, а вызван узелковым набуханием, утолщением тканей верхней губы. Кожа у нее на лице приобрела характерный оттенок, который Сюзанна пыталась скрыть под своими длинными волосами и толстым слоем пудры. Несмотря на этот камуфляж, Сандерс отчетливо видел узелковые припухлости, разбросанные по всему ее лицу, а когда она, вскинув плечо, откинулась на спинку кресла, он заметил еще одну из них на мочке левого уха. Проработав столько лет в лепрозории, он не мог не узнать начальной стадии развития так называемой «львиной маски».
Смущенный своим открытием, хотя он подспудно и догадывался об этом с момента получения первого письма Сюзанны из Монт-Ройяля, Сандерс прошел обратно через комнату, надеясь, что Сюзанна не заметила предательскую дрожь в его руке, из-за чего на ковер выплеснулось немного виски. На смену импульсивному возмущению, с которым он воспринял это преступление природы против той, кто потратила большую часть своей жизни, пытаясь вылечить от страшной болезни других, пришло чувство облегчения, словно как раз к этой-то болезни оба они и были психологически вполне подготовлены. Он понял, что все это время ждал, когда Сюзанна заразится, что, возможно, только этим она и была ему дорога. Даже их связь являлась не более чем попыткой приблизить эту развязку. Именно он, а отнюдь не бедолаги из лепрозория, был для Сюзанны истинным виновником болезни.
Сандерс допил виски и отставил стакан, потом повернулся к Сюзанне. Несмотря на их былую близость, ему казалось почти невозможным объяснить ей свои чувства. Помолчав, он с запинкой проговорил:
— Я так жалел, когда ты уехала из Форт-Изабель. На самом деле я едва удержался, чтобы не последовать за тобой. Тем не менее я рад за тебя. Кое-кто сочтет, что ты сделала странный выбор, но я все понимаю. Да и кто мог бы упрекнуть тебя за попытку ускользнуть от темной стороны солнца?
Сюзанна покачала головой, то ли озадаченная таинственным намеком, то ли предпочтя его не понимать.
— Что ты имеешь в виду?
Сандерс колебался. Хотя внешне казалось, что она улыбается, на самом деле Сюзанна всячески старалась обуздать непроизвольное подергивание своего рта. Ее некогда благородное лицо искажала едва скрываемая гримаса. Он сделал рукой неопределенный жест:
— Я подумал о наших пациентах в Форт-Изабель. Для них…
— Это не имеет к ним никакого отношения. Эдвард, ты устал, а мне пора в амбулаторию. Да и хватит морить тебя голодом. — Сюзанна проворно выпрямилась, ее стройная фигура возвышалась теперь над Сандерсом, напудренное лицо смотрело на него сверху вниз с напряженностью, чем-то напоминавшей доктору Вентресса. Затем еще раз по губам скользнула странная улыбка.
— Спокойной ночи, Эдвард. Увидимся за завтраком, тебе есть что нам рассказать.
Сандерс остановил ее у дверей:
— Сюзанна…
— В чем дело, Эдвард? — Она наполовину прикрыла дверь, отсекая свет, падавший ей на лицо из коридора.
Сандерс с неловкостью принялся подбирать слова и по полузабытой привычке потянулся, чтобы обнять ее. Затем, в равной степени и влекомый, и отталкиваемый ее обезображенным лицом, он понял, что должен сначала разобраться в своих собственных побуждениях, и отвернулся.
— Что я могу тебе рассказать, Сюзанна, — пробормотал он. — Ты сама все видела здесь в лесу.
— Не все, Эдвард, — ответила ему Сюзанна. — Когда-нибудь ты должен взять меня туда.
Белый отель
Луизу Пере на следующее утро Сандерс встречал, облачившись в одежду умершего. Ночь он провел в одном из четырех пустовавших коттеджей, отгораживавших небольшой внутренний дворик позади бунгало Клэров. Остальные европейцы из медицинского персонала уже покинули госпиталь, и перед завтраком Сандерс бродил по опустевшим коттеджам, пытаясь как-то подготовиться к предстоящей встрече с Сюзанной. Немногочисленные книги и журналы, оставшиеся на полках, нетронутые консервные банки на кухне казались предметами из какого-то иного, очень далекого мира.
Надетый Сандерсом костюм принадлежал ранее инженеру-бельгийцу с одной из шахт. Этот человек, приходившийся ему, как заключил Сандерс по покрою его брюк и пиджака, в общем-то ровесником, несколько недель назад умер от воспаления легких. В карманах доктор обнаружил раскрошенную кору и несколько высохших листочков. Он призадумался, уж не подцепил ли бельгиец ставшую для него гибельной простуду, собирая в лесу эти, искрившиеся тогда кристаллами, кусочки.
Сюзанна Клэр к завтраку не вышла. Когда Сандерс появился у бунгало Клэров, слуга проводил его в столовую, где Макс Клэр приветствовал его, предупреждающе подняв указательный палец.
— Сюзанна спит, — объяснил он Сандерсу. — У нее, бедняжки, выдалась непростая ночь — множество местных околачивается здесь под открытым небом, надеясь, как я понимаю, снять хороший урожай алмазов. С собой они привели и своих больных — по большей части безнадежных. Ну а ты, Эдвард? Как ты с утра себя чувствуешь?
— Вполне сносно, — сказал Сандерс. — Кстати, спасибо за костюм.
— Твой собственный уже высох, — сказал Макс. — Кто-то из слуг рано утром его выгладил. Ты, может, хочешь переодеться?..
— Этот вполне сгодится. Он к тому же и теплее.
Сандерс пощупал синюю саржу костюма. Темный материал казался в общем-то более подходящим для встречи с Сюзанной, чем его хлопчатобумажный тропический костюм, — подходящая маскировка для этой преисподней, где она спала днем и появлялась только по ночам.
Макс поглощал завтрак с большим аппетитом, обеими руками обрабатывая свой грейпфрут. Со времени их ночной встречи он совершенно расслабился, словно в отсутствие Сюзанны у него наконец-то появился шанс спокойно пообщаться с Сандерсом. В то же время Сандерс догадывался, что накануне его оставили на несколько минут наедине с Сюзанной умышленно, чтобы он мог самостоятельно сообразить, почему супруги Клэр перебрались в Монт-Ройяль.
— Эдвард, ты так ничего и не рассказал мне о своей вчерашней вылазке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27