Малко и Моника остались вдвоем.
— Не трудись посылать сюда своих друзей из «Диркоте», — с горечью бросила она. — Они ничего не найдут.
— Не говори глупостей! — взорвался Малко. — Я не стукач и не доносчик.
Она открыла было рот, но тут же закрыла его, бессильно махнув рукой. Глаза ее были полны слез.
В такие минуты Малко предпочел бы не быть тем, кем он, увы, был. Почему все так сложно?
— Ну почему, почему ты не убил его сразу? — прошептала молодая женщина. — Я была бы так счастлива доказать товарищам, что они ошибались. А ты медлил, и они поняли, с кем ты. И вообще меня арестовали из-за тебя...
Малко снова покачал головой.
— Это совпадение. Я не предавал тебя. Полковник «Диркоте» сказал мне, что твой телефон прослушивается. К тому же они следили за старым аптекарем. За тем самым, которого вы шантажировали. Вы сломали ему жизнь.
— Может быть, но все равно ты негодяй. Ты хотел использовать меня. Товарищи посоветовали мне убить тебя, когда ты будешь спать.
— Вместо этого ты попросила меня заняться с тобой любовью, — усмехнулся Малко.
— Замолчи, — нахмурилась Моника. — Я не хотела верить, что ты предатель. Я же видела, как ты подставлял себя под удар, пытаясь меня защитить. Я уверяла их, что они ошибаются... Это мне пришло в голову заставить тебя пристрелить скотину Карраса. Таким образом мы убили бы двух зайцев.
— Я знаю, что ты мне не поверишь, — вздохнул Малко, — но мои колебания не имеют никакого отношения к «Диркоте». Дело совсем в другом. Я не убийца.
Моника опустила голову.
— Ладно. Теперь это уже не имеет значения. Мы квиты. Ты спас мою жизнь, я спасла твою. И я не хочу знать, кто ты на самом деле.
— Почему они тебя послушались?
Лицо ее стало непроницаемым.
— Тебя это не касается.
— Что ты собираешься делать?
— Неважно. Не пытайся больше увидеться со мной. В следующий раз я тебя не пожалею. Наши пути расходятся здесь.
— Жаль, — сказал Малко.
— Такова жизнь.
Слезы у Моники Перес уже высохли. Он снова вспомнил распростертые на металлических козлах тела и, не удержавшись, тихо попросил:
— Береги себя, Моника.
Она вгляделась в его золотистые глаза и увидела в них что-то такое, от чего у нее снова брызнули слезы.
— Кто же ты, в конце концов? — спросила она.
— Самурай, — неопределенно улыбнулся Малко. — В ваших краях эта порода редко встречается.
— Прощай, — выдохнула Моника.
Он молча смотрел ей вслед. Она обернулась и крикнула:
— Не ищи Мануэля Гусмана! Попусту потеряешь время.
Малко долго не мог оторвать глаз от закрытой двери, за которой исчезла Моника. Наконец он сел в свою «тойоту» и медленно поехал обратно в Лиму. Его обуревали противоречивые чувства. Конечно, встреча с Моникой была сама по себе удачей сверх всяких ожиданий. Ее связь с Мануэлем Гусманом подтверждал пакет с лекарствами. Несомненно, она могла бы вывести Малко прямо на руководителя «Сендеро Луминосо». Увы, нить оборвалась. Окончательно и бесповоротно. Моника ясно дала ему это понять. Малко плохо представлял себе, как он будет продолжать свою охоту на человека. Придется начинать почти с нуля. У него оставались две зацепки — студент, которому Моника передала лекарство, и полученная от Лауры информация о предстоящем бегстве Гусмана через Тинго-Мария.
Но и то и другое не слишком надежно...
* * *
Катя открыла Малко дверь, опалив его взглядом своих огненных очей. На ней был очень облегающий костюм, из-под расстегнутого жакета виднелась неизменная прозрачная блузка.
— Я знаю, что случилось! — воскликнула она. — Какой ужас!
— Ничего, — успокоил ее Малко, — все обошлось. Твой отец дома?
— Он тебя ждет. Пообедаем сегодня вместе?
Ответить Малко не успел: в прихожей появился генерал Сан-Мартин. Лицо его было мрачно. Малко последовал за ним в его кабинет.
— Новая проблема, — сообщил генерал. — На офицера «Диркоте», который вас допрашивал сегодня утром, было совершено покушение. И знаете, что он утверждает? Что стрелял в него не кто иной, как вы. Машину убийц уже нашли. Она была угнана накануне — обычный прием «Сендеро Луминосо». Разумеется, я заверил их, что этого не может быть...
— Это чистая правда, — спокойно сказал Малко. — И я очень жалею, что промахнулся.
Пепе Сан-Мартин выслушал его рассказ, нервно теребя свои седые усы.
— Скверно, очень скверно, — заключил он. — Люди из «Диркоте» и так вне себя из-за того, что пришлось отпустить Монику Перес. Они уверены, что она играет видную роль в «Сендеро Луминосо» и что, пробудь она в их руках дольше, они смогли бы заставить ее говорить. А теперь они требуют выдать им вас. Я сам, поручившись за вас, оказался в двусмысленном положении. Меня, конечно, не подозревают в связях с террористами, но считают, что вы меня просто используете...
— Понимаю, — кивнул Малко, — все это неприятно. Но когда ведешь двойную игру, всегда есть риск. Неужели ваши друзья из «Диркоте» всерьез думают, что я работаю на «Сендеро Луминосо»?
Улыбка генерала Сан-Мартина получилась натянутой.
— Знаете, они склонны подозревать всех гринго в двурушничестве. Вбили себе в голову, будто ЦРУ хочет войти в контакт с «Сендеро» и даже прибрать эту организацию к рукам, чтобы в будущем, если они возьмут власть... Вспомните Кубу — ЦРУ поначалу помогало Кастро.
— Знаю, — вздохнул Малко. — Что еще вы мне посоветуете в такой ситуации?
— Надо найти Мануэля Гусмана, — твердо сказал генерал. — Это будет лучшим доказательством того, что вы нам не враг. Пока мне удалось добиться, чтобы вас оставили в покое, как и Монику Перес. Но если не будет реальных результатов, я окажусь в еще более сложном положении.
— У меня осталось две нити. Во-первых, человек с факультета тропической медицины, которому Моника передала лекарство.
— Это мог быть простой посредник, который нас никуда не выведет, — заметил генерал.
— Конечно. Есть и вторая. Мы знаем, что Мануэль Гусман тяжело болен. Информация, которую передала мне Лаура, по всей видимости, достоверна.
— Ваш билет до Тинго-Мария уже у меня. Вместе с письмом к моему другу Оскару Уанкайо.
— Надеюсь, что еще не слишком поздно и Мануэль Гусман пока в Перу.
Генерал Сан-Мартин бессильно развел руками.
— Ваш самолет завтра. Сразу же повидайтесь с Оскаром. В Тинго-Мария все его знают. Вы будете один?
Малко вдруг вспомнил о третьем перуанском друге ирландца, бывшем сотруднике ФБР, и о его маленькой армии. Это был бы идеальный вариант.
— Вы знаете Джона Каммингса?
Лицо старого генерала просияло.
— Еще бы! Потрясающий человек. Я, не задумываясь, доверил бы ему свою жизнь. Вы можете с ним связаться?
— Да, — кивнул Малко. — Буду держать вас в курсе.
Генерал Сан-Мартин по-отечески прижал его к груди и едва не прослезился. На его столе зазвонил телефон, и Малко вышел один. За дверью его поджидала Катя. Не говоря ни слова, она прижалась к нему всем своим гибким телом и пылко приникла к его губам.
— Ну как, пообедаешь со мной? — прошептала она.
Искушение было велико, но Малко вспомнился предыдущий вечер. Он покачал головой.
— Сегодня я обедаю с важными особами. Как-нибудь в другой раз.
Катя пробормотала ему вслед что-то не слишком любезное.
«Тойота» под полуденным солнцем раскалилась, как печка. Садясь за руль, Малко подумал, что Фелипе Манчаи наверняка сможет сообщить ему немало интересного о Тинго-Мария и о «наркос».
* * *
Заплутав в лабиринте улиц с односторонним движением, то и дело попадая в пробки, Малко добирался до «Карретас» целый час. Вахтер улыбнулся ему, как старому знакомому, и пропустил. Малко открыл дверь кабинета Фелипе Манчаи.
Никого.
Он решил позвонить журналисту домой. После нескольких долгих гудков трубку наконец сняли.
— Фелипе?
— Кто говорит?
— Малко.
— Чего тебе надо? Я работаю...
Либо пьет, либо с похмелья, подумалось Малко.
— Мне нужна кое-какая информация, — объяснил он, — я...
Фелипе Манчаи грубо оборвал его.
— Нет у меня никакой информации! Оставь меня в покое!
Щелчок — журналист бросил трубку. В первую минуту Малко едва не задохнулся от бешенства. Заплатить две тысячи долларов за такое обращение! Но очень скоро ярость сменилась тревогой. В голосе журналиста ему послышалось что-то неестественное... Можно подумать, что он был не один.
Это надо было выяснить. Малко вышел из редакции и бросился к «тойоте».
Проскочив двадцать светофоров на красный свет и раз десять чудом избежав столкновений, он добрался до Сан-Исидро за четверть часа. Недоброе предчувствие сжимало ему сердце.
Машина Фелипе Манчаи была на месте. Малко припарковал «тойоту» рядом и позвонил. Никакого ответа. Он нажимал кнопку вновь и вновь, но тщетно.
Отчаявшись, Малко обошел дом, перелез через изгородь и оказался в тропическом садике Фелипе Манчаи. Здесь никого не было, но в доме вовсю надрывалось радио. Сжимая в руке «таурус», Малко осторожно пошел на звуки музыки.
И застыл на пороге гостиной.
Фелипе Манчаи был там. Он лежал на ковре. Разрезанный на шесть кусков. Убийцы изрядно потрудились над своей жертвой: рядом с торсом валялись отрубленные руки, ноги и голова. Устрашающее зрелище... Ковер был насквозь пропитан кровью, от ее тошнотворного запаха Малко замутило. Здесь явно работал не один человек. Когда Малко звонил, убийцы были уже в доме... Он вдруг понял, что именно его звонок окончательно решил участь журналиста.
Мотивы преступления не оставляли сомнений: труп был усыпан измазанными кровью стодолларовыми банкнотами. Теми, что Малко дал журналисту за помощь... На зеркале были написаны кровью два слова: «cabeza negra».
Террористы из «Сендеро Луминосо» сочли его деньги за тридцать сребреников... Малко вгляделся в изуродованное лицо. Решительно, все в Перу состязались в жестокости. Он быстро осмотрел дом, не найдя ничего интересного, кроме записной книжки на письменном столе. Малко открыл ее на букве "Т".
Там действительно значилось «Тинго-Мария» и дальше столбик имен. Малко вырвал листок, сунул его в карман и вышел через сад. На душе было скверно. Бедняге Фелипе не суждено было уйти на заслуженный отдых. Его убили те, кого он считал своими друзьями.
Вернувшись в «Эль Кондадо», Малко принялся внимательно изучать страничку из записной книжки журналиста. Одно из имен было подчеркнуто — Фрехолито, рядом стоял только номер телефона. Малко вдруг вспомнил, как Фелипе, загадочно усмехнувшись, сказал, что достает кокаин «под фасолевым кустом». «Фрехолито» означает по-испански «фасолинка». Значит, это его поставщик. В таком случае он наверняка связан с «наркос». Быть может, по этому следу удастся добраться и до Гусмана...
Но пока у Малко не было даже уверенности, что руководитель «Сендеро Луминосо» отбыл из Лимы в джунгли Амазонки. И кто просветит его на этот счет? Уж конечно, не Моника Перес... Главное на данный момент — найти сильных и надежных союзников, если он не хочет разделить судьбу Фелипе Манчаи...
* * *
Ороя не отвечала. Горнодобывающий комбинат, где работал друг ирландца, бывший фэбээровец Джон Каммингс, казалось, был отрезан от мира. Лишь после часа бесплодных попыток едва слышный женский голос сообщил ему что сеньор Каммингс в Лиме. Сквозь треск и шорохи ему удалось разобрать название отеля: «Боливар».
Дальше все было гораздо проще. Его соединили с номером американца немедленно.
— Каммингс слушает, — отозвался хрипловатый голос. — Кто это?
— Друг ирландца, — сказал Малко.
Пауза.
— Какого еще ирландца? Я их знаю много, — недоверчиво буркнул наконец Джон Каммингс.
— В Лэнгли есть только один, — уточнил Малко. — Вы, кажется, были с ним в Плейку. Поняли, о ком идет речь?
В трубке раздался басовитый смешок.
— Еще бы! Не знаю, как вас зовут, но чертовски рад вас слышать. Друзья ирландца — мои друзья. Он упоминал о вашем приезде, но, знаете, в этой дерьмовой стране...
— Мне нужно с вами увидеться, — прервал его Малко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32