Я вижу в этом проявление чьего-то злого умысла и потому считаю раскрыть коварные замыслы наших врагов должен специалист в этом вопросе – королевский маг Мулкеба, который, кстати, получает жалованье втрое большее, чем преданный королевский гвардеец с десятилетней выслугой.
– Ну, – нетерпеливо сказал король, – только попроще, чтобы не злопыхая и не кичась знаниями перед своим, между прочим, королем…
– Зовем мага, – пояснил Сереион, загибая пальцы. – Это раз. Приказываем ему разобраться в ситуации. Это два. И требуем, чтобы он нашел в своих магических книгах что-то такое, что помогло бы нам выстоять в этом конфликте. Это три. А я тем временем, с позволения моего великого короля, естественно, стану готовить войско к сражению с варварами. Это четыре.
– Все-таки умный я, Сереион, – восторженно сказал Оттобальт. – Какие светлые головы держу на службе. Ну ты это… давай. Действуй.
Сереион поклонился, повернулся на каблуках и зашагал к дверям, отдуваясь.
Пронесло.
– Да, – громыхнул король ему вслед, – что до этого твоего рыцаря, который грудью прикрывал нас от тети, то ты ему дай за храбрость чего-нибудь, ну там орден или деньгами. А потом это чего-нибудь отбери как взыскание за то, что навлек на нас дополнительные неприятности.
Выскользнув черным ходом, Сереион быстро сбежал по винтовой лестнице вниз, пересек широким шагом замковый двор и наконец распахнул дверь, ведущую в покои королевского мага Мулкебы Великолепного.
Вообще-то, по ранжиру магу полагалось занимать одну из высоченных гордых башен, сложенных из звонкого желтого камня, и таковая башня была за ним закреплена. Собственно, комната, в которую вошел Сереион, и находилась на первом этаже этого прекрасного сооружения. Однако Мулкеба последние восемьдесят-сто лет страдал жутким ревматизмом и кряхтел и охал даже тогда, когда поднимался по широкой парадной лестнице во второй этаж – что уж говорить о бесконечных перемещениях внутри башни? Два поколения дворцовых управителей были непоколебимы, но нынешний – слышавший о Мулкебином ревматизме лет этак с двух, когда еще только пешком под стол ходил, – махнул на порядок и этикет рукой, приказав в верхних этажах башни хранить дубовые кадки с соленьями, пусатьей и квашеной симаракчей, а нижние два отдать магу с его барахлом Кроме того, мудро рассудил управитель, слуги перестанут таскать закуску из королевских запасов. Мага-то небось все боятся, и выходит, что лучшего сторожа для солений нет и быть не может.
Мулкеба – сутулый, лохматый, сухощавый мужчина и очень даже ничего, особенно если нарядить его по моде, – выглядел лет на пятьдесят, максимум пятьдесят пять. И никто бы не догадался, что недавно он отпраздновал свое двухсоттридцатилетие – возраст вполне достойный и по-своему прекрасный, но принесший с собой, кроме обострения ревматизма, еще и склероз. К тому же Мулкеба, как и все старики, постоянно был чем-то недоволен и ворчал себе под нос.
Сереиона он встретил не слишком приветливо, зная, что в его случае командир гвардейцев может быть только вестником беды – и никак иначе.
– С чем пожаловал? – спросил маг, кутаясь в свою лиловую в золотых звездах мантию. Вчера прошел дождь, и теперь в башне было сыро.
– Тебя король требует, – лаконично отвечал Сереион. – Государственные дела.
– Это ты надоумил, – проворчал маг. – Оно, конечно, когда кому-то тридцать с небольшим, то он думает, что всем остальным так же легко гонять туда и обратно по этим проклятым булыжникам и неподъемным лестницам. Когда кому-то лень думать, то он рад запрячь других вместо себя, а сам стремится улизнуть на войну Оно понятно…
– Так тебе известно про войну? – спросил Сереион с любопытством.
Он так и не смог выяснить для себя раз и навсегда, блефует ли маг, говоря о своей колдовской силе, или на самом деле чего-то там может наворожить.
Мулкеба напрягся. Предыдущие несколько часов он штопал теплые носки, не доверяя это дело служанкам, а потому последних новостей не слыхал. Однако же и ударить в грязь лицом не мог.
– Конечно. – И как можно небрежнее пожал плечами.
– Тогда я тебе не стану ничего объяснять, – обрадовался Сереион. – Иди к королю. Только поторопись, по мере своих возможностей, его величество изволит гневаться. И книги прихвати, понадобятся.
– Кстати, о книгах, – воспользовавшись случаем, горячо заговорил Мулкеба. – Возможно, тебе неизвестно, что мерзкие крысы, плодящиеся в таком количестве в этом проклятом Душарой месте, что я не успеваю накладывать на них заклятия, погрызли мою бесценную библиотеку?! Я настаиваю на том, чтобы мне выделили более сухое, и теплое, и чистое помещение…
– Тебе положено жить в башне, – отрезал Сереион. – Маги везде живут в башнях – и в Юккене, и в Тонге, и в Шетте. Я точно знаю.
– Он знает! – вспыхнул Мулкеба. – Что ты можешь знать, мальчишка?! Он знает! А ты знаешь, что маг Тонги на позапрошлой неделе свалился с лестницы, споткнувшись о кошку, и теперь лежит со сломанной ногой?! А мои книги, съеденные крысами, обойдутся государству гораздо дороже, чем думают некоторые, – вот увидите.
– Ладно, – поморщился командир гвардейцев. – Торговаться будешь с королем. Со мной-то что?
Когда маг, прихрамывая и демонстративно потирая поясницу, притащился в тронный зал, он уже знал о тех проблемах, которые свалились на его голову. Слуги в коридорах и темных закоулках, стражники на карауле, повара, пажи и придворные дамы – короче, все судачили о нашествии тети и варваров, причем тетю ставили исключительно на первое место, чем никого в Уппертале не удивишь.
Король сидел над огромным кувшином и, кривясь, пил из большой щербатой кружки, расписанной цветочками, что-то, по всей видимости, крепкое и дрянное.
– Пришел? – спросил он с мукой в голосе.
– Да, повелитель.
– А я вот пью, брат Мулкеба, – поведал Оттобальт. – И меня тошнит.
– Это плохо, ваше величество.
– А кто ж говорит, что хорошо. Но нужно.
– Как повелит король.
– Значит, так. – Оттобальт поднял к потолку указательный палец. – Государство во главе со мной зашло в тупик, потому что… Вот ответь: почему, Мулкеба?
По опыту маг знал, что вот здесь-то и нужно промолчать. Сейчас его величество произносит монолог, и присутствующие не в счет. Можно расслабиться, отдохнуть и продумать дальнейшее поведение. Король тем временем слез с трона и принялся расшагивать взад-вперед, насупленный, взъерошенный и злой, аки пещерный медведь, оторванный от покладистой медведицы.
– Сейчас мне полагалось бы продумывать план кампании, – сообщил король портрету одного из многочисленных дедушек, – чистить доспехи и сыб… сыбственно… тьфу, какое слово заковыристое… сыбственноручно точить верный меч. – Тут владыка отвлекся от тягостных дум и обратился к магу: – Может, повелеть запретить это «сыбственноручно», э? А то не выговорить, ежели не натощак.
– Как вам угодно.
– Это я так, совещаюсь, – извиняющимся тоном сказал Оттобальт. Он считал себя большим просветителем и искренне переживал, когда ему случалось накатить, не разобрав, на ни в чем не повинную грамматику. – На чем я остановился, Мулкеба?
– На верном мече, ваше величество.
– Верно. На мече. Потом мне полагалось бы взобраться, ну то есть вскочить, на коня и помчаться в атаку на жалких, но назойливых варваров, а вместо этого я что? Вместо этого я пью эту гадость, потому что нет мне покоя, и счастья нет, и ничего мне нет из-за этой старой коровы! Она отравила мне радость жизни, она испаскудила мне пятнадцать лет правления! Я категорически требую принять меры!
– А если двинуть войска? – осторожно спросил маг, имея в виду варваров-бруссов.
– Неудобно, понимаешь, – ответил король, имея в виду тетю. – Пожилая женщина, родственница все-таки. Потом стыда не оберешься – в соседние королевства ни ногой; ты же их знаешь, им только повод дай позлословить… Опять-таки армию тоже жалко. Давай, брат Мулкеба, листай свой фолиант. Я же не зря тебя на службе держу – бери голову в руки и думай обстоятельно: чем ты можешь помочь своему королю?
Мулкеба бережно положил на стол гигантскую инкунабулу, бережно, почти ласково, провел широким рукавом по переплету и молвил'
– Ваше величество, а ведь я докладывал, что мои волшебные книги грызут крысы. А ведь я предупреждал, что они однажды понадобятся для дела, и что тогда? А вы, ваше величество…
– Ты меня не укоряй, – громыхнул король. – Мне и так больно, где-то в душе. Я и так испытываю теперь угрызения. Только мне сейчас не до того. Меры принимай, творец заклинаний!
– Давайте, ваше величество, условимся так, – попытался гнуть свое Мулкеба, – я сейчас приложу все усилия для того, чтобы отвести от королевства беду и вернуть моему повелителю утерянный душевный покой, а вы мне за это, когда все утрясется, выделите просторное, сухое и теплое помещение.
– С Сереионом торговаться будешь, – огрызнулся король. – Магу положено жить в башне. Положено? Нет? Вот и живи. И скажи спасибо, что об кошек на винтовой лестнице не спотыкаешься. – И Оттобальт хитро усмехнулся в пышные усы.
– Спасибо, – покорно сказал маг, листая свою книгу. – Итак, приступим. Что конкретно желает мой повелитель?
– Так, Мулкеба, этот беспредел пора заканчивать, я ясно выразился?
– Разумеется, ваше величество, вы всегда ясно выражаетесь. Вот только…
– Что «только»? – оборвал его Оттобальт. – Ты мне не перечь, я тебя сразу предупреждаю! Я где-то даже беспощаден сейчас!
– Да что вы, мой повелитель, как я осмелюсь вам перечить! Просто мне хотелось спросить напоследок, нет ли у вас каких-нибудь особых личных пожеланий? – нежным и сладким голосом заговорил маг.
Как и Сереион, он прекрасно знал границы допустимых пререканий с возлюбленным монархом.
Король обеими руками поднес ко рту кувшин и побулькал. Затем промокнул усы полой шелкового плаща, устроился поудобнее на троне в позе, призванной явить миру его глубокую задумчивость и серьезное отношение к государственным делам, а затем молвил строго и внушительно:
– Мое особое пожелание: как можно скорее прекратить надо мной издеваться и перейти к делу. А то, понимаешь, тетя, варвары, лесоруб Кукс – хотя я его по-своему понимаю, – и остальные, не будем указывать пальцами, туда же… Все, хватит, это невыносимо! Давай листай, что у тебя есть от моей головной боли.
Маг придал серьезное выражение своему лицу; оно моментально закаменело, черты его заострились, а темные запавшие глаза загорелись каким-то демоническим блеском. Он почти распрямился, и его фигура только чуть-чуть не дотягивала до величественной. Король с любопытством уставился на Мулкебу, а тот внезапно заговорил глубоким и заунывным голосом заклинателя духов:
– Займите место на троне…
– Да занял уже.
– Не перебивайте, повелитель. Это часть заклинания, внимайте же!
– Понял, – покорно сказал король.
– Займите место на троне, расслабьтесь, расслабьтесь… думайте о чем-нибудь приятном…
– О чем, о чем приятном я могу думать в такие минуты?! – моментально перебил его Оттобальт.
Маг укоризненно покосился на своего монарха, но продолжал все таким же монотонным голосом, не меняя интонации.
– Ваша тетя летит по небу…
– Ну, это само собой разумеется, что в этом удивительного? – не унимался король. – Эта мегера все может.
– Позади нее развевается дымный шлейф… – не стал впутываться в спор опытный Мулкеба.
– Это уже интереснее, – оживился Оттобальт.
– Она дико кричит: «Сорок четвертый просит посадки! Сорок четвертый просит посадки! У меня на борту критическое положение!» – продолжал маг.
– Что за ересь ты несешь, Мулкеба? Что это за ерунда такая?!
– Не отвлекайтесь, ваше величество, – невозмутимо откликнулся маг. – Это текст из моей волшебной книги, я тоже его не совсем понимаю. Расслабьтесь и слушайте, а то все сорвется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Ну, – нетерпеливо сказал король, – только попроще, чтобы не злопыхая и не кичась знаниями перед своим, между прочим, королем…
– Зовем мага, – пояснил Сереион, загибая пальцы. – Это раз. Приказываем ему разобраться в ситуации. Это два. И требуем, чтобы он нашел в своих магических книгах что-то такое, что помогло бы нам выстоять в этом конфликте. Это три. А я тем временем, с позволения моего великого короля, естественно, стану готовить войско к сражению с варварами. Это четыре.
– Все-таки умный я, Сереион, – восторженно сказал Оттобальт. – Какие светлые головы держу на службе. Ну ты это… давай. Действуй.
Сереион поклонился, повернулся на каблуках и зашагал к дверям, отдуваясь.
Пронесло.
– Да, – громыхнул король ему вслед, – что до этого твоего рыцаря, который грудью прикрывал нас от тети, то ты ему дай за храбрость чего-нибудь, ну там орден или деньгами. А потом это чего-нибудь отбери как взыскание за то, что навлек на нас дополнительные неприятности.
Выскользнув черным ходом, Сереион быстро сбежал по винтовой лестнице вниз, пересек широким шагом замковый двор и наконец распахнул дверь, ведущую в покои королевского мага Мулкебы Великолепного.
Вообще-то, по ранжиру магу полагалось занимать одну из высоченных гордых башен, сложенных из звонкого желтого камня, и таковая башня была за ним закреплена. Собственно, комната, в которую вошел Сереион, и находилась на первом этаже этого прекрасного сооружения. Однако Мулкеба последние восемьдесят-сто лет страдал жутким ревматизмом и кряхтел и охал даже тогда, когда поднимался по широкой парадной лестнице во второй этаж – что уж говорить о бесконечных перемещениях внутри башни? Два поколения дворцовых управителей были непоколебимы, но нынешний – слышавший о Мулкебином ревматизме лет этак с двух, когда еще только пешком под стол ходил, – махнул на порядок и этикет рукой, приказав в верхних этажах башни хранить дубовые кадки с соленьями, пусатьей и квашеной симаракчей, а нижние два отдать магу с его барахлом Кроме того, мудро рассудил управитель, слуги перестанут таскать закуску из королевских запасов. Мага-то небось все боятся, и выходит, что лучшего сторожа для солений нет и быть не может.
Мулкеба – сутулый, лохматый, сухощавый мужчина и очень даже ничего, особенно если нарядить его по моде, – выглядел лет на пятьдесят, максимум пятьдесят пять. И никто бы не догадался, что недавно он отпраздновал свое двухсоттридцатилетие – возраст вполне достойный и по-своему прекрасный, но принесший с собой, кроме обострения ревматизма, еще и склероз. К тому же Мулкеба, как и все старики, постоянно был чем-то недоволен и ворчал себе под нос.
Сереиона он встретил не слишком приветливо, зная, что в его случае командир гвардейцев может быть только вестником беды – и никак иначе.
– С чем пожаловал? – спросил маг, кутаясь в свою лиловую в золотых звездах мантию. Вчера прошел дождь, и теперь в башне было сыро.
– Тебя король требует, – лаконично отвечал Сереион. – Государственные дела.
– Это ты надоумил, – проворчал маг. – Оно, конечно, когда кому-то тридцать с небольшим, то он думает, что всем остальным так же легко гонять туда и обратно по этим проклятым булыжникам и неподъемным лестницам. Когда кому-то лень думать, то он рад запрячь других вместо себя, а сам стремится улизнуть на войну Оно понятно…
– Так тебе известно про войну? – спросил Сереион с любопытством.
Он так и не смог выяснить для себя раз и навсегда, блефует ли маг, говоря о своей колдовской силе, или на самом деле чего-то там может наворожить.
Мулкеба напрягся. Предыдущие несколько часов он штопал теплые носки, не доверяя это дело служанкам, а потому последних новостей не слыхал. Однако же и ударить в грязь лицом не мог.
– Конечно. – И как можно небрежнее пожал плечами.
– Тогда я тебе не стану ничего объяснять, – обрадовался Сереион. – Иди к королю. Только поторопись, по мере своих возможностей, его величество изволит гневаться. И книги прихвати, понадобятся.
– Кстати, о книгах, – воспользовавшись случаем, горячо заговорил Мулкеба. – Возможно, тебе неизвестно, что мерзкие крысы, плодящиеся в таком количестве в этом проклятом Душарой месте, что я не успеваю накладывать на них заклятия, погрызли мою бесценную библиотеку?! Я настаиваю на том, чтобы мне выделили более сухое, и теплое, и чистое помещение…
– Тебе положено жить в башне, – отрезал Сереион. – Маги везде живут в башнях – и в Юккене, и в Тонге, и в Шетте. Я точно знаю.
– Он знает! – вспыхнул Мулкеба. – Что ты можешь знать, мальчишка?! Он знает! А ты знаешь, что маг Тонги на позапрошлой неделе свалился с лестницы, споткнувшись о кошку, и теперь лежит со сломанной ногой?! А мои книги, съеденные крысами, обойдутся государству гораздо дороже, чем думают некоторые, – вот увидите.
– Ладно, – поморщился командир гвардейцев. – Торговаться будешь с королем. Со мной-то что?
Когда маг, прихрамывая и демонстративно потирая поясницу, притащился в тронный зал, он уже знал о тех проблемах, которые свалились на его голову. Слуги в коридорах и темных закоулках, стражники на карауле, повара, пажи и придворные дамы – короче, все судачили о нашествии тети и варваров, причем тетю ставили исключительно на первое место, чем никого в Уппертале не удивишь.
Король сидел над огромным кувшином и, кривясь, пил из большой щербатой кружки, расписанной цветочками, что-то, по всей видимости, крепкое и дрянное.
– Пришел? – спросил он с мукой в голосе.
– Да, повелитель.
– А я вот пью, брат Мулкеба, – поведал Оттобальт. – И меня тошнит.
– Это плохо, ваше величество.
– А кто ж говорит, что хорошо. Но нужно.
– Как повелит король.
– Значит, так. – Оттобальт поднял к потолку указательный палец. – Государство во главе со мной зашло в тупик, потому что… Вот ответь: почему, Мулкеба?
По опыту маг знал, что вот здесь-то и нужно промолчать. Сейчас его величество произносит монолог, и присутствующие не в счет. Можно расслабиться, отдохнуть и продумать дальнейшее поведение. Король тем временем слез с трона и принялся расшагивать взад-вперед, насупленный, взъерошенный и злой, аки пещерный медведь, оторванный от покладистой медведицы.
– Сейчас мне полагалось бы продумывать план кампании, – сообщил король портрету одного из многочисленных дедушек, – чистить доспехи и сыб… сыбственно… тьфу, какое слово заковыристое… сыбственноручно точить верный меч. – Тут владыка отвлекся от тягостных дум и обратился к магу: – Может, повелеть запретить это «сыбственноручно», э? А то не выговорить, ежели не натощак.
– Как вам угодно.
– Это я так, совещаюсь, – извиняющимся тоном сказал Оттобальт. Он считал себя большим просветителем и искренне переживал, когда ему случалось накатить, не разобрав, на ни в чем не повинную грамматику. – На чем я остановился, Мулкеба?
– На верном мече, ваше величество.
– Верно. На мече. Потом мне полагалось бы взобраться, ну то есть вскочить, на коня и помчаться в атаку на жалких, но назойливых варваров, а вместо этого я что? Вместо этого я пью эту гадость, потому что нет мне покоя, и счастья нет, и ничего мне нет из-за этой старой коровы! Она отравила мне радость жизни, она испаскудила мне пятнадцать лет правления! Я категорически требую принять меры!
– А если двинуть войска? – осторожно спросил маг, имея в виду варваров-бруссов.
– Неудобно, понимаешь, – ответил король, имея в виду тетю. – Пожилая женщина, родственница все-таки. Потом стыда не оберешься – в соседние королевства ни ногой; ты же их знаешь, им только повод дай позлословить… Опять-таки армию тоже жалко. Давай, брат Мулкеба, листай свой фолиант. Я же не зря тебя на службе держу – бери голову в руки и думай обстоятельно: чем ты можешь помочь своему королю?
Мулкеба бережно положил на стол гигантскую инкунабулу, бережно, почти ласково, провел широким рукавом по переплету и молвил'
– Ваше величество, а ведь я докладывал, что мои волшебные книги грызут крысы. А ведь я предупреждал, что они однажды понадобятся для дела, и что тогда? А вы, ваше величество…
– Ты меня не укоряй, – громыхнул король. – Мне и так больно, где-то в душе. Я и так испытываю теперь угрызения. Только мне сейчас не до того. Меры принимай, творец заклинаний!
– Давайте, ваше величество, условимся так, – попытался гнуть свое Мулкеба, – я сейчас приложу все усилия для того, чтобы отвести от королевства беду и вернуть моему повелителю утерянный душевный покой, а вы мне за это, когда все утрясется, выделите просторное, сухое и теплое помещение.
– С Сереионом торговаться будешь, – огрызнулся король. – Магу положено жить в башне. Положено? Нет? Вот и живи. И скажи спасибо, что об кошек на винтовой лестнице не спотыкаешься. – И Оттобальт хитро усмехнулся в пышные усы.
– Спасибо, – покорно сказал маг, листая свою книгу. – Итак, приступим. Что конкретно желает мой повелитель?
– Так, Мулкеба, этот беспредел пора заканчивать, я ясно выразился?
– Разумеется, ваше величество, вы всегда ясно выражаетесь. Вот только…
– Что «только»? – оборвал его Оттобальт. – Ты мне не перечь, я тебя сразу предупреждаю! Я где-то даже беспощаден сейчас!
– Да что вы, мой повелитель, как я осмелюсь вам перечить! Просто мне хотелось спросить напоследок, нет ли у вас каких-нибудь особых личных пожеланий? – нежным и сладким голосом заговорил маг.
Как и Сереион, он прекрасно знал границы допустимых пререканий с возлюбленным монархом.
Король обеими руками поднес ко рту кувшин и побулькал. Затем промокнул усы полой шелкового плаща, устроился поудобнее на троне в позе, призванной явить миру его глубокую задумчивость и серьезное отношение к государственным делам, а затем молвил строго и внушительно:
– Мое особое пожелание: как можно скорее прекратить надо мной издеваться и перейти к делу. А то, понимаешь, тетя, варвары, лесоруб Кукс – хотя я его по-своему понимаю, – и остальные, не будем указывать пальцами, туда же… Все, хватит, это невыносимо! Давай листай, что у тебя есть от моей головной боли.
Маг придал серьезное выражение своему лицу; оно моментально закаменело, черты его заострились, а темные запавшие глаза загорелись каким-то демоническим блеском. Он почти распрямился, и его фигура только чуть-чуть не дотягивала до величественной. Король с любопытством уставился на Мулкебу, а тот внезапно заговорил глубоким и заунывным голосом заклинателя духов:
– Займите место на троне…
– Да занял уже.
– Не перебивайте, повелитель. Это часть заклинания, внимайте же!
– Понял, – покорно сказал король.
– Займите место на троне, расслабьтесь, расслабьтесь… думайте о чем-нибудь приятном…
– О чем, о чем приятном я могу думать в такие минуты?! – моментально перебил его Оттобальт.
Маг укоризненно покосился на своего монарха, но продолжал все таким же монотонным голосом, не меняя интонации.
– Ваша тетя летит по небу…
– Ну, это само собой разумеется, что в этом удивительного? – не унимался король. – Эта мегера все может.
– Позади нее развевается дымный шлейф… – не стал впутываться в спор опытный Мулкеба.
– Это уже интереснее, – оживился Оттобальт.
– Она дико кричит: «Сорок четвертый просит посадки! Сорок четвертый просит посадки! У меня на борту критическое положение!» – продолжал маг.
– Что за ересь ты несешь, Мулкеба? Что это за ерунда такая?!
– Не отвлекайтесь, ваше величество, – невозмутимо откликнулся маг. – Это текст из моей волшебной книги, я тоже его не совсем понимаю. Расслабьтесь и слушайте, а то все сорвется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48