Ну, там, за город, в горы, на пляж или еще куда. Мне все равно. Я везу туда, куда скажут.
— Понятно.
— Ну вот. А где-то в июне, точно — в начале июня — мне позвонил знакомый с Треугольного озера и сказал, что у него там одна богатая дамочка, которой нужно перегнать в город «кадиллак». Она заплатит 30 долларов, если я приеду на поезде и отгоню ее тачку в город. Но я сказал: «Или сорок пять, или ищи другого». Он был в безвыходном положении, понимаете? Он ведь уже разговаривал с местными водителями, и никто не согласился. Ну, он сказал, что спросит ее и перезвонит мне. Он перезвонил... нет, эта телефонная компания не дает мне покоя. Они не должны были давать мой номер. А если бы это была Мерилин Монро? Думаете, они бы дали ее телефон? Я им устрою, можете не сомневаться.
— Что он сказал, когда перезвонил?
— Что она согласна заплатить сорок пять, но не мог бы я немного подождать, потому что в данный момент у нее нет денег, а в июле она вышлет мне чек. Ну я и подумал, неужели меня наколет дамочка, которая ездит на «кадиллаке»? Я решил, что ей можно верить. Но в таком случае, сказал я ему, пусть она оплатит все пошлины по дороге назад — обычно я не беру с пассажиров плату за пошлины. Отсюда и семьдесят пять центов. За пошлины.
— И вы сели в поезд, приехали туда и отвезли мисс Дэвис вместе с «кадиллаком» обратно в город, так?
— Да.
— Полагаю, она была очень расстроена во время поездки.
— Ну, как бы это выразить... немного не в себе.
— А?
— Плакала, билась в истерике, — пояснил Карелла.
— Нет, с ней было все в порядке.
— Ну, я хочу сказать... — Карелла заколебался. — Насколько я понимаю, она не могла вести машину.
— Верно. Поэтому и наняла меня.
— Ну, тогда...
— Но не потому, что была расстроена или что-то в этом роде.
— А почему? — Карелла нахмурился. — У нее было много багажа? Ей нужна была ваша помощь, чтобы донести его?
— Ну да. И ее, и ее двоюродной сестры. Ее сестра утонула, знаете?
— Знаю.
— Но с багажом ей бы помог кто угодно, — заявил Облински. — Нет, она наняла меня совсем по другой причине. Ей нужен был именно я, мистер.
— Почему?
— Почему? Потому что она не умеет водить машину, вот почему.
Карелла уставился на него.
— Вы ошибаетесь, — сказал он.
— О нет, — возразил Облински. — Она не умеет водить машину, поверьте. Я укладывал сумки в багажник и попросил ее завести машину, а она даже не знала, как это делается. Эй, как вы думаете, стоит мне пожаловаться на телефонную компанию?
— Не знаю. — Карелла резко поднялся. Внезапно чек, выписанный парикмахеру Клаудии Дэвис, приобрел огромное значение. Чеки почти закончились, но вдруг появилась идея.
Глава 13
Парикмахерский салон располагался на Южной Двадцать третьей улице, сразу за Джефферсон-авеню. Зеленый навес над входом отбрасывал тень на тротуар. Белыми буквами на навесе было написано: «АРТУРО МАНФРЕДИ, Инк.». В витрине висела стеклянная табличка, на которой для тех, кто не читает «Вог» или «Харперс Базар», помимо названия, было написано, что парикмахерская имеет два отделения — одно в Айсоле, а другое — в «Нассау, на Багамах». А под ней — скромная надпись: «Известна во всем мире». Карелла с Хейзом вошли в салон в половине пятого вечера. В маленькой приемной, положив ногу на ногу, сидели две безукоризненно накрашенные и причесанные женщины — по всей видимости, они дожидались своих шоферов, мужей или любовников. Обе с надеждой взглянули на детективов, разочарованно подняли только что выщипанные брови и вернулись к чтению журналов мод. Карелла и Хейз подошли к столу. За столом сидела блондинка с дежурной улыбкой и голосом выпускницы престижной школы.
— Да? — высокомерно взглянула она. — Чем могу помочь?
От ее высокомерия не осталось и следа, когда Карелла протянул ей свое удостоверение. Она прочитала удостоверение, взглянула на фотографию, быстро успокоилась и бесстрастно спросила:
— Что я могу для вас сделать?
— Не могли бы вы что-нибудь сообщить нам о девушке, выписавшей этот чек? — сказал Карелла.
Он достал из кармана пиджака сложенную копию чека, развернул и положил на стол перед блондинкой. Блондинка с опаской посмотрела на него:
— Как ее зовут? Не могу разобрать.
— Клаудиа Дэвис.
— Д-Э-В-И-С?
— Да.
— Мне незнакомо это имя, — с сомнением произнесла блондинка. — Она не из наших постоянных клиентов.
— Но она выписала чек на ваш салон, — настаивал Карелла. — Она подписала его седьмого июля. Проверьте, пожалуйста, по своим записям, для чего она здесь была и кто ее обслуживал.
— Извините, — промолвила блондинка.
— Что?
— Извините, но мы в пять часов закрываемся, и сейчас у нас самое напряженное время. Надеюсь, вы это понимаете. Может, вы зайдете немного попозже...
— Нет, мы не можем зайти попозже, — сказал Карелла. — Потому что если мы зайдем попозже, мы зайдем с ордером на обыск и с ордером на арест ваших регистрационных книг, а это может взволновать репортеров отдела светской хроники, и такое волнение может добавить вам еще немного известности во всем мире. У нас был трудный день, мисс, и это для нас очень важно.
— Конечно. Мы всегда с радостью сотрудничаем с полицией. — Голос блондинки был холоден как лед. — Особенно, когда полицейские так хорошо воспитаны.
— Да, мы все такие, — ответил Карелла.
— Вы сказали, седьмого июля?
— Седьмого июля.
Блондинка вышла из-за стола и прошла в глубь приемной. Откуда-то появилась брюнетка и спросила:
— Мисс Мари уже ушла?
— А кто это, мисс Мари? — поинтересовался Хейз.
— Девушка со светлыми волосами.
— Нет. Она кое-что ищет для нас.
— Эта белая прядь вам очень идет, — улыбнулась брюнетка. — Меня зовут мисс Ольга.
— Здравствуйте, как дела?
— Спасибо, хорошо, — ответила мисс Ольга. — Когда она придет, скажите ей, пожалуйста, что на третьем этаже барахлит одна из сушилок.
— Хорошо, я скажу, — пообещал Хейз.
Мисс Ольга улыбнулась, помахала рукой и испарилась в глубине салона. Через минуту вернулась мисс Мари. Она взглянула на Кареллу:
— Некая мисс Клаудиа Дэвис была у нас седьмого июля. Ее обслуживал мистер Сэм. Хотите поговорить с ним?
— Да.
— Следуйте за мной, пожалуйста. — Она была предельно вежлива.
Они прошли за ней в салон мимо женщин, которые, скрестив ноги, сидели под сушилками.
— Да, кстати, — вспомнил Хейз, — мисс Ольга просила вам передать, что барахлит одна из сушилок на третьем этаже.
— Спасибо, — сказала мисс Мари.
Хейз чувствовал себя особенно неловко в этом мире женщин. Все здесь было таким тонким и изящным, и Хейз — рост сто девяносто сантиметров босиком, вес восемьдесят шесть килограммов — был уверен, что непременно заденет пузырек с лаком для ногтей или флакон с ополаскивателем для волос. Когда они поднялись на второй этаж и он посмотрел вниз на длинный ряд женщин, сидящих нога на ногу под жужжащими колпаками и накрытых какими-то простынями, которые напоминают фартук брадобрея, он сделал для себя открытие. Женщины медленно поворачивали головы под колпаками сушилок, чтобы посмотреть на белую прядь на его левом виске. Внезапно он почувствовал себя полным дураком. Хотя эта прядь появилась в результате удара ножом — врачам пришлось сбрить его рыжие волосы, чтобы добраться до раны, а когда они выросли, в них уже была эта прядь, — он вдруг понял, что многие из этих женщин тратили с трудом заработанные доллары, чтобы сделать подобные белые прядки в своих волосах. И он больше не ощущал себя полицейским, пришедшим по делу, — он чувствовал, что похож на клиента, который пришел подкрасить эту чертову прядь.
— Это мистер Сэм, — представила мисс Мари.
Хейз повернулся и увидел, как Карелла пожимает руку какому-то долговязому человеку. Он был именно долговязым, а не высоким. Словно смотришь фильм с боковых мест в кинотеатре, и все лица кажутся вытянутыми и какими-то смешными. На мастере был белый халат, в нагрудном кармане лежали три щетки для волос. Он держал ножницы в тонкой, изящной руке.
— Здравствуйте, — обратился он к Карелле. Потом повернулся к Хейзу, пожал ему руку и повторил: — Здравствуйте.
— Они из полиции, — быстро проговорила мисс Мари, освобождая мистера Сэма от обязанности быть вежливым, и удалилась.
— Седьмого июля в ваш салон приходила женщина по имени Клаудиа Дэвис, — начал Карелла. — По всей видимости, ее волосами занимались вы. Вы можете что-нибудь о ней вспомнить?
— Мисс Дэвис, мисс Дэвис. — Мистер Сэм коснулся своего высокого лба, как бы пытаясь ухватить мысль рукой, не заставляя работать мозг. — Дайте подумать. Мисс Дэвис, мисс Дэвис.
— Да.
— Да, мисс Дэвис. Симпатичная блондинка.
— Нет, — покачал головой Карелла. — Она брюнетка. Вы перепутали.
— Нет, не перепутал, — возразил мистер Сэм. Он постучал пальцем по виску. — Я ее помню. Клаудиа Дэвис, блондинка.
— Брюнетка, — настаивал Карелла, пристально глядя на мистера Сэма.
— Когда уходила, да. Но когда пришла, она была блондинкой.
— Что? — удивился Хейз.
— Она была блондинкой, весьма симпатичной, натуральной блондинкой. Это редкость. Натуральные светлые волосы, я имею в виду. Я не мог понять, почему она решила сменить цвет.
— Вы покрасили ей волосы? — спросил Хейз.
— Верно.
— Она не сказала, почему хочет стать брюнеткой?
— Нет, сэр. Я ее уговаривал. Я сказал: «У вас замечательные волосы, я могу сотворить из них чудо. Вы, милочка, блондинка. Сюда каждый день приходят женщины с тусклыми серыми волосами и умоляют превратить их в блондинок». Но нет. Она и слушать не хотела. И я покрасил ей волосы. — Мистер Сэм, казалось, заново переживал потерю красивых волос. Он смотрел на детективов так, будто это они были виноваты в упрямстве Клаудии Дэвис.
— Что еще вы для нее сделали, мистер Сэм? — спросил Карелла.
— Покрасил, подстриг и уложил. И, по-моему, одна из девушек делала ей массаж лица и маникюр.
— Что вы имеете в виду под стрижкой? У нее были длинные волосы, когда она пришла?
— Да, изумительные длинные светлые волосы. Она хотела подстричься. Я ее подстриг. — Мистер Сэм покачал головой. — Какая жалость. Она выглядела кошмарно. Обычно я не говорю таких слов о своих клиентах, но она вышла отсюда в кошмарном виде. Вы бы ни за что не узнали в ней ту симпатичную блондинку, которая вошла сюда меньше трех часов назад.
— Может, ей нужно было именно это.
— Простите?
— Нет, ничего. Спасибо, мистер Сэм. Мы знаем, вы очень занятой человек.
На улице Хейз сказал:
— Ты уже знал об этом до того, как мы пришли в салон, так ведь, мистер Стив?
— Подозревал, мистер Коттон, подозревал. Пошли, нужно вернуться в участок.
Глава 14
Они вертели его со всех сторон, как придирчивые рекламные агенты. Они сидели в кабинете лейтенанта Бернса и пытались понять, из чего сделано печенье и какая начинка у карамели. Они бросали спасательный круг и ждали, не схватится ли кто-нибудь за него. Они поднимали флаг, чтобы посмотреть, не отдаст ли кто-нибудь честь. В кабинете лейтенанта было четыре окна, потому что он был главным в этой команде. В кабинете не было ничего лишнего, зато там был вентилятор и большой стол. Детективам там нравилось. По правде сказать, кабинет не очень-то подходил для встречи на высшем уровне — уж больно был обшарпан, — но другого участок предложить не мог. А через какое-то время привыкаешь к облупившейся краске и подтекам на стенах, к плохому освещению и запаху мочи, доносящемуся из мужского туалета в конце коридора. Питер Бернс работал не в коммерческой фирме. Он работал в городской полиции. Разница есть.
— Я только что звонил Айрин Миллер, — доложил Карелла. — Попросил ее описать Клаудию Дэвис, и она повторила мне то же самое: короткие темные волосы, робкая, невзрачная. Тогда я попросил описать двоюродную сестру, Джози Томпсон. — Карелла угрюмо кивнул. — Угадайте, что она сказала?
— Симпатичная девушка, — ответил Хейз. — Симпатичная девушка с длинными светлыми волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Понятно.
— Ну вот. А где-то в июне, точно — в начале июня — мне позвонил знакомый с Треугольного озера и сказал, что у него там одна богатая дамочка, которой нужно перегнать в город «кадиллак». Она заплатит 30 долларов, если я приеду на поезде и отгоню ее тачку в город. Но я сказал: «Или сорок пять, или ищи другого». Он был в безвыходном положении, понимаете? Он ведь уже разговаривал с местными водителями, и никто не согласился. Ну, он сказал, что спросит ее и перезвонит мне. Он перезвонил... нет, эта телефонная компания не дает мне покоя. Они не должны были давать мой номер. А если бы это была Мерилин Монро? Думаете, они бы дали ее телефон? Я им устрою, можете не сомневаться.
— Что он сказал, когда перезвонил?
— Что она согласна заплатить сорок пять, но не мог бы я немного подождать, потому что в данный момент у нее нет денег, а в июле она вышлет мне чек. Ну я и подумал, неужели меня наколет дамочка, которая ездит на «кадиллаке»? Я решил, что ей можно верить. Но в таком случае, сказал я ему, пусть она оплатит все пошлины по дороге назад — обычно я не беру с пассажиров плату за пошлины. Отсюда и семьдесят пять центов. За пошлины.
— И вы сели в поезд, приехали туда и отвезли мисс Дэвис вместе с «кадиллаком» обратно в город, так?
— Да.
— Полагаю, она была очень расстроена во время поездки.
— Ну, как бы это выразить... немного не в себе.
— А?
— Плакала, билась в истерике, — пояснил Карелла.
— Нет, с ней было все в порядке.
— Ну, я хочу сказать... — Карелла заколебался. — Насколько я понимаю, она не могла вести машину.
— Верно. Поэтому и наняла меня.
— Ну, тогда...
— Но не потому, что была расстроена или что-то в этом роде.
— А почему? — Карелла нахмурился. — У нее было много багажа? Ей нужна была ваша помощь, чтобы донести его?
— Ну да. И ее, и ее двоюродной сестры. Ее сестра утонула, знаете?
— Знаю.
— Но с багажом ей бы помог кто угодно, — заявил Облински. — Нет, она наняла меня совсем по другой причине. Ей нужен был именно я, мистер.
— Почему?
— Почему? Потому что она не умеет водить машину, вот почему.
Карелла уставился на него.
— Вы ошибаетесь, — сказал он.
— О нет, — возразил Облински. — Она не умеет водить машину, поверьте. Я укладывал сумки в багажник и попросил ее завести машину, а она даже не знала, как это делается. Эй, как вы думаете, стоит мне пожаловаться на телефонную компанию?
— Не знаю. — Карелла резко поднялся. Внезапно чек, выписанный парикмахеру Клаудии Дэвис, приобрел огромное значение. Чеки почти закончились, но вдруг появилась идея.
Глава 13
Парикмахерский салон располагался на Южной Двадцать третьей улице, сразу за Джефферсон-авеню. Зеленый навес над входом отбрасывал тень на тротуар. Белыми буквами на навесе было написано: «АРТУРО МАНФРЕДИ, Инк.». В витрине висела стеклянная табличка, на которой для тех, кто не читает «Вог» или «Харперс Базар», помимо названия, было написано, что парикмахерская имеет два отделения — одно в Айсоле, а другое — в «Нассау, на Багамах». А под ней — скромная надпись: «Известна во всем мире». Карелла с Хейзом вошли в салон в половине пятого вечера. В маленькой приемной, положив ногу на ногу, сидели две безукоризненно накрашенные и причесанные женщины — по всей видимости, они дожидались своих шоферов, мужей или любовников. Обе с надеждой взглянули на детективов, разочарованно подняли только что выщипанные брови и вернулись к чтению журналов мод. Карелла и Хейз подошли к столу. За столом сидела блондинка с дежурной улыбкой и голосом выпускницы престижной школы.
— Да? — высокомерно взглянула она. — Чем могу помочь?
От ее высокомерия не осталось и следа, когда Карелла протянул ей свое удостоверение. Она прочитала удостоверение, взглянула на фотографию, быстро успокоилась и бесстрастно спросила:
— Что я могу для вас сделать?
— Не могли бы вы что-нибудь сообщить нам о девушке, выписавшей этот чек? — сказал Карелла.
Он достал из кармана пиджака сложенную копию чека, развернул и положил на стол перед блондинкой. Блондинка с опаской посмотрела на него:
— Как ее зовут? Не могу разобрать.
— Клаудиа Дэвис.
— Д-Э-В-И-С?
— Да.
— Мне незнакомо это имя, — с сомнением произнесла блондинка. — Она не из наших постоянных клиентов.
— Но она выписала чек на ваш салон, — настаивал Карелла. — Она подписала его седьмого июля. Проверьте, пожалуйста, по своим записям, для чего она здесь была и кто ее обслуживал.
— Извините, — промолвила блондинка.
— Что?
— Извините, но мы в пять часов закрываемся, и сейчас у нас самое напряженное время. Надеюсь, вы это понимаете. Может, вы зайдете немного попозже...
— Нет, мы не можем зайти попозже, — сказал Карелла. — Потому что если мы зайдем попозже, мы зайдем с ордером на обыск и с ордером на арест ваших регистрационных книг, а это может взволновать репортеров отдела светской хроники, и такое волнение может добавить вам еще немного известности во всем мире. У нас был трудный день, мисс, и это для нас очень важно.
— Конечно. Мы всегда с радостью сотрудничаем с полицией. — Голос блондинки был холоден как лед. — Особенно, когда полицейские так хорошо воспитаны.
— Да, мы все такие, — ответил Карелла.
— Вы сказали, седьмого июля?
— Седьмого июля.
Блондинка вышла из-за стола и прошла в глубь приемной. Откуда-то появилась брюнетка и спросила:
— Мисс Мари уже ушла?
— А кто это, мисс Мари? — поинтересовался Хейз.
— Девушка со светлыми волосами.
— Нет. Она кое-что ищет для нас.
— Эта белая прядь вам очень идет, — улыбнулась брюнетка. — Меня зовут мисс Ольга.
— Здравствуйте, как дела?
— Спасибо, хорошо, — ответила мисс Ольга. — Когда она придет, скажите ей, пожалуйста, что на третьем этаже барахлит одна из сушилок.
— Хорошо, я скажу, — пообещал Хейз.
Мисс Ольга улыбнулась, помахала рукой и испарилась в глубине салона. Через минуту вернулась мисс Мари. Она взглянула на Кареллу:
— Некая мисс Клаудиа Дэвис была у нас седьмого июля. Ее обслуживал мистер Сэм. Хотите поговорить с ним?
— Да.
— Следуйте за мной, пожалуйста. — Она была предельно вежлива.
Они прошли за ней в салон мимо женщин, которые, скрестив ноги, сидели под сушилками.
— Да, кстати, — вспомнил Хейз, — мисс Ольга просила вам передать, что барахлит одна из сушилок на третьем этаже.
— Спасибо, — сказала мисс Мари.
Хейз чувствовал себя особенно неловко в этом мире женщин. Все здесь было таким тонким и изящным, и Хейз — рост сто девяносто сантиметров босиком, вес восемьдесят шесть килограммов — был уверен, что непременно заденет пузырек с лаком для ногтей или флакон с ополаскивателем для волос. Когда они поднялись на второй этаж и он посмотрел вниз на длинный ряд женщин, сидящих нога на ногу под жужжащими колпаками и накрытых какими-то простынями, которые напоминают фартук брадобрея, он сделал для себя открытие. Женщины медленно поворачивали головы под колпаками сушилок, чтобы посмотреть на белую прядь на его левом виске. Внезапно он почувствовал себя полным дураком. Хотя эта прядь появилась в результате удара ножом — врачам пришлось сбрить его рыжие волосы, чтобы добраться до раны, а когда они выросли, в них уже была эта прядь, — он вдруг понял, что многие из этих женщин тратили с трудом заработанные доллары, чтобы сделать подобные белые прядки в своих волосах. И он больше не ощущал себя полицейским, пришедшим по делу, — он чувствовал, что похож на клиента, который пришел подкрасить эту чертову прядь.
— Это мистер Сэм, — представила мисс Мари.
Хейз повернулся и увидел, как Карелла пожимает руку какому-то долговязому человеку. Он был именно долговязым, а не высоким. Словно смотришь фильм с боковых мест в кинотеатре, и все лица кажутся вытянутыми и какими-то смешными. На мастере был белый халат, в нагрудном кармане лежали три щетки для волос. Он держал ножницы в тонкой, изящной руке.
— Здравствуйте, — обратился он к Карелле. Потом повернулся к Хейзу, пожал ему руку и повторил: — Здравствуйте.
— Они из полиции, — быстро проговорила мисс Мари, освобождая мистера Сэма от обязанности быть вежливым, и удалилась.
— Седьмого июля в ваш салон приходила женщина по имени Клаудиа Дэвис, — начал Карелла. — По всей видимости, ее волосами занимались вы. Вы можете что-нибудь о ней вспомнить?
— Мисс Дэвис, мисс Дэвис. — Мистер Сэм коснулся своего высокого лба, как бы пытаясь ухватить мысль рукой, не заставляя работать мозг. — Дайте подумать. Мисс Дэвис, мисс Дэвис.
— Да.
— Да, мисс Дэвис. Симпатичная блондинка.
— Нет, — покачал головой Карелла. — Она брюнетка. Вы перепутали.
— Нет, не перепутал, — возразил мистер Сэм. Он постучал пальцем по виску. — Я ее помню. Клаудиа Дэвис, блондинка.
— Брюнетка, — настаивал Карелла, пристально глядя на мистера Сэма.
— Когда уходила, да. Но когда пришла, она была блондинкой.
— Что? — удивился Хейз.
— Она была блондинкой, весьма симпатичной, натуральной блондинкой. Это редкость. Натуральные светлые волосы, я имею в виду. Я не мог понять, почему она решила сменить цвет.
— Вы покрасили ей волосы? — спросил Хейз.
— Верно.
— Она не сказала, почему хочет стать брюнеткой?
— Нет, сэр. Я ее уговаривал. Я сказал: «У вас замечательные волосы, я могу сотворить из них чудо. Вы, милочка, блондинка. Сюда каждый день приходят женщины с тусклыми серыми волосами и умоляют превратить их в блондинок». Но нет. Она и слушать не хотела. И я покрасил ей волосы. — Мистер Сэм, казалось, заново переживал потерю красивых волос. Он смотрел на детективов так, будто это они были виноваты в упрямстве Клаудии Дэвис.
— Что еще вы для нее сделали, мистер Сэм? — спросил Карелла.
— Покрасил, подстриг и уложил. И, по-моему, одна из девушек делала ей массаж лица и маникюр.
— Что вы имеете в виду под стрижкой? У нее были длинные волосы, когда она пришла?
— Да, изумительные длинные светлые волосы. Она хотела подстричься. Я ее подстриг. — Мистер Сэм покачал головой. — Какая жалость. Она выглядела кошмарно. Обычно я не говорю таких слов о своих клиентах, но она вышла отсюда в кошмарном виде. Вы бы ни за что не узнали в ней ту симпатичную блондинку, которая вошла сюда меньше трех часов назад.
— Может, ей нужно было именно это.
— Простите?
— Нет, ничего. Спасибо, мистер Сэм. Мы знаем, вы очень занятой человек.
На улице Хейз сказал:
— Ты уже знал об этом до того, как мы пришли в салон, так ведь, мистер Стив?
— Подозревал, мистер Коттон, подозревал. Пошли, нужно вернуться в участок.
Глава 14
Они вертели его со всех сторон, как придирчивые рекламные агенты. Они сидели в кабинете лейтенанта Бернса и пытались понять, из чего сделано печенье и какая начинка у карамели. Они бросали спасательный круг и ждали, не схватится ли кто-нибудь за него. Они поднимали флаг, чтобы посмотреть, не отдаст ли кто-нибудь честь. В кабинете лейтенанта было четыре окна, потому что он был главным в этой команде. В кабинете не было ничего лишнего, зато там был вентилятор и большой стол. Детективам там нравилось. По правде сказать, кабинет не очень-то подходил для встречи на высшем уровне — уж больно был обшарпан, — но другого участок предложить не мог. А через какое-то время привыкаешь к облупившейся краске и подтекам на стенах, к плохому освещению и запаху мочи, доносящемуся из мужского туалета в конце коридора. Питер Бернс работал не в коммерческой фирме. Он работал в городской полиции. Разница есть.
— Я только что звонил Айрин Миллер, — доложил Карелла. — Попросил ее описать Клаудию Дэвис, и она повторила мне то же самое: короткие темные волосы, робкая, невзрачная. Тогда я попросил описать двоюродную сестру, Джози Томпсон. — Карелла угрюмо кивнул. — Угадайте, что она сказала?
— Симпатичная девушка, — ответил Хейз. — Симпатичная девушка с длинными светлыми волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26