Ведь это достоинство, а не недостаток, правда?
— А с чего ты взял, что эти трое такие уж замечательные?
— А с того, что у них есть сердце, — ответил Большой Дом. — И отвага. На них можно положиться. Они не спрячутся, не убегут, когда придет время выходить на битву. Они классные ребята, все до одного.
— А что, этот Дипаче тоже из ваших, из Громовержцев?
— Нет. В наш клуб он не вступал, — ответил Дом между тем, как взгляд его был прикован к столу. — Двенадцатый шар в этот угол. — Ударил и промахнулся. — Наверное, недостаточно мела на кие, — пробормотал он и принялся натирать мелком конец кия, не обращая внимания, как голубоватые крошки сыплются на его темную рубашку. — В нашем клубе жесткие порядки, мистер, — пояснил Большой Дом. — Дэнни не был одним из нас, но он никогда не трусил. Где бы нам ни предстояла разборка, он всегда был там вместе с нами. И ни разу не подвел никого из наших.
— Он умеет драться? — спросил Хэнк. Дом пожал плечами:
— Откуда я знаю? Кто обращает внимание на такие мелочи, когда вокруг творится такое, что сам черт не разберет? Но когда он только-только переехал сюда, то одному из наших пацанов — его зовут Бад — от него здорово досталось. Меня в тот день здесь не было, но Диабло потом подробно просветил меня насчет того, как обстояло дело. Тем же вечером мы отправили небольшой отряд, чтобы потолковать с этим Дэнни. Но закончилось все хорошо. Он отличный парень. Уж можете мне поверить. Хороший пацан.
— Который — вместе с двумя другими хорошими пацанами — убил Рафаэля Морреса.
— А может, Моррес того заслуживал, — вдруг заявил Дом. — Вы что, думаете, он был святым?
— Он был слепым, — сказал Хэнк.
— И что с того? Думаете, если слепой, то обязательно ангел с крылышками?
— Да что такое ты несешь?
— Давай рассказывай, что собирался, да побыстрее, — приказал Ганнисон. — Тут и без тебя дел невпроворот. Мы не собираемся возиться здесь с тобой до вечера.
— Ну ладно, ладно. — Большой Дом отложил кий. — Дело было этой весной. Есть тут одна девица из испанских, с которой многие ребята из наших обычно занимались этим самым… ну, сами понимаете. Телка так себе, ничего особенного, но давала всем и всегда, отказа не было никому. И вот кое-кто из Всадников пронюхал об этом. Самим им до той телки в этом смысле не было никакого дела — понимаете, что я имею в виду? Но, прознав, что Громовержцы регулярно ее трахают, они вдруг сильно обиделись. Так что пришлось встретиться. Я, Фрэнки, Диабло и Гаргантюа. Пока они не узнали про ту девку, у нас было нечто вроде затишья.
— Затишья?
— Ну да, время, когда никто ни с кем не дерется! Или вы что, думаете, что нам больше нечем заняться, как постоянно мочить друг друга?
— Ладно, и что же случилось?
— Итак, мы стали договариваться о месте встрече и прочих деталях. Сначала хотели устроить так, чтобы все было по-честному, то есть двое дерутся — третий не мешай, но потом решили, что, мол, к черту условности, пусть будет настоящая разборка, стенка на стенку. Вот только выбрать место так и не смогли и решили на следующий день вечером провести еще одну встречу. Только ведь испанцам верить нельзя, потому что все они наркоманы и за дозу зелья готовы даже мать родную убить. Так вот, в тот же вечер, сразу же после сходняка, когда насчет того, где будет проходить разборка еще ничего решено не было, в тот самый вечер…
* * *
(Теплый весенний вечер в Гарлеме, из открытых окон домов доносится музыка, и ничто не предвещает беды. Изредка слышится смех, где-то плачет ребенок. Это тихий, божественный вечер, полный очарования весны, которая ворвалась и на улицы Гарлема, и его обитатели искренне радуются ее долгожданному приходу. На каменных ступенях высокого крыльца одного из многоквартирных домов расположилась компания Громовержцев, их семеро: Большой Дом, Диабло, Ботч, Бад, Рейрдон, Апосто и Кончо. Дэнни Дипаче тоже с ними. Подростки передают по кругу бутылку дешевого вина. Их подруги отказываются от вина, но вовсе не потому, что они не пьют вообще, а просто им не хочется распивать его здесь, на глазах у всей улицы. Кроме того, они явно не в настроении. Им уже известно о предстоящей разборке между их парнями и Всадниками, а еще они знают, что причиной разногласий стала девица из Испанского Гарлема, четырнадцатилетняя шлюшка по имени Роузи, которая помимо всего прочего, скорее всего, и больна. Больше всех обижена Кэрол, потому что, с одной стороны, она считает себя постоянной подружкой Диабло, а с другой — прекрасно понимает, что ее возлюбленный, как, впрочем, и все остальные, не слишком-то церемонился с той испанской уродиной. Кэрол не разговаривает с Диабло с тех самых пор, как ей стало известно о случившемся, и именно она задает тон для других девочек. Парни же ведут игру По своим правилам. Хотят девки дуться — пусть дуются, их дело. Они со своей стороны тоже могут ответить им тем же. А кочующая по кругу бутылка вина — тридцать девять центов за кварту — позволяет им полностью игнорировать присутствие девиц. Вино также помогает расслабиться и хотя бы на некоторое время пренебречь привычными условностями. Ибо если говорить о каких-либо характерных чертах, присущих всем без исключения членам уличной банды, то это прежде всего привычка всегда и везде быть начеку. Проходя ли через квартал, сидя ли на ступеньках крыльца и даже бесцельно слоняясь по улицам, они не перестают настороженно озираться по сторонам, ежеминутно ожидая любого подвоха. Однако сегодня они веселы и беззаботны. Разогреваясь вином и нарочито не обращая внимания на своих сердито надувшихся подружек, они утратили всякую осторожность — а в Гарлеме подобное легкомыслие может привести к поистине роковым последствиям.
Дальнейшие события разворачиваются быстро и самым неожиданным образом.
Из-за угла на бешеной скорости вылетает автомобиль, слышится пронзительный визг тормозов. Двумя колесами он въезжает на тротуар, едва не сбивая Бада, который успевает спрыгнуть с крыльца. Следом за первым появляется второй автомобиль, несущийся прямиком на Кончо, который соскочил с крыльца вслед за Бадом и теперь пытается перебежать через улицу, чтобы добраться до подвала, где у него припрятан пистолет. Двери обеих машин открываются. Из них выскакивают двенадцать подростков. Парни за рулем резко газуют, и автомобили проносятся дальше по улице. Многие Всадники вооружены. Большой Дом замечает это первым.)
Большой Дом. У них стволы! Бежим!
(Раздаются выстрелы. Полупьяные Громовержцы скатываются с крыльца, выскакивают на улицу и бросаются врассыпную, пытаясь не попасть под пули. К счастью, пистолеты самодельные — выстрелить из такого можно лишь один раз. Изготавливается такого рода оружие при помощи резинок, обработанных напильником бойков от игрушечных пистолетов для стрельбы пистонами, деревянных реек и полых цилиндров от автомобильных радиоантенн. Спусковой механизм игрушечного писюлета приводится в действие при помощи обыкновенной резинки, и из ствола, сделанного из автомобильной антенны, вылетает пуля 22-го калибра. Вообще-то в Гарлеме можно без труда раздобыть и настоящее оружие, и если верить Всадникам, то в их арсенале имеется аж целых три ствола 38-го калибра. Но сегодня они вооружены, по гарлемским меркам, довольно примитивно — очевидно, в связи с ничтожностью повода, послужившего причиной для ссоры. Скорее всего, они даже не ставят перед собой цель нанести противнику сколь-нибудь ощутимый урон, устроив этот пиратский рейд лишь для того, чтобы избежать намечавшейся разборки, ибо дешевая шлюха не стоит таких стараний.
Но самодельный пистолет, хоть и не сравнится по убойной силе и точности стрельбы с настоящим оружием, тоже не игрушка. К тому же патроны 22-го калибра, вылетающие из импровизированного ствола, самые что ни на есть настоящие. И ими запросто можно убить человека.
Одна из пуль ранит Дома в ногу. Он кое-как добирается до тротуара, где опускается на четвереньки и ползет, надеясь укрыться в каком-нибудь из подвалов. К нему подбегают Амбал Рейрдон и Дэнни Дипаче. Они подхватывают Дома под руки и тащат его к спасительной лестнице, ведущей в подвал углового дома. Выстрелы теперь раздаются реже. Лишь восемь нападавших были при оружии, и семеро из них уже расстреляли свои единичные заряды. Последний подросток стреляет наугад, после чего все двенадцать устремляются на угол улицы, минуя по пути и то убежище, где укрылись от них Большой Дом, Амбал и Дэнни.)
Большой Дом. Скоты! Сволочи! Вонючие ублюдки!
Дэнни. Тс-с… тише, они могут услышать нас!
Большой Дом. Как думаешь, теперь я лишусь ноги? Да? Мне отрежут ногу?
Амбал. Тихо! Ради Бога, заткнись!
Дэнни. Что они там делают?
Амбал. Остановились на углу.
Дэнни. Что это? Слышите? (Они прислушиваются.).
Амбал. Сирена! Похоже, сюда едут фараоны!
Дэнни. Отлично! Они все при стволах. Вот теперь-то…
Амбал. Подожди. Смотрите!..
(Все трое подаются вперед, выглядывая из подвала. Всадники остановились на углу. Там же стоит Рафаэль Моррес, куртка на нем расстегнута. Один за другим Всадники поспешно передают ему свои самопалы, по очереди вкладывая их в его открытую ладонь. Один за другим он прячет пистолеты за пазухой и сует их за пояс, действуя быстро и уверенно. Фрэнки Анарильес последним избавляется от оружия. Остальные Всадники к тому времени уже разбежались группками по двое-трое. Фрэнки передает Морресу свой пистолет.) Фрэнки (хлопая его по плечу). Молодец, Ральфи.
(Он убегает. Рафаэль Моррес застегивает «молнию» на куртке и как ни в чем не бывало продолжает свой путь по улице, постукивая по тротуару перед собой самодельной тросточкой, когда к обочине подруливает полицейская машина.) Первый полицейский. Эй, ты! А ну стой!
(Моррес медленно поворачивается в его сторону. Полицейский уже собирается выйти из машины, когда его напарник, сидящий ближе к тротуару, останавливает его.) Второй полицейский. Не суетись, Чарли. Он не из их компании. Это слепой парнишка. Я его и раньше видел. Наверное, живет тут неподалеку.
(Полицейская машина уезжает. Моррес ускоряет шаг. Постукивая тросточкой, он продолжает путь по длинной улице, ведущей в Испанский Гарлем.)
* * *
— Теперь понимаете? — спросил Большой Дом. — Этот парень был оруженосцем у Всадников. Они отдали ему стволы, и он преспокойненько ушел. А значит, даже если бы копы и прихватили бы кого-нибудь из участников нападения, то им все равно удалось бы отмазаться.
— Да уж, тут вам не просто антенна. Это небось покруче будет, не так ли? — заметил Ганнисон.
— В каком смысле? — не понял Хэнк.
— Иногда они используют в качестве оружия антенны, — пояснил Ганнисон. — Срывают их с машин. Получается остроконечный прут, с помощью которого можно запросто превратить физиономию противника в кровавое месиво. К тому же есть еще одно преимущество — доступность, а значит, потом и выбросить не жалко. Другое дело — самопалы.
— А вы, похоже, специалист по части автомобильных антенн, да? — спросил Большой Дом.
— Сынок, меня ты уже ничем не удивишь. И все ваши уловки мы видели-перевидели. Дом пожал плечами.
— Но дело в том, — устало проговорил он, — что этот Рафаэль Моррес тоже не был святым.
— Значит, ты утверждаешь, что однажды он выступил в роли оруженосца? — уточнил Хэнк.
— Однажды? Да Господь с вами, мистер! Я утверждаю, что он был членом этой чертовой банды!
* * *
Она знала все признаки его беспокойства.
Она сидела напротив, делая вид, будто увлечена разгадыванием кроссворда из воскресной газеты за прошлую неделю, а сама незаметно поглядывала на Хэнка, занятого чтением аккуратно перепечатанных записей, и вскоре у нее уже не осталось ни малейших сомнений в том, что у него что-то случилось.
Вот уже три раза он вставал из-за стола и отправлялся в кухню, чтобы принести оттуда стакан воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— А с чего ты взял, что эти трое такие уж замечательные?
— А с того, что у них есть сердце, — ответил Большой Дом. — И отвага. На них можно положиться. Они не спрячутся, не убегут, когда придет время выходить на битву. Они классные ребята, все до одного.
— А что, этот Дипаче тоже из ваших, из Громовержцев?
— Нет. В наш клуб он не вступал, — ответил Дом между тем, как взгляд его был прикован к столу. — Двенадцатый шар в этот угол. — Ударил и промахнулся. — Наверное, недостаточно мела на кие, — пробормотал он и принялся натирать мелком конец кия, не обращая внимания, как голубоватые крошки сыплются на его темную рубашку. — В нашем клубе жесткие порядки, мистер, — пояснил Большой Дом. — Дэнни не был одним из нас, но он никогда не трусил. Где бы нам ни предстояла разборка, он всегда был там вместе с нами. И ни разу не подвел никого из наших.
— Он умеет драться? — спросил Хэнк. Дом пожал плечами:
— Откуда я знаю? Кто обращает внимание на такие мелочи, когда вокруг творится такое, что сам черт не разберет? Но когда он только-только переехал сюда, то одному из наших пацанов — его зовут Бад — от него здорово досталось. Меня в тот день здесь не было, но Диабло потом подробно просветил меня насчет того, как обстояло дело. Тем же вечером мы отправили небольшой отряд, чтобы потолковать с этим Дэнни. Но закончилось все хорошо. Он отличный парень. Уж можете мне поверить. Хороший пацан.
— Который — вместе с двумя другими хорошими пацанами — убил Рафаэля Морреса.
— А может, Моррес того заслуживал, — вдруг заявил Дом. — Вы что, думаете, он был святым?
— Он был слепым, — сказал Хэнк.
— И что с того? Думаете, если слепой, то обязательно ангел с крылышками?
— Да что такое ты несешь?
— Давай рассказывай, что собирался, да побыстрее, — приказал Ганнисон. — Тут и без тебя дел невпроворот. Мы не собираемся возиться здесь с тобой до вечера.
— Ну ладно, ладно. — Большой Дом отложил кий. — Дело было этой весной. Есть тут одна девица из испанских, с которой многие ребята из наших обычно занимались этим самым… ну, сами понимаете. Телка так себе, ничего особенного, но давала всем и всегда, отказа не было никому. И вот кое-кто из Всадников пронюхал об этом. Самим им до той телки в этом смысле не было никакого дела — понимаете, что я имею в виду? Но, прознав, что Громовержцы регулярно ее трахают, они вдруг сильно обиделись. Так что пришлось встретиться. Я, Фрэнки, Диабло и Гаргантюа. Пока они не узнали про ту девку, у нас было нечто вроде затишья.
— Затишья?
— Ну да, время, когда никто ни с кем не дерется! Или вы что, думаете, что нам больше нечем заняться, как постоянно мочить друг друга?
— Ладно, и что же случилось?
— Итак, мы стали договариваться о месте встрече и прочих деталях. Сначала хотели устроить так, чтобы все было по-честному, то есть двое дерутся — третий не мешай, но потом решили, что, мол, к черту условности, пусть будет настоящая разборка, стенка на стенку. Вот только выбрать место так и не смогли и решили на следующий день вечером провести еще одну встречу. Только ведь испанцам верить нельзя, потому что все они наркоманы и за дозу зелья готовы даже мать родную убить. Так вот, в тот же вечер, сразу же после сходняка, когда насчет того, где будет проходить разборка еще ничего решено не было, в тот самый вечер…
* * *
(Теплый весенний вечер в Гарлеме, из открытых окон домов доносится музыка, и ничто не предвещает беды. Изредка слышится смех, где-то плачет ребенок. Это тихий, божественный вечер, полный очарования весны, которая ворвалась и на улицы Гарлема, и его обитатели искренне радуются ее долгожданному приходу. На каменных ступенях высокого крыльца одного из многоквартирных домов расположилась компания Громовержцев, их семеро: Большой Дом, Диабло, Ботч, Бад, Рейрдон, Апосто и Кончо. Дэнни Дипаче тоже с ними. Подростки передают по кругу бутылку дешевого вина. Их подруги отказываются от вина, но вовсе не потому, что они не пьют вообще, а просто им не хочется распивать его здесь, на глазах у всей улицы. Кроме того, они явно не в настроении. Им уже известно о предстоящей разборке между их парнями и Всадниками, а еще они знают, что причиной разногласий стала девица из Испанского Гарлема, четырнадцатилетняя шлюшка по имени Роузи, которая помимо всего прочего, скорее всего, и больна. Больше всех обижена Кэрол, потому что, с одной стороны, она считает себя постоянной подружкой Диабло, а с другой — прекрасно понимает, что ее возлюбленный, как, впрочем, и все остальные, не слишком-то церемонился с той испанской уродиной. Кэрол не разговаривает с Диабло с тех самых пор, как ей стало известно о случившемся, и именно она задает тон для других девочек. Парни же ведут игру По своим правилам. Хотят девки дуться — пусть дуются, их дело. Они со своей стороны тоже могут ответить им тем же. А кочующая по кругу бутылка вина — тридцать девять центов за кварту — позволяет им полностью игнорировать присутствие девиц. Вино также помогает расслабиться и хотя бы на некоторое время пренебречь привычными условностями. Ибо если говорить о каких-либо характерных чертах, присущих всем без исключения членам уличной банды, то это прежде всего привычка всегда и везде быть начеку. Проходя ли через квартал, сидя ли на ступеньках крыльца и даже бесцельно слоняясь по улицам, они не перестают настороженно озираться по сторонам, ежеминутно ожидая любого подвоха. Однако сегодня они веселы и беззаботны. Разогреваясь вином и нарочито не обращая внимания на своих сердито надувшихся подружек, они утратили всякую осторожность — а в Гарлеме подобное легкомыслие может привести к поистине роковым последствиям.
Дальнейшие события разворачиваются быстро и самым неожиданным образом.
Из-за угла на бешеной скорости вылетает автомобиль, слышится пронзительный визг тормозов. Двумя колесами он въезжает на тротуар, едва не сбивая Бада, который успевает спрыгнуть с крыльца. Следом за первым появляется второй автомобиль, несущийся прямиком на Кончо, который соскочил с крыльца вслед за Бадом и теперь пытается перебежать через улицу, чтобы добраться до подвала, где у него припрятан пистолет. Двери обеих машин открываются. Из них выскакивают двенадцать подростков. Парни за рулем резко газуют, и автомобили проносятся дальше по улице. Многие Всадники вооружены. Большой Дом замечает это первым.)
Большой Дом. У них стволы! Бежим!
(Раздаются выстрелы. Полупьяные Громовержцы скатываются с крыльца, выскакивают на улицу и бросаются врассыпную, пытаясь не попасть под пули. К счастью, пистолеты самодельные — выстрелить из такого можно лишь один раз. Изготавливается такого рода оружие при помощи резинок, обработанных напильником бойков от игрушечных пистолетов для стрельбы пистонами, деревянных реек и полых цилиндров от автомобильных радиоантенн. Спусковой механизм игрушечного писюлета приводится в действие при помощи обыкновенной резинки, и из ствола, сделанного из автомобильной антенны, вылетает пуля 22-го калибра. Вообще-то в Гарлеме можно без труда раздобыть и настоящее оружие, и если верить Всадникам, то в их арсенале имеется аж целых три ствола 38-го калибра. Но сегодня они вооружены, по гарлемским меркам, довольно примитивно — очевидно, в связи с ничтожностью повода, послужившего причиной для ссоры. Скорее всего, они даже не ставят перед собой цель нанести противнику сколь-нибудь ощутимый урон, устроив этот пиратский рейд лишь для того, чтобы избежать намечавшейся разборки, ибо дешевая шлюха не стоит таких стараний.
Но самодельный пистолет, хоть и не сравнится по убойной силе и точности стрельбы с настоящим оружием, тоже не игрушка. К тому же патроны 22-го калибра, вылетающие из импровизированного ствола, самые что ни на есть настоящие. И ими запросто можно убить человека.
Одна из пуль ранит Дома в ногу. Он кое-как добирается до тротуара, где опускается на четвереньки и ползет, надеясь укрыться в каком-нибудь из подвалов. К нему подбегают Амбал Рейрдон и Дэнни Дипаче. Они подхватывают Дома под руки и тащат его к спасительной лестнице, ведущей в подвал углового дома. Выстрелы теперь раздаются реже. Лишь восемь нападавших были при оружии, и семеро из них уже расстреляли свои единичные заряды. Последний подросток стреляет наугад, после чего все двенадцать устремляются на угол улицы, минуя по пути и то убежище, где укрылись от них Большой Дом, Амбал и Дэнни.)
Большой Дом. Скоты! Сволочи! Вонючие ублюдки!
Дэнни. Тс-с… тише, они могут услышать нас!
Большой Дом. Как думаешь, теперь я лишусь ноги? Да? Мне отрежут ногу?
Амбал. Тихо! Ради Бога, заткнись!
Дэнни. Что они там делают?
Амбал. Остановились на углу.
Дэнни. Что это? Слышите? (Они прислушиваются.).
Амбал. Сирена! Похоже, сюда едут фараоны!
Дэнни. Отлично! Они все при стволах. Вот теперь-то…
Амбал. Подожди. Смотрите!..
(Все трое подаются вперед, выглядывая из подвала. Всадники остановились на углу. Там же стоит Рафаэль Моррес, куртка на нем расстегнута. Один за другим Всадники поспешно передают ему свои самопалы, по очереди вкладывая их в его открытую ладонь. Один за другим он прячет пистолеты за пазухой и сует их за пояс, действуя быстро и уверенно. Фрэнки Анарильес последним избавляется от оружия. Остальные Всадники к тому времени уже разбежались группками по двое-трое. Фрэнки передает Морресу свой пистолет.) Фрэнки (хлопая его по плечу). Молодец, Ральфи.
(Он убегает. Рафаэль Моррес застегивает «молнию» на куртке и как ни в чем не бывало продолжает свой путь по улице, постукивая по тротуару перед собой самодельной тросточкой, когда к обочине подруливает полицейская машина.) Первый полицейский. Эй, ты! А ну стой!
(Моррес медленно поворачивается в его сторону. Полицейский уже собирается выйти из машины, когда его напарник, сидящий ближе к тротуару, останавливает его.) Второй полицейский. Не суетись, Чарли. Он не из их компании. Это слепой парнишка. Я его и раньше видел. Наверное, живет тут неподалеку.
(Полицейская машина уезжает. Моррес ускоряет шаг. Постукивая тросточкой, он продолжает путь по длинной улице, ведущей в Испанский Гарлем.)
* * *
— Теперь понимаете? — спросил Большой Дом. — Этот парень был оруженосцем у Всадников. Они отдали ему стволы, и он преспокойненько ушел. А значит, даже если бы копы и прихватили бы кого-нибудь из участников нападения, то им все равно удалось бы отмазаться.
— Да уж, тут вам не просто антенна. Это небось покруче будет, не так ли? — заметил Ганнисон.
— В каком смысле? — не понял Хэнк.
— Иногда они используют в качестве оружия антенны, — пояснил Ганнисон. — Срывают их с машин. Получается остроконечный прут, с помощью которого можно запросто превратить физиономию противника в кровавое месиво. К тому же есть еще одно преимущество — доступность, а значит, потом и выбросить не жалко. Другое дело — самопалы.
— А вы, похоже, специалист по части автомобильных антенн, да? — спросил Большой Дом.
— Сынок, меня ты уже ничем не удивишь. И все ваши уловки мы видели-перевидели. Дом пожал плечами.
— Но дело в том, — устало проговорил он, — что этот Рафаэль Моррес тоже не был святым.
— Значит, ты утверждаешь, что однажды он выступил в роли оруженосца? — уточнил Хэнк.
— Однажды? Да Господь с вами, мистер! Я утверждаю, что он был членом этой чертовой банды!
* * *
Она знала все признаки его беспокойства.
Она сидела напротив, делая вид, будто увлечена разгадыванием кроссворда из воскресной газеты за прошлую неделю, а сама незаметно поглядывала на Хэнка, занятого чтением аккуратно перепечатанных записей, и вскоре у нее уже не осталось ни малейших сомнений в том, что у него что-то случилось.
Вот уже три раза он вставал из-за стола и отправлялся в кухню, чтобы принести оттуда стакан воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38