– Тварь! – выдохнула она. – Я тебя сейчас… – Договорить ей не дали вцепившиеся в горло пальцы. Людмила оказалась сильной, умеющей защитить свою жизнь женщиной. Валерия, чувствуя, что задыхается, выпустила рукоятку со стуком упавшего на пол браунинга, вцепилась в кисти душивших ее рук, резко повернулась и, подмяв под себя Людмилу, наотмашь ударила ее по лицу. Людмила длинными острыми ногтями расцарапала Валерии щеки, сбросила ее с себя и протянула руку к пистолету. Валерия ударом кулака по кисти выбила пистолет. Вскочив на ноги, обе рванулись к залетевшему под бар пистолету. Схватились. Валерия прижала Людмилу к бару. Схватив ее одной рукой за горло, другой попыталась достать бутылку. Людмила рванулась и ударилась плечом о висевшую в углу рядом с баром небольшую картину. С легким шорохом, напугав обеих, бар отодвинулся. Женщины замерли. В стене открылся ход. Переглянувшись, женщины вдруг улыбнулись.
– Руки вверх, – послышался голос. У открытой двери стоял Хоттабыч с револьвером. – Стрелять я умею, – хрипловато сообщил он, – так что не искушайте судьбу. Я думал, что вы кавалера не поделили, а вы, значит, ход искали. Как же вы договориться-то сумели? – удивился он.
– Это все она! – воскликнула Людмила. – Говорит…
– Заходите, – спокойно сказал Хоттабыч.
– Нет! – взвизгнула Людмила. – Я не пойду!
– Если не войдете, – устало проговорил старик, – убью обеих. А так подержу вас там, пока свои дела не закончу, и отпущу.
– Вы правда меня отпустите? – со слезами на глазах спросила Людмила.
Валерия молча вытирала кровь с расцарапанных щек и исподлобья смотрела на старика, «Успеет он выстрелить или нет? – прикидывала она. – Успеет», – отметив твердо державшую оружие руку, поняла она.
Сделав шаг вперед, Хоттабыч угрожающе посоветовал:
– Туда, и быстро. Не искушайте старика перед смертью грех совершить.
Женщины, мешая одна другой, пятясь, вошли в открывшийся ход.
– Дальше, – потребовал Хоттабыч. Он поднял руку к выключателю. Вдруг его кисть крепко обхватили влажные липкие пальцы. Хоттабыч, не пытаясь вырваться, потерял сознание и упал вниз лицом.
– Сука старая. – Валерия пнула Хоттабыча. Попав во что-то твердое, выматерилась. Пошарила по стене, нашла выключатель. Небольшую комнату залил яркий свет. Людмила сразу же бросилась вперед. Она попыталась выскочить в кабинет. Валерия перехватила ее. Женщины снова сцепились. Попеременно касаясь стены спинами, надсадно дыша, каждая старалась повалить противницу. Людмила, впрочем, помышляла лишь о том, как вырваться и выскочить в кабинет. Невидимое пуленепробиваемое стекло с легким шорохом поднялось вверх: кто-то из женщин задел кнопку-включатель. Упав на тело лежащей у стены Альбины, вскочили. Уставившись на бледное, изможденное лицо мертвой, застыли.
– Кто это? – чуть слышно спросила Валерия.
– Не знаю, – так же тихо ответила Людмила. Не отрывая глаз от мертвого тела, обе не заметили поднявшегося Хоттабыча. Его била мелкая дрожь. Он решил, что дух умершей вчера Альбины схватил его за руку.
– Свят, свят, свят. – Крестясь, он попятился к двери. Увидев кровь на руках Валерии, понял, чья липкая рука схватила его кисть. Хоттабыч нажал кнопку. Пуленепробиваемое стекло начало опускаться. Хоттабыч, сделав шаг вперед, истерично засмеялся. Женщины мгновенно обернулись. Валерия бросилась к нему. Желая втолкнуть ее назад, Хоттабыч шагнул навстречу. Упал. Валерия в ужасе отпрянула назад. К ее ногам подлетела отрубленная голова упавшего старика. Она с криком бросилась вперед, но сильно ударилась о стекло и упала. Не понимая, кто ее ударил, очумело замотала головой. Людмила с громким пронзительным криком молотила кулаками по воздуху. И, странное дело, Валерия услышала приглушенные звуки ударов. Она с трудом поднялась.
– Мы умрем тут! – Людмила повернула к ней искаженное страхом лицо. – Это пуленепробиваемое, заглушающее звук стекло! Он купил его в Израиле! Нам не выйти!
Тряхнув головой, Валерия бросила на нее насмешливо-недоверчивый взгляд и шагнула вперед. Вытянула руки. Ее ладони уперлись во что-то твердое. Увидев обезглавленное тело Хоттабыча и окрашенное кровью стекло, поняла, что Людмила сказала правду. Она закричала и стала изо всей силы бить руками о твердую поверхность невидимой стены.
– Я сказал ему наш домашний адрес, – зевая, сказал Алешка. – Потом он куда-то ушел. Пришли дядя Вася и тетя Сима. Они нас забрали и взяли с собой на поезд.
– Кто же этот Ромка? – удивленно посмотрел на друзей Юрист.
– Не знаю, – сказал Тигр. – Но то, что они ему жизнью обязаны, точно. Проводники, Василий и Серафима, сказали, что Роман – какой-то дальний родственник их деда. То есть родного деда Серафимы. Он Ромку тоже внуком звал. Несколько дней назад Роман приехал и попросил их отвезти в Москву мальчишек. Мол, у них мать убили. Они согласились, ни о чем не спрашивая. Есть еще, оказывается, люди, – вздохнул он. – Роман дал им адрес и сказал, чтобы послали телеграмму на имя Серова Сергея от Нади. И предупредил: если в течение двух дней не привезет мальчишек, пусть едут на старую дачу около Гурзуфа. Пацаны там будут. Они туда раньше поехали. Роман все-таки в дурдоме не раз лежал, вдруг придумал что или забудет. Мальчишек они там нашли.
– А Надю, значит, – глухо проговорил Абрек, – убили.
Все четверо быстро взглянули на Алешку и облегченно вздохнули, увидев, что мальчик крепко спит.
Бунин довольно потер руки. Гроб и Вадик согласились отправиться с ним на Камчатку. Оба были сильные, тренированные парни, и Бунин надеялся с их помощью добраться до Валентина. Ведь это он так ловко подставил его. К тому же Бунин был в прекрасных отношениях с Зинаидой Палусовой и рассчитывал на ее помощь. Сначала он хотел отправить ей телеграмму, но подумал, что будет гораздо лучше явиться на Камчатку неожиданно. Ведь там еще находился посланный Таисой Серов.
– Да на хрен нам это надо? – усмехнулся Гроб. – Его, суку старую, видать, приперли. Он каким-то армянам камни пообещал. Они бабки вперед дали. А теперь понял, что выцепит от хрена уши, вот и засобирался. Лучше наведаться к Тайке и душу из сучки вытрясти! У нее бабки есть, вот и возьмем их. Мне все равно из столицы валить надо, меня сделают не сегодня-завтра.
– Это точно, – кивнул Вадик. – Но мне-то на хрен это надо? Я лучше…
– Ты же мой кент! А коснулось – в сторону отпрыгнешь? Я тебя…
– Потому что я в такие передряги не влипал! И на хрен мне за тебя на нож попадать?
– Ах ты падло! – Ухватив за отворот куртки, Гроб рывком поддернул его к себе и коленом ударил между ног. Охнув, Вадик присел. – Сучонок. – Ударом в лицо Гроб отправил его на асфальт. Оглянувшись, увидел замершую в десяти метрах пожилую женщину.
– Вали, бабка! – рявкнул Гроб. Она не по возрасту прытко бросилась в сторону шумного проспекта. В руке Гроба щелкнул пружинный нож. Острое лезвие легко вошло в горло Вадика.
– Гнида! – Гроб еще дважды ударил бывшего приятеля ножом. Осмотревшись, бросился бежать.
– Да кто же еще мог?! – выплюнув окурок, воскликнул покрытый татуировкой жилистый пожилой мужчина. – Она общак хапнула и Воробья подставила. Он, дурило хреново, с костоломами вместе пошел, вот и влип. Надо делать Тайку!
– Так-то оно так, – вздохнул коренастый седой мужчина в вечернем костюме. – Но ведь она сколько нашего брата отмазала, когда в ментовке работала.
– Она за это и получала клево, – высказался третий.
– Какого хрена базар разводить? – бросил четвертый, худой старик. – Пусть ее сегодня же сделают. И всех ее придурков. Кто из них в тюрьме, цинканите Артисту.
Гроб, сжимая в кармане куртки рукоятку пистолета, подошел к дверям дома, в котором жил Бунин. Оглянувшись, вошел. Дом был старый. Бунин давно подбивал остальных жильцов поставить цифровой код на дверь. Но не мог – во-первых, эта установка стоила дорого, а во-вторых, «…нам беречь особо нечего», втайне завидуя Бунину, в один голос заявляли жильцы подъезда. Гроб подошел к двери квартиры Бунина. На всякий случай прислушался, потом позвонил.
– Кто там? – услышал он голос Бунина.
– Яшка, – назвался по имени Гроб.
– Слава Богу, – обрадовался Бунин. Отперев замки, открыл дверь. – Звонила Тайка, – возбужденно начал он, – сказала, чтобы я собрал ей деньги. Она их вместо общака отдаст. Или…
– Это хорошо, что и ты здесь, – прервал его женский голос. Обернувшись, Гроб увидел Лудову. В руке она держала направленный на них пистолет.
– Ты! – Зло выматерившись и доставая из кармана руку с пистолетом, он шагнул вперед. Вверх по пролетам лестницы, дробясь на трескучее эхо, ударил выстрел. Отшатнувшись назад, Гроб ударился о стену. Звонко стукнул оброненный им «макаров».
– Сучка, – прохрипел он. – Да я тебя… – Застонав, он попытался шагнуть вперед. Таиса выстрелила еще раз. Пуля, пробив горло Гроба, отрикошетив от стены, впилась в дверь квартиры Бунина. Не в силах двинуться, мертвенно-бледный, выставив перед собой ладони, Бунин беззвучно шевелил губами.
Лудова достала из висевшей на плече сумочки полбутылки коньяка, засмеялась и сделала несколько крупных глотков. Бунин попытался использовать момент и рванулся в открытую дверь квартиры. Дважды громыхнул пистолет. Впившиеся в спину пули забросили тело Бунина в прихожую.
– По пещерам! – Увидев выглядывающих из приоткрытых дверей двух квартир людей, Таиса дважды выстрелила. Обе двери мгновенно захлопнулись. Пьяно рассмеявшись, она вошла в квартиру. Не закрывая дверь, снова отпила из бутылки, пошла в кабинет Якова Давыдовича и начала лихорадочно рыться в ящиках письменного стола. Скоро на полу кабинета лежала гора бумаг. Увидев стоящий в углу сейф, всплеснула руками, покачнулась и хотела выйти из кабинета.
– Стоять! – Молодой мужчина в штатском рывком отправил ее на кожаный диван. Упав на него, Лудова сунула руку в сумочку и, вскинув ее вверх, приложила к виску. Второй человек бросился к ней. На какую-то долю секунды раньше, чем он схватил ее за руку, хлопнул выстрел. Голова Таисы мотнулась в сторону. Обмякшее тело сползло по спинке.
– Е-мое! – зло выдохнул первый. – У нее другой ствол в сумке.
– Смотри, не зарывайся! – строго предупредил Тигр Абрека. – Все-таки ты там за границей будешь.
– В первый раз, что ли? – весело отозвался тот. – Я всю свою жизнь за интересы великой социалистической державы с автоматом…
– Ты демагогию брось, – недовольно перебил его Федор. – Нам что коммунизм, что капитализм. Мы России служили, ей и служить будем!
– Зря ты его одного отправляешь, – вздохнул Юрист. – Как бы…
– Вы там уже были, – буркнул Федор. – Он хоть и абрек в полном смысле этого слова, но думать умеет. К тому же, – не дав возразить возмущенному Павлу, сказал он, – он будет искать не тех, кто Надю похитил, а тех, кто ее убил.
– Не думаю, что это легче, – возразил Юрист.
– А отказать ему легко? – вспылил Тигр. – Я сам с величайшим удовольствием поехал бы. Но надо с Лудовой разобраться. Уж эту стерву я собственными руками в кислоте купать буду!
– Что мы Сергею скажем? – пробормотал Юрист.
– То, что есть, – сказал Тигр. – Дай Бог, чтобы он вернулся.
– Ты никак в Бога верить начал, – просто ради того, чтобы что-то сказать, заметил Павел.
– Я хочу, чтобы Ковбой вернулся, – тихо ответил Федор.
– Почему он нам ничего не сказал? – проговорил Юрист. – Может…
– Поэтому и не сказал, – катая желваки, негромко произнес Федор, – что хотел, чтобы Надя и мальчишки живыми были. – Замолчав, посмотрел вслед Абреку, идущему упругой походкой по перрону. – У нас провожать не принято, а встречать мы не умеем.
– Я не знаю, что делать! – истерично кричал Палусов. – Он неуловим! Его ищут наши люди! Мурзаев, Паленый! И никто, понимаешь, никто…
– Ты всегда уважал мой возраст, – спокойно перебил его старик. – И обращался на «вы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75