– Осталось совсем немного, – чуть слышно проговорил он. – На этот раз я не могу ошибиться. Потому жить мне осталось совсем мало.
– Ничего себе, – догнав быстро идущего Палусова, пораженно проговорил Зомби. – Чего он о себе возомнил? Пуп земли, – с усмешкой добавил он.
– Найди Серова, – приказал Палусов, – и убей. Впрочем, – резко остановившись, повернулся к почти уткнувшемуся в него Зомби, – привезешь его ко мне. И еще мне нужен Мурзаев!
– Мусора не смогут связать это с нами, – успокаивающе проговорил рослый кудрявый парень. – Те, кто остался на шхуне, – новички. Все не местные. Правда, один из наших, Тюлень, пропал. Говорят, он хотел Кинг-Конга найти. И больше его никто не видел.
– А зачем ему Кинг-Конг? – спросил Мурзаев.
– Да он его братана года два назад шлепнул, вот Тюлень и хотел рассчитаться с ним. А…
– Значит, и его Кинг-Конг шлепнул, – подытожил Мурзаев.
– Да нет, Кинг-Конга мертвого мусора нашли.
– Где? – вдруг весело спросил Сахид.
– На трапе к каютам.
– В общем так, – шагнув к двери, сказал Сахид. – Кто бы меня ни спрашивал, меня в городе нет. Куда уехал, не знаешь.
Сидя на камне, Серов полными безысходной тоски глазами смотрел на разложенные на другом плоском камне фотографии. Закрыл лицо руками и замычал. Раскачиваясь из стороны в сторону, не отрывая рук от лица, глухо выматерился, потом шумно выдохнул воздух, встал.
– Ну что же, духи! – прошептал он. – Вы меня имели за придурка. Держали на короткой цепочке. Теперь все! Она порвалась. А мальчишки? – простонал он. – Где они? Может… Нет, Надя не оставила бы их. Все, – зло выдохнул он. – В атаку! На Петропавловск у меня три дня. Потом Москва – сутки. И Ялта. Сейчас спать.
Он снял мокрую одежду, тщательно выжал и опять надел. Собрал фотографии, вложил их в пластиковый мешочек. Наступая на камни, чтобы не оставлять следов, пошел в сторону темнеющей полосы деревьев. Слышал справа журчание воды, по камням пошел в ту сторону. Дойдя до широкого ручья, вошел в него и по воде двинулся вверх, в сторону леса. По колено в воде добрался до нависших над ручьем толстых ветвей лиственницы. Подпрыгнув, ухватился за одну. Легко подтянулся и залез на дерево.
– Но я думала, – растерянно проговорила в трубку Алевтина, – что он сам хочет поехать. Я не предполагала…
– Ты слишком много на себя берешь, – перебил ее жен-ский голос. – «Она думала». – Голос в трубке звучал ехидно. – Тебе деньги не за это платят. Почему ты до сих пор ничего не узнала?
Глаза Алевтины вспыхнули злым торжеством. Но голосом не выдала злорадства.
– Он не доверяет никому, – немного обиженно сказала она. – Думаешь, каково мне с ним в постель ложиться, с недомерком этим? Но он…
– Вот что, Елкина, у тебя осталось не так уж много времени! Нам нужно знать, где он хранит это. И сколько их у него. Кстати, что там с Буниной?
– А вот тут я вообще ничего понять не могу. Она убила троих его людей, ранила Шерифа, меня. И – ничего, понимаешь? Он ей ничего не сделал. Я предполагаю, что он хочет как-то использовать ее, чтобы связаться с Буниным. Правда, не пойму, зачем ему это. – Алевтина, будто собеседница могла ее видеть, удивленно пожала плечами.
– Скорее всего ты просто чего-то не поняла, – раздраженно сказал голос в трубке. – С Буниным у него старые счеты. И известно, что он хочет заплатить их сполна. Но то, что с Буниной он обходится так, как ты говоришь, это странно. Впрочем, не это главное, куда важнее другое. Я понимаю твое желание разделаться с Буниной. Но всему свое время. У тебя будет такая возможность, и гораздо быстрее, чем ты думаешь. А что с Владивостоком?
– Туда должен был поехать Шериф, – ответила Елкина, – но эта стерва его подстрелила. Правда, вскользь. Он отправил туда Купина. Но Купин согласился весьма неохотно. Так что, думаю, он ничего там сделать не сможет.
– С Фигаро надо кончать, – помолчав, сказали в трубке. – Он мешает. Впрочем, тебя это не касается. Мне пока не звони. И будь осторожнее. Здесь произошло что-то непонятное. Кто-то напал на шхуну Палусова. Убита его дочь. Человек, который должен был…
– Что должен был? – спросила Елкина.
– Все. Постарайся выяснить то, зачем ты там.
Услышав короткие гудки, Алевтина положила трубку.
– Что-то затевают, – пробормотала она, – и, судя по всему, очень крупное. А меня, значит, хотят оставить в стороне, – усмехнулась она. – Ну что же, как говорится, лучше синица в руке, чем журавль в небе. Тем более там у них начались неприятности. Да, надо окручивать Ваньку, брать алмазы и уезжать. Россия большая, пусть ищут. – Холодно улыбнувшись, шагнула к двери. На крыльце сидел невысокий старик.
– Все? – Он вопросительно взглянул на нее.
– Люди Колдуна когда у тебя были? – спросила она.
– Четыре дня назад. Я им сахар привез и водку.
– Кто был?
– Рыжебородый. Обычно Шериф приезжал, но в этот раз…
– Прощай. – Алевтина сбежала по ступенькам крыльца и быстро вышла в открытую калитку.
Сидевший на лавке у изгороди коренастый мужчина закинул на плечо ремень охотничьего карабина и двинулся следом.
– Кто к нему за сахаром приходил? – не останавливаясь, спросила она.
– А хрен его знает, – буркнул тот.
– За что же я тебе плачу? – Алевтина обожгла его злым взглядом. – Ничего ты не знаешь. А должен знать все. Смотри, Юрий! – строго предупредила она. – Не испытывай мое терпение! – Шагнув вперед, тут же остановилась. – Ну, а с Потапычем ты говорил?
– Угу. Он сам ничего не знает. Колдун просто приказал ему оказать помощь той «шкуре», и все, ничего больше не говорил. Ты что, – он усмехнулся, – Колдуна не знаешь? Ты вон к нему в постель влезла, и что?
– Вот тебе… – Алевтина с разворотом ударила его ладонью по щеке. Покачнувшись от полновесной жгучей пощечины, Юрий сорвал с плеча ремень. – И что? – подбоченясь, насмешливо спросила Алевтина. – Стрелять будешь?
Юрий молча забросил ремень на плечо и, ссутулясь, пошел дальше.
– Жди меня у реки! – крикнула она ему вслед. – Я в магазин зайду. Куплю что-нибудь. Тебе ничего не надо?
– Гроб для себя не забудь, – пробормотал Юрий.
– Где Алька? – сердито спросил вошедший в небольшую комнату Колдун.
– Без понятия, – безразлично отозвался лежавший на кровати Иван. – Она утром у меня была, рану осмотрела, перевязку сделала и ушла. Больше я ее не…
– Ты как, – заботливо спросил Колдун – скоро в норму войдешь?
– Да уже почти в норме, – погладив забинтованный живот, буркнул Шериф.
Что-то услышав в его голосе, шагнувший было к двери Колдун остановился.
– Ну? – требовательно взглянул он на Ивана. – Договаривай!
– Мужики недовольны, – глухо проговорил тот, – насчет Гальки. Она же…
– А вот это никого не касается! – резко прервал его Колдун. – Кто недоволен, пусть уматывает к чертовой бабушке! Может, и ты недоволен? – подозрительно осведомился он.
– А какого дьявола мне в довольстве быть? Эта змея меня чуть на тот свет не отправила! А ее Потапыч, как родную, выхаживает!
– Знаешь, Ваня, – с улыбкой проговорил Колдун, – вот за твою откровенность я и люблю тебя. Что думаешь, то и говоришь. А ведь не все так поступают, – опередив открывшего рот Шерифа, продолжил Колдун. – За моей спиной все горазды языки почесать. А вот так, как ты, в лицо, – он махнул рукой, – никто. Уважаю я тебя, Ваня, за это, за прямоту твою, за преданность.
– Вот то-то и оно, – сказал Шериф. – Я за вас в огонь и в воду готов, а вы, Валентин Васильевич, эту стерву…
– Хватит! – неожиданно взорвался Колдун. – Не суй нос туда, куда не просят! Запомни! – Он выразительно потряс маленьким кулачком. – Если с ее головы хотя бы волос упадет, я тебя живым закопаю! – И стремительно вышел.
– Это мы еще поглядим, – зло процедил Иван, – кто кого закопает.
– Валентин, – окликнул быстро идущего Колдуна Потапыч. – Я насчет бинтов, – увидев в глазах Колдуна ярость, быстро сказал врач. – И вообще перевязочных материалов мало. Нет…
– Говори об этом Альке, – буркнул Колдун и тут же без перехода спросил: – Как она?
– Все нормально, – поняв, что Колдун спрашивает о самочувствии Галины, закивал Потапыч. – Да у нее и не было ничего серьезного. Так…
– Как у нее настроение?
– Да вроде нормальное. Просто удивлена она, ну и, понятное дело, боится. Думает, что ее для мучений берегут.
– Дура, – усмехнулся Колдун и, не говоря ни слова, быстро пошел к своему дому.
Галина сделала легкую зарядку и, довольно улыбаясь, легла в постель. Чувствовала она себя отлично. Ничего не болело. Правда, беспокоило отношение к ней Колдуна. Он после случившегося окружил ее заботой. Врач, постоянная охрана. И это пугало. Она все чаще думала о том, что, вылечив, Колдун подвергнет ее мучениям.
– Может, он все узнал? – пробормотала она. – Нет. – Пытаясь убедить себя в том, что ее опасения напрасны, Галина замотала головой. – Здесь что-то другое. Но вот что?
– Звали, Валентин Васильевич? – Людмила заглянула в дверь. Сделав шаг вперед, он хлестнул ее по щеке. Взвизгнув не столько от боли, сколько от испуга, она отскочила назад.
– Я Колдун, – отчетливо проговорил он, – ясно? Тебе я об этом говорю в последний раз. Теперь о том, почему я тебя позвал. Оставь в покое Галину. Мне доложили, что ты несколько раз пыталась ворваться к ней. Еще раз, и ты умрешь. Иди. – Он махнул рукой.
Людмила выскочила на улицу. Колдун осторожно закрыл дверь. Аккуратно и совершенно бесшумно задвинул массивный засов. Дернув за шнур, закрыл оба окна плотными шторами. Подошел к висевшей на стене медвежьей шкуре, ладонью нажал на нос. Шкура с тихим шорохом опустилась. Воровато, словно боясь, что кто-то может увидеть, он огляделся. Потом приложил палец к мерцающей красноватым светом продолговатой пластине. Раздался металлический щелчок. Его узкое лицо расплылось в широкой улыбке. Небольшой квадрат стены отошел в сторону. Достав задрожавшими руками из ниши маленький сейф, Колдун несколько минут сидел неподвижно.
– Вот ради чего стоило вынести все, – прошептал он. – Спасибо тебе, Бунин, за твое предательство, за мою смерть. Ведь если бы не ты, подонок, где бы и кем бы я был сейчас. А так. – Дрожащими руками ласково погладил холодные бронированные стенки сейфа. – К тому же ты мне и подарок сделал, – засмеялся он. – Еще немного, и я буду сказочно богат и счастлив. А ей об этом знать рано.
– Колдун! – услышал он громкий крик за дверью. – Кэпа во Владике убили!
Замерев, он машинально продолжал поглаживать стенки сейфа. За дверью раздался громкий мат.
– Где он?! – услышал Колдун.
– Там был, – недоуменно ответил его телохранитель.
Колдун спрятал сейф, вернул на место медвежью шкуру. Потом отодвинул засов, открыл дверь и недовольно обратился к рослому бородатому человеку:
– В чем дело? Отдохнуть не дадите!
– Купина во Владике пришили! – громко сказал бородач. – Парень, который с ним ездил, сказал. Он даже с Фигаро встретиться не успел. Его в гостинице ночью кто-то прирезал.
«Ну что же, – подумал Колдун. – Кажется, все получилось. Уж теперь-то ему придется что-то делать. Надеюсь, он увязнет в этом».
– Вы слышали? – пораженный его молчанием, спросил бородач. – Я сказал, что…
– Того, кто ездил с Николаем, – властно проговорил Колдун, – убить! – И вернулся в дом. – Немедленно Шерифа ко мне! – услышал из приоткрытой двери бородач.
– Похоже, кому-то из нас придется сдохнуть во Владике, – вполголоса сделал вывод бородач.
– Найдете в Ялте его. – Фигаро бросил на стол две фотографии. – И свяжитесь с Зубом… Зубиным, – поправился он. – Вот адрес. Отдадите ему это. – Фигаро положил рядом с фотографиями запечатанный конверт.
Молодая женщина с длинными светлыми волосами и мускулистый мужчина в спортивной майке кивнули.
– Билеты. – Фигаро аккуратно положил перед ними авиабилеты. – Деньги. – Ногой подвинул к ногам мужчины дипломат. – Найдете его, – он постучал пальцем по фотографии Вениамина, – только после того, как свяжетесь с Зубом, ясно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75