Американцы исходили из того, что они поймали настоящее (в данном случае ливийское) сообщение; отсюда и имя «Троянец» – по аналогии с мифическим Троянским конем. После расшифровки смысл сообщений подтверждал информацию других разведок, прежде всего Моссад. «Троянец» сам должен был находиться как можно ближе к обычному месторасположению источника подобных сообщений, так как американцы благодаря своей совершенной системе тригонометрических вычислений могли запеленговать и определить место нахождения источника.
Два элитных подразделения вооруженных сил были ответственны за правильное размещение аппарата: армейское разведывательно-диверсионное подразделение «Маткаль» («Разведчики Генштаба») и «Флотилия 13», т.е. морские «коммандос». В этой операции «Флотилия 13» разместила «Троянца» в Ливии, в городе Триполи.
Ночью с 17 на 18 февраля в Средиземное море на внешне обычное патрулирование по направлению к Сицилии вышли два израильских скоростных ракетных катера: один «Моледет», типа SAAR-4, вооруженный противокорабельными ракетами «Гарпун» и «Габриэль», 76-мм пушкой, 20-мм шестиствольной зенитной пушкой «Вулкан-Фаланкс» для защиты от авиации и ракет, двумя 20-мм зенитными автоматами и 12,7-мм пулеметами и один «Гейла» типа «Хохит» с взлетно-посадочной площадкой и вертолетом на ней и обычным вооружением, как у всех катеров SAAR-4. Как обычно, они шли по самой кромке ливийских территориальных вод. Глубокой ночью корабли севернее Триполи снизили ход до четырех узлов. Так как они были хорошо заметны для радаров, как в Триполи, так и на итальянском острове Лампедуза, они замедляли ход так долго, как требовалось для того, чтобы группа из двенадцати боевых пловцов успела пересесть в четыре подводных транспортера или мини-подлодки, так называемого «мокрого типа», которых называют «свиньями» и в две скоростные лодки с низким силуэтом, которых называют «птицами». Каждая «свинья» могла транспортировать двух боевых пловцов в полном снаряжении. «Птицы», вооруженные 7,62-мм пулеметами и несущие по несколько переносных противотанковых управляемых ракетных комплексов, принимали на борт по шесть человек и могли буксировать пустые мини-подлодки. Они доставили «коммандос» возможно близко к ливийском уберегу, чтобы сократить участок, который предстояло преодолеть «свиньям». «Свиньи» погружались в воду и двигались очень тихо, но сравнительно медленно.
До ливийского берега было около 3,5 километров. На юго-западе мерцали огни Триполи. Восемь боевых пловцов пересели в «свиньи» и взяли курс на берег. «Птицы» остались в заранее установленном месте, готовые к «силовым акциям», если этого потребует ситуация. Восемь «коммандос» в резиновых водолазных костюмах, вооруженные до зубов, вышли на берег. Подразделение оставило свои похожие на сигары транспортеры полузатопленными в воде и двинулось в глубь побережья. Два человека тащили «Троянца», темно-зеленый цилиндр длиной
1,80 м и диаметром 18 сантиметров.
На краю пляжа, примерно в 30 метрах от воды, стоял серый развозной грузовичок. Это было шоссе из Триполи в Сабрату и Бенгази. Движения в это время почти не было. Казалось, что водитель чинит покрышку. Когда к нему приблизилась группа, он оставил работу и открыл заднюю дверь фургона. Это был агент-»боец» Моссад. Без слов четыре человека прыгнули в машину и поехали в сторону города. Оставшиеся четверо вернулись на пляж и заняли оборонительную позицию у полузатопленных «свиней». Их задачей было обеспечить высадку другой группы, если возникнут проблемы.
Одновременно в воздухе южнее Крита барражировала с полными баками израильская авиаэскадрилья. Она была в состоянии прикрыть «коммандос», отрезав их от наземных сил противника, и обеспечить им чистый и безопасный отход. К этому времени маленькое подразделение разделилось на три группы, что сделало его очень уязвимым. Если бы одна из групп наткнулась на войска противника, ей было приказано действовать с величайшей осторожностью, пока враг не перешел бы к атакующим действиям.
Грузовичок запарковался за жилым многоквартирным домом на улице Аль-Джамхурийя в Триполи, менее чем в трех кварталах от казармы Баб-Аль-Азизия, о которой знали, что в ней находится штаб-квартира и резиденция Каддафи. Диверсанты уже переоделись в гражданскую одежду. Двое остались в машине, а двое помогали «бойцу» Моссад внести цилиндр на самый верхний этаж пятиэтажного дома. Цилиндр был завернут в ковер.
В квартире с цилиндра сняли колпачок и вынули маленькую антенну-тарелку, которую через окно направили на север. Аппарат был включен и «Троянский конь» был на своем месте.
Агент Моссад снял квартиру на шесть месяцев и заплатил деньги вперед. Кроме него, никому не было причины заходить в квартиру. Если бы это все-таки произошло, то аппарат бы автоматически самоликвидировался, взорвав с собой большую часть верхнего этажа. Трое мужчин спустились к машине и поехали назад к берегу.
Высадив «коммандос», «боец» вернулся в город, чтобы наблюдать за «Троянским конем» несколько следующих недель. Боевые пловцы незамедлительно залезли в свои «свиньи», не желая, чтобы с рассветом их поймали в территориальных водах. Они достигли «птиц» и на полном ходу примчались в точку встречи, где их подобрали ракетные катера.
Уже в конце марта американцы перехватили сообщения, переданные «Троянским конем». Аппарат активизировался только днем в часы переполненного радиоэфира. Через него Моссад передавал целый ряд террористических приказов посольствам Ливии (ливийцы их называют «народными бюро») во всем мире. Сообщения были расшифрованы американцами, казалось, они давали достаточно доказательств тому, что ливийцы стоят за всеми терактами в мире, и подтверждали соответствующие доклады Моссад.
Французы и испанцы не пошли на поводу у такой полноты информации. Им резонно показалось странным, что ливийцы, которые в прошлом очень скрытно и осторожно использовали радиосвязь, вдруг ни с того ни с сего начали громогласно оповещать о своих акциях. Им также показалось подозрительным, что язык докладов Моссад был до странности похож на язык дешифрованных ливийских радиограмм. Они приводили аргумент, что в том случае, если эти данные правильны, взрыв в дискотеке «Ла Белль» 5 апреля в Западном Берлине мог бы быть предотвращен, потому что между передачей инструкции и проведением теракта прошло достаточно много времени, чтобы власти успели вмешаться. И так как этого не произошло, то этот взрыв нельзя было приписывать Ливии и новые сообщения, по их мнению, были обманом.
Они были правы. Информация была обманом, и у Моссад не было никаких указаний на ливийский след в деле о взрыве в «Ла Белль», в результате которого один американец погиб, и многие были ранены. Но Моссад был связан со столь многими европейскими террористическими группировками, что не мог не знать, что в нездоровой атмосфере в Европе теракт со взрывом, в котором жертвой станет американец, будет только вопросом времени.
Верхушка Моссад твердо рассчитывала на американское обещание нанести удар возмездия против любой страны, если будут доказательства, что она поддерживает терроризм. «Троянский конь» дал американцам нужные им доказательства. Моссад использовал также имидж «психопата» Каддафи и его декларации – которые на самом деле предназначались только для внутреннего использования, чтобы создать подходящую атмосферу для удара по Ливии. Нельзя умалчивать и о том, что он в январе объявил весь залив Сидра ливийскими территориальными водами и назвал воображаемую линию между восточной и западной крайними точками залива «линией смерти», что не совсем способствовало его имиджу как умеренного политика. Американцы сломя голову схватились за эту уловку и потянули за собой немного посопротивлявшихся англичан.
Троянская операция могла считаться успешной. Она привела к авианалету, который пообещал президент США Рейган. Налет американцев принес Моссад сразу тройной выигрыш. Он расстроил сделку об освобождении американских заложников в Ливане, что сделало «Хисболла» врагом номер один в глазах западного мира. Это было еще одним посланием всему арабскому миру, которое снова показало, на чьей стороне выступают США в арабо-израильском конфликте. А в третьих, бюро оказалось великим героем, обеспечившим США жизненно важными сведениями для борьбы против мирового терроризма.
Только французы и испанцы не подались на трюк Моссад. Они решили уклониться от соучастия в агрессивной акции американцев и не позволили американским самолетам, летящим на бомбардировку Ливии, пролет над своей территорией. Этим они показали свое несогласие с этой акцией.
В ночь на 15 апреля 1986 года сто шестьдесят американских самолетов сбросили на Ливию более шестидесяти тонн бомб. Агрессоры бомбили международный аэропорт в Триполи, казарму Баб-аль-Азизия, военно-морскую базу Сиди Билаль, город Бенгази и военный аэродром Банина около Бенгази. Самолеты стартовали с американских баз в Великобритании и с авианосцев 6-го флота США в Средиземном море. Из Англии прилетели 24 тяжелых истребителя-бомбардировщика F 111 с авиабазы Лейкенхит, 5 самолетов радиоэлектронного подавления ЕF 111 с базы Аппер-Хейфорд и 28 самолетов-заправщиков из Милденхолла и Фейрфорда. Их поддерживали 18 палубных штурмовиков А 6 и
А 7, 6 иcтребителей F/A 18, 14 самолетов радиоэлектронной борьбы EA 6B и другая техника поддержки с авианосцев «Корал Си» и «Америка». Ливийская сторона потеряла убитыми около 40 гражданских лиц, среди них приемную дочь Каддафи. С американской стороны погибли двое – пилот и оператор систем вооружения, чей самолет взорвался в воздухе. После бомбежки «Хисболла» прервала переговоры об освобождении заложников, которых она держала в Бейруте, и убила трех из них, в том числе американца Питера Килберна. С другой стороны, французы, воздержавшиеся от соучастия в налете, были, как выяснилось позднее, вознаграждены освобождением французского заложника – журналиста, захваченного в Бейруте. (По воле случая, одна из американских бомб угодила по ошибке во французское посольство в Триполи).
Все это рассказал Эфраим, подтвердив то, что мне уже было известно. Потом он продолжил:– После бомбардировки Ливии наш друг Каддафи на некоторое время уйдет из наших планов. Наша следующая цель – Ирак и Саддам Хусейн. Мы начинаем делать из него великого злодея. Это потребует от нас некоторого времени, но в конце, несомненно, сработает.
– Но разве Саддам не воспринимается нами как умеренный политик? Как союзник Иордании и главный противник Сирии и Ирана?
– Да, и поэтому я против этой акции. Но это директива, и ее надо выполнять. Возможно, что мы закончим нашу маленькую операцию, до того как произойдет что-то большое. В конце концов, мы уже разрушили его атомные сооружения и хорошо зарабатываем на продаже ему через Южную Африку технологий и оборудования.
– Но это все равно не объясняет, зачем ты играл со мной в кошки-мышки.
– Я был недосягаем в Бельгии, где инструктировал одного иракского засранца, как можно разрушить нефтепровод в Кувейте.
– Один единственный человек?
– Да, один. Когда он вернется, то проинструктирует своих друзей.
– И ты думаешь, он выполнит задание? Меня это насмешило. Стандартным правилом Моссад, было, что все акты саботажа проводятся нашими людьми, а местные вмешиваются только в случае какой-то неудачи. Посылать диверсионную группу, получившую обучение из вторых рук, было самоубийством.
– Он сделает работу.
– Готов поспорить, что он или сам взлетит на воздух или будет сразу же пойман.
– Я надеюсь, что да, что ты прав, именно на это я и рассчитываю. Я думаю, что его, скорее всего, поймают, и пока он не расколется и не выложит все, кувейтцы будут убеждены, что он работал на Ирак с целью соучастия в свержении эмира и его семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57