- Максфилд выжидающе и с надеждой поднял на него взгляд. - Я вообще-то не большой любитель книг, но эта мне понравилась.
- Как и большинству читателей, - промолвил Максфилд.
- Однако книга завоевала награды.
- Да, несколько! - гордо отозвался Максфилд. - Она стала бестселлером общенационального масштаба.
- Вы ведь сочинили и другую книгу, верно? - уточнил Свобода.
- "Родник желаний", - ответил Максфилд, и улыбка его угасла.
- Я слышал, что она уже не имела такого успеха, как первая.
- Критики оказались слишком глупы, чтобы ее оценить, вот и понесли по кочкам, - с горечью проговорил Максфилд. - Эта шайка всегда старается подрезать крылья тому, кто вознесся слишком высоко и быстро.
- Как случилось, что вы так долго не принимались за следующую книгу?
Максфилд вспыхнул.
- Написание литературного произведения нельзя искусственно ускорить! Я серьезный автор, создающий настоящие, большие книги, а не литературный поденщик. Я не штампую всякую халтуру!
- Канцелярия окружного прокурора к набору документальных улик против вас присовокупила экземпляр вашей новой книги. Я ее немного почитал. Не очень-то возвышенно все это выглядит.
- Необходимо понимать, какую задачу я ставил. Моя книга - это исследование человеческого безумия. Как на самом деле устроен человеческий ум? Как получается, что человек выглядит нормальным, имеет семью, детей и вообще производит впечатление психически здорового, ничем не отличающегося от нас с вами, и при этом носит в себе демона, побуждающего его совершать чудовищные поступки? Вот что я исследую - глубины человеческой души!
- Да-да... конечно, но вот Дилайла Уоллес считает, будто вы описываете убийства, которые сами совершили.
Руки Максфилда сжались в кулаки.
- Я художник. Художники используют свое воображение, чтобы на бумаге создавать мир столь же реальный, как и тот, что существует вокруг нас. Если она уверена, что написанное мной реально, значит, я преуспел в своей задаче. Но преступления в моем романе есть продукт моего воображения! Если бы я действительно убил людей, которые там описаны, это было бы предательством по отношению к моему искусству. Моя книга была бы не более художественной вещью, чем репортерская заметка о дорожной аварии. Неужели вы не понимаете, что я никогда бы не смог совершить то, что она вменяет мне в вину? Это было бы полнейшей изменой моему ремеслу! Я не виновен в тех преступлениях!
- Я разговаривал с Барри Уиллером. Он говорит, вы ему тоже твердили о своей невиновности - аж до той минуты, когда хладнокровно шарахнули его по башке и отобрали одежду.
Максфилд залился краской.
- Как там Барри? Надеюсь, не очень на меня злится.
- Зря надеетесь. Всякий раз, как я упоминаю ваше имя, мне приходится выслушивать такой набор бранных слов, который мне бы в голову не пришло соединить в одном предложении.
- Мне очень жаль, что пришлось нанести ему урон, однако я убежден, что меня бы осудили, пойди я на этот процесс. Мне требовалось время отыскать улики, которые бы меня реабилитировали.
- Ну и как, отыскали?
- Я знаю, кто убил Терри Спенсер и пытался убить Кейси.
- Тогда поделитесь со мной своими знаниями, - сказал Свобода, стараясь избежать саркастического тона.
- Рэнди Коулман, муж Кейси. Если бы она умерла прежде, чем закончится их бракоразводный процесс, Коулман унаследовал бы миллионы. Потому-то он пытался убить и Эшли Спенсер. Будучи дочерью Кейси, Эшли получает изрядную долю материнского наследства. А в случае смерти Эшли Коулману достается все целиком.
- Коулман утверждает, что это он помешал вам убить мисс Спенсер.
- Он лжет. Все было наоборот.
- Кому, по-вашему, поверят присяжные: Коулману или человеку, которого Эшли Спенсер видела над бездыханным телом Кейси Ван Метер с окровавленным ножом в руках?
Максфилд уже открыл рот, чтобы ответить, но вдруг осознал, насколько неубедительным прозвучит любой аргумент. Его плечи поникли, и он обмяк на стуле.
- Да и с какой стати вам желать, чтобы Эшли была жива? - воскликнул Свобода. - Ее показания в суде могут отправить вас в камеру смертников.
- Пока Кейси находится в коме, я заинтересован в том, чтобы Эшли была жива.
- Почему?
- Майлз хочет отключить аппарат, поддерживающий жизнь его сестры. Коулман тоже жаждет ее смерти, чтобы унаследовать деньги. Эшли единственный человек, который стремится оставить ее в живых.
- А почему для вас так важно, чтобы Кейси была жива?
- Она единственный человек, знающий, что в действительности произошло в лодочном домике. Она - единственный свидетель, который может меня оправдать. Вот увидите - если только она выйдет из комы.
Свобода усмехнулся:
- Она уже вышла. Вот почему я здесь.
Максфилд был сильно потрясен.
- Да, вчера Кейси Ван Метер пришла в сознание. Мне позвонила Дилайла Уоллес и сообщила эту новость. Сегодня утром она побывала в лечебнице.
- Кейси сказала им, что я невиновен в убийстве?
- Пока мисс Ван Метер молчит. Подозреваю, что она чувствует себя примерно как с похмелья.
- Когда они собираются расспрашивать ее о лодочном домике?
- Не знаю. Меня известят, когда это произойдет.
- Замечательно! Она подтвердит, что я не убивал Терри.
- Надеюсь на это - ради вас, - скептически произнес Свобода. - Потому что не вижу иного способа выиграть ваше дело.
Глава 27
Эрик Свобода присоединился к посетителям "Солнечного приюта" на следующее утро после воскрешения Кейси из мертвых.
- Я повторю кое-что из сказанного в прошлый раз, когда вы приходили навестить мисс Ван Метер, - объявил доктор Линскотт. - К посещению будут допущены несколько человек. Я не хочу, чтобы моя пациентка волновалась, особенно когда ей предстоят расспросы об очень травмирующем событии. Мисс Уоллес будет представлять обвинение, мистер Свобода - защиту. Мисс Уоллес хочет, чтобы вместе с ней присутствовал один детектив, поэтому я разрешаю мистеру Берчу ее сопровождать. У меня все.
- Мистер Коулман - муж мисс Ван Метер! - возразил Энтони Боттери. - Он тоже должен получить право быть со своей женой в столь трудный и тревожный момент.
- Мы не позволяем родственникам находиться при допросе свидетелей по делу об убийстве, - напомнила адвокату Коулмана Дилайла.
- Вы же позволили присутствовать Майлзу Ван Метеру, и мы...
Доктор Линскотт предостерегающе подмял руку:
- Мистер Боттери, моя пациентка сама попросила меня о присутствии своего брата. Однако на вашего клиента у нее была в прошлый раз очень негативная реакция, и она особо настаивала на том, чтобы я не пускал к ней в палату мистера Коулмана.
- Она не в себе, у нее мысли путаются, - усмехнулся Рэнди Коулман. - Она ведь только что вышла из комы, в которой пролежала пять лет.
- Именно. И до сих пор не вполне оправилась. Вот почему я исключаю всех, кроме тех, кого она назвала. - Доктор Линскотт посмотрел на детектива, судебного защитника и заместителя окружного прокурора. - При малейшем намеке на осложнение я прерву ваш визит. Это понятно?
Дилайла, Эрик Свобода и Ларри Берч кивнули в знак согласия, и доктор Линскотт повел их в палату Кейси.
* * *
Телевизор работал, Кейси лежала в постели, но сразу повернула голову, как только доктор Линскотт открыл дверь. Цвет лица у нее был лучше. Да и вообще она казалась более оживленной и внимательной.
- Доброе утро, Кейси, - сказал доктор.
- Доброе утро, - ответила она.
- Я привел вам кое-кого, кто хотел бы с вами побеседовать. Вы чувствуете в себя силы принимать гостей?
Кейси выключила телевизор.
- Я рада, что вы их привели. Я уже начала уставать от телевизора.
- Это Дилайла Уоллес, помощник прокурора округа Малтнома, - сообщил доктор Линскотт. - Это Ларри Берч, детектив, он помогает мисс Уоллес вести следствие по делу. А это Эрик Свобода. Он адвокат и представляет некое лицо, замешанное в данном деле.
- Оно касается меня? Того, как я здесь очутилась? - поинтересовалась Кейси.
Дилайла была рада, что Кейси быстро догадалась о цели их визита. Эта женщина, так долго пролежавшая без сознания, сейчас способна соображать и как будто вполне владела собой. Теперь, пожалуй, Свободе будет трудновато утверждать, что на память Кейси повлияла кома.
- Вы правы, мисс Ван Метер, - промолвила Дилайла. - Я здесь в связи с тем нападением, которое явилось причиной вашей комы. Вы чувствуете себя в состоянии ответить на некоторые наши вопросы?
Внезапно кровь отлила от лица Кейси. Силы оставили ее. Она прикрыла глаза и откинулась на подушку.
- Мисс Ван Метер? - окликнула ее Дилайла, встревоженная столь стремительной переменой.
Глаза Кейси открылись.
- Давайте скорее покончим с этим, - слабо отозвалась она, словно примирившись с тем, что придется обсуждать страшный эпизод в лодочном домике.
- Вы уверены, что справитесь? - спросила Дилайла. - Мы не хотим поступать вам во вред.
Кейси посмотрела на Дилайлу. Взгляд ее был тверд.
- Задавайте свои вопросы, - сказала она, и помощник окружного прокурора ощутила в ней внутреннюю силу, которая сулила благоприятный исход в случае, если Кейси пришлось бы свидетельствовать в суде.
- Я полагаю, наилучшим способом подойти к делу будет просто спросить, что вы помните о том вечере, когда подверглись нападению.
Кейси начала говорить, но вдруг опять замерла, побледнела и закрыла лицо руками.
- Кейси? - позвал доктор Линскотт.
Она покачала головой, будто стряхивая наваждение, и сделала глубокий вдох.
- Все в порядке, - заверила она врача и вдруг спросила, обращаясь к Дилайле: - А Терри Спенсер умерла?
- Да, мэм, - промолвила та, стараясь подавить волнение. Она поняла, что свидетельница Ван Метер вспомнит все и им только останется забить гвозди в крышку гроба Джошуа Максфилда.
Кейси опять глубоко вздохнула.
- Я надеялась... Хотя в глубине души знала, что она погибла. Это моя вина. Если бы я не попросила ее о встрече, она была бы жива.
Сердце Дилайлы учащенно забилось.
- Кто убил Терри, мисс Ван Метер?
Кейси в упор посмотрела на собеседницу. На ее лице отразилось недоумение.
- Джошуа Максфилд, конечно. А вы разве не знали?
Глава 28
Едва въехав на машине в ворота академии, Эшли испытала ощущение "дежа-вю". Мало что изменилось здесь за прошедшие годы. Стайки говорливых студентов беспечно расположились на траве, другие так же беззаботно разгуливали по территории. Все они совершенно не думали о случившемся здесь некогда страшном преступлении, которое лишило Эшли той, кого она по-прежнему считала своей матерью. От их простодушного неведения ей сделалось грустно. Она сама когда-то была таким же подростком, но Джошуа Максфилд заставил ее повзрослеть за одну ужасную ночь.
Впереди показался особняк. Эшли ожидала, что он изменился, ведь дом стоял необитаемый со смерти Генри Ван Метера, но он учредил солидную субсидию в пользу школы, часть которой предназначалась для поддержания в порядке дома Ван Метеров. Генри до последнего часа лелеял надежду на выздоровление Кейси и хотел, чтобы дочь, очнувшись, могла вернуться в родовое гнездо. На прошлой неделе доктор Линскотт решил, что Кейси уже достаточно хорошо себя чувствует, чтобы позволить ей переехать из лечебницы в дом, где прошло ее детство.
Эшли припарковалась на круговой подъездной дорожке, которая, изгибаясь, вплотную подходила к парадному входу, но не стала сразу выходить из машины. Ей было не по себе от перспективы встречи с матерью. Не отвергнет ли ее Кейси? Проявит ли нечто похожее на любовь или привязанность к своему давно оставленному ребенку? Джерри вызывался поехать с ней, но Эшли отказалась. То, что ей сейчас предстоит, она должна пережить самостоятельно.
Собравшись с духом, Эшли выбралась из машины. Она была в строгом костюме, специально приобретенном для этого случая. Когда нажимала кнопку звонка, ладони у нее взмокли от волнения, а сердце громко стучало. Дверь открыла плотная кореянка с коротко остриженными волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
- Как и большинству читателей, - промолвил Максфилд.
- Однако книга завоевала награды.
- Да, несколько! - гордо отозвался Максфилд. - Она стала бестселлером общенационального масштаба.
- Вы ведь сочинили и другую книгу, верно? - уточнил Свобода.
- "Родник желаний", - ответил Максфилд, и улыбка его угасла.
- Я слышал, что она уже не имела такого успеха, как первая.
- Критики оказались слишком глупы, чтобы ее оценить, вот и понесли по кочкам, - с горечью проговорил Максфилд. - Эта шайка всегда старается подрезать крылья тому, кто вознесся слишком высоко и быстро.
- Как случилось, что вы так долго не принимались за следующую книгу?
Максфилд вспыхнул.
- Написание литературного произведения нельзя искусственно ускорить! Я серьезный автор, создающий настоящие, большие книги, а не литературный поденщик. Я не штампую всякую халтуру!
- Канцелярия окружного прокурора к набору документальных улик против вас присовокупила экземпляр вашей новой книги. Я ее немного почитал. Не очень-то возвышенно все это выглядит.
- Необходимо понимать, какую задачу я ставил. Моя книга - это исследование человеческого безумия. Как на самом деле устроен человеческий ум? Как получается, что человек выглядит нормальным, имеет семью, детей и вообще производит впечатление психически здорового, ничем не отличающегося от нас с вами, и при этом носит в себе демона, побуждающего его совершать чудовищные поступки? Вот что я исследую - глубины человеческой души!
- Да-да... конечно, но вот Дилайла Уоллес считает, будто вы описываете убийства, которые сами совершили.
Руки Максфилда сжались в кулаки.
- Я художник. Художники используют свое воображение, чтобы на бумаге создавать мир столь же реальный, как и тот, что существует вокруг нас. Если она уверена, что написанное мной реально, значит, я преуспел в своей задаче. Но преступления в моем романе есть продукт моего воображения! Если бы я действительно убил людей, которые там описаны, это было бы предательством по отношению к моему искусству. Моя книга была бы не более художественной вещью, чем репортерская заметка о дорожной аварии. Неужели вы не понимаете, что я никогда бы не смог совершить то, что она вменяет мне в вину? Это было бы полнейшей изменой моему ремеслу! Я не виновен в тех преступлениях!
- Я разговаривал с Барри Уиллером. Он говорит, вы ему тоже твердили о своей невиновности - аж до той минуты, когда хладнокровно шарахнули его по башке и отобрали одежду.
Максфилд залился краской.
- Как там Барри? Надеюсь, не очень на меня злится.
- Зря надеетесь. Всякий раз, как я упоминаю ваше имя, мне приходится выслушивать такой набор бранных слов, который мне бы в голову не пришло соединить в одном предложении.
- Мне очень жаль, что пришлось нанести ему урон, однако я убежден, что меня бы осудили, пойди я на этот процесс. Мне требовалось время отыскать улики, которые бы меня реабилитировали.
- Ну и как, отыскали?
- Я знаю, кто убил Терри Спенсер и пытался убить Кейси.
- Тогда поделитесь со мной своими знаниями, - сказал Свобода, стараясь избежать саркастического тона.
- Рэнди Коулман, муж Кейси. Если бы она умерла прежде, чем закончится их бракоразводный процесс, Коулман унаследовал бы миллионы. Потому-то он пытался убить и Эшли Спенсер. Будучи дочерью Кейси, Эшли получает изрядную долю материнского наследства. А в случае смерти Эшли Коулману достается все целиком.
- Коулман утверждает, что это он помешал вам убить мисс Спенсер.
- Он лжет. Все было наоборот.
- Кому, по-вашему, поверят присяжные: Коулману или человеку, которого Эшли Спенсер видела над бездыханным телом Кейси Ван Метер с окровавленным ножом в руках?
Максфилд уже открыл рот, чтобы ответить, но вдруг осознал, насколько неубедительным прозвучит любой аргумент. Его плечи поникли, и он обмяк на стуле.
- Да и с какой стати вам желать, чтобы Эшли была жива? - воскликнул Свобода. - Ее показания в суде могут отправить вас в камеру смертников.
- Пока Кейси находится в коме, я заинтересован в том, чтобы Эшли была жива.
- Почему?
- Майлз хочет отключить аппарат, поддерживающий жизнь его сестры. Коулман тоже жаждет ее смерти, чтобы унаследовать деньги. Эшли единственный человек, который стремится оставить ее в живых.
- А почему для вас так важно, чтобы Кейси была жива?
- Она единственный человек, знающий, что в действительности произошло в лодочном домике. Она - единственный свидетель, который может меня оправдать. Вот увидите - если только она выйдет из комы.
Свобода усмехнулся:
- Она уже вышла. Вот почему я здесь.
Максфилд был сильно потрясен.
- Да, вчера Кейси Ван Метер пришла в сознание. Мне позвонила Дилайла Уоллес и сообщила эту новость. Сегодня утром она побывала в лечебнице.
- Кейси сказала им, что я невиновен в убийстве?
- Пока мисс Ван Метер молчит. Подозреваю, что она чувствует себя примерно как с похмелья.
- Когда они собираются расспрашивать ее о лодочном домике?
- Не знаю. Меня известят, когда это произойдет.
- Замечательно! Она подтвердит, что я не убивал Терри.
- Надеюсь на это - ради вас, - скептически произнес Свобода. - Потому что не вижу иного способа выиграть ваше дело.
Глава 27
Эрик Свобода присоединился к посетителям "Солнечного приюта" на следующее утро после воскрешения Кейси из мертвых.
- Я повторю кое-что из сказанного в прошлый раз, когда вы приходили навестить мисс Ван Метер, - объявил доктор Линскотт. - К посещению будут допущены несколько человек. Я не хочу, чтобы моя пациентка волновалась, особенно когда ей предстоят расспросы об очень травмирующем событии. Мисс Уоллес будет представлять обвинение, мистер Свобода - защиту. Мисс Уоллес хочет, чтобы вместе с ней присутствовал один детектив, поэтому я разрешаю мистеру Берчу ее сопровождать. У меня все.
- Мистер Коулман - муж мисс Ван Метер! - возразил Энтони Боттери. - Он тоже должен получить право быть со своей женой в столь трудный и тревожный момент.
- Мы не позволяем родственникам находиться при допросе свидетелей по делу об убийстве, - напомнила адвокату Коулмана Дилайла.
- Вы же позволили присутствовать Майлзу Ван Метеру, и мы...
Доктор Линскотт предостерегающе подмял руку:
- Мистер Боттери, моя пациентка сама попросила меня о присутствии своего брата. Однако на вашего клиента у нее была в прошлый раз очень негативная реакция, и она особо настаивала на том, чтобы я не пускал к ней в палату мистера Коулмана.
- Она не в себе, у нее мысли путаются, - усмехнулся Рэнди Коулман. - Она ведь только что вышла из комы, в которой пролежала пять лет.
- Именно. И до сих пор не вполне оправилась. Вот почему я исключаю всех, кроме тех, кого она назвала. - Доктор Линскотт посмотрел на детектива, судебного защитника и заместителя окружного прокурора. - При малейшем намеке на осложнение я прерву ваш визит. Это понятно?
Дилайла, Эрик Свобода и Ларри Берч кивнули в знак согласия, и доктор Линскотт повел их в палату Кейси.
* * *
Телевизор работал, Кейси лежала в постели, но сразу повернула голову, как только доктор Линскотт открыл дверь. Цвет лица у нее был лучше. Да и вообще она казалась более оживленной и внимательной.
- Доброе утро, Кейси, - сказал доктор.
- Доброе утро, - ответила она.
- Я привел вам кое-кого, кто хотел бы с вами побеседовать. Вы чувствуете в себя силы принимать гостей?
Кейси выключила телевизор.
- Я рада, что вы их привели. Я уже начала уставать от телевизора.
- Это Дилайла Уоллес, помощник прокурора округа Малтнома, - сообщил доктор Линскотт. - Это Ларри Берч, детектив, он помогает мисс Уоллес вести следствие по делу. А это Эрик Свобода. Он адвокат и представляет некое лицо, замешанное в данном деле.
- Оно касается меня? Того, как я здесь очутилась? - поинтересовалась Кейси.
Дилайла была рада, что Кейси быстро догадалась о цели их визита. Эта женщина, так долго пролежавшая без сознания, сейчас способна соображать и как будто вполне владела собой. Теперь, пожалуй, Свободе будет трудновато утверждать, что на память Кейси повлияла кома.
- Вы правы, мисс Ван Метер, - промолвила Дилайла. - Я здесь в связи с тем нападением, которое явилось причиной вашей комы. Вы чувствуете себя в состоянии ответить на некоторые наши вопросы?
Внезапно кровь отлила от лица Кейси. Силы оставили ее. Она прикрыла глаза и откинулась на подушку.
- Мисс Ван Метер? - окликнула ее Дилайла, встревоженная столь стремительной переменой.
Глаза Кейси открылись.
- Давайте скорее покончим с этим, - слабо отозвалась она, словно примирившись с тем, что придется обсуждать страшный эпизод в лодочном домике.
- Вы уверены, что справитесь? - спросила Дилайла. - Мы не хотим поступать вам во вред.
Кейси посмотрела на Дилайлу. Взгляд ее был тверд.
- Задавайте свои вопросы, - сказала она, и помощник окружного прокурора ощутила в ней внутреннюю силу, которая сулила благоприятный исход в случае, если Кейси пришлось бы свидетельствовать в суде.
- Я полагаю, наилучшим способом подойти к делу будет просто спросить, что вы помните о том вечере, когда подверглись нападению.
Кейси начала говорить, но вдруг опять замерла, побледнела и закрыла лицо руками.
- Кейси? - позвал доктор Линскотт.
Она покачала головой, будто стряхивая наваждение, и сделала глубокий вдох.
- Все в порядке, - заверила она врача и вдруг спросила, обращаясь к Дилайле: - А Терри Спенсер умерла?
- Да, мэм, - промолвила та, стараясь подавить волнение. Она поняла, что свидетельница Ван Метер вспомнит все и им только останется забить гвозди в крышку гроба Джошуа Максфилда.
Кейси опять глубоко вздохнула.
- Я надеялась... Хотя в глубине души знала, что она погибла. Это моя вина. Если бы я не попросила ее о встрече, она была бы жива.
Сердце Дилайлы учащенно забилось.
- Кто убил Терри, мисс Ван Метер?
Кейси в упор посмотрела на собеседницу. На ее лице отразилось недоумение.
- Джошуа Максфилд, конечно. А вы разве не знали?
Глава 28
Едва въехав на машине в ворота академии, Эшли испытала ощущение "дежа-вю". Мало что изменилось здесь за прошедшие годы. Стайки говорливых студентов беспечно расположились на траве, другие так же беззаботно разгуливали по территории. Все они совершенно не думали о случившемся здесь некогда страшном преступлении, которое лишило Эшли той, кого она по-прежнему считала своей матерью. От их простодушного неведения ей сделалось грустно. Она сама когда-то была таким же подростком, но Джошуа Максфилд заставил ее повзрослеть за одну ужасную ночь.
Впереди показался особняк. Эшли ожидала, что он изменился, ведь дом стоял необитаемый со смерти Генри Ван Метера, но он учредил солидную субсидию в пользу школы, часть которой предназначалась для поддержания в порядке дома Ван Метеров. Генри до последнего часа лелеял надежду на выздоровление Кейси и хотел, чтобы дочь, очнувшись, могла вернуться в родовое гнездо. На прошлой неделе доктор Линскотт решил, что Кейси уже достаточно хорошо себя чувствует, чтобы позволить ей переехать из лечебницы в дом, где прошло ее детство.
Эшли припарковалась на круговой подъездной дорожке, которая, изгибаясь, вплотную подходила к парадному входу, но не стала сразу выходить из машины. Ей было не по себе от перспективы встречи с матерью. Не отвергнет ли ее Кейси? Проявит ли нечто похожее на любовь или привязанность к своему давно оставленному ребенку? Джерри вызывался поехать с ней, но Эшли отказалась. То, что ей сейчас предстоит, она должна пережить самостоятельно.
Собравшись с духом, Эшли выбралась из машины. Она была в строгом костюме, специально приобретенном для этого случая. Когда нажимала кнопку звонка, ладони у нее взмокли от волнения, а сердце громко стучало. Дверь открыла плотная кореянка с коротко остриженными волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50