Нельзя ли поподробнее об этом «оффшорном предприятии с ограниченной ответственностью»?
— Сейчас его уже нет. Обыкновенная махинация международного класса. Компанию создали из денег на счетах в швейцарских банках и воздуха. Потом ее продали, деньги со счетов перевели в свои банки, а покупатели остались с тем самым воздухом на руках.
— И ты принимал участие в таком скользком мероприятии?
— Я не знал, что дела обстоят именно так. Я был тогда молод, неопытен и под большим впечатлением от сознания, что нас захотели сделать частью своей структуры солидные люди... и от кругленькой суммы на счете в Цюрихе, открытом на наше имя. Мои восторги испарились, когда Мэнни предложил снять аванс за выполняемую нами работу для них. Он знал, что делает: мы не получили ни гроша, ибо денежные потоки находились под контролем тех, кто имел в оффшорной зоне право первой подписи.
— Шарага для идиотов, и вы на это купились.
— Вот именно.
— А каким образом вы в эту авантюру влипли?
— Мы в то время работали в Саудовской Аравии, и на одной деловой встрече в Эр-Рияде я познакомился с Монро.
— Ардис Монро... Ардис... Странное имя для мужчины.
— Это женщина, но она круче любого мужчины.
— Женщина?
— Представь себе!
— Она, видимо, имеет дар убеждения. С твоим-то природным скептицизмом...
— Язык у нее подвешен, это точно. — Кендрик отвел взгляд. — Когда мы вышли из дела, тут-то она и показала себя, заявив, что кое-какие контракты с «группой Кендрика» стоили ей миллионов. Мэнни Вайнграсс тогда поинтересовался, чьих миллионов.
— Наверное, нам следует... — задумчиво произнесла Калейла.
— Оставим это! — оборвал ее Эван. — Она теперь замужем за английским банкиром, живет в Лондоне и отошла от дел.
— Откуда тебе известно?
Кендрик ответил слишком быстро и довольно спокойно:
— Звонила пару раз... Между прочим, с извинениями. Все, что было, теперь не имеет значения.
— Да, конечно, — сказала Калейла и, говоря уже о другом, сделала пометку на полях распечатки: «Проверить оффшор!»
* * *
Ардис Монро-Фразье-Пайк-Ванвландерен, в девичестве Ардисольда Воджак, родом из Питтсбурга, штат Пенсильвания, в данное время проживала в шикарном люксе в отеле «Уэстлейк» в Сан-Диего.
Войдя в фойе номера, сплошь из мрамора, она перебросила свою соболиную накидку через спинку стула, обитого тисненым бархатом, и позвала мужа:
— Ау-у, Энди, где ты там? У нас в распоряжении меньше часа. Я не хочу опаздывать к Вепрю, так что поторапливайся, мой милый!
Эндрю Ванвландерен в смокинге вышел из спальни со стаканом в руке:
— А я, как всегда, готов раньше тебя, детка!
— Я тоже буду готова минут через десять, — сказала Ардис, разглядывая в зеркале свое отражение и поправляя изящную прическу каштановых с сединой волос. Ей было около пятидесяти. Среднего роста, худощавая, с пышным бюстом, она выглядела значительно моложе. Ее можно было назвать весьма привлекательной. Обращали на себя внимание большие зеленые глаза. — Почему бы не вызвать машину, милый?
— Машина может подождать, как и Вепрь. Нам надо поговорить.
— Да? — Начальник кадров вице-президента перевела взгляд на мужа. — Звучит серьезно...
— Так оно и есть! Мне звонил твой бывший.
— Который?
— Тот, о котором стоит говорить.
— Он звонил сюда?
— Ну да! Я его видел и сказал...
— Это черт знает что, Энди, это просто глупо! — Ардис спустилась по мраморным ступеням в гостиную, которая была ниже уровня фойе. Сев на стул, обтянутый красным шелком, она резким движением закинула ногу на ногу и посмотрела на мужа в упор. — Со своими бешеными деньгами делай, что твоей душе угодно, но туда, где я, не лезь! Это понятно, дорогой?
— Послушай, Стервоза, если мне потребуется проверенная информация, я ее получу, учитывая, сколько я уже заплатил. Это понятно, дорогая?
— Хорошо, хорошо, остынь, Энди!
— Сама затеяла перепалку и меня же призываешь остыть!
— Прости! — Ардис откинулась на спинку стула, вздохнула и прикрыла глаза. Через пару секунд она поднялась, подошла к журнальному столику, взяла пачку сигарет. — Правда, прости меня. Сегодня был такой трудный день.
— Опять Вепрь? — спросил Ванвландерен, отхлебнув виски.
— Поосторожнее с прозвищами! — хохотнула Ардис. — Не хотелось бы, чтобы наши секьюрити поняли, что и их прослушивают.
— А в чем проблема у Боллингера?
— Опять он в вибре... Хочет железную гарантию, что через полгода, в июле, либо он будет в списках кандидатов на пост президента и вице-президента, либо у него будет десять миллионов на счете в швейцарском банке.
Ванвландерен закашлялся:
— Десять миллионов? — Он с трудом перевел дыхание. — Что он о себе думает, этот комедиант?
— Думает, что он вице-президент Соединенных Штатов, у которого за душой парочка-другая государственных тайн, — ответила Ардис. — Я говорила ему, что только он и подходит нам, но куда там! Думаю, чует, что Лэнгфорд Дженнингс считает его пешкой и совершенно в нем не нуждается.
— Неужели наш телегеничный президент, наш маг и волшебник не любит его?
— Это слишком сильно сказано! Я слышала от Деннисона, Дженнингс просто собирается отправлять его в отставку.
— И он должен уйти. Однако Герберт Деннисон, на мой взгляд, проявляет больше любопытства, чем ему положено, а нам это вовсе ни к чему.
— Забудь на время о Деннисоне, о Боллингере и о всех твоих делах. Скажи, что произошло такого важного, что моему старому бездомному коту пришлось позвонить сюда?
— Не бери в голову! Он звонил из офиса моего вашингтонского адвоката. Мы ведь с ним как-никак на паях владеем фирмой. Не забыла? Однако давай закроем тему Орсона. Дай ему гарантии. Напиши пару фраз, а я подпишу. Цюрих и все такое... Он будет просто счастлив.
— Ты что, сошел с ума? — Ардис покачала головой.
— Вовсе нет. Начнем с того, что он либо будет в списках кандидатов, либо о нем сразу забудут, как это обычно бывает с экс-вице-президентами. Вот и все!
— Мой дорогой, — сказала Ардис с ударением на слове «дорогой». — Ты настоящий гений! Все так просто...
— Жизнь — суровая школа, детка.
— Ну, так что же все-таки сказал мой старый знакомый бездомный котик? Кто охотится за его чувствительной шкуркой?
— Не за его, а за нашей...
— Это одно и то же, не забывай. Именно поэтому я с тобой, любимый. Это ведь он нас познакомил.
— Он хотел поставить нас в известность о том, что кучка самовлюбленных интриганов начинает прорыв в высшие эшелоны власти. В ближайшие три месяца этот великолепный конгрессмен станет главной темой передовиц самых влиятельных газет. Цель — прозондировать почву на предмет его популярности. Наш котик весьма взволнован. Я, признаться, тоже. А те доброжелатели-неудачники знают, что делают, поскольку ситуация может запросто выйти из-под контроля, а наши миллионы, Ардис, могут превратиться в прах в ближайшие пять лет. Я чертовски волнуюсь!
— Нет причины, — произнесла его жена, поднимаясь со стула в полный рост. С минуту она стояла, глядя на Ванвландерена с некоторым изумлением. — Поскольку ты намерен тормознуть десять миллионов, предназначенные Боллингеру, вот что предлагаю я. А не положить ли эту сумму на мой счет? По-моему, в этом есть смысл?
— Я как-то не вижу веских причин для этого.
— Причиной может быть твоя неувядающая любовь ко мне или же необыкновенные обстоятельства, позволившие мне вращаться среди богатых, красивых, могущественных людей с политическими амбициями.
— Ты опять за свое?
— Не буду вдаваться в нудное перечисление всего, что мы делаем, что делали, и даже не упомяну о причинах, побудивших меня бросить свои ничтожные способности к твоим ногам, я просто раскрою тебе один секрет, который я — подумать только! — хранила все последние недели.
— Я заинтригован, — сказал Ванвландерен, ставя стакан с виски на мраморный столик и внимательно глядя на свою четвертую жену. — Что же это за секрет?
— Я знакома с Эваном Кендриком.
— Ну и ну! И давно?
— Наше сотрудничество длилось недолго, к тому же много лет назад. Особо и говорить не о чем, но в течение нескольких недель у нас было кое-что общее.
— Ну-ка, ну-ка... Кое-что общее, это интересно!
— У нас была общая постель... — Ардис улыбнулась. — Мы были очень молоды, торопились жить, и у нас совершенно не было времени на привязанности. Ты помнишь оффшорную фирму на Бермудах?
— Если он принимал в этом участие, мы сможем замечательно подцепить его на этот крючок. Хочу сказать, что причастности Кендрика вполне достаточно, чтобы сковырнуть его, если заберется слишком высоко. А это действительно было?
— Было, но ты ничего с ним не сделаешь. Он вышел из Дела, да еще с моральным уроном, как раз когда карточный Домик стал разваливаться. Я бы не стала наезжать на комитентов оффшора, если только я тебе не надоела, дорогой.
— Ты?!
— Я там была основной и подбирала комиссионеров.
— Ну ты даешь! — засмеялся Ванвландерен. — Эти жулики соображали, кого взять для такой работенки. Подожди-ка! Зная Кендрика так близко, почему ты ни разу даже не заикнулась об этом?
— У меня были причины...
— Они, должно быть, веские, — задумчиво произнес Эндрю Ванвландерен. — А если он тебя видел, узнал, вспомнил оффшорную фирму и, сопоставив факты, свел концы с концами?
— Теперь моя очередь сказать: «Не бери в голову», — произнесла Ардис. — Люди из окружения любого вице-президента не мелькают в новостях. Когда последний раз ты видел или слышал что-нибудь о ком-то, кто в штате обслуги вице-президента? Персонал — всего лишь серая, аморфная масса, поскольку президенты иных не потерпят рядом с собой. Кроме того, мое имя не появлялось в газетах, кроме как «мистер и миссис Ванвландерен, гости Белого дома». К тому же Кендрик все еще считает, что моя фамилия Фразье-Пайк, что я — замужем за банкиром и живу в Лондоне. Если помнишь, хотя мы оба были приглашены на церемонию вручения Кендрику медали Свободы, ты был там один, я отказалась.
— Но это не те причины. Почему ты мне раньше не рассказала?
— Потому что знала, как ты отреагируешь. Это раз. И два, когда я поняла, что при таком раскладе могу быть тебе гораздо более полезной.
— Каким же это образом?
— Я прекрасно понимала, что нужно было с ним встретиться, и не через частное сыскное агентство, что погубило бы нас. Я избрала официальный путь — ФБР.
— Это что, угрозы в адрес Боллингера?
— Завтра они прекратятся. Здесь останется всего лишь один агент, а спецподразделение в полном составе будет отозвано в Вашингтон. Все эти угрозы были выдумкой выжившего из ума вполне безобидного человека, которого ввела в игру я. Он, по идее, должен жить во Франции. И вдруг мне говорят... Словом, я узнаю то, что мне было надо.
— Кто же этот человек?
— Кендрик обожает одного старого еврея из Израиля. Он ему как отец. Когда существовала «группа Кендрика», все звали его палочкой-выручалочкой.
— Он что, работал вместо Кендрика?
— Ну, что ты! — засмеялась Ардис. — Он прекрасный архитектор, и по его проектам возводились шедевры. Арабы его на руках носили.
— Ну, и при чем тут он?
— Полагали, что он в Париже, на самом деле это не так. Он живет у Кендрика в Колорадо. Без отметки в паспорте и официального статуса иммигранта.
— Что из того?
— Наш восходящий конгрессмен притащил этого старикана сюда на операцию, которая спасла ему жизнь.
— Ну и?..
— У Эммануила Вайнграсса на днях или раньше повторится рецидив болезни, и он в скором времени отдаст концы. Кендрик не оставит его ни на минуту, а когда все закончится, будет слишком поздно. Так что, дорогой, по-моему, я заслужила десять миллионов.
Глава 27
Варак окинул внимательным взглядом всех членов организации «Инвер Брасс». Всех вместе и каждого по отдельности. Концентрация мысли достигла предела, потому что требовалось сфокусировать внимание на двух моментах.
Информация, которую он раздобыл у секьюрити вице-президента относительно угроз в адрес Вепря и с которой только что всех ознакомил, должна была вызвать определенную реакцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
— Сейчас его уже нет. Обыкновенная махинация международного класса. Компанию создали из денег на счетах в швейцарских банках и воздуха. Потом ее продали, деньги со счетов перевели в свои банки, а покупатели остались с тем самым воздухом на руках.
— И ты принимал участие в таком скользком мероприятии?
— Я не знал, что дела обстоят именно так. Я был тогда молод, неопытен и под большим впечатлением от сознания, что нас захотели сделать частью своей структуры солидные люди... и от кругленькой суммы на счете в Цюрихе, открытом на наше имя. Мои восторги испарились, когда Мэнни предложил снять аванс за выполняемую нами работу для них. Он знал, что делает: мы не получили ни гроша, ибо денежные потоки находились под контролем тех, кто имел в оффшорной зоне право первой подписи.
— Шарага для идиотов, и вы на это купились.
— Вот именно.
— А каким образом вы в эту авантюру влипли?
— Мы в то время работали в Саудовской Аравии, и на одной деловой встрече в Эр-Рияде я познакомился с Монро.
— Ардис Монро... Ардис... Странное имя для мужчины.
— Это женщина, но она круче любого мужчины.
— Женщина?
— Представь себе!
— Она, видимо, имеет дар убеждения. С твоим-то природным скептицизмом...
— Язык у нее подвешен, это точно. — Кендрик отвел взгляд. — Когда мы вышли из дела, тут-то она и показала себя, заявив, что кое-какие контракты с «группой Кендрика» стоили ей миллионов. Мэнни Вайнграсс тогда поинтересовался, чьих миллионов.
— Наверное, нам следует... — задумчиво произнесла Калейла.
— Оставим это! — оборвал ее Эван. — Она теперь замужем за английским банкиром, живет в Лондоне и отошла от дел.
— Откуда тебе известно?
Кендрик ответил слишком быстро и довольно спокойно:
— Звонила пару раз... Между прочим, с извинениями. Все, что было, теперь не имеет значения.
— Да, конечно, — сказала Калейла и, говоря уже о другом, сделала пометку на полях распечатки: «Проверить оффшор!»
* * *
Ардис Монро-Фразье-Пайк-Ванвландерен, в девичестве Ардисольда Воджак, родом из Питтсбурга, штат Пенсильвания, в данное время проживала в шикарном люксе в отеле «Уэстлейк» в Сан-Диего.
Войдя в фойе номера, сплошь из мрамора, она перебросила свою соболиную накидку через спинку стула, обитого тисненым бархатом, и позвала мужа:
— Ау-у, Энди, где ты там? У нас в распоряжении меньше часа. Я не хочу опаздывать к Вепрю, так что поторапливайся, мой милый!
Эндрю Ванвландерен в смокинге вышел из спальни со стаканом в руке:
— А я, как всегда, готов раньше тебя, детка!
— Я тоже буду готова минут через десять, — сказала Ардис, разглядывая в зеркале свое отражение и поправляя изящную прическу каштановых с сединой волос. Ей было около пятидесяти. Среднего роста, худощавая, с пышным бюстом, она выглядела значительно моложе. Ее можно было назвать весьма привлекательной. Обращали на себя внимание большие зеленые глаза. — Почему бы не вызвать машину, милый?
— Машина может подождать, как и Вепрь. Нам надо поговорить.
— Да? — Начальник кадров вице-президента перевела взгляд на мужа. — Звучит серьезно...
— Так оно и есть! Мне звонил твой бывший.
— Который?
— Тот, о котором стоит говорить.
— Он звонил сюда?
— Ну да! Я его видел и сказал...
— Это черт знает что, Энди, это просто глупо! — Ардис спустилась по мраморным ступеням в гостиную, которая была ниже уровня фойе. Сев на стул, обтянутый красным шелком, она резким движением закинула ногу на ногу и посмотрела на мужа в упор. — Со своими бешеными деньгами делай, что твоей душе угодно, но туда, где я, не лезь! Это понятно, дорогой?
— Послушай, Стервоза, если мне потребуется проверенная информация, я ее получу, учитывая, сколько я уже заплатил. Это понятно, дорогая?
— Хорошо, хорошо, остынь, Энди!
— Сама затеяла перепалку и меня же призываешь остыть!
— Прости! — Ардис откинулась на спинку стула, вздохнула и прикрыла глаза. Через пару секунд она поднялась, подошла к журнальному столику, взяла пачку сигарет. — Правда, прости меня. Сегодня был такой трудный день.
— Опять Вепрь? — спросил Ванвландерен, отхлебнув виски.
— Поосторожнее с прозвищами! — хохотнула Ардис. — Не хотелось бы, чтобы наши секьюрити поняли, что и их прослушивают.
— А в чем проблема у Боллингера?
— Опять он в вибре... Хочет железную гарантию, что через полгода, в июле, либо он будет в списках кандидатов на пост президента и вице-президента, либо у него будет десять миллионов на счете в швейцарском банке.
Ванвландерен закашлялся:
— Десять миллионов? — Он с трудом перевел дыхание. — Что он о себе думает, этот комедиант?
— Думает, что он вице-президент Соединенных Штатов, у которого за душой парочка-другая государственных тайн, — ответила Ардис. — Я говорила ему, что только он и подходит нам, но куда там! Думаю, чует, что Лэнгфорд Дженнингс считает его пешкой и совершенно в нем не нуждается.
— Неужели наш телегеничный президент, наш маг и волшебник не любит его?
— Это слишком сильно сказано! Я слышала от Деннисона, Дженнингс просто собирается отправлять его в отставку.
— И он должен уйти. Однако Герберт Деннисон, на мой взгляд, проявляет больше любопытства, чем ему положено, а нам это вовсе ни к чему.
— Забудь на время о Деннисоне, о Боллингере и о всех твоих делах. Скажи, что произошло такого важного, что моему старому бездомному коту пришлось позвонить сюда?
— Не бери в голову! Он звонил из офиса моего вашингтонского адвоката. Мы ведь с ним как-никак на паях владеем фирмой. Не забыла? Однако давай закроем тему Орсона. Дай ему гарантии. Напиши пару фраз, а я подпишу. Цюрих и все такое... Он будет просто счастлив.
— Ты что, сошел с ума? — Ардис покачала головой.
— Вовсе нет. Начнем с того, что он либо будет в списках кандидатов, либо о нем сразу забудут, как это обычно бывает с экс-вице-президентами. Вот и все!
— Мой дорогой, — сказала Ардис с ударением на слове «дорогой». — Ты настоящий гений! Все так просто...
— Жизнь — суровая школа, детка.
— Ну, так что же все-таки сказал мой старый знакомый бездомный котик? Кто охотится за его чувствительной шкуркой?
— Не за его, а за нашей...
— Это одно и то же, не забывай. Именно поэтому я с тобой, любимый. Это ведь он нас познакомил.
— Он хотел поставить нас в известность о том, что кучка самовлюбленных интриганов начинает прорыв в высшие эшелоны власти. В ближайшие три месяца этот великолепный конгрессмен станет главной темой передовиц самых влиятельных газет. Цель — прозондировать почву на предмет его популярности. Наш котик весьма взволнован. Я, признаться, тоже. А те доброжелатели-неудачники знают, что делают, поскольку ситуация может запросто выйти из-под контроля, а наши миллионы, Ардис, могут превратиться в прах в ближайшие пять лет. Я чертовски волнуюсь!
— Нет причины, — произнесла его жена, поднимаясь со стула в полный рост. С минуту она стояла, глядя на Ванвландерена с некоторым изумлением. — Поскольку ты намерен тормознуть десять миллионов, предназначенные Боллингеру, вот что предлагаю я. А не положить ли эту сумму на мой счет? По-моему, в этом есть смысл?
— Я как-то не вижу веских причин для этого.
— Причиной может быть твоя неувядающая любовь ко мне или же необыкновенные обстоятельства, позволившие мне вращаться среди богатых, красивых, могущественных людей с политическими амбициями.
— Ты опять за свое?
— Не буду вдаваться в нудное перечисление всего, что мы делаем, что делали, и даже не упомяну о причинах, побудивших меня бросить свои ничтожные способности к твоим ногам, я просто раскрою тебе один секрет, который я — подумать только! — хранила все последние недели.
— Я заинтригован, — сказал Ванвландерен, ставя стакан с виски на мраморный столик и внимательно глядя на свою четвертую жену. — Что же это за секрет?
— Я знакома с Эваном Кендриком.
— Ну и ну! И давно?
— Наше сотрудничество длилось недолго, к тому же много лет назад. Особо и говорить не о чем, но в течение нескольких недель у нас было кое-что общее.
— Ну-ка, ну-ка... Кое-что общее, это интересно!
— У нас была общая постель... — Ардис улыбнулась. — Мы были очень молоды, торопились жить, и у нас совершенно не было времени на привязанности. Ты помнишь оффшорную фирму на Бермудах?
— Если он принимал в этом участие, мы сможем замечательно подцепить его на этот крючок. Хочу сказать, что причастности Кендрика вполне достаточно, чтобы сковырнуть его, если заберется слишком высоко. А это действительно было?
— Было, но ты ничего с ним не сделаешь. Он вышел из Дела, да еще с моральным уроном, как раз когда карточный Домик стал разваливаться. Я бы не стала наезжать на комитентов оффшора, если только я тебе не надоела, дорогой.
— Ты?!
— Я там была основной и подбирала комиссионеров.
— Ну ты даешь! — засмеялся Ванвландерен. — Эти жулики соображали, кого взять для такой работенки. Подожди-ка! Зная Кендрика так близко, почему ты ни разу даже не заикнулась об этом?
— У меня были причины...
— Они, должно быть, веские, — задумчиво произнес Эндрю Ванвландерен. — А если он тебя видел, узнал, вспомнил оффшорную фирму и, сопоставив факты, свел концы с концами?
— Теперь моя очередь сказать: «Не бери в голову», — произнесла Ардис. — Люди из окружения любого вице-президента не мелькают в новостях. Когда последний раз ты видел или слышал что-нибудь о ком-то, кто в штате обслуги вице-президента? Персонал — всего лишь серая, аморфная масса, поскольку президенты иных не потерпят рядом с собой. Кроме того, мое имя не появлялось в газетах, кроме как «мистер и миссис Ванвландерен, гости Белого дома». К тому же Кендрик все еще считает, что моя фамилия Фразье-Пайк, что я — замужем за банкиром и живу в Лондоне. Если помнишь, хотя мы оба были приглашены на церемонию вручения Кендрику медали Свободы, ты был там один, я отказалась.
— Но это не те причины. Почему ты мне раньше не рассказала?
— Потому что знала, как ты отреагируешь. Это раз. И два, когда я поняла, что при таком раскладе могу быть тебе гораздо более полезной.
— Каким же это образом?
— Я прекрасно понимала, что нужно было с ним встретиться, и не через частное сыскное агентство, что погубило бы нас. Я избрала официальный путь — ФБР.
— Это что, угрозы в адрес Боллингера?
— Завтра они прекратятся. Здесь останется всего лишь один агент, а спецподразделение в полном составе будет отозвано в Вашингтон. Все эти угрозы были выдумкой выжившего из ума вполне безобидного человека, которого ввела в игру я. Он, по идее, должен жить во Франции. И вдруг мне говорят... Словом, я узнаю то, что мне было надо.
— Кто же этот человек?
— Кендрик обожает одного старого еврея из Израиля. Он ему как отец. Когда существовала «группа Кендрика», все звали его палочкой-выручалочкой.
— Он что, работал вместо Кендрика?
— Ну, что ты! — засмеялась Ардис. — Он прекрасный архитектор, и по его проектам возводились шедевры. Арабы его на руках носили.
— Ну, и при чем тут он?
— Полагали, что он в Париже, на самом деле это не так. Он живет у Кендрика в Колорадо. Без отметки в паспорте и официального статуса иммигранта.
— Что из того?
— Наш восходящий конгрессмен притащил этого старикана сюда на операцию, которая спасла ему жизнь.
— Ну и?..
— У Эммануила Вайнграсса на днях или раньше повторится рецидив болезни, и он в скором времени отдаст концы. Кендрик не оставит его ни на минуту, а когда все закончится, будет слишком поздно. Так что, дорогой, по-моему, я заслужила десять миллионов.
Глава 27
Варак окинул внимательным взглядом всех членов организации «Инвер Брасс». Всех вместе и каждого по отдельности. Концентрация мысли достигла предела, потому что требовалось сфокусировать внимание на двух моментах.
Информация, которую он раздобыл у секьюрити вице-президента относительно угроз в адрес Вепря и с которой только что всех ознакомил, должна была вызвать определенную реакцию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120