— Лейтенант Уилер? — вежливо осведомился он.
— Так точно, — сказал я.
— Позвольте мне представиться, лейтенант. Меня зовут Ральф Беннет. Я здесь управляющий делами.
— Вы хотите сказать, что вы тот самый человек, который подсчитывает учительскую прибыль? Мои слова его не задели.
— Можно выразиться и так, если вам нравится, — сказал он ровным тоном. — Я подумал: раз уж вы здесь, то, может быть, захотите заодно все осмотреть. Ведь вы за этим и приехали, не так ли?
— А говорил ?свидание?! — громко воскликнула Аннабел. — Лейтенант, вот такие случаи вы и называете ?совмещать полезное с приятным??
— Я уверен, что это не отнимет у лейтенанта много времени, — сказал Беннет, стараясь сгладить неловкость ситуации. — Я попрошу Элоизу показать вам здешние места, чтобы вы не скучали, мисс?..
— Джексон, — подсказал я. — Очень надеюсь, что Элоиза не принадлежит к этим проклятым янки?..
— Я из Бостона, если вы это хотите знать, — пропел голос за моей спиной. Это была та самая брюнетка.
Оказавшись в непосредственной близости от нее, я нашел эту особу еще более обворожительной. Особенно мне понравилось то, что ее платье вблизи выглядело еще более эфемерным.
Беннет представил нас друг другу, и Аннабел с неохотой покинула нас в сопровождении Элоизы.
— Итак, лейтенант, — Беннет доверительным жестом взял меня под руку, — что бы вы хотели увидеть для начала?
— Бокал, — сказал я. — А в нем виски со льдом и немного содовой. Он тихо засмеялся.
— Я думаю, это можно устроить. Почему бы нам не пройти в мою контору?
Через две минуты мы пришли в его офис. Он был обставлен в современной смешанной манере ?простенько, но со вкусом?, с которой можно легко познакомиться, если подойти к первой попавшейся ?юбке?, стоящей на углу Голливуд-энд-Вайн.
— Пожалуйста, присаживайтесь, лейтенант, — сказал Беннет.
Я сел и взглянул на свою грудь, не вспыхивают ли там периодически в неоновом свете буквы — ?лей-те-нант?. Не вспыхивали. И я задал ему вертевшийся на языке вопрос: как он меня узнал?
— Безусловно, вы не похожи на полицейского, — любезно отметил Беннет. — Я видел ваши фотографии в газете несколько месяцев назад.
— У вас прямо-таки фотографическая память, — заметил я ему. — Расскажите-ка мне об Учителе.
— Хорошо, — сказал он, — я., .
Тут дверь широко распахнулась, и в кабинет, шатаясь, ввалилс какой-то человек. Некоторое время он покачивался на своих кривых ножках — низенький, толстенький и розовощекий херувим. Пустая бутылка из-под ржаного виски, раскачиваясь, висела на его указательном пальце.
— Не сейчас, Чарли, — раздраженно бросил Беннет. — Проваливай!
— У меня кончилась огненная вода, — пробормотал толстяк. — Богу солнца это бы не понравилось, правда?
— Проваливай, — повторил Беннет. Чарли вытянулся во весь свой рост, который составлял около пяти футов с мелочью, и посмотрел на меня.
— Вот как он относится к друзьям, — с трудом выговорил толстяк. — Теперь, когда он стал зарабатывать большие деньги, у него уже нет времени для старых приятелей. Теперь он делает бабки на этой афере, теперь он…
— Вы уж, пожалуйста, извините Чарли, лейтенант, — строгим тоном прервал его Беннет. — Чарли — пропойца.
— Мне не нравится, когда меня называют пропойцей! — с негодованием воскликнул Чарли. — Это звучит как-то затасканно. В то же время я не против, если меня будут звать алкоголиком. В этом слове чувствуетс некая стерильная чистота, и все такое. Если хотите, зовите мен бродягой.
Беннет беспомощно пожал плечами.
— Чарли у нас бродяга. — Он открыл ящик стола и достал бутылку в три четверти литра ржаного виски. — На. — Он протянул бутылку Чарли.
Маленький толстый человечек с жадностью схватил бутылку, бросив пустую на пол. . — Нет, ты в порядке, — сказал он с теплотой. — Мне кажется, что ты все-таки не из тех типов, которые забывают приятелей-забулдыг. Вот что мне в тебе нравится. — Он развернулся, открыл дверь и, покачиваясь, снова поплелся в ночь.
— Простите великодушно, — извинился Беннет. — Как выразился Чарли, он — местный бродяга.
— Я рад, что вы дали ему эту бутылку, — сказал я. — Ваш поступок отчасти возродил в моей душе веру в человечество. Мне было бы неприятно видеть, как вы оставляете в беде вашего приятеля… тем более теперь, когда вы ?делаете столько бабок на этой афере?.
На этот раз мои слова задели Беннета, и он поморщился.
— Чарли смотрит на все со своей колокольни. Само собой, как управляющему делами Учителя, мне полагается небольшой процент от пожертвований, вот, собственно, и все… По моему разумению, все это нисколько не противоречит закону, ведь так, лейтенант?
— Ну, уж если кому-то позволено наживаться на телерекламе, не вижу причины, почему вам нельзя наживаться на Учителе, — милостиво разрешил я. — Расскажите-ка мне еще немного о нем.
— Конечно же, — сказал Беннет. — Но я думаю, сначала надо приготовить обещанную выпивку.
— Передовая идея, — согласился я.
Он нажал кнопку, и секция стены отъехала назад, открывая небольшой бар. Он приготовил напитки и передал мне мой бокал, затем уселся на свое место. Про себя я с удовольствием отметил, что бар снова не исчез в стене.
— Учитель — замечательный человек, — неторопливо начал Беннет. — Человек неслыханной веры.
— Вот именно, что неслыханной, — согласился я. — Он родился на десять тысяч лет позже, чем надо. И почему ему до сих пор никто не разъяснил, что обряд поклонения солнцу хорош только для производителей мази, предохраняющей кожу от солнечных ожогов, или для простофиль?
— Он — очень искренний человек, — сказал Беннет с укоризной. — Человек со страстной убежденностью в правоте своей миссии пророка по воле Бога солнца на земле. Вы слышали, как он говорил на закате, лейтенант. И вы могли усомниться в его искренности?
— Конечно мог, — сказал я. Беннет отхлебнул немного виски.
— Все равно, лейтенант, это свободная страна, и мы не делаем ничего противозаконного. Люди, которые приезжают сюда, чтобы принять участие в обряде поклонения вместе с Учителем, делают это целиком и полностью по собственной воле. Денежные пожертвования они вносят также совершенно добровольно. Деньги собираются только на поддержку самого движения… или на сугубо определенные цели, например — на святилище. Сам Учитель ни цента с этого не имеет.
— Вы все-таки купите ему костюм, — сказал я. — А то подхватит простуду. Ночи нынче холодные.
В дверь коротко постучали, и кто-то быстро вошел. Я сразу увидел, что это не Чарли. Чарли никогда бы не надел на себя широкий лиф с завязками на шее.
Это была высокая дама с пышными формами. У нее были коротко стриженные белокурые волосы, очень голубые глаза и очень красные губы. С первого взгляда ей можно было дать около тридцати. И только резкие морщины в уголках ее глаз говорили, что она, возможно, лет на десять старше.
Но когда все эти гладкие округлости и изгибы, мало стесняемые в движениях лифом и очень короткими шортами, приходят в движение, вам становится уже все равно, чьей бабушкой она является, лишь бы не вашей.
— Ральф, — сказала она бодрым голосом. — Я же говорила тебе, что мы собираемся на коктейль в моем домике. Ты опаздываешь.
— Извини, Стелла, — легко сказал Беннет. — Но сейчас я занят.
Блондинка смерила меня коротким взглядом.
— Это нельзя отложить? — спросила она. — Что такое он пытается тебе всучить?
— Витаминные таблетки ?солнечный поцелуй?, — сказал я. — Они препятствуют выпадению волос из учительской бороды в дождливые дни.
— Это что?.. У вас шутки такие? — холодно спросила она.
Я посмотрел на ее лиф.
— Вам и самой не помешает их попринимать, — предложил я. — Учитель, к примеру, находит, что они очень поднимают настроение.
— Знакомьтесь, это лейтенант Уилер, — быстро сказал Беннет. Он взглянул на меня. — Лейтенант, это миссис Стелла Гибб.
— Вы замужем за мистером Стеллой Гибб?
— Его зовут Корнелиус, — сказала она, приняв шутку. — Но если принимать во внимание его настоящее место в семье, то — да, он — мистер Стелла Гибб.
Я приподнял брови.
— И на что же он тогда годен?
— Если не ошибаюсь, Ральф назвал вас ?лейтенант?? — Она оттаивала буквально на глазах. — Какой лейтенант?
— На этот счет есть немало домыслов, — сказал я. — Но моя мать почти все отрицает.
— Лейтенант полиции, — поспешно уточнил Беннет.
— Как замечательно! — восторженно воскликнула она. — Вы непременно должны присоединиться к нам, лейтенант.
— А за что мы будем пить? — осведомился я. — За взлет Учителя? Я раньше думал, что спутники чего-то стоят, но сейчас я знаю, что он намного обогнал их. Наверное, достал новое ракетное топливо или что-то в этом роде.
Никто из них не ответил на мои слова. Оба смотрели на меня так, как смотрит червяк на свой хвост, принимая за неизбежное, что он движется в нужном направлении.
— Я бы на вашем месте глаз не спускал с этой сотни ?косых?, — сказал я Беннету. — И когда отсчет до старта Учителя пойдет на секунды, я бы еще раз убедился, что деньги не выйдут с ним на орбиту.
Беннет наконец прервал неловкое молчание.
— Боюсь, лейтенант, — холодно констатировал он, — что вам не понять Учителя!
— И тем не менее, — сказала Стелла, выдавая голосом свое нетерпение, — вы пойдете с нами немного выпить, лейтенант, или нет?
— Приведите мне хотя бы один веский довод ?за?, — сказал я.
Она сделала глубокий вдох. Загорелая кожа на упругой груди приподнялась, лиф плавно скользнул на дюйм вниз, и из-под него показалась маленькая полоска нежной белой кожи.
— Я, — сказала она просто.
Я вскочил на ноги и направился к двери.
— Я готов, — сказал я.
Глава 2
— Раньше говорили, что смерть является наказанием за наши грехи, — сказал я. — На сей счет у меня есть неплохая идея, которую я готов уступить министерству финансов за кругленькую сумму. Грех — вот единственная вещь, которую они еще не додумались обложить налогами. Никогда не мог понять, почему ?налог на грехи наши? звучит сродни — ?казнить нельзя помиловать?. Тут вам и расплата, и синтаксис, и приговор .
Секунды на три в комнате установилось тягостное молчание.
— впервые встречаю образованного бездельника, — сказала Стелла Гибб. — Кстати о бездельниках, не хотите ли познакомиться с гостями?
К нам подошла и встала напротив меня натуральная блондинка. Меня уже начинало смущать то количество блондинок, которое оказалось на вечеринке. Ну да ладно, если уж и приходить в смущение, то лучше от блондинки.
— Знакомьтесь — Джулия Грант, — сказала Стелла. — Она богата, ленива и временами распутна.
Как я уже упомянул, Джулия была молодой и красивой блондинкой. На ней была юбка и прозрачное подобие блузки.
— Привет, лейтенант, — сказала она прохладно. — Что? Неужели кто-то кого-то убил?
— Нет, просто пришел расслабиться, — сказал я. — Стелла обещала научить, как это делается.
— Это одно из тех ее обещаний, на которое можно положиться, — заверила она. — Тут Стелла мастер своего дела.
— Я, кажется, сказала ?временами распутна?? — сказала Стелла. — Интересно, что заставило меня так выразиться?
— Я хочу еще выпить, — с надеждой угомонить их, сказал я. — Дамам явно не терпится выяснить свои взаимоотношения, как говорится, не откладывая в долгий ящик…
— Бар находится там, — перебила меня Стелла. — Соблаговолите сами обслужить себя. А нам с Джулией нужно обсудить еще кое-что.
— Извини, дорогая, — ухмыльнулась Джулия, — но у меня не осталось ни одного завалящего кавалера для тебя. Позвони мне осенью. Возможно, смогу предложить тебе несколько списанных моделей.
— Если в качестве одной из них вы имеете в виду Учителя, — вклинилс я со своим советом, — то его еще можно будет подновить с помощью лампы для загара или дать ему поносить прозрачный балахон. Хотя в этом случае нельзя ручаться, что загар будет столь же устойчивым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22