Во всяком случае, мне по этому поводу ничего не известно.
– Поздравляю вас, мистер Вейл, – провозгласил я. – Вот и вы стали членом клуба, где никому ни о чем не известно. Наравне с остальными, вы абсолютно ничего не знаете. Так?
– Не уверен, – возразил он. – Есть одна вещь, которая удивила меня своей странностью, лейтенант. Я хочу сказать, если Эверард договорился с миссис О'Хара провести ночь в мотеле, они ведь должны были сперва вместе поужинать или что-нибудь в этом роде, правда?
– Почему вы считаете, что они этого не сделали?
– Вчера вечером около десяти я заскочил в “Кал-кон” за отчетом, который должен закончить и представить начальству в главный офис, и увидел, что у Эверарда в лаборатории горит свет, значит, он еще работал.
– Вы его видели?
– Нет, – сказал он. – Но слышал, проходя мимо двери, как он расхаживает по комнате. Можно проверить у охранников на проходной. Они регистрируют всех входящих и уходящих после пяти часов вечера до восьми утра.
– Спасибо, – поблагодарил я его как можно любезней, ибо он напомнил мне об элементарной вещи, которая сразу пришла бы на ум любому мало-мальски сообразительному копу.
– Если вспомню еще что-нибудь полезное, позвоню вам, – посулил Вейл, не скрывал самодовольства.
Я обратился к охраннику, услужливо предъявившему список, составленный прошлой ночью.
Там значилось:
Приход Уход
Мистер Браунинг 19.29 21.38
Мистер Эверард 20.00 20.57
Миссис О'Хара 20.57
Мистер Вейл 22.04 22.14
Мисс Спек 22.22
Мистер Демарест 23.06
Я выяснил, что охранник, составлявший список, должен заступить на дежурство в восемь вечера. Может быть, Шерлок Холмс и сумел бы по этим данным раскрыть дело и заодно назвать имя убийцы. Мне же удалось лишь установить, что, похоже, Эверард с Джен О'Хара ушли одновременно в 20.57, так что Вейл не мог слышать шагов Эверарда в лаборатории после десяти вечера. Разумеется, если Эверард не умудрился незамеченным прошмыгнуть мимо охранника.
Судя по графику, вся эта компания, работающая допоздна ради будущей славы и процветания “Калкон кемиклс инкорпорейтед”, выглядела дьявольски добросовестной. Или, безнадежно размышлял я, они просто случайно назначили на ту ночь групповую оргию!
Глава 3
Дверь приоткрылась всего на три дюйма, передо мной мелькнули роскошно вьющиеся золотые волосы, а на меня уставилась пара недружелюбных синих глаз.
– В такую рань! – с упреком воскликнула Джуди Трент. – На целых двадцать минут раньше, черт побери!
– Мысль о новой встрече с вами ввергла меня в безумную спешку, – объяснил я. – Просто не мог больше довольствоваться предвкушением. Вдобавок у меня оказался шанс осмотреть комнату миссис О'Хара, пока вы заканчиваете одеваться.
– Заканчиваю? – воскликнула она. – Еще даже не начинала!
Открыв дверь, она предъявила доказательства. На ней было намотано пушистое нежно-голубое полотенце, и все. Оно кое-как прикрывало соски молочно-белых, свободно колышущихся грудей и едва не обнажало то, что пряталось между крепкими, красиво очерченными ляжками.
– Просто черт знает что, – бросила она через плечо, когда я двигался следом за нею в гостиную, наслаждаясь волнующим подрагиванием ягодиц, туго обтянутых полотенцем. – Я имею в виду свидание с копом, который всегда на посту.
– Сбросьте полотенце, и я сразу сдам свой значок, – предложил я.
– Распутный сукин сын, – скорчила она гримаску. – Если я чего не выношу, так это распутных копов, которые всегда на посту. – Одной рукой она крепко стиснула полотенце, другой сделала указующий жест. – Вот эта дверь ведет в комнату Джен, там сам справишься. Когда закончишь, можешь пойти на кухню и приготовить нам выпивку. Для меня водку со льдом. А ресторан, куда мы собираемся, милый и тихий?
– И дорогой, – добавил я. – Не забудь захватить побольше денег.
Она презрительно хмыкнула, юркнула к себе в спальню, мелькнув розовым и пушистым нежно-голубым пятном, и плотно закрыла за собой дверь. Я вошел в спальню миссис О'Хара, включил свет. В шкафу висела одежда, лежало белье, носовые платки, то же самое хранилось в ящиках комода. Стояла шкатулка с драгоценностями, которые на мой неопытный взгляд показались поддельными, и все. Ни личного дневника, ни старых писем, перевязанных красненькой ленточкой, ничего. Меня это несколько обеспокоило. Я выключил свет, закрыл дверь, прошел на кухню и приготовил выпивку. Вернувшись в гостиную, сел на диван и стал потягивать из своего стакана, наблюдая, как в стакане Джуди Трент медленно тают кубики льда. Время шло, и к ее возвращению они успели растаять полностью. Она надела длинное огненно-оранжевое платье с дразнящим вырезом глубиной дюйма в четыре. Платье так плотно прильнуло к бедрам, что я усомнился, надето ли под ним еще что-нибудь.
– Ты, надеюсь, не собираешься утверждать, будто эта прокисшая водичка, одиноко стоящая на столе, предназначена для меня? – холодно поинтересовалась она.
– Она скисла от ожидания, вместе со мной, – сказал я. – Если желаешь ее освежить, может, и мне нальешь заново? – Я с надеждой протянул ей пустой стакан.
– Слушай, ты, жалкий сукин сын, – проворковала она. – Кто из нас в отпуске, ты или я? Я встал.
– Ладно. Может, тем временем ты закончишь одеваться.
Она вытаращила на меня глаза, глубоко вздохнула, отчего под огненно-оранжевой тканью сразу обозначились соски, и проговорила скрипучим голосом:
– Иди в задницу! Я закончила одеваться.
– О'кей, о'кей, – заторопился я и быстренько ретировался на кухню, пока она в меня чем-нибудь не швырнула.
Когда я вернулся со свежей выпивкой, она сидела на диване, слегка барабаня пальцами правой руки по подушкам, и заговорила, беря у меня стакан:
– Ну что, начнем, пожалуй? Меня зовут Джуди Трент, а тебя…
– Эл Уилер, – представился я. – Привет, Джуди.
– Привет, Эл, – подхватила она. – Надеюсь, у тебя уже отпало желание пытаться поставить меня на место?
– Я действовал импульсивно, не смог удержаться. В следующий раз обещаю приложить побольше сил, – пообещал я, усаживаясь рядом.
– Ладно, – смиловалась она. – Открыл что-нибудь интересное в комнате Джен?!
– Только пропажу портрета.
– Какого портрета?
– Фотографии любимого мужа, столь трагически погибшего пару лет назад в автомобильной аварии, – пояснил я.
– У Джен никогда не было его фото. Если и было, я никогда его не видела. – Она смерила меня долгим подозрительным взглядом. – Ты мне снова морочишь голову?
– Просто странно. Замужество помогло миссис О'Хара решить ее физиологические проблемы, потом внезапная гибель мужа полностью сломала только что налаженную жизнь, и она опять докатилась до нимфомании. Я считал, что она должна хранить какие-то памятки о дорогом покойнике. Может быть, фотографию. Розу, засушенную между страницами их любимого сборника стихов. Хоть что-нибудь.
– Вот теперь, когда ты говоришь, мне это тоже кажется странным, – задумчиво проговорила она. – Джен никогда о нем особенно не рассказывала. Я всегда объясняла это тем, что она жутко тоскует, но, может быть, у нее просто был комплекс вины за все ночи в мотеле с другими мужчинами.
– Вполне возможно, – согласился я.
Мы покончили с выпивкой и спустились к автомобилю. Ресторан оказался тихим, как хотелось Джуди, и чертовски дорогим, гораздо дороже, чем хотелось бы мне. Крошек моллюсков, должно быть, безжалостно разлучили с родителями, чтобы набить на них цену, а приготовленный “по-деревенски” фазан стоил столько, что я ощутил себя настоящим деревенщиной, пусть даже еще не совсем нализавшимся. Импортный рислинг внушил мне вечную благодарность судьбе за перспективу получить к концу недели чек с месячным жалованьем, и к концу ужина я находился на грани нервного шока.
– Чудненько, – удовлетворенно заметила Джуди Трент, потягивая кофе. – Почему бы нам не подружиться?
– Почему бы тебе не прикончить кофе, чтобы мы могли улизнуть через черный ход и поехать ко мне на квартиру? – с чувством предложил я.
– А что такого особенного в твоей квартире? – холодно поинтересовалась она. – Кроме вполне подходящего для попытки соблазна местечка?
– Там мой дом, – сказал я. – Местечко, где выпивка мне яйца выеденного не стоит, в отличие от ресторана. Вдобавок там есть грандиознейшая стереосистема, какой ты никогда в жизни не слышала. Динамики в стенах, наушники, микшеры, и..
– ..и наверняка огромнейшая во всем Пайн-Сити лежанка, будь я проклята, – договорила она.
– И огромнейшая во всем Пайн-Сити лежанка, – подтвердил я. – Ну, и прочие прелести, например, живописный вид на жилой дом через улицу.
– Заметано! – задохнулась она от восторга. – Я просто балдею от живописных видов. Пошли!
Мы приехали ко мне на квартиру около десяти. Я усадил Джуди Трент на безразмерный диван, быстренько налил пару стаканов и включил стерео – приглушенные струнные с навевающей грусть гитарой. Когда из настенных динамиков льется такая музыка, вдоль позвоночника легонько бегут мурашки. Во всяком случае, у меня. Оставалось лишь мысленно суеверно скрестить пальцы, загадав, чтобы моя кудрявая спутница ощутила то же самое.
Добрых три минуты мы просидели в молчании, слушая музыку, после чего она мурлыкнула:
– Знаешь что, Эл?
– Что? – мурлыкнул я в ответ прямо в похожее на раковину ушко.
– По-моему, эта сцена прямо из тех времен, когда носили норковые манто и ботинки на пуговках. Очаровательно старомодно и мило. Великолепная старая сцена соблазна. Какой класс, сколько элегантности! Я тронута.
Я сразу ринулся выключать стерео и поспешил зажечь верхний свет. Никто не посмел бы назвать меня прирожденным неудачником, но я знаю – чтобы все было в полном порядке, надо пошевеливаться.
– Принесу тебе еще выпить, – сказал я. – Или предпочтешь посидеть, поболтать?
– Не торчи там и кончай артподготовку, – проворковала она. – Иди сюда, сядь. Можем же мы потрепаться немножко, правда?
Я вернулся к дивану и снова сел рядом с ней. Она сменила позу, положив ногу на ногу. Подол платья слегка приподнялся, обнажив прелестную округлую щиколотку.
– Как тебе показался “Калкон”? – светским тоном спросила Джуди.
– Абсолютно стерильным, – честно ответил я.
– А люди?
– То же самое.
– Эллен Спек… – Джуди тщательно сохраняла равнодушный тон. – Как я догадываюсь, ты с ней беседовал?
– Разумеется.
– Ну и что она обо мне натрепала? – чуть дрогнувшим голосом спросила Джуди.
– Ничего интересного.
– Эл Уилер, – взорвалась она, – если ты не расскажешь мне правду, я изувечу тебя на всю жизнь с помощью первого подвернувшегося под руку режущего инструмента!
– Сообщила, будто ты воспылала страстью к Эверарду, а к ней особой любви не питаешь, поскольку вообразила, что у нее с ним интрижка, которой на самом деле не было, но опровергать подозрения ревнивой женщины очень трудно. – На мой взгляд, вышло пусть вольное, но вполне точное изложение.
– И правда смахивает на заумный язык, каким изъясняется эта сучка, – напряженно проговорила Джуди. – Я не так уж сходила с ума по Джастину, но не возражала бы, чтоб он немножко приударил за мной. Только этого никогда не было, потому что эта ненасытная сука затащила его к себе в постель.
– У тебя есть доказательства?
– Не будь идиотом! – нетерпеливо воскликнула она. – Какие, к чертям, могут быть доказательства, если я не сидела у них под кроватью? Только женщина о таких вещах всегда знает.
– И поэтому, как я догадываюсь, ты никак не могла дождаться, когда мы выйдем из бара, чтоб немедленно ей позвонить и сообщить приятные новости об убийстве Эверарда?
– Я заботилась лишь о тебе, Эл, – самым невинным тоном заявила Джуди. – Зачем тебе надо, чтобы она изливала на твою грудь потоки слез, выслушав дурные вести?
– Надо, черт побери, – сказал я. – На ученом языке копов это называется “элемент неожиданности”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Поздравляю вас, мистер Вейл, – провозгласил я. – Вот и вы стали членом клуба, где никому ни о чем не известно. Наравне с остальными, вы абсолютно ничего не знаете. Так?
– Не уверен, – возразил он. – Есть одна вещь, которая удивила меня своей странностью, лейтенант. Я хочу сказать, если Эверард договорился с миссис О'Хара провести ночь в мотеле, они ведь должны были сперва вместе поужинать или что-нибудь в этом роде, правда?
– Почему вы считаете, что они этого не сделали?
– Вчера вечером около десяти я заскочил в “Кал-кон” за отчетом, который должен закончить и представить начальству в главный офис, и увидел, что у Эверарда в лаборатории горит свет, значит, он еще работал.
– Вы его видели?
– Нет, – сказал он. – Но слышал, проходя мимо двери, как он расхаживает по комнате. Можно проверить у охранников на проходной. Они регистрируют всех входящих и уходящих после пяти часов вечера до восьми утра.
– Спасибо, – поблагодарил я его как можно любезней, ибо он напомнил мне об элементарной вещи, которая сразу пришла бы на ум любому мало-мальски сообразительному копу.
– Если вспомню еще что-нибудь полезное, позвоню вам, – посулил Вейл, не скрывал самодовольства.
Я обратился к охраннику, услужливо предъявившему список, составленный прошлой ночью.
Там значилось:
Приход Уход
Мистер Браунинг 19.29 21.38
Мистер Эверард 20.00 20.57
Миссис О'Хара 20.57
Мистер Вейл 22.04 22.14
Мисс Спек 22.22
Мистер Демарест 23.06
Я выяснил, что охранник, составлявший список, должен заступить на дежурство в восемь вечера. Может быть, Шерлок Холмс и сумел бы по этим данным раскрыть дело и заодно назвать имя убийцы. Мне же удалось лишь установить, что, похоже, Эверард с Джен О'Хара ушли одновременно в 20.57, так что Вейл не мог слышать шагов Эверарда в лаборатории после десяти вечера. Разумеется, если Эверард не умудрился незамеченным прошмыгнуть мимо охранника.
Судя по графику, вся эта компания, работающая допоздна ради будущей славы и процветания “Калкон кемиклс инкорпорейтед”, выглядела дьявольски добросовестной. Или, безнадежно размышлял я, они просто случайно назначили на ту ночь групповую оргию!
Глава 3
Дверь приоткрылась всего на три дюйма, передо мной мелькнули роскошно вьющиеся золотые волосы, а на меня уставилась пара недружелюбных синих глаз.
– В такую рань! – с упреком воскликнула Джуди Трент. – На целых двадцать минут раньше, черт побери!
– Мысль о новой встрече с вами ввергла меня в безумную спешку, – объяснил я. – Просто не мог больше довольствоваться предвкушением. Вдобавок у меня оказался шанс осмотреть комнату миссис О'Хара, пока вы заканчиваете одеваться.
– Заканчиваю? – воскликнула она. – Еще даже не начинала!
Открыв дверь, она предъявила доказательства. На ней было намотано пушистое нежно-голубое полотенце, и все. Оно кое-как прикрывало соски молочно-белых, свободно колышущихся грудей и едва не обнажало то, что пряталось между крепкими, красиво очерченными ляжками.
– Просто черт знает что, – бросила она через плечо, когда я двигался следом за нею в гостиную, наслаждаясь волнующим подрагиванием ягодиц, туго обтянутых полотенцем. – Я имею в виду свидание с копом, который всегда на посту.
– Сбросьте полотенце, и я сразу сдам свой значок, – предложил я.
– Распутный сукин сын, – скорчила она гримаску. – Если я чего не выношу, так это распутных копов, которые всегда на посту. – Одной рукой она крепко стиснула полотенце, другой сделала указующий жест. – Вот эта дверь ведет в комнату Джен, там сам справишься. Когда закончишь, можешь пойти на кухню и приготовить нам выпивку. Для меня водку со льдом. А ресторан, куда мы собираемся, милый и тихий?
– И дорогой, – добавил я. – Не забудь захватить побольше денег.
Она презрительно хмыкнула, юркнула к себе в спальню, мелькнув розовым и пушистым нежно-голубым пятном, и плотно закрыла за собой дверь. Я вошел в спальню миссис О'Хара, включил свет. В шкафу висела одежда, лежало белье, носовые платки, то же самое хранилось в ящиках комода. Стояла шкатулка с драгоценностями, которые на мой неопытный взгляд показались поддельными, и все. Ни личного дневника, ни старых писем, перевязанных красненькой ленточкой, ничего. Меня это несколько обеспокоило. Я выключил свет, закрыл дверь, прошел на кухню и приготовил выпивку. Вернувшись в гостиную, сел на диван и стал потягивать из своего стакана, наблюдая, как в стакане Джуди Трент медленно тают кубики льда. Время шло, и к ее возвращению они успели растаять полностью. Она надела длинное огненно-оранжевое платье с дразнящим вырезом глубиной дюйма в четыре. Платье так плотно прильнуло к бедрам, что я усомнился, надето ли под ним еще что-нибудь.
– Ты, надеюсь, не собираешься утверждать, будто эта прокисшая водичка, одиноко стоящая на столе, предназначена для меня? – холодно поинтересовалась она.
– Она скисла от ожидания, вместе со мной, – сказал я. – Если желаешь ее освежить, может, и мне нальешь заново? – Я с надеждой протянул ей пустой стакан.
– Слушай, ты, жалкий сукин сын, – проворковала она. – Кто из нас в отпуске, ты или я? Я встал.
– Ладно. Может, тем временем ты закончишь одеваться.
Она вытаращила на меня глаза, глубоко вздохнула, отчего под огненно-оранжевой тканью сразу обозначились соски, и проговорила скрипучим голосом:
– Иди в задницу! Я закончила одеваться.
– О'кей, о'кей, – заторопился я и быстренько ретировался на кухню, пока она в меня чем-нибудь не швырнула.
Когда я вернулся со свежей выпивкой, она сидела на диване, слегка барабаня пальцами правой руки по подушкам, и заговорила, беря у меня стакан:
– Ну что, начнем, пожалуй? Меня зовут Джуди Трент, а тебя…
– Эл Уилер, – представился я. – Привет, Джуди.
– Привет, Эл, – подхватила она. – Надеюсь, у тебя уже отпало желание пытаться поставить меня на место?
– Я действовал импульсивно, не смог удержаться. В следующий раз обещаю приложить побольше сил, – пообещал я, усаживаясь рядом.
– Ладно, – смиловалась она. – Открыл что-нибудь интересное в комнате Джен?!
– Только пропажу портрета.
– Какого портрета?
– Фотографии любимого мужа, столь трагически погибшего пару лет назад в автомобильной аварии, – пояснил я.
– У Джен никогда не было его фото. Если и было, я никогда его не видела. – Она смерила меня долгим подозрительным взглядом. – Ты мне снова морочишь голову?
– Просто странно. Замужество помогло миссис О'Хара решить ее физиологические проблемы, потом внезапная гибель мужа полностью сломала только что налаженную жизнь, и она опять докатилась до нимфомании. Я считал, что она должна хранить какие-то памятки о дорогом покойнике. Может быть, фотографию. Розу, засушенную между страницами их любимого сборника стихов. Хоть что-нибудь.
– Вот теперь, когда ты говоришь, мне это тоже кажется странным, – задумчиво проговорила она. – Джен никогда о нем особенно не рассказывала. Я всегда объясняла это тем, что она жутко тоскует, но, может быть, у нее просто был комплекс вины за все ночи в мотеле с другими мужчинами.
– Вполне возможно, – согласился я.
Мы покончили с выпивкой и спустились к автомобилю. Ресторан оказался тихим, как хотелось Джуди, и чертовски дорогим, гораздо дороже, чем хотелось бы мне. Крошек моллюсков, должно быть, безжалостно разлучили с родителями, чтобы набить на них цену, а приготовленный “по-деревенски” фазан стоил столько, что я ощутил себя настоящим деревенщиной, пусть даже еще не совсем нализавшимся. Импортный рислинг внушил мне вечную благодарность судьбе за перспективу получить к концу недели чек с месячным жалованьем, и к концу ужина я находился на грани нервного шока.
– Чудненько, – удовлетворенно заметила Джуди Трент, потягивая кофе. – Почему бы нам не подружиться?
– Почему бы тебе не прикончить кофе, чтобы мы могли улизнуть через черный ход и поехать ко мне на квартиру? – с чувством предложил я.
– А что такого особенного в твоей квартире? – холодно поинтересовалась она. – Кроме вполне подходящего для попытки соблазна местечка?
– Там мой дом, – сказал я. – Местечко, где выпивка мне яйца выеденного не стоит, в отличие от ресторана. Вдобавок там есть грандиознейшая стереосистема, какой ты никогда в жизни не слышала. Динамики в стенах, наушники, микшеры, и..
– ..и наверняка огромнейшая во всем Пайн-Сити лежанка, будь я проклята, – договорила она.
– И огромнейшая во всем Пайн-Сити лежанка, – подтвердил я. – Ну, и прочие прелести, например, живописный вид на жилой дом через улицу.
– Заметано! – задохнулась она от восторга. – Я просто балдею от живописных видов. Пошли!
Мы приехали ко мне на квартиру около десяти. Я усадил Джуди Трент на безразмерный диван, быстренько налил пару стаканов и включил стерео – приглушенные струнные с навевающей грусть гитарой. Когда из настенных динамиков льется такая музыка, вдоль позвоночника легонько бегут мурашки. Во всяком случае, у меня. Оставалось лишь мысленно суеверно скрестить пальцы, загадав, чтобы моя кудрявая спутница ощутила то же самое.
Добрых три минуты мы просидели в молчании, слушая музыку, после чего она мурлыкнула:
– Знаешь что, Эл?
– Что? – мурлыкнул я в ответ прямо в похожее на раковину ушко.
– По-моему, эта сцена прямо из тех времен, когда носили норковые манто и ботинки на пуговках. Очаровательно старомодно и мило. Великолепная старая сцена соблазна. Какой класс, сколько элегантности! Я тронута.
Я сразу ринулся выключать стерео и поспешил зажечь верхний свет. Никто не посмел бы назвать меня прирожденным неудачником, но я знаю – чтобы все было в полном порядке, надо пошевеливаться.
– Принесу тебе еще выпить, – сказал я. – Или предпочтешь посидеть, поболтать?
– Не торчи там и кончай артподготовку, – проворковала она. – Иди сюда, сядь. Можем же мы потрепаться немножко, правда?
Я вернулся к дивану и снова сел рядом с ней. Она сменила позу, положив ногу на ногу. Подол платья слегка приподнялся, обнажив прелестную округлую щиколотку.
– Как тебе показался “Калкон”? – светским тоном спросила Джуди.
– Абсолютно стерильным, – честно ответил я.
– А люди?
– То же самое.
– Эллен Спек… – Джуди тщательно сохраняла равнодушный тон. – Как я догадываюсь, ты с ней беседовал?
– Разумеется.
– Ну и что она обо мне натрепала? – чуть дрогнувшим голосом спросила Джуди.
– Ничего интересного.
– Эл Уилер, – взорвалась она, – если ты не расскажешь мне правду, я изувечу тебя на всю жизнь с помощью первого подвернувшегося под руку режущего инструмента!
– Сообщила, будто ты воспылала страстью к Эверарду, а к ней особой любви не питаешь, поскольку вообразила, что у нее с ним интрижка, которой на самом деле не было, но опровергать подозрения ревнивой женщины очень трудно. – На мой взгляд, вышло пусть вольное, но вполне точное изложение.
– И правда смахивает на заумный язык, каким изъясняется эта сучка, – напряженно проговорила Джуди. – Я не так уж сходила с ума по Джастину, но не возражала бы, чтоб он немножко приударил за мной. Только этого никогда не было, потому что эта ненасытная сука затащила его к себе в постель.
– У тебя есть доказательства?
– Не будь идиотом! – нетерпеливо воскликнула она. – Какие, к чертям, могут быть доказательства, если я не сидела у них под кроватью? Только женщина о таких вещах всегда знает.
– И поэтому, как я догадываюсь, ты никак не могла дождаться, когда мы выйдем из бара, чтоб немедленно ей позвонить и сообщить приятные новости об убийстве Эверарда?
– Я заботилась лишь о тебе, Эл, – самым невинным тоном заявила Джуди. – Зачем тебе надо, чтобы она изливала на твою грудь потоки слез, выслушав дурные вести?
– Надо, черт побери, – сказал я. – На ученом языке копов это называется “элемент неожиданности”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17