– Вы – живой символ мира с хеттами.
– Этот статус не принес мне счастья.
– Вы хотите удалиться в храм? Девушки из хора Амона охотно примут вас в свой круг. Со времени кончины Нефертари, великой супруги фараона, они чувствуют себя осиротевшими.
– У меня другие планы, более увлекательные.
– Они касаются меня?
– В первую очередь.
– Я удивлен.
– Когда речь идет о судьбе страны, верховный жрец Карнака не может оставаться в стороне, не так ли?
– Ее судьба в руках Рамсеса.
– Даже если он вас презирает?
– Я этого не чувствую.
– Просто вы его плохо знаете. Его двуличие многих вводило в заблуждение. Влиятельность верховного жреца Карнака раздражает фараона. Самое простое решение проблемы состоит в том, чтобы убрать вас и занять этот пост самому.
– А разве это не его место? Фараон – единственный посредник между богами и народом.
– Вопросы культа меня не интересуют. Рамсес – деспот, и широта ваших полномочий раздражает его.
– Что вы предлагаете?
– Чтобы Фивы и тамошний верховный жрец восстали против этой тирании.
– Восстать против фараона означает отрицать саму жизнь.
– Вы вышли из народа, я – царевна. И я предлагаю вам заключить союз, который вызовет доверие и у простых людей, и у придворных. Мы создадим новый Египет.
– Поднять Юг против Севера означало бы сломать хребет государству, превратить страну в инвалида. Если фараон не сможет обеспечить единство страны, нас ждут несчастья, нищета и рабство.
– В этом направлении нас ведет Рамсес; только мы с вами способны изменить ситуацию. Если вы поддержите меня, станете богаты!
– Оглянитесь вокруг, царевна. С каким богатством можно сравнить возможность созерцать эту божественную красоту, запечатленную в камне?
– Вы моя последняя надежда, Кани. Если вы не вмешаетесь, Рамсес погубит страну.
– Вы – женщина, которая пережила разочарование и хочет отомстить. Ваше несчастье угнетает вас, вы стремитесь уничтожить вашу новую родину. Расколоть Египет, сломать ему хребет, превратить в хеттскую провинцию… Вы ведь этого хотите?
– И все же каков будет ваш ответ?
– Это государственная измена, царевна. За такое преступление полагается смертная казнь.
– Вы упускаете свою удачу.
– В этом храме не существует ни удачи, ни неудачи, здесь служат богам.
– Вы совершаете ошибку.
– Если верность фараону считать ошибкой, то этот мир не стоит того, чтобы в нем жить.
Для Хаттусы это был полный провал. Ее губы дрожали.
– Вы выдадите меня?
– Храмы любят тишину. Заставьте замолчать голос разрушения, что звучит в вашей душе, и в ней воцарится спокойствие.
* * *
Ласточка явно была настроена жить. Нефрет сделала для нее гнездо в коробке, выложив дно соломой и поместив подальше от кошек и прочих хищников. Есть ласточка по-прежнему не могла, и Нефрет лишь регулярно смачивала водой ее поврежденный клюв. Больная птица начала привыкать в присутствию молодой женщины.
Пазаир продолжал упрекать себя за глупое вмешательство.
– Почему ты не допросишь госпожу Нанефер еще раз, – поинтересовалась Нефрет. – Есть веские основания подозревать ее.
– Она заведует производством тканей, искусно владеет иглой, я это знаю. Но я не верю, что она могла хладнокровно убить Беранира. Да, она крикливая, самоуверенная, убежденная в своей значимости…
– А может, просто талантливая актриса?
– И потом она достаточно сильна, это надо признать.
– Убийца напал на Беранира сзади, разве не так?
– Так.
– Точность удара более важна, чем сила. И надо хорошо знать анатомию, чтобы ударить в нужное место.
– Лучше всех на роль подозреваемого подходит Небамон.
– Перед смертью он сказал правду: он не виновен в убийстве.
– Если я буду настаивать на том, чтобы госпожа Нанефер предстала перед судом, она будет все отрицать, и ее оправдают. У меня нет доказательств, одни только косвенные улики. Новые допросы тоже ничего не дадут. Она станет утверждать, что невиновна, пустит в ход свои связи, да еще пожалуется на незаконное преследование. Нужна дополнительная информация.
– Ты рассказал Кему о попытке отравления?
– Он охраняет меня днем и ночью. Они с его павианом спят по очереди.
– Не отказывайся от защиты.
– Иногда она мне мешает.
– Старший судья, ваши вкусы не должны вам мешать исполнять свой долг.
– Ты принимаешь меня за старого чинушу?
Она задумалась, на ее лице появилось выражение легкой тревоги.
– Этот вопрос требует более глубокого исследования. Мы займемся этим сегодня ночью, если…
Он обнял ее, поднял на руки и внес в дом.
– Этот старик будет любить тебя с такой страстью… Зачем же ждать до ночи?
* * *
Старший судья не выпускал из рук свою печать, все утро он возился с документами. Перед ним лежали папирусы о ходе сельскохозяйственных работ, о контроле за земельными налогами и о поставках продуктов. Пазаир читал, быстро вникая в суть дела. Последний документ его возмутил.
– На пять дней задержана доставка свежих фруктов?
– Именно так, – подтвердил писец.
– Это недопустимо. Я это не подпишу. Вы пробовали наложить на них штраф?
– Я отправил запрос своему коллеге в Фивы.
– Получили ответ?
– Пока нет.
– Почему?
– Их завалили такими запросами.
– Вот уже целая неделя, как продолжается это безобразие, и никто не поставил меня в известность.
Писец забормотал извинения.
– Есть более важные расследования…
– Более важные? Десятки селений рискуют остаться без свежих продуктов! Вам это кажется не очень важным потому, что с вашим питанием, видимо, все в порядке! – возмутился Пазаир, указывая на толстый живот чиновника.
Все более и более смущенный, тот положил стопку папирусов на циновку судьи.
– Поступили жалобы и на другие задержки, где речь тоже идет о продуктах питания. Пришла тревожная информация о том, что овощи из Среднего Египта поступят в казармы Мемфиса не раньше чем через десять дней.
Пазаир побледнел.
– Вы представляете себе возможные последствия? Быстро в доки!
* * *
Кем сам правил повозкой, которая прокатилась вдоль канала, параллельного Нилу, мимо складов и зернохранилищ, и остановилась у входа в доки для прибывающих судов. Пазаир бегом устремился к конторе, занимавшейся переписью свежих продуктов. Над двумя дремлющими служащими стоял мальчуган с опахалом.
– Здесь хранят свежие фрукты и овощи? – спросил Пазаир.
– А вы кто?
– Старший судья.
Служащие в ужасе вскочили и принялись отвешивать поклоны высокому судейскому чиновнику.
– Простите нас. Уже несколько дней мы сидим без работы, все поставки прекратились.
– Суда где-то застряли?
– Вовсе нет. Они благополучно прибывают в Мемфис, но с совершенно другим грузом. Вот сегодня самое большое транспортное судно, предназначенное для перевозки фруктов, пришло с грузом камней. Что мы можем сделать?
– Оно еще здесь?
– Да, но скоро отплывает в Фивы.
Пазаир и Кем в сопровождении павиана пересекли верфи и вошли в порт, откуда выходило морское судно, направлявшееся на Кипр. На судне, перевозившем фрукты, поднимали паруса. Судья направился к сходням.
– Один момент, – попросил Кем, удержав его за руку.
– Нам надо спешить.
– У меня плохое предчувствие.
Павиан, поднявшись во весь рост, обнажил клыки.
– Я пройду первым.
Нубиец понял причину возбуждения своей обезьяны. Среди ящиков, стоявших на палубе, была клетка. За деревянной решеткой взад и вперед ходила крупная пантера.
– Капитан, – позвал судья.
Человек лет пятидесяти, плотного телосложения, с низким лбом, оставил штурвал и направился к ним.
– Мы отплываем. Покиньте судно.
– Стража, – объявил Кем. – Я явился на судно с санкции старшего судьи, который также присутствует здесь.
Капитан сбавил тон.
– У меня все документы в порядке, хотя в доке не соглашаются принять песчаник, который мы привезли.
– Но ведь они ждали овощи, не так ли?
– Да, но у меня их реквизировали.
– Реквизировали? – удивился Пазаир. – По чьему решению?
– Лично я исполнял приказание писцов. Мне не нужны неприятности.
– Покажите ваши судовые записи.
Пазаир изучал документы, а Кем открыл один из ящиков. Там действительно находился песчаник, предназначенный для нужд храмов.
Как следовало из документов, большое количество свежих фруктов было загружено на борт в Фивах на восточном берегу Нила, в середине реки арестовано писцами речного флота и выгружено в Фивах же, но уже на западном берегу. Затем судно отправилось на север, к карьерам Джебель Сильсилы, где владельцы каменоломен загрузили его ящиками с песчаником, заказанным… Карнаком! После этого по первоначальному маршруту транспорт отплыл в Мемфис, однако здесь отказались принять товар, не соответствующий заказу.
Осторожный Кем проверил содержимое остальных ящиков – все они были заполнены блоками песчаника.
* * *
Поглотитель теней ходил за Пазаиром по пятам с самого утра. Постоянное присутствие Кема и павиана усложняло его задачу, и без того весьма непростую. Ему предстояло придумать новый план и улучить момент, когда охрана судьи потеряет бдительность.
Удобный случай представился.
Смешавшись с группой матросов, доставивших на борт продовольствие для экипажа, он проник на судно и спрятался за главной мачтой. Пазаир вел жесткий разговор с капитаном, а Кем с павианом обследовали трюм. Покинув свое убежище, поглотитель теней ползком приблизился к клетке.
Один за другим он выдернул все прутья решетки, отделявшей хищника от окружающих. Как будто поняв его намерение, пантера замерла, готовая рвануться на свободу.
Пазаиром между тем все сильнее овладевал гнев.
– Где находится печать речной стражи? – в третий раз задавал он капитану один и тот же вопрос.
– Они забыли ее поставить, они…
– Я запрещаю вам покидать Мемфис.
– Но это невозможно! Я обязан доставить песчаник по назначению.
– Ваши бортовые документы конфискованы: их надо изучить более детально.
Судья направился к сходням.
Когда он проходил мимо клетки, его преследователь вытащил последний, пятый прут и вжался в палубу.
Быстро двигавшаяся фигура судьи привлекла внимание пантеры: рванувшись из клетки, она встала как вкопанная у самых сходней. В наступившей тишине послышалось угрожающее рычание. Рожденное в нубийской пустыне животное было великолепно.
Парализованный страхом, судья как завороженный глядел прямо в глаза большой кошке и не видел там никакой ненависти. Она бросится на него только потому, что он был препятствием на ее пути.
Раздавшийся внезапно страшный вопль пригвоздил к местам всю команду. Появившийся из трюма павиан кинулся наперерез готовому прыгнуть хищнику. Пасть его была широко открыта, глаза сверкали красным огнем, шерсть встала дыбом, готовый к схватке, он бросил вызов сопернику.
На воле даже очень голодная пантера покидала поле битвы, если ее атаковали крупные обезьяны. Но здесь она держалась мужественно, угрожая павиану своими клыками и когтями. Тот, все больше возбуждаясь, подпрыгнул на месте.
Кем, сжав в руке кинжал, встал рядом с ним: он не позволит своему лучшему помощнику сражаться в одиночку.
Попятившись, пантера вернулась в клетку. Не сводя с нее глаз, Кем поставил все прутья на место.
– Вон там кто-то убегает!
Поглотитель теней, спустившись с судна по тросам, уже исчезал за углом.
– Вы сможете его описать? – спросил Пазаир у одного из матросов.
– Вряд ли! Я видел только силуэт.
Судья поблагодарил павиана, пожав его мощную волосатую лапу. Обезьяна уже успокоилась: в ее глазах светилась гордость.
– Вас снова пытались убить, – констатировал Кем.
– Скорее, тяжело ранить; вы бы вырвали меня из когтей пантеры, но в каком состоянии?
– Как верховный страж, я бы предпочел, чтобы вы не покидали своего жилища.
– Как старший судья, я бы привлек вас к ответственности за незаконный арест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53