— Они здесь держали катер, — сказал Семеныч, когда я присел рядом. — Я этот катер с первых же дней искать начал, когда всю эту туфту разобрал. Ясно же, что между островом и основной базой должна быть предусмотрена экстренная связь. Но теперь они сюда не сунутся. — Семеныч прикурил от свечи. — Как там, спокойно?
Я кивнул:
— Думаю, до полудня они нам мешать не будут. Что у нас с оружием?
— Пистолетов навалом. Тимкин автомат, — прикинул Семеныч. — И еще этого… как его… язык сломаешь. Как они сами-то не путаются.
— Репетировали. Роли заучивали. Кстати, как там у них с боевыми единицами, не прикидывал?
— Душ пять-шесть, не более. Те, с кем мне пришлось сталкиваться, на больничном. Недели на две. Артисты же нам не угроза, не бойцы. Им лишь бы по кустам шастать.
Из рубки выскользнула Яна, прошлепала босыми ногами по палубе.
На ней была моя безрукавка — в гроте все-таки прохладно. Ну и сыро, конечно, со стен все время сочилась влага.
— Ауэ, белые танэ! Чего вы здесь застряли? Ваины вас заждались.
— Да так… Патроны считаем, водку пьем.
— Э, Семеныч, э! Белым танэ, настоящим мужикам, все время не хватает патронов, водки и женщин.
— А мы про женщин и не думали.
— Вот именно. Пошли спать, Серый.
— С тобой уснешь, как же, — проворчал я.
Семеныч плеснул ей из фляжки в пластиковый стаканчик:
— Пей и уматывай! И да пошлет тебе добрый Эатуа красивый эротический сон! У нас еще разговор есть.
Рассказ Семеныча был тягостен. И начал он его такими словами:
— Знаешь, Серый, почему мы терпим одно поражение за другим в борьбе с криминалом?
— Знаю, об этом говорить — ночи не хватит.
Семеныч на эти слова не обратил внимания.
— Мы непоследовательны. Мы никогда не доводим дело до конца. Врага нужно добивать.
— Чтоб не мучился?
— Чтоб мы потом не мучились. Сам же про две головы говорил.
Семеныч наклонил над стаканчиками заветную фляжку, набулькал.
— Где ты водочку достаешь, Семеныч? И где прячешь?
— Все тебе скажи. Места знать надо. За победу, Серый. Пусть хоть и местного значения. Это не про тебя сказано: «Не хочешь помочь правосудию, так хотя бы не мешай»?
— Где оно, правосудие?
— Или мы с тобой не меч в его руках?
— Ладно, проехали. Дело говори. Я и сам уже кое в чем разобрался. Но пробелы заполнить не отказался бы.
— Помнишь, Серый, как мы размотали похищение Игоря Орлова?
Еще бы! Я до сих пор горжусь этим расследованием, которое провел, не выходя из дома. И более того — при постоянном вмешательстве Янки. А само преступление совершалось где-то в шести тысячах миль он нас, в Тихом океане. «В синем и далеком».
С Игорем случилась тогда дикая вещь — его под шумок похитили с круизного теплохода «Даниель Дефо» и высадили на необитаемый остров. Подбросив ему для компании вместо Пятницы юную красавицу, которая должна была в этой сугубо уединенной обстановке выведать у Игоря некие, очень серьезные, коммерческие тайны.
Все получилось как надо. Девушка, не устояв перед его обаянием, приняла сторону Игоря, и они, действуя рука об руку, сумели не только вырваться из плена, но и разнесли на соседнем острове подпольную лабораторию по переработке коки. Каковую поставлял туда из Колумбии капитан теплохода «Даниель Дефо».
Семеныч потом занимался этим делом по линии Интерпола, но особых успехов не добился. Игорь в гневном порыве разнес лабораторию до основания, особых улик и доказательств получить не удалось. Капитан ускользнул от лап правосудия, фирма «Колумб» тоже отмазалась. Удалось только конфисковать теплоход, а попытка заблокировать наркотические счета фирмы за рубежом провалилась, так как отыскать их в Европе не удалось.
— Все? — спросил Семеныч, встряхнув фляжку. — Вспомнил? Так вот, по своим каналам я получил достоверные сведения, что этот неутомимый братец «Колумб» нашел себе партнера во Франции — подобную же шарашку под кликухой «Бугенвиль». Родился омерзительный совместный проект. «Бугенвиль» взял на себя обязательство организовать копеечную аренду нескольких островков в разных уголках Мирового океана. На этих островах «Колумб», со своей стороны, планировал создать экзотические бордели в виде этнографических поселений.
— Это как? Подробнее можешь с этого места?
— Ну вот тебе пример. Подходит теплоход со своими обожравшимися пассажирами к какому-то острову, где имеется деревушка, скажем, папуасов. Усталые мореходы сходят на берег и попадают в лапы местного гостеприимства. Их ведут в хижины и угощают местными деликатесами, танцами, играми, детьми и женами аборигенов. В хижинах, под пальмовыми крышами. Или прямо на берегу, на золотом песочке. Причем со всеми местными приправами. Жгуче и пряно.
Задумка крутая. Я бы в нее небольшую поправку внес. Вот такого рода: сошли усталые мореходы на берег, ворвались с эротическими намерениями в хижины, а там к их услугам их собственные дети и жены. Вот бы кайф словили!
— Естественно, полученную информацию я запустил наверх. Еще и потому поспешил, что фирма начала массовый отлов и подготовку девушек на роль островитянок. И судьба этих девушек, Серый, как ты понимаешь, определена заранее печальным концом. Если уж они в Европе пропадают без следа, отработав свое в цивилизованном обществе, то в океане полный простор для беспредела.
Ну, это объяснять не нужно.
— Наверху мою информацию приняли к сведению.
— И все?
— Ну что ты! Меня даже вызвали на собеседование. «Да, — сказали, — сведения, достойные внимания. Но что мы можем сделать? Мы и у себя-то против этого социального зла бессильны». А под конец открытым текстом посоветовали в моих же интересах поскорее забыть этот страшный сон. И спросили с участием: а не делился ли я, например, этими сведениями с родной мамой, когда проснулся?
Вот теперь все камешки стали послушно занимать свои места в криминальной мозаике.
— Дальше — больше. Мне предложили уволиться и занять престижный пост в престижной фирме. Вторую часть предложения я не принял. И вместо этого вышел на своих ребят во Франции. Они взяли на себя разработку «Бугенвиля», но провести проверку по всему Мировому океану даже Интерполу оказалось не по силам. Тем более что оснований для нее было явно недостаточно.
— И родилась идея…
— Да, во время последней консультации я с сожалением резюмировал: «Что ж, выхожу на вольную охоту. Давно собирался тряхнуть стариной и сплавать в одиночку вокруг света». Они ухватились и взяли на себя все материальное обеспечение. А ты удивляешься, откуда у меня деньги?
— Нет, Семеныч, я другому удивлялся. Почему ты не сразу Понизовского просчитал? Янка-то прозорливей тебя оказалась.
— Сразу, Серый, сразу. Вот давай за это и выпьем. А заодно и за женскую интуицию.
— Когда ж она у тебя оскудеет?
— Фляжка-то? Пока живы — не обидит… На Серегу у меня была информация. И я бы сам его заманил…
— Но почему он пошел с нами на яхте? Смысл? Плыл бы себе на «Олигархе»: при комфорте, безопасно, не скучно.
— Теперь я знаю — из-за Нильса. Но сначала поверил ему в том, что он имеет свой безобидный интерес. Может, он и не врал про икону… А я тут классный шанс увидел. Ты ведь заметил, как я по пути всякие предложения делал. Мол, спешить нам некуда, гонку с таким экипажем мы все равно не выиграем — давайте уж по пути туда зайдем, сюда заглянем, здесь якорь бросим, тут водичкой заправимся…
— Это я просек. Ты по его реакции свою информацию уточнял. Где и что у них уже имеется, где и что намечается… Пристреливался.
— И я, Серый, не раз в душе тебя хвалил. В том, что твоей-то реакции не было. Я старался подольше держаться одному со своими проблемами. Поверь, на крохотной яхте невозможно ничего утаить. Ни чувства, ни мысли.
— И вся эта игра с неисправным секстантом, с подтекающим баком была им сделана, чтобы заманить нас сюда. Именно сюда. Но почему?
— Опять же из-за нашего антисемита. И мне кажется, я догадываюсь, в чем дело.
— Я — тоже. Но спешить нельзя. Мне другое интересно. Неужели же, Семеныч, нас с тобой за таких лохов держали? Даже обидно. Я ведь с первых дней насторожился. И след взял.
— Я думаю, Серый, они и сами прекрасно понимали, что в конце концов мы догадаемся, что все это — спектакль среди декораций. Важно было начать, навязать свои правила, а потом поставить свои условия. И куда бы мы делись? Шансов-то, по-ихнему, у нас никаких. Остается одно — сдаваться и сдать крысиные Нильсовы миллиарды…
Семеныч вдруг хлопнул себя в лоб мощной ладонью. Да так хлопнул, что затылком в релинг ударился. Я думал, он москита прибил, величиной с воробья. Судя по силе удара. Но он расхохотался:
— Боже мой, Серый! Когда они узнают про эти миллиарды, нам с тобой работы разом поубавится.
Одни утопятся, другие — застрелятся. А кое-кто и с ума сойдет. Тяпнем за это!
Тяпнуть я, конечно, не отказался, но расспрашивать не стал. Во-первых, не скажет раньше времени, а во-вторых, — надо же дать человеку возможность насладиться своим триумфом. Особенно если этот человек — твой брат по оружию…
Ближе к утру я сменил на посту Дину.
— Тихо?
— Тихо пока. Я даже подремала.
— Повезло… Теперь уж не поспишь. Как думаешь, этой… Марусе можно доверять?
— Раньше — нет, теперь — да. Она за своего деда жизнь готова отдать.
Надо же, такое большое сердце в таком малом теле.
Дина ушла — досыпать на яхте. А меня тоже разморило под солнцем после практически бессонной ночи. Да и после трудной беседы под водочку.
Я устроился поудобнее, положил голову на руки. Передо мной был густо поросший папоротником склон, внизу которого — открытое пространство, окруженное пальмами. Там вовсю резвились яркие бабочки и яркие птицы. И не понять — кто за кем гоняется, кто кого хавает. Совсем как у нас.
Но эту мирную (со стороны) картину враз разбило и разметало — откуда ни возьмись — преступное сообщество.
Высоко над островом появилась стая морских ласточек и со щебетом, похожим на щелканье скачущих по каменным ступеням камешков, ринулась, отвесно пикируя вниз. Они тотчас же пробили дыру в стае бабочек (мелкие птички тут же шмыгнули под защиту ветвей и затаились), взмыли вверх, сжимая в каждом клюве добычу, сглотнули ее разом, как по команде, сделали пируэт «все вдруг» и снова стремительной тучей ринулись вниз. Несколько мгновений — и солнечная прогалина опустела. Ласточки торжествующим облаком, с высоты, оглядели поле боя и устремились к морю.
Вот так вот, рыбешки им мало, разбойникам.
А на очищенном пространстве появились новые разбойники. Впереди вышагивал, несколько неуверенно, сэр Понизовский с белым флагом в руке. За ним, чуть приотстав, шагали двое парней с автоматами на шее.
Выйдя на середину опушки, они остановились. Понизовский замахал флагом. Парни дружно заорали. Я привстал.
— Здорово, Серж! Чего приперся?
— Предлагаю сесть за стол переговоров.
— Раньше надо было предлагать. До объявления войны. А не шантажировать.
— У нас все преимущества. Тем не менее, я склонен решить вопрос мирным путем.
— Мне надо посоветоваться, — сказал я и дал в воздух короткую очередь. Над их головами. Так что листочки с пальм ворохом посыпались.
Это их не обрадовало. Парни даже бросились плашмя на землю. А Понизовский не успел, не военная косточка.
На мой сигнал примчался весь экипаж. Под прикрытием каменистого гребня мы коротко обсудили предложение. Парламентерами Семеныч назначил меня и Нильса.
— В этом случае, — пояснил он, — есть гарантия, что они не станут в вас стрелять. Побоятся задеть
Нильса. Он нужен им живым.
Очень мило! А я, стало быть, нет.
— Наши условия, — сказал я, вернувшись на гребень, — говорить будешь один. Твои стрелки — кругом! Шагом марш под баньян.
— Согласен, — кивнул Понизовский. — Но и мне нужны гарантии. Ваше профессиональное коварство нам известно.
— Принято. Мы с Нильсом — на верхушке скалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23