Наклонив голову набок, инспектор Тейп крутил кончики усов большим и указательным пальцами и слушал то, что говорил ему Фрэнк.
Однако Тэрлейна интересовал Джон Гонт, внимание которого было полностью сосредоточено на камине. Тэрлейн предполагал, что Джон Гонт, скорее всего, тип со скверным характером и, безусловно, с насмешливой улыбкой. Поэтому он был изумлен, когда Гонт, обернувшись, изобразил предельную учтивость.
Его внешность сэр Джордж описал точно. Худощавый, он был в смокинге и темном широком галстуке, похожем на шарф. На груди белоснежной рубашки выделялся монокль на черном шнурке. У него было вытянутое лицо с высокими скулами, большой лоб и седеющие волосы, зачесанные назад. Приветливые серые глаза под черными бровями казались сонными. Усы и эспаньолка делали его похожим на исхудавшего знаменитого «Смеющегося кавалера» кисти Франца Халса. Он был слегка подшофе, но это можно было заметить, лишь хорошенько присмотревшись, хотя перегаром попахивало. Под глазами, вокруг рта и на лбу пролегли характерные морщины, будто он все время хмурился, да так и застыл. Потрепанный жизнью человек, сказали бы вы, но все еще опасный.
Гонт протянул руку и улыбнулся.
– Я конечно же наслышан о вас, доктор Тэрлейн, – сказал он. И Тэрлейн неожиданно почувствовал, что ему этот человек понравится. – Я присутствовал на ваших публичных лекциях в Кембридже в прошлом году. Ваши очерки о Теккерее особенно интересны. Почти так же интересны, как очерки самого Теккерея об английских юмористах, и почти такие же яркие. Позвольте поздравить вас.
Тэрлейн наклонил голову:
– Благодарю вас, мистер Гонт. Вы, как бы это выразиться, беретесь за это дело?
– Да, я дал согласие, – сказал Гонт, бросив на сэра Джорджа ироничный взгляд. – Между прочим, Джордж, я встретил комиссара лондонской полиции в Париже, совершенно случайно, примерно месяц назад. Он был вместе с доктором Бланшаром из службы безопасности, и они любезно сообщили мне некоторые интересные факты из моей собственной биографии. По их словам, я «работаю по старинке», иными словами, не слежу за развитием современной науки. И тем не менее я взялся за это дело. Напоследок, мой дорогой Джордж, хочу сказать, что в Англии нет никакой возможности спокойно выпить.
– Джордж ввел вас в курс дела? – спросил Тэрлейн.
– Вкратце. Мне бы хотелось выслушать вашу версию, доктор, перед тем как инспектор начнет расследование. – Он подвинул к камину стул с высокой спинкой. Дрова в камине догорали, огонь побледнел, и лицо Гонта, сидевшего очень прямо на стуле с высокой резной спинкой, оказалось в тени. – И вот еще что! – задумчиво произнес он. – Перед тем как я взгляну на трупы… Джордж, ты был когда-то хорошим рисовальщиком. Пока доктор Тэрлейн будет рассказывать мне о том, что произошло, не будешь ли ты так любезен и не набросаешь ли мне план этого дома – все помещения вверху и внизу? Не зная расположения коридоров, переходов и комнат, можно и запутаться в этом замке. Будь любезен. И если не возражаешь – графинчик бренди…
Сэр Джордж позвонил Вуду и, отправив того за бренди, сел за рабочий стол, достал лист плотной конвертной бумаги и принялся делать набросок. Тэрлейн, к его облегчению, приступил к подробному рассказу, начиная со времени начала ужина и кончая обнаружением второго трупа. Гонт сидел неподвижно, прикрыв глаза рукой. Когда принесли бренди, он отнял правую руку только затем, чтобы поднести стакан к губам. Однако Тэрлейн заметил, что по мере приближения к концу повествования левая рука у Гонта начала подергиваться.
– Конечно, – продолжал Тэрлейн, – мы можем предоставить вам записи свидетельских показаний. Инспектор Тейп будет, вероятно…
– Благодарю вас, – прервал его Гонт. – Думаю, я запомню.
Повисла пауза. Тишину нарушал лишь шум водопада, но Тэрлейн уже так к нему привык, что почти не замечал.
Ничего не говоря, сэр Джордж протянул свой набросок. Гонт достал длинную тонкую трубку, набил ее табаком и закурил. План замка лежал у него на коленях. Гонт затянулся и, выдохнув кольца дыма, спросил:
– Для начала, доктор, кто знал о том, что двери были забиты, кроме этого Сондерса?
– Насколько мне известно, никто.
– Кто-либо видел лорда Рейла с молотком и гвоздями, кроме вас двоих, мистера Фрэнсиса Стайна и мистера Мэссея?
– Не думаю. Лорд Рейл смутился и спрятал молоток в свой балахон после того, как мистер Стайн обратил на него свое внимание, как я вам сказал.
Гонт кивнул.
– Это убийство, доктор, из разряда тех, которые «не производят желаемого эффекта». Убийца явно не хотел, чтобы возможное, как говорится, стало невозможным. Убийца хотел, чтобы мы пришли к выводу, что он вошел и вышел через дверь за гобеленом. Но он даже не подозревал, что она забита гвоздями наглухо. Следовательно, он подошел к жертве со стороны гобелена. – Гонт помолчал. – Полагаю, мы сумеем доказать с помощью медицинских данных, что мисс Стайн не могла задушить своего отца?
– Думаю, да. Она очень хрупкая.
– И я, доктор, надеюсь, что мысль о такой вероятности не слишком сильно обеспокоит инспектора Тейпа. Я отнюдь не защищаю мисс Стайн. Но есть и другие объяснения. – Клубы дыма поднимались над его головой, в графине бренди заметно поубавилось. – У вас необыкновенная способность запоминать детали, доктор, – продолжал он, попыхивая трубкой. – Например, тот щелчок, который вы услышали, весьма интригующая деталь. Когда вы его услышали?
– Извините, мистер Гонт, – сказал Тэрлейн, пожав плечами. – Этого-то я как раз и не могу вспомнить. Лорд Рейл находился в Оружейном зале, а когда раздался щелчок – то ли до, то ли после его убийства, – откуда мне знать?
– Вот ведь незадача! – нахмурился Гонт. – Тем не менее не могли бы вы хоть как-то это объяснить?
– Я попытаюсь. Это мог быть…
– Прошу простить мою несдержанность, дорогой доктор. Думаю, совершенно ясно, когда это произошло, но кое-что вызывает сомнение. Это мог быть, к примеру…
– Выключатель? Такое приходило мне в голову.
– Та дверь, помнится, вы говорили мне, была закрыта. – Гонт взглянул на нее. – Никакой звук, каким бы резким он ни был, не мог проникнуть через такую массивную дверь.
– Возможно, лорд Рейл включил свет, когда вошел и как раз перед тем, как захлопнуть дверь. Это довольно логично. Убийца мог выключить этот свет позже.
Гонт покачал головой:
– Это очень яркий свет, как вы, помнится, говорили. А эта комната была освещена только огнем в камине и несколькими свечами на каминной полке. Другими словами, возле двери было темно. Вы бы увидели, как зажегся свет, если бы он повернул выключатель перед тем, как закрыть дверь. Разве нет?
– Да. Совершенно в этом уверен.
– Давайте проверим. Джордж, ты не возражаешь? Войди быстренько в зал, включи свет и сразу захлопни дверь.
Гонт закрыл глаза, когда сэр Джордж подчинился. Гулкий звук захлопнутой двери разнесся по библиотеке.
– Ну, доктор? – спросил Гонт.
– Я отчетливо видел свет.
– Вот видите! Есть еще какое-либо объяснение?
Подумав, Тэрлейн сказал:
– Мне приходило в голову, что это могло быть нечто фантастическое…
– Я всегда приветствовал и приветствую такую способность мыслить, а комиссар полиции – всегда против. Прошу вас, доктор, продолжайте.
– Я предположил, что убийца, задушивший лорда Рейла, был в латных рукавицах, как и тогда, когда он душил горничную. Эти рукавицы тяжелые. Урони убийца одну из них, иными словами…
Вскинув брови, Гонт уставился на свою трубку.
– Этот звук, доктор, не мог возникнуть возле постамента статуи, где был задушен лорд Рейл, – сказал он погодя. – Он никак не мог возникнуть и в другой половине зала… там, где забитая дверь…
– Почему?
– Водопад, доктор. Вы забыли о шуме водопада. Патриция Стайн сказала, что, когда она шла через середину зала в его конец, шум водопада был настолько громким, что невозможно было услышать даже довольно сильные и резкие звуки. Она обратила на это внимание. В то время как отсюда вам были слышны не только голоса, но и скрип обуви лорда Рейла, приближавшегося к двери. Что означает…
Сэр Джордж, потирая лоб, сказал:
– Гонт, тут вот еще что. Ты должен хорошо представлять, почему мисс Стайн спряталась за той печью… Понимаешь?
Гонт наклонил голову.
– Я не буду упоминать об этом, Джордж, – ответил он. – Думаю, я найду способ угомонить инспектора Тейпа, если он проявит слишком богатое воображение. В данный момент… – Он замолчал, потому что в библиотеку вошли хмурый инспектор Тейп, закручивающий свои усы, доктор Мэннинг со своим черным медицинским саквояжем, Фрэнсис и Кестеван, Мэссей и Вуд.
Глава 9
ЛАТНЫЕ РУКАВИЦЫ НАЙДЕНЫ
Все они направились в Оружейный зал следом за инспектором Тейпом. Джон Гонт не произнес ни слова с момента их появления.
Даже на инспектора, человека отнюдь не впечатлительного, угнетающе подействовал мрачный вид стальных фигур. Его униформа явно проигрывала на фоне шлемов и мундиров. Подкручивая кончики усов, он огляделся.
– Эксцентрика какая-то! произнес он. – Противоестественно! – Звук его голоса отозвался настолько резким эхом, что он понизил голос почти до шепота. Взгляд его вытаращенных глаз остановился на Гонте. – Итак, сэр?
Гонт кивнул. В это время Тэрлейн оглянулся и увидел, что инспектор подзывает кивком доктора Мэннинга.
– Перед нами труп его светлости, – сказал инспектор Тейп. – Бедняга. Вот так, джентльмены! – Он, прищурившись, смотрел на тело и делал какие-то записи. – Не стану отрицать, джентльмены, – сказал он, продолжая писать, – что сэр Джордж Анструдер поведал мне довольно странную историю, если вы понимаете, о чем я. Мы вернемся к этому позже. Доктор, сколько времени он уже мертв?
Доктор Мэннинг взглянул на свои часы:
– Часа два, я бы сказал. Он умер… скажем, между половиной десятого… столько было, когда вы увидели, что он вошел сюда, доктор Тэрлейн?
– Около того. Впрочем, чуть больше, думаю. Помню, били часы. Он вошел примерно в девять тридцать пять, может, чуточку позже.
– Джентльмены, – сказал доктор, – давайте будем считать, что убийство произошло между девятью часами тридцатью пятью минутами и девятью часами сорока пятью минутами. Когда я освидетельствовал труп, он был еще теплым.
Инспектор Тейп сделал очередную запись.
– А теперь, джентльмены, если вы мне поможете перевернуть его… Благодарю вас, не нужно. Он нетяжелый. Я должен был предвидеть это.
Тэрлейн сначала инстинктивно отвел взгляд, когда инспектор Тейп наклонился над телом, но потом снова посмотрел на него. Крупная фигура полицейского возвышалась над маленьким покойником. Уже наступило трупное окостенение, и ноги лорда Рейла торчали вверх, словно он лежал здесь, подкидывая ногами бочонок во время какого-то выступления. Были видны белки его глаз. Посиневший подбородок отвис. Тэрлейн услышал, как Фрэнсис тяжело вздохнул. Тэрлейн и сам почувствовал, как на него накатывает дурнота.
– Н-да! – произнес инспектор, багровое лицо которого тоже выглядело не лучшим образом. Но Тейп быстро взял себя в руки и прищурился. – Очень странная поза, джентльмены. Впечатление такое, будто на него напали сзади, в то время как он делал приседания. Шведская строевая подготовка, как говорят у нас в армии. – Видимо, довольный таким полетом своего воображения, он откашлялся и проверил, достаточно ли остры кончики его усов. – Хотя подождите-ка! Похоже, что здесь не обошлось без борьбы… Да! Здесь была борьба. Вот пожалуйста, костяная пуговица оторвана от его разорванного балахона, цепочка часов торчит из-под рубашки, рубашка вся в грязи, и его бумажник валяется рядом. Между прочим, пустой. Руки тоже грязные и поцарапаны.
Фрэнсис наклонился, посмотрел, нахмурился, взглянул на доктора Мэннинга.
– Послушайте, доктор, – сказал он задумчиво, – разве вы нам не сказали, что он подвергся нападению сзади и был задушен без всякого сопротивления?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Однако Тэрлейна интересовал Джон Гонт, внимание которого было полностью сосредоточено на камине. Тэрлейн предполагал, что Джон Гонт, скорее всего, тип со скверным характером и, безусловно, с насмешливой улыбкой. Поэтому он был изумлен, когда Гонт, обернувшись, изобразил предельную учтивость.
Его внешность сэр Джордж описал точно. Худощавый, он был в смокинге и темном широком галстуке, похожем на шарф. На груди белоснежной рубашки выделялся монокль на черном шнурке. У него было вытянутое лицо с высокими скулами, большой лоб и седеющие волосы, зачесанные назад. Приветливые серые глаза под черными бровями казались сонными. Усы и эспаньолка делали его похожим на исхудавшего знаменитого «Смеющегося кавалера» кисти Франца Халса. Он был слегка подшофе, но это можно было заметить, лишь хорошенько присмотревшись, хотя перегаром попахивало. Под глазами, вокруг рта и на лбу пролегли характерные морщины, будто он все время хмурился, да так и застыл. Потрепанный жизнью человек, сказали бы вы, но все еще опасный.
Гонт протянул руку и улыбнулся.
– Я конечно же наслышан о вас, доктор Тэрлейн, – сказал он. И Тэрлейн неожиданно почувствовал, что ему этот человек понравится. – Я присутствовал на ваших публичных лекциях в Кембридже в прошлом году. Ваши очерки о Теккерее особенно интересны. Почти так же интересны, как очерки самого Теккерея об английских юмористах, и почти такие же яркие. Позвольте поздравить вас.
Тэрлейн наклонил голову:
– Благодарю вас, мистер Гонт. Вы, как бы это выразиться, беретесь за это дело?
– Да, я дал согласие, – сказал Гонт, бросив на сэра Джорджа ироничный взгляд. – Между прочим, Джордж, я встретил комиссара лондонской полиции в Париже, совершенно случайно, примерно месяц назад. Он был вместе с доктором Бланшаром из службы безопасности, и они любезно сообщили мне некоторые интересные факты из моей собственной биографии. По их словам, я «работаю по старинке», иными словами, не слежу за развитием современной науки. И тем не менее я взялся за это дело. Напоследок, мой дорогой Джордж, хочу сказать, что в Англии нет никакой возможности спокойно выпить.
– Джордж ввел вас в курс дела? – спросил Тэрлейн.
– Вкратце. Мне бы хотелось выслушать вашу версию, доктор, перед тем как инспектор начнет расследование. – Он подвинул к камину стул с высокой спинкой. Дрова в камине догорали, огонь побледнел, и лицо Гонта, сидевшего очень прямо на стуле с высокой резной спинкой, оказалось в тени. – И вот еще что! – задумчиво произнес он. – Перед тем как я взгляну на трупы… Джордж, ты был когда-то хорошим рисовальщиком. Пока доктор Тэрлейн будет рассказывать мне о том, что произошло, не будешь ли ты так любезен и не набросаешь ли мне план этого дома – все помещения вверху и внизу? Не зная расположения коридоров, переходов и комнат, можно и запутаться в этом замке. Будь любезен. И если не возражаешь – графинчик бренди…
Сэр Джордж позвонил Вуду и, отправив того за бренди, сел за рабочий стол, достал лист плотной конвертной бумаги и принялся делать набросок. Тэрлейн, к его облегчению, приступил к подробному рассказу, начиная со времени начала ужина и кончая обнаружением второго трупа. Гонт сидел неподвижно, прикрыв глаза рукой. Когда принесли бренди, он отнял правую руку только затем, чтобы поднести стакан к губам. Однако Тэрлейн заметил, что по мере приближения к концу повествования левая рука у Гонта начала подергиваться.
– Конечно, – продолжал Тэрлейн, – мы можем предоставить вам записи свидетельских показаний. Инспектор Тейп будет, вероятно…
– Благодарю вас, – прервал его Гонт. – Думаю, я запомню.
Повисла пауза. Тишину нарушал лишь шум водопада, но Тэрлейн уже так к нему привык, что почти не замечал.
Ничего не говоря, сэр Джордж протянул свой набросок. Гонт достал длинную тонкую трубку, набил ее табаком и закурил. План замка лежал у него на коленях. Гонт затянулся и, выдохнув кольца дыма, спросил:
– Для начала, доктор, кто знал о том, что двери были забиты, кроме этого Сондерса?
– Насколько мне известно, никто.
– Кто-либо видел лорда Рейла с молотком и гвоздями, кроме вас двоих, мистера Фрэнсиса Стайна и мистера Мэссея?
– Не думаю. Лорд Рейл смутился и спрятал молоток в свой балахон после того, как мистер Стайн обратил на него свое внимание, как я вам сказал.
Гонт кивнул.
– Это убийство, доктор, из разряда тех, которые «не производят желаемого эффекта». Убийца явно не хотел, чтобы возможное, как говорится, стало невозможным. Убийца хотел, чтобы мы пришли к выводу, что он вошел и вышел через дверь за гобеленом. Но он даже не подозревал, что она забита гвоздями наглухо. Следовательно, он подошел к жертве со стороны гобелена. – Гонт помолчал. – Полагаю, мы сумеем доказать с помощью медицинских данных, что мисс Стайн не могла задушить своего отца?
– Думаю, да. Она очень хрупкая.
– И я, доктор, надеюсь, что мысль о такой вероятности не слишком сильно обеспокоит инспектора Тейпа. Я отнюдь не защищаю мисс Стайн. Но есть и другие объяснения. – Клубы дыма поднимались над его головой, в графине бренди заметно поубавилось. – У вас необыкновенная способность запоминать детали, доктор, – продолжал он, попыхивая трубкой. – Например, тот щелчок, который вы услышали, весьма интригующая деталь. Когда вы его услышали?
– Извините, мистер Гонт, – сказал Тэрлейн, пожав плечами. – Этого-то я как раз и не могу вспомнить. Лорд Рейл находился в Оружейном зале, а когда раздался щелчок – то ли до, то ли после его убийства, – откуда мне знать?
– Вот ведь незадача! – нахмурился Гонт. – Тем не менее не могли бы вы хоть как-то это объяснить?
– Я попытаюсь. Это мог быть…
– Прошу простить мою несдержанность, дорогой доктор. Думаю, совершенно ясно, когда это произошло, но кое-что вызывает сомнение. Это мог быть, к примеру…
– Выключатель? Такое приходило мне в голову.
– Та дверь, помнится, вы говорили мне, была закрыта. – Гонт взглянул на нее. – Никакой звук, каким бы резким он ни был, не мог проникнуть через такую массивную дверь.
– Возможно, лорд Рейл включил свет, когда вошел и как раз перед тем, как захлопнуть дверь. Это довольно логично. Убийца мог выключить этот свет позже.
Гонт покачал головой:
– Это очень яркий свет, как вы, помнится, говорили. А эта комната была освещена только огнем в камине и несколькими свечами на каминной полке. Другими словами, возле двери было темно. Вы бы увидели, как зажегся свет, если бы он повернул выключатель перед тем, как закрыть дверь. Разве нет?
– Да. Совершенно в этом уверен.
– Давайте проверим. Джордж, ты не возражаешь? Войди быстренько в зал, включи свет и сразу захлопни дверь.
Гонт закрыл глаза, когда сэр Джордж подчинился. Гулкий звук захлопнутой двери разнесся по библиотеке.
– Ну, доктор? – спросил Гонт.
– Я отчетливо видел свет.
– Вот видите! Есть еще какое-либо объяснение?
Подумав, Тэрлейн сказал:
– Мне приходило в голову, что это могло быть нечто фантастическое…
– Я всегда приветствовал и приветствую такую способность мыслить, а комиссар полиции – всегда против. Прошу вас, доктор, продолжайте.
– Я предположил, что убийца, задушивший лорда Рейла, был в латных рукавицах, как и тогда, когда он душил горничную. Эти рукавицы тяжелые. Урони убийца одну из них, иными словами…
Вскинув брови, Гонт уставился на свою трубку.
– Этот звук, доктор, не мог возникнуть возле постамента статуи, где был задушен лорд Рейл, – сказал он погодя. – Он никак не мог возникнуть и в другой половине зала… там, где забитая дверь…
– Почему?
– Водопад, доктор. Вы забыли о шуме водопада. Патриция Стайн сказала, что, когда она шла через середину зала в его конец, шум водопада был настолько громким, что невозможно было услышать даже довольно сильные и резкие звуки. Она обратила на это внимание. В то время как отсюда вам были слышны не только голоса, но и скрип обуви лорда Рейла, приближавшегося к двери. Что означает…
Сэр Джордж, потирая лоб, сказал:
– Гонт, тут вот еще что. Ты должен хорошо представлять, почему мисс Стайн спряталась за той печью… Понимаешь?
Гонт наклонил голову.
– Я не буду упоминать об этом, Джордж, – ответил он. – Думаю, я найду способ угомонить инспектора Тейпа, если он проявит слишком богатое воображение. В данный момент… – Он замолчал, потому что в библиотеку вошли хмурый инспектор Тейп, закручивающий свои усы, доктор Мэннинг со своим черным медицинским саквояжем, Фрэнсис и Кестеван, Мэссей и Вуд.
Глава 9
ЛАТНЫЕ РУКАВИЦЫ НАЙДЕНЫ
Все они направились в Оружейный зал следом за инспектором Тейпом. Джон Гонт не произнес ни слова с момента их появления.
Даже на инспектора, человека отнюдь не впечатлительного, угнетающе подействовал мрачный вид стальных фигур. Его униформа явно проигрывала на фоне шлемов и мундиров. Подкручивая кончики усов, он огляделся.
– Эксцентрика какая-то! произнес он. – Противоестественно! – Звук его голоса отозвался настолько резким эхом, что он понизил голос почти до шепота. Взгляд его вытаращенных глаз остановился на Гонте. – Итак, сэр?
Гонт кивнул. В это время Тэрлейн оглянулся и увидел, что инспектор подзывает кивком доктора Мэннинга.
– Перед нами труп его светлости, – сказал инспектор Тейп. – Бедняга. Вот так, джентльмены! – Он, прищурившись, смотрел на тело и делал какие-то записи. – Не стану отрицать, джентльмены, – сказал он, продолжая писать, – что сэр Джордж Анструдер поведал мне довольно странную историю, если вы понимаете, о чем я. Мы вернемся к этому позже. Доктор, сколько времени он уже мертв?
Доктор Мэннинг взглянул на свои часы:
– Часа два, я бы сказал. Он умер… скажем, между половиной десятого… столько было, когда вы увидели, что он вошел сюда, доктор Тэрлейн?
– Около того. Впрочем, чуть больше, думаю. Помню, били часы. Он вошел примерно в девять тридцать пять, может, чуточку позже.
– Джентльмены, – сказал доктор, – давайте будем считать, что убийство произошло между девятью часами тридцатью пятью минутами и девятью часами сорока пятью минутами. Когда я освидетельствовал труп, он был еще теплым.
Инспектор Тейп сделал очередную запись.
– А теперь, джентльмены, если вы мне поможете перевернуть его… Благодарю вас, не нужно. Он нетяжелый. Я должен был предвидеть это.
Тэрлейн сначала инстинктивно отвел взгляд, когда инспектор Тейп наклонился над телом, но потом снова посмотрел на него. Крупная фигура полицейского возвышалась над маленьким покойником. Уже наступило трупное окостенение, и ноги лорда Рейла торчали вверх, словно он лежал здесь, подкидывая ногами бочонок во время какого-то выступления. Были видны белки его глаз. Посиневший подбородок отвис. Тэрлейн услышал, как Фрэнсис тяжело вздохнул. Тэрлейн и сам почувствовал, как на него накатывает дурнота.
– Н-да! – произнес инспектор, багровое лицо которого тоже выглядело не лучшим образом. Но Тейп быстро взял себя в руки и прищурился. – Очень странная поза, джентльмены. Впечатление такое, будто на него напали сзади, в то время как он делал приседания. Шведская строевая подготовка, как говорят у нас в армии. – Видимо, довольный таким полетом своего воображения, он откашлялся и проверил, достаточно ли остры кончики его усов. – Хотя подождите-ка! Похоже, что здесь не обошлось без борьбы… Да! Здесь была борьба. Вот пожалуйста, костяная пуговица оторвана от его разорванного балахона, цепочка часов торчит из-под рубашки, рубашка вся в грязи, и его бумажник валяется рядом. Между прочим, пустой. Руки тоже грязные и поцарапаны.
Фрэнсис наклонился, посмотрел, нахмурился, взглянул на доктора Мэннинга.
– Послушайте, доктор, – сказал он задумчиво, – разве вы нам не сказали, что он подвергся нападению сзади и был задушен без всякого сопротивления?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28