— Где деньги?
— Какие деньги? — Я невольно отстранилась. — У меня нет никаких денег… меня даже с работы сегодня уволили…
— С работы уволили? — как эхо повторил за мной Вахтанг и неожиданно заразительно рассмеялся. — Так вы теперь безработная?
— Безработная, — подтвердила я, — и даже почти бомж…
— Вот как? — переспросил Вахтанг, высоко подняв брови. — Вас что — выселили из квартиры?
— Именно! Объявилась какая-то тетка Романа и чуть не пинками выгнала меня… Так что я теперь почти что бездомная…
— Что ты ее слушаешь?! — закричал Макс. — Она тебе зубы заговаривает! Отвечай, стерва, где деньги?
— Да о каких деньгах вы говорите?
— О деньгах, которые присвоил Роман, — невозмутимо проговорил Вахтанг, при этом внимательно наблюдая за моей реакцией.
— Роман? Присвоил? — повторила я, холодея. — Вы с ума сошли! Человек лежит в коме, и теперь вы хотите списать на него свои махинации…
— Мы ничего ни на кого не списываем, — холодно проговорил Вахтанг, не сводя с меня взгляда. — Факт тот, что деньги пропали, и очень большие деньги. Никто, кроме Романа, не имел к ним доступа. На него падают вполне естественные подозрения. Вы утверждаете, что ничего не знаете об этих деньгах…
— Я действительно первый раз о них слышу! — воскликнула я.
— Тем не менее деньги пропали. Деньги эти принадлежат не нам, не нашей фирме, они были нам доверены, и получается, что мы это доверие не оправдали. Это удар не только по финансовому положению фирмы, но и по ее репутации… вы не представляете, насколько это серьезно!
— Догадываюсь, — проговорила я, отставив недопитый кофе. Пить мне отчего-то совершенно расхотелось.
— Вряд ли вы действительно об этом догадываетесь. На самом деле для нас это вопрос жизни и смерти… буквально жизни и смерти. Если мы не вернем эти деньги… ну, об этом лучше вообще не думать. Так что на вашем месте я не пытался бы играть с нами… это слишком опасные игры, уверяю вас!
От его слов повеяло могильным холодом, так что меня зазнобило, несмотря на то что стоял жаркий летний день.
— Какие игры! — проговорила я, вжавшись в спинку кресла. — Роман в реанимации, я осталась жива только благодаря случайности… уверяю вас, мне сейчас совершенно не до ваших интриг!
— Я надеюсь, — Вахтанг очень выразительно посмотрел на меня. — Если вы хоть что-нибудь узнаете, вы тут же сообщите нам! — И с этими словами он протянул мне картонный прямоугольник, на котором был напечатан номер мобильного телефона. — Немедленно сообщите!
— Хорошо, — кивнула я. — Но теперь, надеюсь, вы меня отпустите?
— Конечно, — Вахтанг пожал плечами. — Вас никто не задерживает! Мы только хотели с вами поговорить!
— И поэтому схватили на улице, запихнули в машину…
— Да перестаньте! — Он поморщился. — Ничего страшного с вами пока не случилось…
— Но случится! — в прежней истеричной манере выкрикнул Макс. — Если ты причастна к пропаже денег… а я почти нисколько в этом не сомневаюсь! Тебе придется пожалеть о том, что ты не разбилась в той аварии!
— Нечего меня запугивать! — огрызнулась я, повернувшись к Максу. — Ничего я ни о каких деньгах не знаю и жалею только об одном — о том, что мне довелось с вами повстречаться! Хотя у меня не было выбора…
Я встала и решительно направилась к выходу. Никто мне не препятствовал, только Макс злобно глядел вслед, так что едва не прожег дырку на моем костюме. Я дернула за ручку, но дверь не открывалась.
— Откройте немедленно! — вскрикнула я, чувствуя, что еще немного — и у меня начнется истерика.
— Дверь не закрыта, — насмешливо проговорил Вахтанг, снова подняв свои тяжелые веки, — вы ее просто не в ту сторону толкаете.
Я вспыхнула и снова нажала на ручку. Дверь действительно легко открылась.
«Нервы стали ни к черту, — думала я, спускаясь по лестнице, — но, впрочем, это неудивительно — сначала эта ужасная трагедия с Романом, потом лавина неприятностей — из квартиры вышвырнули, с работы уволили, теперь еще наехала эта странная парочка со своими претензиями… Какие-то деньги у них пропали, причем, судя по всему, деньги явно криминальные… Роман никогда мне не рассказывал о своей работе, и теперь можно догадаться почему — он занимался там чем-то не совсем законным… и вот к чему это привело…»
Я вышла на улицу и огляделась. Здание, куда меня привезли против моей воли, стояло на углу улиц Восстания и Некрасова. Хороший район, ничего не скажешь… И ведь действительно, я не только ни разу не слышала от Романа ни слова о его работе, он даже не говорил мне, где находится офис его фирмы!
Домой я добралась часам к семи, страшно злая и совершенно измученная. По дороге я от нечего делать подсчитывала потери. Первое: у меня нет работы. С одной стороны, не больно жалко, потому что денег там платили мало, а сидеть приходилось целый день, с десяти до семи. С другой стороны, все же было какое-то занятие и хоть маленькая, да зарплата. Второе: мне негде жить. Это ничего не значит, что вчера мне удалось вломиться в квартиру к брату и даже выгнать из своей комнаты племянника. Просто я ошарашила их своим внезапным появлением. Вчера вечером брат кое-как утихомирил Алку, сегодня утром мы не столкнулись, но к вечеру меня ожидает полноценный скандальчик, и, что она еще придумает, чтобы выжить меня из квартиры, неизвестно. Во всяком случае, нужно ко всему быть готовой. Третье, и самое главное: Роман не приходит в себя, возможно, он и выживет, но останется калекой на всю жизнь. И еще эти, из его фирмы, какие-то жуткие монстры, явно криминального вида. Единственное, что я поняла, — это что у них пропали какие-то деньги и они хотят все свалить на Романа. Пользуются случаем, что человек не может себя защитить!
Пакет все-таки порвался, и я подхватила его в руки.
Дверь мне открыла невестка, брата дома не было. В комнате Лешка самозабвенно пялился в компьютер, моего прихода он, кажется, не заметил. Я не стала дергать ребенка, пускай занимается. Моя знакомая сестричка Оленька дежурит сегодня в ночь, так что в больницу нужно к десяти.
Я приняла душ, расчесала мокрые волосы и вышла на кухню. Кухня у нас большая, и за время моего отсутствия ее отремонтировали. Невестка также набила ее всевозможными бытовыми приборами. Были там электрочайник, кофеварка, микроволновая печь и еще какие-то миксеры, комбайны и фритюрницы. Холодильник тоже был новый, огромный, марки «Электролюкс», разбогатели они, что ли?
Разумеется, невестка тотчас же притащилась на кухню — проследить, чтобы я не трогала ее вещи. Я поискала по шкафам и нашла на самой дальней полке старый эмалированный чайник, еще мамин, налила воды и поставил его на газ. Потом достала из сумки сливочный сырок и бублик — все, что удалось прихватить по дороге в ближайшем магазине. Невестка наблюдала за мной с плохо скрытой ненавистью.
— Слушай, не смотри, а? — попросила я. — Так и подавиться можно.
Она поняла мои слова как приглашение к разговору и спросила прямо:
— Ты к нам надолго?
— Не знаю, — честно ответила я, — как обстоятельства сложатся.
— Ты вроде бы замуж собиралась, — не выдержала она, — что, там все разладилось?
Я сосредоточенно жевала бублик и делала вид, что не слышу.
— Надоела, значит, мужику, — притворно вздохнула эта стерва, — зря, значит, целый год на него потратила. Другую он завел, что ли, или просто так тебя выгнал? Ушла ты с одним чемоданом и вернулась с ним же, сволочи все-таки мужики!
— Заткнись, — спокойно сказала я, дожевав бублик, — заткнись и не говори, о чем не знаешь. И оставь Романа в покое.
— А что ты за него заступаешься? — она повысила голос. — Он тебя — пинком под зад, а ты…
— Он в больнице! — рявкнула я. — В тяжелом состоянии. В аварию попал!
Было очень интересно наблюдать за ее лицом. Сначала на нем проступила радость, оттого что мне плохо. Потом она сообразила, что, если бы Роман не попал в аварию, я не приперлась бы к ней жить. Стало быть, ей полагалось расстраиваться вместе со мной и беспокоиться о Ромином здоровье, а также усиленно желать ему скорейшего выздоровления и всяческих благ. Но желать мне ничего хорошего она не могла по определению, поэтому застыла посреди кухни в полной растерянности.
— Как же это случилось? — любопытство одержало верх над растерянностью.
Я решила не рассказывать ей, как чудом избежала смерти, а то она заболеет от разочарования, допила чай и вышла из кухни.
Собираясь в больницу и заглянув в сумочку, я вспомнила об украденном кошельке и снова расстроилась. Однако у меня оставался бумажник с Ромиными кредитными карточками. Теперь настал момент снять оттуда хоть немного денег. Я приободрилась и вышла из дома, выпросив у племянника его ключи, потому что собиралась вернуться поздно, и совершенно ни к чему мне еще ночью сталкиваться с Алкой.
Каково же было мое удивление, когда в первом же попавшемся банкомате Сбербанка мне выдали ответ, что счет владельца карточки в Сбербанке составляет 0 рублей 00 копеек. Я очень удивилась, но отчего-то не выбросила бесполезную карточку. Их в бумажнике Романа было всего три, так что я решила попытать счастья в другом банкомате. Следующий на очереди был «Балтонексимбанк», и там мне не могли ничего снять со счета, потому что счет этот нулевой. И уже на подходе к больнице я увидела банкомат «Бета-банка» и решилась проверить последнюю карточку. Мне выдали чек, на котором было написано, что остаток денег составляет четыреста восемьдесят два рубля. И все. Как говорится, иди и ни в чем себе не отказывай…
Прикинув, что в моем положении нельзя отмахиваться даже от такой малости, я получила деньги и подсчитала в уме: тысяча от хозяйственных денег, плюс эти четыреста восемьдесят два, плюс пятьсот пятьдесят долларов, отложенных на подарок Роману, вот и вся моя наличность. На первое время хватит, но только на первое время, да еще неизвестно, сколько потребуется на лечение Романа. В этом месте я даже остановилась, потому что в голове всплыл вопрос: а где, собственно, все деньги Романа? Что они у него были, я не сомневалась. Роман хорошо зарабатывал, жили мы, конечно, не шикарно, но весьма прилично. Не так давно он поменял машину, и отдыхать мы ездили в прошлом году в Испанию, этой осенью тоже, кстати, собирались. Он сделал дорогой ремонт в квартире, поменял кое-какую мебель. Я не знаю точно, сколько Роман зарабатывал, но хватало на жизнь, да еще он говорил, что откладывает на квартиру, то есть со временем собирался выкупить комнату у тетки. Кстати, что-то о ней ничего не слышно, интересно, каким образом ей удалось попасть в квартиру? А возможно, тете Аре и не нужно туда попадать, просто ей хотелось, чтобы я убралась из квартиры. Что ж, она своего добилась…
Так куда же все-таки делись все деньги с карточек? Я достала бумажник и тщательно его осмотрела. Может, это вообще не тот бумажник? Но ведь мне дали его в больнице, врач сказал, что это вещь Романа. Да знаю я этот бумажник, я сама его подарила Роману на прошлое Рождество! Вот и фотография моя. Хорошо сохранилась, ничуть не обгорела.
Тут я осознала, что стою перед больницей в полной задумчивости и пялюсь на собственную физиономию в бумажнике. Со снимка улыбалась мне довольно симпатичная девица, но выглядела она какой-то… ну, недалекой, что ли. Чувствовалось, что умные мысли редко посещают эту головку. Так-так, это я о самой себе такого нелестного мнения. Но действительно, сейчас я поглядела на снимок глазами постороннего человека, и создалось именно такое впечатление. И вообще фотография не очень удачная, и непонятно, что такого Роман в ней нашел.
Оленька улыбнулась мне, как старой знакомой. В палате реанимации тихо, на соседней койке никого не было. Я отдала традиционную коробку с пирожными, и Оля обрадовано ускакала пить чай, взяв с меня слово, что я не спущу глаз с Романа и приборов.
Я села в изголовье кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40