Маша облегченно перевела дыхание.
— Антонио, — проговорил Старыгин, зябко поеживаясь, — зачем ты рассказал нам на ночь эту кошмарную историю? Чтобы лишить Машу сна? Это повествование явно не предназначено для девичьих ушей!
— К вашему сведению, я не слабонервная школьница, — обиделась Маша. — и давно вышла из того возраста, когда можно лишиться сна от подобной страшилки. Непонятно только, к чему Антонио все это нам рассказал. Не хочет же он сказать, что к пропаже Мадонны Литта причастны люди-леопарды!
— Нет, конечно, — итальянец грустно улыбнулся. — Я хочу только сказать, что тайные общества существовали во всех странах и во все времена.., существовали и существуют по сей, день. И как нигерийские люди-леопарды искренне верят, что во время священных ритуалов в них вселяется дух леопарда, так почитатели мифического амфиреуса могут верить, что в них вселяется дух этого кошмарного создания.
— Кажется, мы живем не в дикой стране, где все еще живы подобные суеверия, — неуверенно проговорила Маша.
Белая собака улеглась у ее ног и замахала пушистым хвостом, разметая песок на дорожке.
— Кажется, вы нашли здесь еще одного друга, — улыбнулся Антонио. — Не считая меня, конечно. Но все же… Не хочу вас пугать, но тайные общества вроде «людей-леопардов» существуют не только в таких диких местах. Слышали вы что-нибудь о так называемом Горном Старце?
— Кажется, это какой-то средневековый торговец наркотиками? — неуверенно проговорила Маша.
— Торговец наркотиками! — Итальянец заразительно расхохотался. — Вот она, современная молодежь! Впрочем, в ваших словах есть доля истины. Горный Старец действительно использовал наркотики, а именно — гашиш, только он ими не торговал, при помощи гашиша он держал в руках своих многочисленных подручных. Их так и называли — асассины, то есть гашишины.
Настоящее имя Горного Старца-Хасан ибн Саббах, он родился в XII веке в Хорасане, в семье мусульманина-шиита. Шииты — это течение в исламе, сторонники которого почитают Али, четвертого имама. В юности он был знаком с Омаром Хайямом. В более зрелом возрасте присоединился к исмаилитам, радикальному крылу шиитов, и обосновался в горной крепости Аламут, в современном Ираке. Хасан ибн Саббах принимал в своей крепости молодых людей, готовых на подвиги, и обещал им райское блаженство в традиционном мусульманском духе — с цветущими садами и большеглазыми гуриями. Только в отличие от других проповедников ислама он обещал все это не после смерти, а при жизни, на Земле, не покидая стен Аламута. Средство для достижения райского блаженства было простое, но действенное — так называемый зеленый мед, попросту — наркотик на основе гашиша. Впрочем, это не противоречило убеждениям Горного Старца: пророк Мухаммед запретил пить вино, но ничего не сказал по поводу наркотиков.
Одурманенные наркотиками юноши были на все готовы для того, чтобы вернуться в «райские сады» Горного Старца. А требовалось от них только одно: отправиться туда, куда пошлет Хасан ибн Саббах, например в Багдад, или Каир, или Исфахан, и убить того, на кого указала рука Горного Старца. В ход шли меч и кинжал, петля и таинственный, известный только асассинам яд.
То есть, выражаясь современным языком, Горный Старец создал базу по подготовке наемных убийц. Я не оговорился: если поначалу люди Старца совершали свои «акции» в интересах секты исмаилитов, расправляясь с их религиозными противниками и гонителями, то позднее Хасан стал брать деньги за устранение неугодных кому-то людей. Среди его жертв были и восточные владыки, и вожди крестоносцев. Так, по некоторым сведениям, его люди устранили Конрада де Монферрата.
Горный Старец уделял большое внимание психологической подготовке своих людей.
Кроме наркотиков применял различные виды гипноза и медитации, в результате его посланцы превращались в зомби, в живых роботов, послушно выполняющих волю своего хозяина. Убийцы-асассины не знали страха, они готовы были умереть за своего предводителя, и поэтому все, от простолюдина до монарха, страшились их, никто не чувствовал себя в безопасности. Власть Горного Старца за короткое время распространилась на огромную территорию, и даже султан Мелик-шах вынужден был заключить с асассинами договор. Старец прожил в крепости Аламут тридцать четыре года, не выпуская из рук бразды правления своей невидимой империей, которая распалась только после его смерти.
— Еще раз хочу напомнить вам, — проговорила Маша, когда Антонио замолчал и наступила тишина, нарушаемая только журчанием воды и стрекотом цикад, — то, о чем вы рассказали, происходило в двенадцатом веке, далеко на Востоке, а мы с вами живем в цивилизованном мире, в Европе, в двадцать первом столетии…
— В свою очередь хочу напомнить вам, Мария, что в двадцать первом веке были события одиннадцатого сентября и многие другие, перед которыми деяния асассинов бледнеют и кажутся детскими шалостями! В руках наследников Горного Старца не только яд и кинжал, но гораздо более страшное оружие, а в мире по-прежнему полно людей, готовых на смерть ради какой-нибудь бредовой идеи!
Знаете ли вы о тайном ордене «Золотая заря», созданном в Англии в конце девятнадцатого века и поддерживавшем тесные связи с немецкими розенкрейцерами, членами «Общества Туле» и «Аненербе», в число которых входили Альфред Розенберг, Рудольф Гесс и Адольф Гитлер?
— Все, все, прекрати! — Старыгин замахал на итальянца руками. — Ты совершенно запугал и запутал Машу! Если не возражаешь, мы хотели бы отдохнуть, завтра нам предстоит тяжелый день!
— Конечно, — Антонио смутился. — Простите меня, я слишком увлекся. Меня оправдывает только то, что тема тайных обществ всю жизнь чрезвычайно занимала меня. Не буду больше утомлять вас, надеюсь увидеться с вами завтра.
Антонио простился с друзьями и вызвал от администратора дома такси.
Маша поднялась вместе со Старыгиным на второй этаж, пожелала ему спокойной ночи и вошла в свою комнату.
В первый момент она почти ничего не видела в темноте, однако ей почудилось какое-то движение. Нашарив рукой выключатель, она включила свет и вскрикнула. Посреди комнаты стоял худой, высокий человек в облегающем черном костюме и черной трикотажной шапочке с прорезями для глаз, натянутой на лицо. Он рылся в Машиной сумочке, что-то раздраженно бормоча.
— Дмитрий! — закричала Маша, отступив к двери. — На помощь!
Человек в маске издал злобное шипение, как готовая к броску кобра, и повернулся к Маше.
Ей показалось, что через прорези маски на нее уставились два разноцветных глаза. В ту же секунду дверь распахнулась, на пороге появился Старыгин.
— Что случилось… — проговорил он и тут же увидел ночного гостя.
Черный человек выругался по-итальянски, прыгнул к окну и перемахнул через подоконник. Старыгин бросился следом за ним, пересек комнату и выглянул в окно. За окном был только ночной сад, благоухающий и прекрасный. Никаких следов таинственного гостя.
Можно было бы подумать, что его посещение привиделось Маше и Дмитрию Алексеевичу, если бы не разбросанное по кровати содержимое Машиной сумочки.
Дверь комнаты, негромко скрипнув, открылась, и в дверном проеме появилась безмолвная женщина в черном, одна из тех, кто распоряжался хозяйством и жизнью папского дома.
— Что случилось? — осведомилась она наконец на хорошем английском языке. — Кажется, кто-то кричал?
— В моей комнате был человек, — проговорила Маша, взяв себя в руки. — Он убежал через окно.
— Это невозможно, — строго ответила сестра. — В нашем доме такого никогда не бывало.
— Однако он был… — попыталась настаивать Маша.
Старыгин взял ее за руку и сделал знак глазами.
— Возможно, мне показалось.,. — сникла Маша.
— Вероятно, — кивнула черная сестра. — В вашей комнате мужчина. Это тоже не в правилах нашего дома.
Она развернулась и покинула комнату, бесшумно, как привидение.
— Не стоит привлекать к себе излишнее внимание, — проговорил Старыгин.
— Мне кажется, мы уже привлекли к себе внимание. — Маша кивнула на свою распотрошенную сумочку. — Причем именно излишнее…
— У вас что-нибудь пропало? — озабоченно спросил Дмитрий Алексеевич.
— Если вы имеете в виду Пентагон.., ну, ту штуку, которую подарил мне дед, то я не оставляла ее в номере, она у меня под одеждой. А в остальном… — девушка перебрала свои немногочисленные вещи и пожала плечами. — Деньги все целы, моя косметика его вряд ли интересовала., паспорт тоже на месте, только он явно его листал. Может быть, это был представитель пограничной службы? — Маша усмехнулась. — Он проверял, есть ли у меня шенгенская виза? Ой! Она вспомнила, что в сумочке находился дневник деда — небольшая потрепанная тетрадка.
— Что? — нахмурился Старыгин. — Что еще пропало?
— Н-ничего… — Маша с запозданием сообразила, что перед уходом на ужин запихнула тетрадку в укромное место. Душ в ее номере был оборудован нарочито просто, стены облицованы не кафелем, а обычными пластиковыми плитками. Одна из таких плиток отстала, и Маша запихнула туда тетрадку.
— Мне плохо! — Она метнулась в ванную.
К счастью, тетрадка была там, никуда не делась.
Радуясь, что она такая умная и предусмотрительная, Маша решила с ней больше не расставаться и запихнула под ремень джинсов. Выйдя в комнату, она улыбнулась своему спутнику как можно беззаботнее.
— Зря вы так легкомысленно относитесь к этому происшествию. — Старыгин поморщился, как от зубной боли. — То, что он интересовался вашим паспортом, очень мне не нравится!
— А в чем дело? — спросила Маша.
— Впрочем, не буду вас нервировать. Возможно, это только мои домыслы. Советую вам все-таки отдохнуть. Вряд ли ночной гость осмелится вернуться. Но если что — я в соседней комнате, и стены здесь достаточно тонкие, так что зовите! Да, вот еще что…
Тут в коридоре раздалось неодобрительное покашливание, очевидно, им давали понять, что их дальнейшее присутствие в одной комнате крайне неприлично.
— Спокойной ночи! — Маше хотелось остаться одной, но не тут-то было. Старыгин неожиданно сильной рукой схватил ее за плечи и вытолкал в коридор, потом открыл стеклянную дверь и вывел на просторную террасу.
Из сада снизу доносились изумительные ароматы, тихонько журчал фонтан, слышалось шуршание листьев, потрескивание и шорох.
— Как хорошо! — невольно прошептала Маша. — Что может быть лучше южной ночи?
— Не морочьте мне голову! — последовал холодный ответ. — Отвечайте, откуда вы знаете этого человека?
— Но я его совсем не знаю… — отбивалась Маша.
— Вы не могли видеть его в Эрмитаже. Вы пришли туда гораздо позже, когда все уже случилось. Вряд ли он разгуливал на виду у всех и расспрашивал служителей, после того как сам же подменил картину.
Под давлением грубой силы, Маша призналась, что снимок странного человека прислал ей Мишка Ливанский. Снимок он сделал накануне вечером. Рассказала и про таинственное темное облако, надвигающееся на картину.
— Моего приятеля убили. И кажется, именно за этот снимок. Но сегодня Мишкин снимок помог мне разглядеть в таксисте опасного убийцу.
— Почему вы мне ничего не сказали? Что вы еще скрываете, Маша?
Настал момент рассказать про дневник. Но тогда Старыгин захочет тотчас же с ним ознакомиться. А Маше хотелось самой пролистать его первой. Все же это дневник ее деда.
— Зачем мне что-то от вас скрывать? — прошептала Маша. — Ведь мы же вместе… Куда я от вас денусь здесь, в чужом городе…
Она провела пальцами по колючей щеке, а когда он схватил ее за плечи и притянул к себе, сообразила, что сейчас он почувствует тетрадку за поясом ее джинсов. В самый последний момент Маша сумела выскользнуть из его объятий.
— У меня к вам огромная просьба, — сказала она вполголоса, — завтра побрейтесь как можно тщательнее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Антонио, — проговорил Старыгин, зябко поеживаясь, — зачем ты рассказал нам на ночь эту кошмарную историю? Чтобы лишить Машу сна? Это повествование явно не предназначено для девичьих ушей!
— К вашему сведению, я не слабонервная школьница, — обиделась Маша. — и давно вышла из того возраста, когда можно лишиться сна от подобной страшилки. Непонятно только, к чему Антонио все это нам рассказал. Не хочет же он сказать, что к пропаже Мадонны Литта причастны люди-леопарды!
— Нет, конечно, — итальянец грустно улыбнулся. — Я хочу только сказать, что тайные общества существовали во всех странах и во все времена.., существовали и существуют по сей, день. И как нигерийские люди-леопарды искренне верят, что во время священных ритуалов в них вселяется дух леопарда, так почитатели мифического амфиреуса могут верить, что в них вселяется дух этого кошмарного создания.
— Кажется, мы живем не в дикой стране, где все еще живы подобные суеверия, — неуверенно проговорила Маша.
Белая собака улеглась у ее ног и замахала пушистым хвостом, разметая песок на дорожке.
— Кажется, вы нашли здесь еще одного друга, — улыбнулся Антонио. — Не считая меня, конечно. Но все же… Не хочу вас пугать, но тайные общества вроде «людей-леопардов» существуют не только в таких диких местах. Слышали вы что-нибудь о так называемом Горном Старце?
— Кажется, это какой-то средневековый торговец наркотиками? — неуверенно проговорила Маша.
— Торговец наркотиками! — Итальянец заразительно расхохотался. — Вот она, современная молодежь! Впрочем, в ваших словах есть доля истины. Горный Старец действительно использовал наркотики, а именно — гашиш, только он ими не торговал, при помощи гашиша он держал в руках своих многочисленных подручных. Их так и называли — асассины, то есть гашишины.
Настоящее имя Горного Старца-Хасан ибн Саббах, он родился в XII веке в Хорасане, в семье мусульманина-шиита. Шииты — это течение в исламе, сторонники которого почитают Али, четвертого имама. В юности он был знаком с Омаром Хайямом. В более зрелом возрасте присоединился к исмаилитам, радикальному крылу шиитов, и обосновался в горной крепости Аламут, в современном Ираке. Хасан ибн Саббах принимал в своей крепости молодых людей, готовых на подвиги, и обещал им райское блаженство в традиционном мусульманском духе — с цветущими садами и большеглазыми гуриями. Только в отличие от других проповедников ислама он обещал все это не после смерти, а при жизни, на Земле, не покидая стен Аламута. Средство для достижения райского блаженства было простое, но действенное — так называемый зеленый мед, попросту — наркотик на основе гашиша. Впрочем, это не противоречило убеждениям Горного Старца: пророк Мухаммед запретил пить вино, но ничего не сказал по поводу наркотиков.
Одурманенные наркотиками юноши были на все готовы для того, чтобы вернуться в «райские сады» Горного Старца. А требовалось от них только одно: отправиться туда, куда пошлет Хасан ибн Саббах, например в Багдад, или Каир, или Исфахан, и убить того, на кого указала рука Горного Старца. В ход шли меч и кинжал, петля и таинственный, известный только асассинам яд.
То есть, выражаясь современным языком, Горный Старец создал базу по подготовке наемных убийц. Я не оговорился: если поначалу люди Старца совершали свои «акции» в интересах секты исмаилитов, расправляясь с их религиозными противниками и гонителями, то позднее Хасан стал брать деньги за устранение неугодных кому-то людей. Среди его жертв были и восточные владыки, и вожди крестоносцев. Так, по некоторым сведениям, его люди устранили Конрада де Монферрата.
Горный Старец уделял большое внимание психологической подготовке своих людей.
Кроме наркотиков применял различные виды гипноза и медитации, в результате его посланцы превращались в зомби, в живых роботов, послушно выполняющих волю своего хозяина. Убийцы-асассины не знали страха, они готовы были умереть за своего предводителя, и поэтому все, от простолюдина до монарха, страшились их, никто не чувствовал себя в безопасности. Власть Горного Старца за короткое время распространилась на огромную территорию, и даже султан Мелик-шах вынужден был заключить с асассинами договор. Старец прожил в крепости Аламут тридцать четыре года, не выпуская из рук бразды правления своей невидимой империей, которая распалась только после его смерти.
— Еще раз хочу напомнить вам, — проговорила Маша, когда Антонио замолчал и наступила тишина, нарушаемая только журчанием воды и стрекотом цикад, — то, о чем вы рассказали, происходило в двенадцатом веке, далеко на Востоке, а мы с вами живем в цивилизованном мире, в Европе, в двадцать первом столетии…
— В свою очередь хочу напомнить вам, Мария, что в двадцать первом веке были события одиннадцатого сентября и многие другие, перед которыми деяния асассинов бледнеют и кажутся детскими шалостями! В руках наследников Горного Старца не только яд и кинжал, но гораздо более страшное оружие, а в мире по-прежнему полно людей, готовых на смерть ради какой-нибудь бредовой идеи!
Знаете ли вы о тайном ордене «Золотая заря», созданном в Англии в конце девятнадцатого века и поддерживавшем тесные связи с немецкими розенкрейцерами, членами «Общества Туле» и «Аненербе», в число которых входили Альфред Розенберг, Рудольф Гесс и Адольф Гитлер?
— Все, все, прекрати! — Старыгин замахал на итальянца руками. — Ты совершенно запугал и запутал Машу! Если не возражаешь, мы хотели бы отдохнуть, завтра нам предстоит тяжелый день!
— Конечно, — Антонио смутился. — Простите меня, я слишком увлекся. Меня оправдывает только то, что тема тайных обществ всю жизнь чрезвычайно занимала меня. Не буду больше утомлять вас, надеюсь увидеться с вами завтра.
Антонио простился с друзьями и вызвал от администратора дома такси.
Маша поднялась вместе со Старыгиным на второй этаж, пожелала ему спокойной ночи и вошла в свою комнату.
В первый момент она почти ничего не видела в темноте, однако ей почудилось какое-то движение. Нашарив рукой выключатель, она включила свет и вскрикнула. Посреди комнаты стоял худой, высокий человек в облегающем черном костюме и черной трикотажной шапочке с прорезями для глаз, натянутой на лицо. Он рылся в Машиной сумочке, что-то раздраженно бормоча.
— Дмитрий! — закричала Маша, отступив к двери. — На помощь!
Человек в маске издал злобное шипение, как готовая к броску кобра, и повернулся к Маше.
Ей показалось, что через прорези маски на нее уставились два разноцветных глаза. В ту же секунду дверь распахнулась, на пороге появился Старыгин.
— Что случилось… — проговорил он и тут же увидел ночного гостя.
Черный человек выругался по-итальянски, прыгнул к окну и перемахнул через подоконник. Старыгин бросился следом за ним, пересек комнату и выглянул в окно. За окном был только ночной сад, благоухающий и прекрасный. Никаких следов таинственного гостя.
Можно было бы подумать, что его посещение привиделось Маше и Дмитрию Алексеевичу, если бы не разбросанное по кровати содержимое Машиной сумочки.
Дверь комнаты, негромко скрипнув, открылась, и в дверном проеме появилась безмолвная женщина в черном, одна из тех, кто распоряжался хозяйством и жизнью папского дома.
— Что случилось? — осведомилась она наконец на хорошем английском языке. — Кажется, кто-то кричал?
— В моей комнате был человек, — проговорила Маша, взяв себя в руки. — Он убежал через окно.
— Это невозможно, — строго ответила сестра. — В нашем доме такого никогда не бывало.
— Однако он был… — попыталась настаивать Маша.
Старыгин взял ее за руку и сделал знак глазами.
— Возможно, мне показалось.,. — сникла Маша.
— Вероятно, — кивнула черная сестра. — В вашей комнате мужчина. Это тоже не в правилах нашего дома.
Она развернулась и покинула комнату, бесшумно, как привидение.
— Не стоит привлекать к себе излишнее внимание, — проговорил Старыгин.
— Мне кажется, мы уже привлекли к себе внимание. — Маша кивнула на свою распотрошенную сумочку. — Причем именно излишнее…
— У вас что-нибудь пропало? — озабоченно спросил Дмитрий Алексеевич.
— Если вы имеете в виду Пентагон.., ну, ту штуку, которую подарил мне дед, то я не оставляла ее в номере, она у меня под одеждой. А в остальном… — девушка перебрала свои немногочисленные вещи и пожала плечами. — Деньги все целы, моя косметика его вряд ли интересовала., паспорт тоже на месте, только он явно его листал. Может быть, это был представитель пограничной службы? — Маша усмехнулась. — Он проверял, есть ли у меня шенгенская виза? Ой! Она вспомнила, что в сумочке находился дневник деда — небольшая потрепанная тетрадка.
— Что? — нахмурился Старыгин. — Что еще пропало?
— Н-ничего… — Маша с запозданием сообразила, что перед уходом на ужин запихнула тетрадку в укромное место. Душ в ее номере был оборудован нарочито просто, стены облицованы не кафелем, а обычными пластиковыми плитками. Одна из таких плиток отстала, и Маша запихнула туда тетрадку.
— Мне плохо! — Она метнулась в ванную.
К счастью, тетрадка была там, никуда не делась.
Радуясь, что она такая умная и предусмотрительная, Маша решила с ней больше не расставаться и запихнула под ремень джинсов. Выйдя в комнату, она улыбнулась своему спутнику как можно беззаботнее.
— Зря вы так легкомысленно относитесь к этому происшествию. — Старыгин поморщился, как от зубной боли. — То, что он интересовался вашим паспортом, очень мне не нравится!
— А в чем дело? — спросила Маша.
— Впрочем, не буду вас нервировать. Возможно, это только мои домыслы. Советую вам все-таки отдохнуть. Вряд ли ночной гость осмелится вернуться. Но если что — я в соседней комнате, и стены здесь достаточно тонкие, так что зовите! Да, вот еще что…
Тут в коридоре раздалось неодобрительное покашливание, очевидно, им давали понять, что их дальнейшее присутствие в одной комнате крайне неприлично.
— Спокойной ночи! — Маше хотелось остаться одной, но не тут-то было. Старыгин неожиданно сильной рукой схватил ее за плечи и вытолкал в коридор, потом открыл стеклянную дверь и вывел на просторную террасу.
Из сада снизу доносились изумительные ароматы, тихонько журчал фонтан, слышалось шуршание листьев, потрескивание и шорох.
— Как хорошо! — невольно прошептала Маша. — Что может быть лучше южной ночи?
— Не морочьте мне голову! — последовал холодный ответ. — Отвечайте, откуда вы знаете этого человека?
— Но я его совсем не знаю… — отбивалась Маша.
— Вы не могли видеть его в Эрмитаже. Вы пришли туда гораздо позже, когда все уже случилось. Вряд ли он разгуливал на виду у всех и расспрашивал служителей, после того как сам же подменил картину.
Под давлением грубой силы, Маша призналась, что снимок странного человека прислал ей Мишка Ливанский. Снимок он сделал накануне вечером. Рассказала и про таинственное темное облако, надвигающееся на картину.
— Моего приятеля убили. И кажется, именно за этот снимок. Но сегодня Мишкин снимок помог мне разглядеть в таксисте опасного убийцу.
— Почему вы мне ничего не сказали? Что вы еще скрываете, Маша?
Настал момент рассказать про дневник. Но тогда Старыгин захочет тотчас же с ним ознакомиться. А Маше хотелось самой пролистать его первой. Все же это дневник ее деда.
— Зачем мне что-то от вас скрывать? — прошептала Маша. — Ведь мы же вместе… Куда я от вас денусь здесь, в чужом городе…
Она провела пальцами по колючей щеке, а когда он схватил ее за плечи и притянул к себе, сообразила, что сейчас он почувствует тетрадку за поясом ее джинсов. В самый последний момент Маша сумела выскользнуть из его объятий.
— У меня к вам огромная просьба, — сказала она вполголоса, — завтра побрейтесь как можно тщательнее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42