Уникальное животное под справедливые очи. Так бы и врезал по наглой плоской морде».
– Я не вижу никакой связи между рассматриваемой Советом проблемой и бедным слабым животным.
Гул, пробежавший по оврагу, подсказал Квару, что он правильно выбрал линию поведения. Естественно, он покажет Чокнутого кому положено. Но выставлять его на всеобщее обозрение? Совет – это не зверинец, да и уродец не совсем дикое животное. Но у Черри на этот счет имелось свое, отличное ото всех остальных, мнение. Не зря у медлительной черепахи по всем джунглям были разосланы лазутчики и соглядатаи.
– Связь? – Черепаха умудрилась приподняться на высунутых лапах. – Связь самая прямая. Я считаю, что Совет вправе знать обо всех необычных животных или, я подчеркиваю это слово, о существах, появившихся за последнее время на территории джунглей. Квар, вы можете дать гарантию, что ваш, простите, Придурок…
– Чокнутый, – поправил староста.
– Ну да, Чокнутый. Где гарантия того, что он не подослан нашими врагами или Пришельцами с какой-нибудь болезнью? А?
– Но я же стою перед вами живой и здоровый. – Славный ответ. Квар даже загордился, что так быстро сообразил и нашел достойное слово. Но черепаху не так-то просто сбить с намеченного курса.
– И все же! Я настаиваю, правом, данным мне Советом. Я даже требую, чтобы ваше животное немедленно появилось здесь. Да будет справедливым закон джунглей. – И бац себе по твердому пузу булыжником.
После этих слов Квару ничего не оставалось, как приказать сопровождающим его пантерам немедленно доставить Чокнутого. Будь что будет. На что надеялся староста, таща с собой на ярмарку уродца? На то, что Совет ничего не узнает о нем? Как бы не так. Наверняка о каждом их шаге давно доложено. Вот теперь и радуйся перемириям, когда всякая шавка получает возможность безбоязненно следить за сильными мира сего. Все-таки джунгли безопасней во время их обычного состояния. Состояния войны и охоты.
* * *
Чокнутый сидел, прислонившись спиной к стене норы. Обычным его занятием в такие минуты являлось разглядывание рук, но на этот раз внимание было приковано к гораздо более интересному объекту. К двум горящим уголькам в противоположном углу норы. Он и сам не понимал, откуда взялось это сравнение. Угольки. Теплые, светящиеся в темноте кусочки. Просто пришло на ум. Без всяких объяснений.
– Я не поблагодарила тебя, Чокнутый.
Свернувшаяся в клубок Шейла вот уже полчаса внимательно наблюдала за животным. Нога все еще болела, но что значит слабое щекотание по сравнению со смертью? Странное животное. Странный Чокнутый. Шейла только в переходе впервые увидела его так близко. Многие в становище с опаской относились к уродцу. Рассказывали про него странные, порой страшные вещи. Будто он по ночам выходит из норы и ловит маленьких запозднившихся детей. Но так говорили немногие. Те из пантер, которым посчастливилось испытать на себе ласку пальцев уродца, говорили о нем восторженно, с каким-то непонятным чувством желания быть всегда рядом с ним. Нечто подобное испытала и Шейла, когда Чокнутый тащил ее через джунгли. Она слышала ровный стук его большого сердца, его спокойное дыхание. Украдкой ловила языком капельки пота, перемешанного с кровью из царапин. И в ее груди поднималась трудно сдерживаемая вибрация самого большого в жизни спокойствия.
– Жаль, что ты не умеешь толком разговаривать. Чокнутый. Наверное, ты многое мог бы рассказать о своей жизни. О своих мыслях, желаниях.
Чокнутый вслушивался в голос, в слова, смысл которых тяжело доходил до его сознания, пытался понять, что от него требует это маленькое создание. Его мысли, облаченные в совершенно другие, непохожие слова, проскальзывали в сознании неуловимыми искрами, не оставляя смысла. В голове мелькали картинки из прошлой жизни, но он не мог зафиксировать их, остановить хоть на мгновение, чтобы разобраться, вспомнить. А он так хотел этого – вспомнить. Он оторвался от стены и на четвереньках подполз к пантере.
Шейла пристально следила за каждым его движением, готовая защищаться, если того потребуют обстоятельства. Нет, она не боялась зверя. Она чувствовала теплоту, исходящую от тела животного. Но прежде всего она была пантерой, которая воспитывалась на недоверии ко всему, что двигалось, говорило, излучало чувства. И когда чуть подрагивающие пальцы Чокнутого коснулись ее головы, она непроизвольно оскалила зубы. Будь на месте уродца кто-то другой, Шейла, без сомнения, вонзила бы зубы в тело прикоснувшегося. Но пантера не могла поступить так с существом, спасшим ее жизнь. Она только сжалась, ожидая неприятных ощущений. Но проходило мгновение за мгновением, и Шейла не понимала. Она не понимала, что с ней происходит. Сладкая истома, исходящая от волшебных рук Чокнутого, разливалась по телу, делала ее послушной и ласковой. В какой-то момент Шейле даже подумалось: если бы Чокнутый умел просить, она выполнила бы любое его желание.
– Чокнутый? Идем. Тебя хочет видеть Совет.
Голос Иризы вырвал Шейлу из волшебного полета. Она попыталась задержать уродца за шею, но тот только улыбнулся и мягко освободился от ее тяжелой лапы.
– Идти. Надо.
Чокнутый выполз из норы, подождал, пока глаза привыкнут к яркому свету, дотронулся до плеча Иризы, подавая знак, что готов. Он последовал за пантерой в глубь селения в сопровождении двух жителей мимо столпившихся у своих жилищ существ. Он изредка бросал на них взгляд, стараясь понять, почему они кажутся такими знакомыми, ведь он никогда в жизни не видел ничего похожего. Но внезапно Чокнутый осознал, что в его разжиженном мозгу четко проступают слова, определения которых соответствуют тем… животным… Да-да, животным, которых он сейчас видит.
– Животные…
– Что ты там бормочешь. Чокнутый? – Ириза замедлила шаг и теперь шла рядом с ним.
– Животные, – повторил Чокнутый и указал пальцем на глазеющих на них жителей.
Но Ириза не поняла. И в этом не было ничего удивительного, Чокнутый говорил на своем языке, а она, пантера, на языке джунглей. А между этими языками существовало совсем небольшое различие. Различие, оцениваемое расстоянием в несколько миллионов километров и миллионов лет.
Появление Чокнутого в Совете вызвало не бурю – ураган, черепаха долго и безрезультатно молотила себя по панцирю, призывая собравшихся к порядку. И только появление летающих стражей позволило, с некоторыми потерями с той и с другой стороны, утихомирить разбушевавшийся Совет.
Квар пристально наблюдал за реакцией собравшихся. Она была неоднозначной. Более мелкие представители джунглей истошно вопили, чтобы с их глаз убрали этого урода. Более крупные старательно обсуждали, каков на вкус данный представитель живой природы. А сосед Альвареза восторженно хлопал Квара по плечам и кричал:
– Да это ж братан наш. Без хвоста и шерсти. Ну вылитый братан!
Чокнутый не понимал суеты, расплескавшейся вокруг. Он безучастно наблюдал, как в него тычут пальцами, смеются над ним, страшатся его. Некоторые жители старались подобраться поближе, но пантеры во главе с Иризой успешно пресекали все попытки. В мозгу Чокнутого под действием этого странного шума происходили какие-то изменения. Слова, словно тяжелые камни, разбрасывались на незасеянное поле, еще не давая ростков, но уже подготавливая к этому плодородную почву, какой являлось сознание. Чокнутый видел, что среди всего этого шума только двое остаются спокойными. Одного он знал. Квар, животное, – теперь он прочно запомнил это слово, которое хорошо к нему относилось. И еще одно небольшое, тоже – животное, с твердой, похожей на расплющенный, разрисованный камень спиной. Чокнутый попытался выговорить, как оно называется, но изо рта донеслись только невнятные звуки.
Черепаха Черри терпеливо ждал, пока жалящие помощники не наведут порядок, и, только дождавшись полной тишины, четко и внятно, так, чтобы слышали все, сказал:
– Разрешите представить уважаемому Совету джунглей Чокнутого. Посмотрите на него внимательнее и запомните это существо. Ибо сейчас перед вами стоит ваш самый злобный враг.
Квар недоуменно взглянул на Черри. Как смеет он бросаться такими словами? Называя члена его стаи – а Чокнутый после всех последних событий, несомненно, являлся членом стаи пантер – врагом, черепаха автоматически надевает этот ярлык на всех пантер. Непростительное легкомыслие, которое требует либо объяснения, либо извинения.
– Я называю это существо врагом потому, – Черри выдержал тяжелый, насупленный взгляд Квара, – потому что перед вами – Пришелец.
Черепаха зря ожидала нового взрыва. Совет молчал. Совет был потрясен. События, разворачивающиеся в приграничных районах джунглей, были так далеки, так нереальны для настоящего дня, что только устоявшаяся обязанность выслушивать главу Совета вынуждала их разбираться с Пришельцами. Но когда этот самый Пришелец стоит живой, обладающий невероятной славой исцелителя и смельчака, но вместе с тем и жестокого противника, не знающего пощады и жалости, есть о чем задуматься.
– Черри, а ты, часом, не того… не ошибаешься? – Альвареза задумчиво чесал круглый живот, тупо уставясь на черепаху. Можно было и не задавать этот вопрос. С тех пор как Черри стал главой Совета, он ни разу не сказал неправды, ни разу не выложил на суд жителей джунглей непроверенные сведения.
– Это враг, уважаемые члены Совета. Самый настоящий враг, который там, на дальних границах, уничтожает наши джунгли, убивает наших сородичей, насилует наших жен и дочерей.
– Ну, это ты, Черри, загнул. – Квар, едва сдерживаясь, чтобы не пуститься огромными скачками, занял место рядом с Чокнутым. – По-твоему, выходит, что если бы я захотел тебя, ну ты понимаешь, то мне бы это удалось?
Легкий смех пронесся над оврагом.
Квар, разворачиваясь на месте, отдал короткий приказ, и один из его сопровождающих испарился. Квар чувствовал, Квар знал, что временное затишье – только временное. И когда оно пройдет, ему потребуются все пантеры, которые у него есть. Потому что впервые на Совете будет стоять вопрос о чести его племени. О чести и жизни одного из ее членов.
– Это что касается твоего последнего замечания, глупая черепаха. – Квар решил играть в открытую. Прочь приличия, долой правила. – Теперь что касается того, что Пришельцы поедают нас. Ну и что? Разве мы сами не делаем этого, чтобы сохранить жизнь? Здесь находятся половина тех, кто охотится за остальной половиной. Сильные пользуются слабыми, хитрые – дураками. А если кто и щиплет зеленую травку или ужинает мелкой падалью, что ж, звезды ему судья.
Ропот одобрения подсказал пантере, что и этот пункт спора остался за ним.
– Третье. – Квар стал заводиться, и теперь ничто не могло удержать его красноречия. – Пришельцы уничтожают джунгли? Это действительно слишком большое обвинение. Но попробуйте напрячься и подумать: зачем Пришельцы делают это? Может быть, они, как и мы, строят норы? Но мы пользуемся землей, иногда сухими ветками и уж совсем редко сваливаем деревья. Не так ли, уважаемый Ропс из семейства Озерных Братьев? Спасибо за поддержку, Ропс. Может, заглянешь как-нибудь на обед?
Более дружный смех Совета закрыл и этот вопрос.
– Ты сам, – Квар недобро взглянул на Черри, – только что сказал, что сведения проверены не до конца. Разве хоть одного из Пришельцев поймали на месте преступления? Нет. Кто-нибудь видел, что именно Пришельцы разоряют приграничные селения? Тоже нет? Так о чем мы говорим? Даже если Чокнутый и Пришелец, хотя в этом я слегка сомневаюсь, истину неприятностей на границе надо искать в другом месте.
Одобрительный гул собравшихся.
– И наконец, уважаемый Совет, – последнее. Ответьте мне, разве законы джунглей позволяют оскорблять члена какой бы то ни было стаи, называя его врагом во время Перемирия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60