— Что? А, нет…
На восьмом этаже скрипнула, отворяясь, дверь. Дима посмотрел наверх.
— Да говорите же вы, ради бога, что у вас произошло!
— Я… Понимаете, я все перепутала. У меня сегодня с утра голова болела, я из-за дочки вчера напереживалась…
Дима почувствовал, как у него похолодела спина.
— Что вы перепутали?
— Я не специально!
— Что, что вы напутали? Да скажите же вы, наконец!
— Это Оксана живет на восьмом, а Светочка — на девятом. Я все перепутала! И это Оксану я видела в окно! Я их все время путаю…
Не дослушав, Дима развернулся и бросился вверх по лестнице. Преодолев один пролет, он услышал, как на восьмом этаже с грохотом закрылась дверь.
Судя по голосу собеседника Оксаны, Олег предположил, что ему должно быть около тридцати лет. Прежде чем открыть дверь, он погасил в коридоре свет. Увидев, в полутьме, стоящего на площадке мужчину, он невольно улыбнулся: по своему внешнему виду и возрасту тот вполне соответствовал ожиданиям.
— Привет. Заходи, мы уже заждались, — вполне доброжелательно сказал Олег и отступил в сторону, даже повернулся вполоборота к гостю, демонстрируя свои миролюбивые намерения.
За последнее время Олег сильно изменился и теперь мало походил на свою фотографию, имевшуюся в распоряжении оперов. Костя не узнал его и, кроме того, не предполагал, что Валентина Петровна ошиблась. Несколько удивленный неожиданным радушием и бесстрашием хозяев, он вошел в коридор, сжимая в руке удостоверение.
— Подожди, я закрою, — пробормотал Олег, протискиваясь мимо него к двери и щелкая замками.
Костя почувствовал опасность, но, не уверенный до конца в том, что произошла ошибка, промедлил. Олег отошел назад и встал посреди коридора, уперев руки в бока. Свет из кухни упал на его лицо, и все стало на свои места.
— Принес? Извини, Оксанка выскочила к подруге, просила, чтобы я все забрал. Чтоб тебя не задерживать!
Костя прикинул расстояние. Метра три… Если Олег безоружен, то можно успеть. Черт, здоровый он, оказывается, кабаняра.
— Чего ж она меня-то не дождалась? — недовольно пробормотал Костя. — Договаривались ведь.
— Извини, старик, так уж получилось, — Олег улыбнулся, но не изменившие выражения глаза выдали его огромное внутреннее напряжение. — У них какие-то свои, женские, тайны. Извини, что в комнату не приглашаю, там у нас бардачок маленький. Сам понимаешь, вчера отмечали немного.
Костя понимающе кивнул:
— Знаю, у самого повод был. Тебя как зовут-то?
— Игорь.
— Меня — Костя.
Это было ошибкой. Олег помнил, как звали собеседника Оксаны, и в глазах его мелькнуло недоумение. Он не смог оценить ситуацию сразу и, в ответ на протянутую руку Ковалева, шагнул навстречу, но уже был готов к неожиданностям.
Костя схватил его за запястье и рванул на себя, одновременно дергая рукой вверх и в сторону, а правой ногой нанося удар по голени противника. Но Олег напряг мышцы и рванулся назад, приседая. Костин ботинок скользнул по бедру, не причинив вреда, а сам он потерял равновесие.
Они упали на пол. Олег поджал ноги, пытаясь ударить ими Ковалева в живот и перебросить через себя, но Костя раньше, со всей силы, врезал ему по челюсти, а потом локтем по носу. Голова Олега врезалась в паркет, но он только захрипел и ткнул опера кулаком под ребра. Удар был точный, но не сильный, и Костя, оторвавшись от противника, ответил несколькими ударами по голове. Лицо Олега залила кровь, а движения его утратили четкость и быстроту, но сознания он не потерял. В напавшем на него мужике он видел последнее препятствие на пути к спасению, и это придавало ему дополнительные силы. Глухо зарычав, он сбросил Ковалева с себя и откатился в сторону, пытаясь выдернуть из-за пояса пистолет. Вскочив, Костя пнул его ногой в живот, но Олег успел схватить его за ступню и подсек опорную ногу. Костя полетел на пол, ударившись головой о стенку.
В этот момент в дверь позвонили. Олег замер, пытаясь оценить новую опасность, и Ковалев успел снова подняться. Его шатнуло, перед глазами вспыхнули яркие круги.
— Откройте, милиция! — донесся с площадки дикий вопль Петрова.
— Сука, ментов за собой привел! — взревел Олег, подбираясь пальцами к запутавшемуся в рубашке пистолету.
— У него оружие! — крикнула из комнаты Оксана. В тот же миг «ТТ» оказался в руке Олега.
— Вот вам, бляди! — оскалился он разбитым ртом, пытаясь взвести курок.
Костя прыгнул к нему. Он хотел выбить пистолет, но Олег, бессвязно матерясь и пуская кровавые пузыри, успел отдернуть руку и резво ударил обеими ногами, целясь оперу в живот. Костя закрылся локтями, но печень все-таки пронзила острая боль. Он согнулся, чувствуя, что теряет темп, и попытался перехватить щиколотки противника. Перекатившись на бок, Олег вырвал левую ногу и ткнул Ковалева в подбородок. Отворачивая голову, Костя ответил ударом в промежность, но его ботинок лишь царапнул по бедру Олега, который дернулся в другую сторону и сумел освободить вторую ногу. Одновременно с этим он сумел все-таки взвести неподатливый курок. Чуть приподняв руку, он вдавил спуск.
В небольшом замкнутом пространстве квартиры два выстрела произвели оглушающий эффект. Первая пуля насквозь пронзила входную дверь и выбила глазок в квартире напротив, вторая ударила в косяк, расщепив напополам и сорвав со стены наличник.
Костя рухнул на пол. Увидев перед собой голову противника он, не раздумывая, ткнул пальцем в глаз.
На лестнице раздался грохот — Дима дважды выстрелил в замок, а потом врезал по двери ногой. Посыпались щепки, и почему-то именно в этот момент в комнате отчаянно закричала Оксана.
Олег еще раз выстрелил в дверь и опустил пистолет. В нескольких сантиметрах от своей головы Костя увидел дрожащее черное отверстие.
На мгновение все замерло. Звуки отдалились, и в голове Ковалева прошла совершенно четкая мысль: «Все, допрыгался. И какого хрена мне надо было? Все равно, одной ногой уже на гражданке…».
В следующую секунду Костя ударил Олега по горлу и тут же, глядя на его окровавленное, с одним открытым глазом оскаленное лицо, понял, что это бесполезно, а ничего другого он уже не успеет.
Ствол пистолета шевельнулся и теперь смотрел ему точно в лоб. Косте показалось, что он слышит, как пришел в движение ударно-спусковой механизм, готовясь выплюнуть ему в лицо несколько граммов горячего металла.
С треском вылетела входная дверь и в коридор, сжимая обеими руками выставленный перед собой «ПМ», ввалился Петров. Он увидел Олега с поднятым пистолетом и успел прицелиться, но замешкался с выстрелом, боясь попасть в друга. Рука Олега обессиленно рухнула на пол, но в последний момент палец успел-таки вдавить спусковой крючок.
Дима вскрикнул и осел на пол.
Костя так и не смог понять, каким образом он оказался на Олеге и успел перехватить снова начавшую подниматься руку с оружием. Совершенно спокойно и расчетливо он ударил во второй, неповрежденный глаз, а потом, ломая пальцы, отобрал у противника оружие. Схватив «ТТ» как молоток, он, не задумываясь, вогнал ствол Олегу в рот.
— Пи…ц тебе, сука, — прошептал он, обхватывая рукоятку и кладя палец на спуск.
— Стоять, милиция! — донесся с лестницы, еще издалека, истошный вопль, сопровождаемый щелчком передергиваемого автоматного затвора. — Всем стоять!
Совершенно спокойно Костя отметил, что кто-то из жильцов все-таки позвонил по «02», закрыл глаза и потянул спусковой крючок.
Курок сорвался с боевого взвода и упал на ударник, но выстрела не произошло. Услышавший характерный щелчок Олег замычал и попытался отдернуть голову, но Костя вогнал пистолет еще дальше и пресек эту попытку.
— Бросай оружие, стреляю! — донесся из-за спины перепуганный голос.
Костя обернулся.
На площадке замерли две фигуры в синей форме и пятнистых бронежилетах. Один держал автомат, другой — пистолет и дубинку. «Зачем она ему нужна?» — не к месту подумал Ковалев.
— Спокойно, я свой. Угрозыск Правобережного РУВД, капитан Ковалев.
«Бывший капитан, теперь уже точно — бывший», — мелькнуло в голове.
— Бросай оружие!
— Брошу.
Костя выдернул «ТТ», задумчиво посмотрел на него, протер рукавом места, которых касался, и отбросил оружие в сторону. Встал.
— Уберите его! — заорал Олег с неожиданной силой. — Это псих, он напал на меня! Уберите, я все скажу!
— Заткнись, — негромко сказал Костя, и крик оборвался. — Надо срочно «скорую». Тот раненый — мой коллега. Я сейчас достану удостоверение, только не пристрели меня при этом…
Автоматчик продолжал целиться в него, а второй, отложив дубинку, достал рацию.
Карман, в котором обычно хранилось удостоверение, оказался пуст, и Костя вспомнил, что перед началом драки держал его в руке. Наверное, отлетело куда-то…
Дима открыл глаза, посмотрел на свой залитый кровью пиджак и попробовал подняться. Пистолет вывалился из его руки и упал на паркет. Костя шагнул к нему.
— Стоять! — ствол автомата дернулся.
Не обращая внимания, Костя присел рядом с другом. Дима криво улыбнулся.
— Кажется, обошлось…
— Конечно, обойдется! — осторожно отогнув пиджак, Костя попытался определить, куда попала пуля. На первый взгляд, рана казалась неопасной. — В мякоть попала… Навылет. Ерунда, через месяц уже забудешь.
— Хорошо, что я толстый, — Дима закрыл глаза и привалился к стенке.
Откуда-то издалека донесся и стал стремительно нарастать вой сирен. К ним спешила не одна машина.
— Сейчас врач будет… — Костя тронул Петрова за плечо. — И… Спасибо тебе!
Сирены взвыли в последний раз, а спустя минуту на лестнице раздался топот многих ног.
Петров опять открыл глаза и попытался сесть.
— Забери «ствол», в больнице он мне ни к чему. И машину отгони, помнишь, где у меня стоянка? Черт, болит все-таки…
Ранение оказалось неопасным, хотя прошедшая навылет пуля зацепила не только мягкие ткани. Петрова поместили в палату Окружного военного госпиталя, и Костя, после завершения формальностей, связанных с задержанием Олега Рубцова и перестрелкой, снова заехал к нему.
В палате было душно и пахло медикаментами. Дима выглядел неплохо, хотя правую часть груди скрывала огромная повязка. Лежа на спине, он читал какую-то газету.
Костя присел рядом на шаткий стульчик, выложил на тумбочку несколько пачек сигарет и нехитрый набор продуктов, вопросительно посмотрел на друга. Дима понял правильно:
— Бутылку принес? Это хорошо. Давай по чуть-чуть. Посмотри в тумбочке, там пара стаканов валялась.
— А тебе можно сейчас? — Костя вытащил из пакета бутылку, сорвал металлическую пробку.
— Можно, конечно! Даже нужно. Наливай!
В палате лежали еще двое больных. От предложения не отказался никто.
— Плохо, не вовремя все это, — сказал Дима, закусывая соленым огурцом.
— Это никогда вовремя не бывает, — угрюмо отозвался его сосед, вернувшийся из Чечни майор артиллерии.
— Я не про то… Костик, наливай еще, не жди. Черт, больше недели они меня тут не продержат. Надо ведь и с твоим делом решать.
— Успеем, — Костя сдвинул разномастные стаканы вместе, проверяя, где сколько налито. — Есть кое-какие идеи. Если повезет, то все обойдется.
— Когда успеем-то? С тобой тянуть не станут, месяц-полтора, и все.
— Я знаю. Думаю, успеем. По крайней мере, должны. А ты давай, выздоравливай. Давай, за тебя! И еще раз… Спасибо тебе!
— Не стоит. Давайте, мужики!
Стемнело. Костя, не спеша, ехал на машине Петрова, чтобы поставить ее на стоянку. Улица проходила через один из кварталов промышленной зоны в северной части города и была пустынной. С обеих сторон тянулись мрачные заборы фабрик, далеко впереди, на перекрестке, мигал желтым светофор. Ни прохожих, ни машин не было, и Костя раздумывал о том, как разобраться со своими неприятностями. У него действительно появились кое-какие мысли по этому поводу. В перспективе все это должно было принести успех, но требовало тщательной проработки и подготовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50