— А-а...
— Закрой дверь, Лорен.
Лорен закрыл дверь, хотя запереть ее не удосужился, и я тоже немного успокоился. Мы пока что еще не привлекли ничьего внимания. На площадке не торчали взбудораженные соседи. Следовательно, появилась надежда, что я проведу ночь под собственной крышей.
— Я не ждал тебя, Рэй, — начал я издалека. — Частенько сюда заглядываешь?
— Ах ты, сукин сын! — ощерился Рэй. — Что, сдавать стал под старость? Сидим мы в патрульной машине, вдруг рация заверещала. Какая-то женщина услышала подозрительный шум. Раньше ты чище работал, Берни. Сколько тебе годков-то?
— В мае тридцать пять будет, а что?
— Значит, Телец? — поинтересовался Лорен.
— Нет, Близнецы. Я в конце мая.
— У меня жена Телец. — Лорен вытащил свою дубинку-свинчатку и стал постукивать ею по ладони.
— Все-таки — почему? — спросил я снова.
Лорен начал объяснять, что его жена Телец потому, что родилась тогда-то, я стал говорить, что хотел узнать, зачем Рэю понадобился мой возраст, а Рэй явно сожалел, что вообще затеял этот разговор. В его напарнике чувствовалось что-то, создающее неопределенность и путаницу.
— Наверное, это возраст, — сказал Рэй. — Шумишь, привлекаешь внимание. Это на тебя непохоже.
— Я тихо работал, ни единого звука не было.
— Да, тихо — до сегодняшнего вечера.
— Я говорю о сегодняшнем вечере. И вообще я только что вошел.
— Сколько ты уже здесь?
— Точно не скажу. Минут пятнадцать, от силы двадцать... Рэй, ты уверен, что попал в нужную квартиру?
— Мы, кажется, застукали здесь грабителя — разве нет?
— Верно, застукали, — согласился я. — Но тебе назвали именно эту квартиру? Триста одиннадцатую?
— Нет, номер не назвали. Сказали, квартира выходит на улицу, на третьем этаже, по правую руку. Значит, эта самая.
— Люди часто путают право и лево.
Рэй уставился на меня, а Лорен, играющий дубинкой, уронил ее. Вообще-то она была на ремешке, пристегнутом к поясу, но ремешок был длинный, и дубинка ударилась о китайский ковер на полу. Лорен нагнулся, чтобы ее поднять. Рэй нахмурился.
— Вот кто шумит! — съязвил я.
— Послушай, Берни...
— Может быть, они имели в виду ту квартиру, что над этой? Откуда ты знаешь, может, та женщина — англичанка? А в Англии по-другому этажи считают. Они первый этаж называют цокольным, понимаешь? Поэтому, когда они говорят «третий этаж», то это значит «третья лестничная площадка». По нашему, это будет четвертый этаж, и...
— Господи Иисусе...
Я взглянул на Лорена, потом снова перевел взгляд на Рэя.
— Ты что, спятил, Берни? Ты же уголовник, застигнутый на месте преступления! Хочешь, могу напомнить тебе твои права? Не пойму, какая муха тебя укусила?
— Я просто хочу сказать, что вошел сюда только что. И работал тише некуда.
— Ну, значит, кот в соседней квартире опрокинул горшок с цветком, и нам повезло, что мы ошиблись дверью. Тебя накрыли, это же факт, верно?
— Верно, — я улыбнулся, выражая огорчение по поводу этого непреложного факта. — Тебе повезло. Я сегодня добрый, можешь разжиться.
— Вот как?
— Хорошо разжиться.
— Интересно! — сказал Рэй.
— Ты ключ у привратника взял?
— Угу. Он хотел пойти с нами, но мы сказали, чтобы он оставался на месте.
— Выходит, кроме вас, никто не знает, что я тут?
Стражи порядка переглянулись. Отличную они составляли пару: стареющий Рэй в видавшей виды форме и свеженький, чистенький, выутюженный Лорен.
— Не знает. Пока не знает.
— Не улавливаю, Рэй.
— Факт ареста налицо и может пойти нам с Лореном на пользу. Глядишь, благодарность объявят.
— Да брось ты!
— Все может быть.
— Черта с два! Ты же не сам меня выследил, тебе по радио координаты сообщили. За это медалей не дают.
— Вообще-то ты прав, — сказал Рэй. — Как по-твоему, Лорен?
— Да как тебе сказать... — промямлил Лорен, поигрывая дубинкой и неуверенно пощипывая нижнюю губу. В противоположность остальному его снаряжению дубинка у Лорена была вся оббита и исцарапана. У меня сложилось впечатление, что он часто ее роняет, причем на поверхности куда более твердые, нежели китайский ковер.
— И чем же мы можем разжиться, Берни?
Торговаться в данных обстоятельствах не было никакого смысла. Я всегда ношу с собой тысячу долларов — так, на всякий случай. Сегодня десять сотенных в левом заднем кармане брюк были те самые, которые я получил в качестве аванса за сегодняшнюю работу. Я рассудил, что, отдав их моим знакомцам-"фараонам", я останусь при своих, если не считать расходов на такси и потраченных двух часов времени. Что до моего клиента с бегающими глазами, то он потеряет тысчонку, но это его проблемы. Придется их ему списать на непроизводительные расходы.
— Тысячей, — сказал я, внимательно наблюдая за выражением лица Рэя Киршмана. Секунду-другую он колебался, не запросить ли больше, но потом решил, что я предлагаю сразу верх. Вполне приличная сумма, что там ни говори, пусть ее и придется поделить на двоих.
— Неплохой навар, — признал он. — Деньги при тебе?
Я достал пачку и отдал ему. Он поводил ею перед носом, пересчитывая купюры одними глазами, чтобы это не было заметно.
— Ты ничего тут не взял, Берни? А то мы доложим, что в квартире никого не было, и вдруг звонит хозяин, заявляет, что его обокрали! Как мы тогда будем выглядеть? Сам понимаешь.
Я пожал плечами.
— Ты всегда можешь сказать, что я скрылся раньше, чем вы пришли, — возразил я. — Но тебе не придется оправдываться. Тут и брать-то нечего, Рэй. Да я и действительно недавно вошел. Успел только бюро посмотреть.
— Может, мы его обыщем? — предложил Лорен. Мы с Рэем так на него посмотрели, что он порозовел еще больше и пробормотал: — Это я просто так, шучу.
Я спросил Лорена, кто он по зодиаку.
— Дева, — сказал он.
— Дева хорошо сочетается с Тельцом.
— Ну да, это земные знаки. Означают постоянство и устойчивость.
— Я так и думал.
— Интересуетесь астрологией?
— Нет, не очень.
— А я считаю, что астрология — великая вещь. Вот Рэй — Стрелец, знаете?
— Господи Иисусе! — подал голос Рэй, пожимая плечами. Взглянув последний раз на сотенные, он сложил пачку пополам и отправил ее в карман. Лорен проводил деньги грустным взглядом. Он знал, что получит свою долю, и все же...
— Ты как сюда влез, Берни? По пожарной лестнице?
— Зачем? Вошел через парадный вход.
— Прошел мимо того придурка внизу? Работнички, черт их побери!..
— Дом-то большой, жильцов много.
— Не такой уж большой. А ты годишься для роли жильца. Костюмчик что надо, и вообще выглядишь как порядочный. Сразу видно: на Восточной стороне живешь. — На самом деле я живу на Западной стороне и обычно хожу в джинсах. — Небось и портфельчик в руках нес для понта?
— Не угадал, — возразил я, показывая на сумку. — Вот это нес.
— Тоже неплохо. А теперь вот что. Бери свое барахло и сматывай удочки. Выйдешь так же, как вошел. — Рэй умолк, нахмурился. — Нет, лучше мы уйдем первыми, так натуральнее. Зачем нам тут задерживаться, только лишние вопросы. Мы с Лореном отвалим, а ты ничего не трогай.
— Я же сказал, нечего тут брать.
— Дай честное слово, Берни.
Я едва удержался от смеха.
— Даю честное слово! — сказал я торжественно.
— Выходи через три минуты после нас. Дольше не торчи, понял?
— Не буду.
— Ну, ладно. — Рэй уже потянулся рукой к двери, как вдруг Лорен Крамер заявил, что ему нужно в туалет.
— Господи Иисусе! — вырвалось у Рэя.
— Берни, где он, ты не знаешь? — спросил Лорен.
— Может быть, ты меня обыщешь? — съязвил я. — Шучу; конечно.
— Что-что?
— Я и от стола-то не отходил, — сказал я. — Он, должно быть, там, за комнатами, твой сортир.
Лорен пошел искать уборную. Рэй помотал головой. Я спросил у него, давно ли Лорен у него напарником.
— Кажется, целый век.
— Понимаю.
— Вообще-то он неплохой парень, Берни.
— Сам вижу.
— Вот только глуп как пробка. От его астрологии я скоро на стенку полезу. Есть хоть в ней какой-то смысл, как ты считаешь?
— Вероятно, есть.
— Даже если есть, мне-то что от этого? Кого колышет, что у него жена — Телец? Смазлива, сучка, не отрицаю, но Лорен все равно сукин сын. Видал, как он дернулся, когда ты сказал: «Может быть, ты меня обыщешь?» Готов был и обыскать. Как последняя сволочь.
— Мне тоже так показалось.
— Одно хорошо — обучению поддается. Когда мне его дали, ну, столб столбом! До того доходило, что за свой кофе в забегаловке платил. В то же время знает, как бабки заграбастать, когда подфартит.
— Поблагодари хотя бы за это Бога.
— Вот я и говорю. Но падок на деньгу, слишком падок! Правда, его баба умеет тратить, только приноси. Это потому, что она — Телец, как считаешь?
— Спроси у Лорена.
— А что, он скажет. Если человек хоть иногда соображает, остальную глупость ему можно простить, верно? Вот он своей свинчаткой балуется, но ведь не отбил же себе ничего... Берни, перчатки-то сними!
— Что?
— Перчатки резиновые, говорю, сними. Не пойдешь же в них по улице.
— Ох, совсем забыл! — сказал я, снимая перчатки.
Где-то в глубине квартиры послышался кашель Лорена. Потом стук, — наверное, наткнулся на что-то. Я сунул перчатки в карман.
— Профессиональное снаряжение! — усмехнулся Рэй. — Приятно иметь дело с такими, как ты, с профессионалами. Даже если б пришлось тащить тебя в участок — все равно приятно. Так оно и случилось бы, если бы привратник с нами притащился, и нам никакого навара.
Было слышно, как в туалете спускают воду. Мне захотелось глянуть на часы, но я пересилил себя.
— С профессионалом удобно, знаешь, чего от него ждать, — продолжал Рэй. — Понимаешь, что я хочу сказать? Вот, к примеру, сегодня. Мы открываем дверь сюда, а что за дверью, неизвестно.
— Мне знакомо это чувство, — заверил я Рэя, потянулся было за своей сумкой, но случайно обратил внимание на выражение его лица. И я непроизвольно обернулся и посмотрел, на что он таращит глаза, а таращил он глаза на Лорена, стоящего на противоположном конце комнаты. Он был бледный, как хирургическая маска, и рот — шире, чем главный тоннель под Гудзоном.
— Там... там, в спальне... — с трудом выдавил он, а потом его прорвало: — Вышел из туалета, свернул не туда, а там спальня, и этот мужик, мертвый мужик! Голова изувечена, всюду кровь, он еще теплый... Никогда ничего похожего не видел. Господи, я как чувствовал, что нельзя доверять Близнецам, вруны они все, о Боже!..
И Лорен хлопнулся без сознания на ковер. Очень может быть, что на бухарский.
Рэй и я не отрываясь смотрели друг на друга.
Все это пустая болтовня — насчет профессионализма. Мы оба повели себя самым неожиданным образом. Рэй остолбенел, и лицо его на глазах багровело. Он стоял, не стараясь дотянуться ни до пистолета, ни до меня, — стоял неподвижно, как утес. Я же учудил такое, чего сам от себя никогда не ожидал. Ни он, ни я не думали, что Берни Роденбарр способен выкинуть такую штуку.
Рэй только удивленно захлопал глазами, когда я кинулся вперед и с разбегу опрокинул его навзничь. Не оглядываясь, я выскочил из квартиры. Лестница была на месте. Я скатился с нее и с такой быстротой пробежал подъезд, для которой и придумали выражение «сломя голову».
Завидев спешащего человека, привратник предупредительно распахнул дверь.
— Рождественский подарок за мной! — выкрикнул я и, не дожидаясь благодарности, понесся по улице.
Глава 3
Пешеходов на тротуаре было, по счастью, немного. В противном случае я протаранил бы кого-нибудь. Первую дистанцию я прошел со скоростью бегуна по пересеченной местности. Когда я достиг перекрестка и на Второй авеню взял влево, дыхания у меня уже не хватало, а вернувшаяся способность рассуждать помогла унять панический страх. Никто, кажется, и не думал гнаться за мной. Я сбавил ход, перейдя на быстрый шаг. Даже в Нью-Йорке люди начинают подозрительно посматривать на тебя, если ты мчишься по улице как угорелый. Возможно, они и не станут останавливать бегущего, но я терпеть не могу, когда на меня глазеют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28