– Я позабочусь, чтобы его как можно скорее перевезли в Лондон. Самый лучший уход мы обеспечим. Откуда вы звоните?
– Из полицейского управления в Дамфризе. Трент стоит рядом. Он мобилизует все силы, чтобы перекрыть дороги, ну и так далее. Погода, к сожалению, хуже некуда. Все время льет дождь.
– Как вы оцениваете ситуацию, Лайам?
– По моему мнению, он опять ушел.
– Значит, вы не думаете, что он попадется где-нибудь на кордонах?
– Я это совершенно исключаю.
Фергюсон вздохнул.
– Ладно. На всякий случай побудьте еще немного с Гарри, а потом возвращайтесь в Лондон.
– Когда? Сегодня вечером?
– Садитесь на ночной поезд. Папа прибывает завтра утром в аэропорт Гатвик. И вы нужны мне здесь.
Кассен и Моронк оставили джип в небольшой расщелине в лесу неподалеку от Данхилла и стали спускаться вниз к железной дороге. На окраине городка улицы из-за дождя были совершенно безлюдны. Они прошли мимо полуразрушенного склада и через дыру в заборе выбрались на рельсы. На одном из путей стоял товарняк. Кассен заметил, как машинист прошел по рельсам и залез в кабину.
– Но мы же не знаем, куда он поедет, – сказала Моронк. Кассен улыбнулся.
– Так он же стоит в направлении на юг, а? Погнали! Пересекая пути, они подбежали к поезду, когда тот уже трогался. Кассен раскрыл дверь одного из вагонов, бросил внутрь сумку, впрыгнул сам, обернулся и схватил за руку девушку. Еще через мгновение она стояла рядом с ним. Вагон был наполнен ящиками, предназначавшимися, судя по шаблонной надписи на них, для фабрики в Пенрите.
– Где это? – спросила Моронк.
– К югу от Калайла. Оттуда мы сможем двигаться дальше, даже если это конечная станция.
Будучи в общем в неплохом настроении, он сел и закурил. Правда, левой руки он не чувствовал и пользоваться ею было практически невозможно. Но морфий успокоил ее. Моронк прижалась к нему, и он положил ей на плечо здоровую руку. Много лет он не слышал зова того инстинкта, который требует от человека защищать кого-то. И он признался себе, что давно уже так ни о ком не заботился.
Моронк закрыла глаза и, кажется, заснула. Благодаря морфию боли не возвращались. А на случай, если они снова подступят, в аптечке было еще несколько ампул. Пуля в плече без врачебного вмешательства означала практически неизбежное загноение. Но еще тридцать шесть часов он мог продержаться.
Завтра утром Иоанн Павел II прибывает в Гатвик, а на следующий день – в Кентербери.
Поезд пошел быстрее. Кассен откинулся назад, здоровой рукой крепче прижимая к себе девушку, и заснул.
Глава 14
Моронк пробудилась от толчка – поезд начал резко тормозить. Они прошли через стрелку и ехали по какому-то дополнительному пути. Время от времени сквозь доски мелькал свет фонарей и освещал Кассена. Но он спал крепко, и лицо его не меняло выражения.
Девушка легонько коснулась его лба – он был мокрым от пота. Кассен застонал и повернулся на бок, а Моронк увидела, что он та и не выпустил пистолета из рук.
Она поежилась и подняла воротник куртки, сунула в карман руки и стала смотреть на него. Моронк была простой, неизбалованной девушкой, обладавшей, однако, трезвым и гибким умом. Она еще никогда не встречала такого человека, как Кассен. И дело тут было не только в оружии в его руках, в том холодном насилии, которое, казалось он олицетворял. Страха перед ним девушка не чувствовала. Он мог быть в ее глазах кем угодно, но только не жестоким человеком.
Самым главным она считала то, что он помог ей, а к такому она не привыкла. Даже дедушке лишь с трудом удавалось защитить ее от Мюррея. Кассен же спас ее, и Моронк была достаточно взрослой, чтобы понимать, от чего именно. То, что она тоже помогла Кассену, не приходило ей в голову. Просто благодаря ему она впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему свободной.
Вагон снова дернуло. Кассен открыл глаза, быстро повернулся, поднялся на одно колено и посмотрел на часы.
– Полвторого. Долго же я спал.
– Да, порядочно.
Он посмотрел в щель между досками.
– Мы наверняка въезжаем на грузовой вокзал Пенрита. Где моя сумка?
Взяв поданную девушкой сумку, Кассен достал оттуда аптечку и сделал себе укол морфия.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
– Лучше не бывает. Никаких жалоб. А укол я сделал на всякий случай.
Он солгал, потому что при пробуждении боль оказалась довольно сильной. Он отодвинул дверь, выглянул наружу и заметил вынырнувшую из темноты надпись «Пенрит».
– Что и требовалось доказать, – произнес он.
– Так мы выходим?
– Бог знает, пойдет ли поезд дальше, а до автомагистрали отсюда совсем недалеко.
– И что там?
– Там есть мотель, ресторан самообслуживания, разные машины, грузовики. – Боль утихла, и он смог наконец улыбнуться. – Бесконечное число возможностей. Так, а теперь дай мне руку. Когда поезд окончательно затормозит, прыгай.
* * *
Так как идти пришлось дольше, чем предполагал Кассен, то до мотеля с рестораном, расположенным на магистрали А6, они добрались только к трем часам. На стоянку один за другим подъехали два грузовика, причем один из них с такой огромной фарой, что подкативший вслед за ним полицейский автомобиль Кассен заметил в самый последний момент. Он затащил Моронк за грузовик. Полицейская машина с включенной мигалкой остановилась неподалеку.
– Что будем делать? – прошептала девушка.
– Ждать.
Шофер остался сидеть за рулем, а второй полицейский вышел из машины и направился в ресторан. Они хорошо видели ею сквозь большие окна в зале. За столами сидело человек тридцать. Полицейский внимательно осмотрел всех, вышел, сел в машину и связался с кем-то по рации.
– Нас ищут, – сказала Моронк.
– Понятное дело. – Кассен снял с ее головы вязаный берет и сунул в мусорный ящик поблизости. – Вот так лучше. А то прямо как на рекламном щите. – Он порылся в сумке и достал оттуда пятифунтовую бумажку, которую подал девушке. – В ресторане можно взять еду с собой. Купи чаю и сандвичей. Я буду ждать здесь. Так безопаснее.
Она поднялась наверх и вошла в ресторан. Кассен видел, как она помедлила у стойки, потом взяла поднос. Неподалеку он заметил скамейку, полускрытую стоящим рядом грузовиком. Он сел, закурил и стал ждать, думая о Моронк Финлей.
Странно, но ему было приятно думать о ней. Но затем его охватили привычные для священника сомнения в правильности своих действий. В конце концов, она почти еще ребенок. Двадцать лет он совершенно спокойно обходился без женщин. Насколько абсурдным было бы теперь, перед самым концом, влюбиться в шестнадцатилетнюю цыганку!
Она вернулась с пластмассовым подносом и поставила его на лавочку.
– Чай, бутерброды с ветчиной и – смотри-ка – о нас пишут в газетах. Я купила одну.
Он медленно налил горячего чаю в пластмассовый стаканчик, разложил газету на коленях и начал читать в слабом свете, падавшем из окон ресторана на стоянку. Это была местная вечерняя газета, выходящая в Калайле. Фотография Кассена красовалась на первой странице, рядом – снимок Моронк.
– А здесь ты выглядишь еще моложе, – заметил он.
– Фотокарточку сделала моя мать в прошлом году. Она висела у дедушки в фургоне. Полиция наверняка отняла ее. Добровольно бы он никогда не отдал.
– Если вчера вечером сообщение о нас появилось в местных газетах, то сегодня утром наши физиономии поместят и все центральные, – произнес он.
Ответом было удрученное молчание. Он достал еще одну сигарету и молча закурил.
– Ты же не бросишь меня одну? – с тревогой спросила Моронк.
Он мягко улыбнулся.
– Для своего возраста ты поразительно догадлива. Да, я считаю, нам следует расстаться. Другого выхода просто не вижу.
– Дальше можно не объяснять.
Но он продолжил:
– Фотография в газете обычно ничего не говорит людям. В глаза бросается только что-то действительно необычное, например, мы вдвоем. В одиночку же у тебя есть все шансы добраться до намеченной цели. Деньги, которые я дал, с тобой?
– Да.
– Хорошо. Тогда иди в ресторан, посиди в тепле, согрейся. Здесь останавливаются рейсовые автобусы. Это я знаю точно, потому что совсем недавно на таком же автобусе ехал в противоположном направлении. Так ты без особых хлопот доберешься до Бирмингема, а оттуда – до Лондона.
– А ты?
– Обо мне не беспокойся. Если попадешься, скажи, что я заставил тебя помогать мне. Большинство наверняка поверит, а то, во что верит большинство, – почти правда. – Он поднял сумку и погладил девушку по щеке. – Ты необыкновенный человек. Не давай больше унижать себя. Обещаешь?
– Да. – Она сглотнула слезы, подняла голову, поцеловала его в щеку, повернулась и бросилась прочь.
Жестокая школа жизни научила ее скрывать чувства, но глаза Моронк были полны слез, когда она входила в ресторан. Она стала протискиваться между столов в зале, и какой-то блондин схватил ее за рукав. Девушка остановилась и увидела еще двух нахальных бритоголовых парней в кожаных куртках. У блондина, остановившего ее, на груди болтался немецкий железный крест.
– Что такая невеселая, малышка? Поехали со мной, я быстро приведу тебя в чувство.
Она вырвала руку, не ощутив даже гнева, заказала чашку чая, поставила ее перед собой на стол и сжала в ладонях. Кассен вошел в ее жизнь и исчез, но теперь все пойдет совсем иначе. Впервые за многие годы она горько заплакала.
* * *
Собственно, у Кассена было две возможности – либо пойти дальше пешком, либо украсть машину. Вторая возможность давала большую свободу действий и экономию времени, но могла сработать, если автомобиля хватятся лишь через некоторое время. На другой стороне магистрали был мотель, а на стоянке перед ним машины тех, кто остался здесь на ночь. Исчезновение автомобиля обнаружится лишь часа через три или четыре, а тогда он будет уже далеко.
Он стал подниматься по лестнице пешеходного моста, думая о Моронк Финлей и спрашивая себя, что же в конце концов ее ждет. Но это была уже не его проблема. Главное, что он поступил правильно. Вместе они действительно бросались в глаза. Кассен остановился на мосту и закурил. Внизу по магистрали проносились огромные автофургоны. Так что все разумно и логично. Но откуда же тогда такое мерзкое чувство?
– Боже мой, Гарри, – произнес он тихо, – честность, невинность и уважение к людям разлагают тебя. Эта девушка действительно чиста. К ней никогда не прилипнет грязь жизни.
И тем не менее.
* * *
Кто-то подошел к ней и тихо сказал:
– Что-нибудь не в порядке, малышка? Могу я что-нибудь для тебя сделать?
Это был индус лет сорока пяти с черными вьющимися волосами, начинавшими седеть на висках, в промасленной шоферской куртке с меховым воротником. В руках у него были термос и пакет с бутербродами. По его улыбке Моронк поняла сразу, что перед ней – простои и открытый человек. Он сел рядом.
– Ну, и в чем твоя проблема?
– В жизни.
– Глубокомысленное замечание для столь юной дамы. – Он сочувственно улыбнулся. – Чем же тебе помочь?
– Я жду автобус.
– Куда?
– В Лондон.
Он покачал головой.
– Все вы бежите отсюда, и все – в Лондон.
– У меня бабушка в Лондоне, – произнесла она обиженно. – В Вепинге.
Он кивнул и сморщил лоб, размышляя о чем-то, потом встал.
– О'кей, тогда я тот, кто тебе нужен.
– То есть?
– Я – шофер автопоезда, живу в Лондоне. Правда, придется сделать крюк и неподалеку от Манчестера свернуть на Лидс, чтобы разгрузиться, но к утру мы доедем до Лондона.
– Я не знаю... – она колебалась.
– Автобус будет только через пять часов, так что терять тебе нечего. А чтобы ты не очень нервничала, могу сказать, что зовут меня Эрл Джексон и что у меня три дочери, все – старше тебя.
– Ну хорошо, – наконец решилась Моронк. Они вместе вышли из ресторана и направились к огромному автофургону.
– Вот, пожалуйста, не хуже, чем дома – полный комфорт, – сказал Джексон.
Они услышали шаги и, когда обернулись, увидели выходящего из-за грузовика блондина, который задирался в ресторане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36