Но скажи мне, по какой причине они арестовали тебя и Мантара?
— Это была кульминация возраставших подозрений со стороны Спехона, — пояснила Зерка. — Моя дружба с тобой тоже сыграла свою роль. После того, как Хорджан донес на тебя и ты бежал из города, Спехон проверил твои связи, припомнил нашу дружбу, а также твои дружеские отношения с Мантаром и то, что Мантар — мой друг. Один из солдатов, состоявших в подчинении у Мантара в тот вечер, когда он встретил тебя и позволил тебе продолжать путь к набережной, донес Спехону, что твое описание, которое он прочел по возвращении в казармы, совпадало с внешностью человека, с которым разговаривал Мантар. Когда эти факты выявили мою связь с тобой, Спехон вспомнил последние слова Нарвона — те самые слова, которые убедили тебя в том, что я была одной из тех, кто вместе с Нарвоном составлял заговор против Зани. Таким образом, факт за фактом, они собрали против нас гораздо больше обвинений, чем это обычно нужно Зани. Но Мефис все еще не верил, что я замышляю против него. Он такой эгоистический идиот, что полагал, будто я увлечена им, и это служит гарантией моей лояльности.
— До недавнего времени, — сказал я, — я находился в замешательстве по поводу твоих истинных чувств и лояльности. Мне сказали, что ты занимаешь высокое положение среди советников Мефиса, что ты — автор приветствия «Мальту Мефис!» и салюта, что это ты предложила, чтобы граждане кланялись ему, окуная голову в пыль, но приветствуя Мефиса, что это твоя идея — представлять «Жизнь Нашего Возлюбленного Мефиса» непрерывно во всех театрах, и чтобы гвардейцы Зани постоянно оскорбляли и раздражали граждан.
Зерка рассмеялась.
— Тебе сказали правду. Я действительно разработала эти и другие планы, чтобы сделать Занизм отвратительным и нелепым в глазах всех граждан Амлота, чтобы легче было вербовать участников для нашей контрреволюции. Правящая верхушка Зани так глупа в своем эгоизме, что они проглотят любую лесть, какой бы дурацкой и неискренней она ни была.
Пока мы так беседовали, по лестнице поднялся Торко, топая ногами, и подошел к нашей камере. Его не было в тюрьме, когда нас доставили. На его лице была одна из самых отвратительных присущих ему ухмылок, и я видел, что он в восторге от перспективы повеселиться и, несомненно, подвергнуть пыткам таких важных пленников, как мы. Он некоторое время стоял и разглядывал нас исподлобья, прежде чем заговорить. Было так очевидно, что он хочет произвести на нас впечатление и запугать нас, что я не смог сдержать смех — может быть, я не очень-то и старался. Я знаю, как вывести из себя таких типов, как этот Торко. Я также знал, что вне зависимости от нашего поведения по отношению к нему, он все равно будет издеваться над нами, как только получит такую возможность.
— Над чем ты смеешься? — потребовал ответа он.
— Я не смеялся, пока не появился ты, Торко. Следовательно, я смеюсь над тобой.
— Смеешься надо мной, ах ты, вонючий мистал! — взревел он. — Хорошо же, ты не будешь смеяться, когда я отведу тебя в комнату суда завтра утром.
— Ты не отведешь меня в комнату суда завтра утром, Торко. И даже если я буду там, тебя там не будет. Ты будешь в одной из этих камер, а через некоторое время у тебя появится возможность на своей шкуре проверить эффективность изобретенных тобой орудий пытки, которыми ты хвастался.
Зерка и Мантар выглядели ошеломленными. Зерка слегка улыбалась, потому что думала, что я снова блефую. Торко по-настоящему взъярился.
— Я очень не против отвести тебя туда прямо сейчас, — пригрозил он. — И вытянуть из тебя, что стоит за этими твоими разговорчиками.
— Ты не посмеешь этого сделать, Торко, — сказал я. — Тебе известен приказ в отношении нас. А кроме того, у тебя нет такой необходимости — я скажу тебе это без всяких пыток. Дело обстоит так: Мефис разгневается на тебя, когда я скажу ему, что ты предлагал мне всяческие привилегии во время моего назначения здесь, если я замолвлю за тебя словечко Тоганье Зерке, чтобы она передала ему. Ему не понравится, когда он узнает, что ты отпускал меня ловить рыбу каждый раз, когда я хотел, и таким образом позволил мне подготовить возможность бежать в лодке. Есть еще одна вещь, Торко, от которой он придет в бешенство, когда узнает. Я не представляю себе, что он с тобой сделает тогда.
Торко стал выглядеть неуютно, но он нашел тот же аргумент, которым пользуются даже крупные государственные деятели у нас на Земле, когда их поймают на горячем.
— Это все грязная ложь! — возопил он.
— Он так не скажет, после того, как узнает еще одну вещь, которую ты сделал — кое-что, что он сможет увидеть собственными глазами, — поддразнил я его.
— Еще одна ложь! — рявкнул он, вне себя от любопытства и страха.
— Всего лишь то, что ты открыл камеру Минтепа, джонга Вепайи, и выпустил его на свободу.
— Ну уж это действительно ложь, — воскликнул он.
— Пойди и посмотри сам, — предложил я. — Если пленника нет, то кто мог его выпустить, кроме тебя? Ключи есть только у тебя одного.
— Пленник на месте, — сказал он. Но все же повернулся и сбежал по лестнице со всей быстротой, на какую был способен.
— Похоже, ты неплохо развлекся, — сказал Мантар. — Что ж, нам остается только развлекаться, как можем, пока у нас еще есть время. Когда настанет утро, большого веселья не будет — по крайней мере, для нас.
— Наоборот, — возразил я. — Это может оказаться самое веселое время.
— Мне весело прямо сейчас, — сказала Зерка. — Воображаю, в какое бешенство придет Торко, когда обнаружит, что ты обманом заставил его пробежаться до самого подвала.
— Но я не обманул его, — сказал я. — Он обнаружит, что камера Минтепа открыта, а Минтеп исчез.
— Как ты можешь это знать? — спросила Зерка.
— Потому что я сам освободил Минтепа, и прямо сейчас он на пути к безопасности.
— Но как тебе удалось проникнуть в Гап кум Ров и увести заключенного из-под носа Гвардии Зани? — спросила Зерка. — Это просто невозможно. Ты не смог бы открыть его камеру, даже если бы тебе удалось пробраться в тюрьму, что в свою очередь не представляется возможным.
Я усмехнулся.
— Но я это сделал, — сказал я, — и это было совсем несложно.
— Ты не против рассказать мне, как ты это сделал?
— Вовсе нет, — уверил я ее. — Первым делом я сделал дубликат главного ключа Гап кум Ров, пока я был здесь как Зани. Вчера ночью я подплыл на лодке к тюрьме и забрался внутрь через люк, из которого выбрасывают в залив пепел. Таким же путем я вывел Минтепа наружу.
Мантар и Зерка в изумлении покачали головами. Жители Амлота не могли себе представить, что из Гап кум Ров можно бежать, ибо большинство из них ничего не знало об этой тюрьме, за исключением того, что из нее не удалось бежать ни одному заключенному.
— Так у тебя есть главный ключ ко всем замкам? — спросил Мантар.
Я вынул ключ из своей сумки-кармана.
— Вот он, — сказал я. — если бы они поместили нас в камеру в подвале, мы бы легко смогли бежать, по крайней мере, из тюрьмы бы выбрались. Но здесь за нами постоянно наблюдают стражники с нижнего этажа, и у нас нет шансов.
— Ты не боишься, что они найдут у тебя ключ? — спросила Зерка.
— Конечно, боюсь. Но что я могу поделать? Мне негде его спрятать. Мне приходится рисковать, полагаясь на то, что эти идиоты не обыщут меня. В любом случае, если только нас не переведут в подвал, ключ нам бесполезен. Кроме того, я надеюсь, что мы выйдем отсюда без помощи ключа.
— Ты большой оптимист, — сказал Мантар. — Но я не вижу, на чем основан твой оптимизм.
— Подожди рассвета, — посоветовал я.
— Прислушайтесь! — сказала Зерка.
Снизу раздался рев Торко, отдающего приказы. Во всех направлениях забегали гвардейцы. Они обыскивали тюрьму в поисках Минтепа. Добравшись до нашего этажа, они стали заходить в каждую камеру и обшаривать ее, хотя прекрасно видели всю внутренность камер из коридора. Лицо Торко было бледным и измученным. Он поглядел на меня, как сломанный человек. Когда он дошел до нашей камеры, он весь дрожал — по-моему, в равной степени от гнева и от ужаса.
— Что ты с ним сделал? — потребовал ответа он.
— Я? — переспросил я в притворном изумлении. — Ну как же я мог проникнуть в эту недоступную тюрьму, которую столь неусыпно стережет могучий Торко — если только не при помощи Торко? Мефис наверняка задаст тот же самый вопрос.
— Послушай, — сказал Торко шепотом, подходя ближе. — Я хорошо относился к тебе, когда ты служил здесь. Не отправляй меня на смерть. Не говори Мефису, что Минтеп бежал. Если ему не сказать, он сам, может, никогда и не узнает об этом. Не исключено, что он уже забыл про Минтепа. Если ты не скажешь ему, я обещаю не пытать тебя и твоих товарищей, пока меня не заставят. А если заставят, я постараюсь обойтись с вами как можно мягче.
— Если ты будешь нас пытать, я наверняка скажу ему, — ответил я. Ясно было, что я держу Торко в руках.
Торко почесал голову в раздумии.
— Скажи, — наконец произнес он. — Разумеется, ты не мог выпустить его. Но как, ради всего святого, ты узнал, что он исчез?
— Я обладаю особым чутьем, Торко, — сказал я. — Я даже могу предсказывать события, которые еще не произошли. Который час?
Он посмотрел на меня с легкой опаской и ответил:
— Первый час. Но зачем тебе?
— Вскоре ты услышишь сильный шум со стороны дворца Мефиса, — сказал я. — Затем распространится весть, что смерть и разрушения падают с неба на Зани, потому что они держат меня и моих друзей пленниками в Гап кум Ров. Когда Мефис освободит нас, это прекратится.
— Ерунда! — сказал Торко и отправился осматривать другие камеры в поисках Минтепа, джонга Вепайи. Он его не нашел.
Время тянулось еле-еле. С востока постепенно наполз рассвет, и его свет стал пытаться проникнуть через грязные окна Гап кум Ров. Я был в напряжении, ожидая первого взрыва бомбы.
Настал второй час, затем третий, но ничего не происходило. В чем причина? Неужели Дуари постигло какое-то несчастье? Я воображал сотню ужасных вещей, которые могли случиться. Самой вероятной казалась поломка аэроплана на старте.
Я все еще продолжал беспокоиться, когда явился Торко в сопровождении расчета гвардии и отвел нас вниз в комнату суда. Там были Мефис, Спехон и много других высокопоставленных Зани. Нас выстроили перед ними. Они злобно таращились на нас, как великаны-людоеды из сказки.
— Третий час, — сказал Мефис. — Я подождал, и, раз ты заставил меня ждать, это обойдется тебе дороже. Если кто-либо из вас хочет снисхождения, пусть назовет всех сообщников в том низком заговоре, который вы устроили с целью государственного переворота. Торко, займись сначала женщиной. Она скажет нам все, а этого мы оставим напоследок. Сними с него эту вещь, Торко.
Он указал на меня.
Я взглянул на Торко, когда тот снимал у меня с головы летный шлем и бросил его в угол. Его лицо было мокрым от пота, хотя не было жарко.
— Не забывай, Торко, — прошептал я.
— Сжалься, — взмолился он. — Я должен подчиниться приказу.
Они положили Зерку на ужасное приспособление, которое увечит человека постепенно, начиная с пальцев ног. Затем принесли котел с расплавленным металлом и поставили на стол рядом с ней. Нетрудно было предположить, что они собираются с ним делать. Я отвернулся, так как не мог смотреть на ужасы, которые они замышляли.
— Ты хочешь признаться? — спросил Мефис.
— Нет, — ответила Зерка твердым голосом.
— Есть ли тебе что сказать? — спросил он.
— Да, и вот что. Я вступила в партию Зани, потому что узнала, что ты замучил и убил моего мужа. Я вступила в партию, чтобы подорвать ее изнутри, и для другой, более серьезной цели — чтобы убить тебя.
Мефис рассмеялся.
— И вот как ты меня убиваешь, — издевательски произнес он.
— Нет, не так, — ответила Зерка. — И не так, как я надеялась, а тем единственным способом, который оказался в моем распоряжении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31