Скорее всего, он намеревался ранить одного-двух
членов команды, а затем прыгнуть в воду, предпочтительно захватив с собой
одну из женщин. А пока он отвлекал внимание членов команды, его приятели
должны были зацепиться за борт и пойти на абордаж.
У этого человека не было особых шансов осуществить этот план, и он,
вероятно, знал это, но ему было все равно. Большинство людей все еще
боялись смерти, так как этот страх сидел в каждой клеточке человеческого
тела, побуждая людей спасать свою жизнь в экстремальных ситуациях. Кто
мог, преодолевал этот страх, тогда как другие вообще никогда его не
испытывали.
Бартон шагнул вперед и ударил человека топором с боку по голове. Тот
открыл рот, выпустил нож и рухнул на палубу лицом вниз. Бартон подхватил
нож, отвязал пояс и столкнул то ли раненного, то ли мертвеца ногой в воду.
При виде этого находившиеся в пироге люди дико взревели. Тут же Бартон
заметил быстро приближающийся берег и едва успел отдать команду сменить
галс. "Хаджи" развернулся и опять понесся по Реке, преследуемый дюжиной
лодок: три челнока, с четырьмя гребцами каждый, четыре боевые пироги и
пять двухмачтовых шхун. На последних было по нескольку катапульт и
множество людей на палубах.
Точно на середине Реки Бартон опять приказал сделать поворот. Этот
маневр позволил парусным судам сильно приблизиться, но Бартон на это и
рассчитывал. Теперь "Хаджи", идя против ветра, рассекал воду между двумя
шхунами. Они были так близко, что на их борту были отчетливо видны лица
людей, обращенные в их сторону. В основном это были представители
индоевропейской расы, хотя среди них виднелись и очень смуглые и даже
черные люди. Какой-то человек, очевидно капитан шхуны, крикнул по-немецки:
- Мы не причиним вам вреда, если вы сдадитесь. Но замучаем вас до
смерти, если вы будете сопротивляться.
Он говорил по-немецки с акцентом, который смахивал на венгерский.
В ответ Бартон и Алиса выпустили по стреле. Стрела женщины не попала
в капитана, но ударила в рулевого. Тот отшатнулся назад и упал за борт.
Судно немедленно развернуло, и парус потерял ветер. Капитан прыгнул к
штурвалу, и вторая стрела - Бартона - попала ему в ногу чуть выше колена.
Обе шхуны столкнулись с диким грохотом. Во все стороны полетели щепки
и бревна, люди с криками падали в воду и на палубу лодки.
- Даже если они и не утонут, они больше не опасны для "Хаджи", -
удовлетворенно отметил Бартон.
Но перед тем, как лодки столкнулись, их лучники выпустили дюжину
горящих стрел в бамбуковые паруса "Хаджи". Древки стрел, обвитые сухой
травой, были, очевидно, пропитаны скипидаром, изготовленным из сосновой
смолы. Пламя, подхваченное ветром, быстро распространялось по парусам
катамарана.
Бартон отобрал у женщин руль и стал отдавать распоряжения. Члены
команды стали заливать пламя, черпая воду из Реки сосудами из обожженной
глины и открытыми чашами.
Логу, которая умела лазить как обезьяна, забралась на мачту с
веревкой, обмотанной вокруг плеча. Она спустила ее вниз и поднимала сосуды
с водой.
Пожар позволил остальным шхунам и нескольким пирогам значительно
приблизиться к "Хаджи". Одна из них держала курс поперек движения
катамарана. "Хаджи" снова совершил поворот, но он получился очень
медленным из-за веса Логу на верхушке мачты. Эта заминка позволила
лучникам прицелиться, и еще несколько стрел угодило в парус. Пожар стал
распространяться гораздо быстрее. Несколько стрел воткнулось в палубу. На
мгновение Бартон подумал, что неприятель передумал и решил покончить с
ними. Но он не успел додумать эту мысль, так как необходимо было совершить
очередной маневр, чтобы не угодить в руки неприятеля.
И опять "Хаджи" проскользнул между двумя шхунами. Капитаны и команды
обоих кораблей улыбались во весь рот. Возможно, они уже давно скучали и
теперь были очень рады этой погоне. Правда, заметив в руках команды
"Хаджи" луки, все спрятались за бортами, оставив под огнем только
командиров, рулевых и лучников. Горящие стрелы с голубыми хвостами
пронзили паруса "Хаджи" еще в двадцати местах. Много попало в мачту и
такелаж, десятки шипели в воде, одна прошла в нескольких дюймах от головы
Бартона.
Пока Эстер стояла у руля, Алиса, Руах, де Грейсток, Вильфреда и
Бартон непрерывно вели стрельбу. Логу застыла на середине мачты, ожидая
прекращения стрельбы. Пять стрел группы нашли свои цели: капитана,
рулевого и одного из матросов, высунувшего голову в самый неподходящий
момент.
Эстер предостерегающе вскрикнула, и, повернувшись, Бартон увидел, что
из-за шхуны всего лишь в пяти футах от носа "Хаджи" вынырнула боевая
пирога. Избежать столкновения было уже невозможно. Двое стоявших на
передней площадке пироги бросились за борт, а гребцы встали, чтобы точно
так же покинуть судно. Через мгновение катамаран ударил в левый борт
пироги около носа, расколол ее, перевернул и раскидал команду по Реке.
Люди на "Хаджи" полетели вперед, а де Грейсток оказался даже в воде.
Бартон упал лицом вниз на палубу и сильно ободрал кожу.
Эстер отшвырнуло от руля и, прокатившись по палубе, она врезалась в
стенку надстройки, где и осталась лежать недвижимо.
Бартон посмотрел вверх. Парус разгорелся так, что уже не было надежды
его спасти. Логу исчезла. Ее, должно быть, сбросило с мачты в момент
столкновения. Поднявшись на ноги, он увидел ее и де Грейстока, плывущих к
"Хаджи". Вода вокруг них кипела от всплесков гребцов, лишившихся пироги.
Многие, судя по крикам, не умели плавать.
Бартон крикнул, чтобы мужчины помогли Логу и британцу взобраться на
борт. А сам тем временем бросился осматривать повреждения. Оба форштевня
были сломаны и вода хлестала внутрь корпусов. Вокруг клубился дым от все
более разгорающихся парусов и мачты. Женщины начали кашлять.
Еще одна боевая пирога приближалась с севера. Две шхуны шли к ним
против ветра.
Они могут продолжать драться, пролить кровь своих врагов, не желающих
убивать их. Но в любом случае исход битвы предрешен.
Логу и де Грейстока втащили в лодку. Фригейт сообщил, что Эстер
невозможно привести в чувство. Руах пощупал ее пульс и, приблизившись к
Бартону, сказал:
- Она еще не умерла, но похоже на то, что долго не протянет.
- Вы, женщины, наверно догадываетесь, что с вами будет, - сказал
Бартон. - Это, конечно, ваше дело, но я предлагаю вам нырнуть как можно
глубже и хорошенько наглотаться воды. И завтра вы проснетесь как ни в чем
ни бывало, правда, уже в другом месте.
Гвиневра вылезла из-под надстройки. Она обняла его за пояс и
испуганно смотрела на него, но глаза ее были сухими. Он крепко обнял
девочку одной рукой, а затем сказал:
- Алиса! Возьмите ее с собой!
- Куда? - спросила англичанка. Она посмотрела на пирогу,
приближающуюся к катамарану, затем снова на него. Она хотела что-то
сказать, но закашлялась от дыма.
- Когда же вы, - сделал он жест в сторону Реки, - нач...
- Я не могу сделать такое! - воскликнула Алиса.
- Но вы же не хотите, чтобы эти негодяи издевались над девочкой? Или
вы думаете, что ее возраст их остановит?
Алиса выглядела так, словно она вот-вот зальется слезами, но не
заплакала.
- Хорошо, - спокойно согласилась она. - Сейчас это уже не грех -
убить себя. Я только надеюсь...
- Да! - быстро ответил Бартон.
Сейчас не было времени на разговоры - пирога была в пятнадцати ярдах
от них.
- Другое место может быть еще худшим, чем это, - сказала Алиса. - И
Гвиневра проснется совсем одна. Вы же знаете, Бартон, насколько ничтожны
шансы воскреснуть в одном и том же месте!
- С этим ничего не поделаешь.
Она поджала губы и наконец вымолвила:
- Я буду биться до самого конца. Затем...
- Тогда, возможно, будет слишком поздно, - сказал он. И поднял лук.
Он вытащил стрелу из колчана и прицелился. Де Грейсток, потерявший свой
лук, отобрал оружие у Казза. Неандерталец зарядил пращу камнем и стал ее
раскручивать. Руах тоже приготовил пращу и достал из мешка несколько
круглых камней. Монат взял лук Эстер, так как тоже потерял свой.
Капитан пироги закричал по-немецки:
- Поднимайте руки! Вам не причинят вреда!
Но через секунду он валялся уже на площадке пироги со стрелой в
груди. Алиса выполнила свое обещание и первая открыла огонь. Другая
стрела, очевидно де Грейстока, свалила в воду человека, стоявшего на
площадке пироги. Камень из пращи ударил одного из гребцов по плечу, и тот
зашелся в крике. Еще один камень угодил в голову другому гребцу, заставив
выронить весло.
Но пирога продолжала свой путь. Двое на кормовой платформе понукали
команду приблизиться к "Хаджи". Но и они через мгновение тоже пали под
ударами стрел.
Бартон посмотрел назад. Две шхуны спустили паруса. Очевидно, они
додрейфуют к "Хаджи", а потом матросы забросят крюки и полезут на абордаж.
"Но, - тут же подумал Бартон, - если они подойдут близко, пламя может
перекинуться и на них!
Когда пирога уткнулась в катамаран, четырнадцать человек из ее
команды были уже мертвы или тяжело ранены. Перед столкновением оставшиеся
в живых побросали весла и подняли небольшие круглые щиты. Но все равно две
стрелы минули эту незатейливую защиту и воткнулись в руки врагов. В живых
осталось человек двадцать. И это против шестерых мужчин, пяти женщин и
одного ребенка!!!
Но среди членов команды "Хаджи" был пятифутовый, заросший волосами
человек чудовищной силы и с большим каменным топором. Казз за секунду до
столкновения спрыгнул в пирогу. Его топор тут же размозжил два черепа, а
затем проломил днище пироги. Вода начала заполнять судно, и де Грейсток,
что-то крича на средневековом английском, прыгнул вниз и очутился рядом с
неандертальцем. В одной руке он держал кинжал, в другой - огромную дубовую
палицу с острыми кремневыми шипами.
Остальные члены команды катамарана продолжали осыпать врага стрелами.
Неожиданно Казз и де Грейсток снова перебрались на "Хаджи" - пирога вместе
с трупами, умирающими и перепуганными уцелевшими начала тонуть. И очень
многие утонули. Другие же или отплыли, или пытались взобраться на борт
"Хаджи". Последние попадали за борт с отрубленными пальцами и
раздробленными кистями.
Что-то неожиданно ударилось о палубу рядом с Бартоном, а затем
обвилось вокруг него. Он повернулся и разрубил кожаный аркан, который
набросили ему на шею. Бартон отпрыгнул в сторону, увернулся от другого
аркана и отчаянно дернул за третий, стащив за борт матроса, державшего
второй конец лассо. Тот, крича, упал на палубу катамарана, ударившись о
нее плечом. Бартон развернулся и рубанул по его лицу топором.
Но теперь атакующие прыгали с палуб обеих шхун, и отовсюду взвивались
арканы. "Похоже, что они не боятся поджариться вместе с нами", - отметил
Бартон.
Дым и пламя усугубляли суматоху, но она больше помогала экипажу
"Хаджи", чем атакующим.
Бартон крикнул Алисе, чтобы она хватала Гвиневру и бросалась в Реку.
Он не мог найти ее глазами и поэтому был вынужден просто несколько раз
прокричать в дым и смрад. Затем ему пришлось парировать удар копьем,
нанесенный громадным негром. Казалось, что этот великан начисто забыл все
приказы о взятии пленных. У него был такой вид, будто он намеревается
поубивать всех. Бартон отвел в сторону удар и с размаху сделал выпад
топором в шею негра.
Битва продолжалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42