На следующее утро Мо пришлось предстать перед судьей и отправиться на три недели в тюрьму.
Ридер отлично знал, что угроза эта не останется без последствий, и подготовился к удару. Он знал, что ему удалось победить лишь в первом раунде и что борьба еще не окончена.
— Мне кажется, что, пока он не выйдет снова на свободу, ничего не случится, — сказал Ридер Пейну, предложившему охранять его. — Он получил бы наибольшее удовлетворение, если бы смог покончить со мною… И поэтому он отсрочит борьбу до выхода на свободу. Мне кажется, целесообразнее всего было бы, если бы вы меня охраняли до того времени, пока он не выйдет из тюрьмы.
— Вы хотели, должно быть, сказать: после того, как он выйдет из тюрьмы? — поправил его полицейский.
— Нет, до того времени, пока он выйдет из тюрьмы, — повторил Ридер. — Когда он окажется на свободе, мне было бы… нежелательно, чтобы полицейская охрана препятствовала его начинаниям…
Мо Лисский снова вышел на волю.
Отныне он утратил одно из наибольших своих достоинств и мысленно проклинал себя за то, что рискнул поставить под угрозу все свое предприятие со смарагдами. И прежде всего, он поспешил связаться снова с Эль Раббутом и выяснить, в каком состоянии находится дело.
В его жизнь вошло новое обстоятельство, сводившее его с ума. Он ощущал горечь сознания, что ему пришлось познакомиться с тюрьмой, и опасался, что все те, которые до сих пор безропотно повиновались ему, веря в его непогрешимость, теперь восстанут против его ига и попытаются действовать самостоятельно.
Однако его заботила не только эта единственная мысль.
Тотализатор и беспощадное обирание жертв, попадавших в его игорные дома, приносили ему около пятнадцати тысяч фунтов в год. Этим одним еще не исчерпывались его дела. Он контролировал действия большой шайки, снабжавшей' всю страну наркотиками, что также приносило ему крупный доход.
Разумеете», далеко не все прибыль попадала в руки Мо, кое-что доставалось и его сподвижникам.
Прежде всего, ему следовало обезвредить Ридера, — пока он этого не достиг, все его дело было поставлено под угрозу. Разумеется, проще всего подстеречь его ночью и обработать так, чтобы он слег на несколько недель в госпиталь, но это легко было бы поставлено в связь с высказанными им ранее угрозами и повлекло бы нежелательные последствия.
Он знал, что против Ридера следует найти более изысканный способ мести, более жестокое и тонкое, чем побои.
В нынешнее время люди, подобные Лисскому, встречаются со своими сообщниками не в темных подвалах или в укромных уголках, — они не прячутся под масками и не ищут уединения.
Шесть человек, руководивших операциями различных предприятий Мо, в день его освобождения собрались все вместе» одном из ресторанов Сохо, где для них был отведен отдельный кабинет.
— Я очень рад, что никто не дотронулся до него за время моего отсутствия, — сказал Мо, и тонкая улыбка зазмеилась на его губах. — Я сам поведу игру против него. Сидя в тюрьме, я много размышлял над тем, что следует предпринять, и нашел хороший способ расправиться с ним.
— Все время его охраняли два «синих», — если бы не это, то мы бы его стукнули по затылку, Мо, — сказал Тедди Эльфильд, ближайший сподвижник великого Мо.
— А за это я бы тебя стукнул по затылку, Тедди, — многозначительно заявил Лисский. — Я ведь распорядился, чтоб никто не осмелился дотронуться до него. Разве не так? И что ты хочешь этим сказать: «стукнуть по затылку»?
Эльфильд, широкоплечий парень, специализировавшийся на похищении оставленных без присмотра автомобилей, пробормотал несколько нечленораздельных слов.
— Займитесь-ка лучше своим делом, — продолжал Мо. — А я займусь Ридером. Где-то в Броклее у него имеется его милая. Молодая девушка… Он часто появляется с нею на людях. Ее зовут Беллмен, и живет она по соседству с ним. Пока я вовсе не собираюсь лишать его жизни. Я хочу лишь убрать его с его должности. А это не так-то сложно. Всего лишь на прошлой неделе одного из министерства внутренних дел выбросили вон за то, что он был позже полицейского часа в клубе «95».
И он изложил сподвижникам свой план.
Как-то вечером Маргарет Беллмен покинула контору и, направившись к Вестминстерскому мосту, огляделась по сторонам в поисках Ридера.
Обычно, когда он не бывал занят служебными делами, он поджидал ее здесь в этот час. В последнее время он появлялся здесь гораздо реже, и каждый раз за ним следовали на некотором расстоянии двое дюжих людей, в которых Маргарет опознала полисменов.
Она пропустила автобус и собиралась уже сесть в следующий, как заметила у своих ног какой-то пакет.
Обернувшись, она увидела, что рядом с нею стояла какая-то нарядно вдетая, красивая дама. Дама закрыла глаза и покачнулась… Девушка едва успела подхватить ее, чтобы она не упала.
С трудом отвела она почувствовавшую себя дурно незнакомку к скамейке и бережно усадила ее.
— Простите, что затруднила вас… Благодарю вас от всей души… Быть может, вы будете столь любезны и кликнете мне такси? — обратилась она к своей спасительнице.
Дама говорила с легким иностранным акцептом и производила впечатление светской женщины. Или, по кратки мере, к такому выводу пришла Маргарет. Она подозвала такси я помогла даме подняться и сесть в машину.
— Быть может, вы бы хотели, чтобы я вас проведала до дому? — сочувственно предложила молодая девушка.
— Это было бы очень любезно с вашей стороны, — пробормотала дама. — Но я не хотела бы утруждать вас. Я живу на Клеридж-стрит, 105.
В автомобиле ей стало лучше, и она рассказала Маргарет, что ее зовут мадам Лемер и что она вдова французского капитана.
Элегантное убранство ее квартиры в одном из наиболее богатых кварталов Майфайра свидетельствовало о том, что вдова капитана была при средствах.
Дверь отворил дворецкий, и лакей в ливрее сервировал чай, ибо Маргарет, по настоянию своей новой знакомой, пришлось подняться вместе с нею в дом.
— Бы были очень внимательны ко мне, мадемуазель, я не знаю, как вас отблагодарить. Я была бы очень рада познакомиться с вами поближе. Не разрешите ли пригласить вас к обеду? Например, в четверг? — предложила она.
Маргарет Беллмен колебалась.
Но, ослепленная окружающим роскошным убранством и любезностью очаровательной женщины, она не посмела ответить отказом.
— Мы пообедаем вдвоем, а потом… очень возможно, что придет кто-нибудь из моих знакомых потанцевать. Быть может, у вас имеется кто-либо из друзей, которого вы бы хотели захватить с собою?
Маргарет, смеясь, покачала головой. Странным образом слово «друг» заставило ее вспомнить лишь о старомодной фигуре Ридера, а Ридер менее всего подходил к этой обстановке.
Выйдя на улицу и услышав, как за нею захлопнулась дверь, она пережила самое удивительное из всего, что ей было суждено пережить в этот день. Тот, о ком она подумала, стоял на противоположной стороне улицы и, казалось, поджидал ее. По обыкновению, при нем был его зонтик, а пенсне сидело на самом кончике носа.
— Вы, мистер Ридер? — удивилась она.
— В вашем распоряжении было еще семь минут, — ответил он, взглянув на свои старомодные большие часы. — Я предоставил вам возможность побыть в этом доме полчаса, а вы пробыли в нем двадцать три минуты и несколько секунд.
— Разве вы знали о том, что я нахожусь в этом доме? — спросила она.
— Да. Я последовал за вами. Я знаком с мисстрис Анни Фельхем, хотя она и предпочитает именовать себя мадам Икс-Игрек-Зет, или как-нибудь в этом роде. Это неподходящий для вас клуб.
— Клуб? — пролепетала девушка. Ридер кивнул головой.
— Это так называемый «Тест клуб». Очень странное название, и еще более странны его посетители. Особенно рекомендовать их нельзя.
Она не стала ни о чем расспрашивать, позволила ему доставить ее домой. Головка ее была занята размышлениями над тем, чего ради ее новая знакомая остановила свой выбор именно на ней, как на новой участнице ее более чем вольных празднеств в Майфайр.
Затем разыгрался ряд событий, совершенно непонятных Лисскому.
Он был перегружен делами и порой сожалел о том, что не отложил борьбы с Ридером до более благоприятных времен.
О том, что частично ему пришлось потерпеть поражение, ему стало ясно после того, как он однажды повстречался с Ридером на Пикадилли.
— Добрый день, Лисский, — заговорил с ним Ридер. — Я очень сожалею, что наше знакомство началось так несчастливо, но я, право, не таю против вас зла. И хоть мне известно, что вы относитесь ко мне отнюдь не так хорошо, как я к вам, все же выражаю я лишь одно желание, чтобы в дальнейшем наше знакомство носило более мирный характер.
Лисский испытующе поглядел на него. Неужели пожилой сыщик струхнул? Ему почудилось, что он уловил в голосе Ридера, предлагавшего мир, нотку дрожи.
— Все в порядке, мистер Ридер, — ответил Мо. — Я также ничего не имею против вас. В конце концов, мне не следовало вести себя так глупо, а вы лишь исполнили свой долг.
Мо продолжал еще долго говорить на эту тему, нагромождал любезность на любезность, и Ридер внимательно слушал его и облегченно вздыхал.
— Свет полон грехов,-сказал он, покачивая головой, — во всех кругах общества торжествует порок, а добродетель безжалостно топчут ногами, как полевой цветок. Вы занимаетесь куроводством, мистер Лисский?
Мо Лисский широко раскрыл рот от удивления и покачал головой.
— А право жаль, — вдохнул Ридер. — У курицы есть чему поучиться! Курица — блестящий образец для всех нарушителей закона! Я не раз удивлялся тому, что обитателям Дартмурской каторжной тюрьмы не разрешается заниматься разведением кур. Я уже утром сказал мистеру Пейну во время облавы в «Тест клубе»… Не правда ли, какое странное название для клуба?
— Что такое? — вскричал Мо. — Облава в «Тест клубе»? Что вы хотите этим сказать? Я ничего не слышал об этом.
— Да почему бы вам и слышать об этом? Ведь это предприятие не имеет к вам никакого отношения. Я полагал, что настала пора ликвидировать этот клуб, хоть рисковал тем самым навлечь на себя недовольство одной молодой особы, приглашенной туда завтра впервые к обеду. Как я вам уже сообщил, куры…
Но Мо Лисский не склонен был выслушивать рассуждении Ридера о куроводстве, он понял, что потерпел поражение.
Все же поведение пожилого сыщика вызвало в нем недоумение.
— Быть может, вы как-нибудь соберетесь навестить меня и полюбуетесь на мою орлингтонскую породу, мистер Лисский? — продолжал осведомляться Ридер. — Я живу в Броклее. — И Ридер, сняв пенсне, заморгал глазами. — Скажем, вы навестите меня сегодня в девять часов вечера. Вы знаете, тема о куроводстве совершенно неисчерпаема. В то же время я позволю себе просить вас держать втайне ваше посещение. Вы ведь понимаете, что я хочу этим сказать? Мае бы не хотелось, чтобы слух о вашем визите дошел до моих коллег Медленно на лице Лисского расплылась улыбка. Он был убежден в том, что каждый человек имеет определенную цену: одних можно купить деньгами, других угрозами, и это приглашение на конфиденциальное посещение было своего рода признанием его силы.
Ровно в девять чесав вечера он прибыл в Броклей, втайне надеясь, что Ридер сделает еще несколько компрометирующих его шагов.
Но до совершенно необъяснимым причинам пожилой сыщик разговаривал с Мо только в куроводстве и различных породах кур.
Он сидел за столом, положив руки веред собою, к голос его дрожал, от гордости, когда, он упомянул о новой выхоженной им породе, которую собирался ввести в Англии.
Мо чувствовал, что его сводит от тоски и скуки… Но Мо ждал.
— Затем мне хотелось бы с вами переговорить с вами кое о чем, — сказал Ридер, — но боюсь, что мне следует отложить этот вопрос до новой нашей— встречи, — сказал, сыщик, помогая своему гостю надеть пальто. — Я провожу вас до угла, Я живу в очень пустынных краях, и никогда не простил бы себе, если бы с вами что-нибудь случилась, и я оказался бы косвенной причиной этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23