У миссис Энтерсон был постоянный доход, вполне достаточный для того, чтобы жить безбедно. Но и расходы у нее были большие.
Она посмотрела на маленькие часики, осыпанные бриллиантами, которые всегда носила на руке, и, проворчав что-то себе под нос, встала, поднялась наверх, в свою спальную.
Вскоре снова спустилась вниз, на этот раз одетая очень просто: на ней были самые обыкновенные пальто и шляпа, что придавало ей гораздо более приличный вид. Однако, миссис Энтерсон очень бы обиделась, если бы кто-нибудь сказал ей об этом.
Не предупредив прислугу, она вышла из дому и направилась к автобусной остановке.
Было девять часов, когда она доехала до Нольби-стрит и вошла в большое здание, сплошь занятое конторами.
У ворот, среди прочих дощечек с надписями, можно было прочесть: «Блонберг, финансовые операции».
Входная дверь была закрыта. Миссис Энтерсон нажала кнопку звонка. Почти тотчас же дверь распахнулась. Войдя в дом, она закрыла за собой дверь и стала подниматься по лестнице.
На втором этаже она открыла одну из выходивших на площадку дверей и очутилась в небольшой грязноватой передней, скудно освещенной маленькой лампочкой.
Мужской голос предложил миссис Энтерсон войти в комнату. Ее не смутило то, что в ней никого не было. Она знала: человек, к которому она пришла, находился в соседней комнате и был скрыт от нее драпировкой.
— Я получил вашу записку, — послышался тот же голос, который приглашал ее войти. — Вы просите очень большую сумму.
— Но я имею право на эту сумму, — ответила миссис Энтерсон резким тоном. — Мои права…
— Меня не интересуют ваши права, — прервал ее голос из соседней комнаты. — Меня интересует нечто другое. Вы пришли вовремя, миссис Энтерсон: я хотел предупредить вас, что, если сын ваш дорожит жизнью, то не должен повторять своих ночных посещений Лонгфорд-Манора.
— Что? — изумилась дама.
— Сын ваш был в Лонгфорд-Маноре прошлой ночью и вломился в комнату миссис Клифтон. Предупредите его, чтобы не вздумал повторять своего безумного поступка. Он должен был бы на коленях благодарить за то, что ему дается. Сколько вам нужно?
Последний вопрос был задан резким тоном.
— Тысячу фунтов, — сказала она.
— Вы получите лишь пятьсот. Дайте мне вексель!
Миссис Энтерсон порылась в своей сумочке, вынула из нее вексель и просунула его в щелочку, похожую на те, что обычно бывают в почтовых ящиках. В ответ она услышала шелест отсчитываемых купюр и увидела перед собой на столе пачку кредитных билетов.
— Ждите, как всегда, в соседней комнате, пока не услышите моего звонка, — послышался голос господина Блонберга — И не забудьте закрыть за собой входную дверь.
Миссис Энтерсон вышла. А через некоторое время раздался звонок — это был сигнал, после которого можно было покинуть таинственный дом.
На этот раз она не поехала в автобусе, а остановила первое попавшееся такси и велела шоферу везти себя домой. В пути миссис Энтерсон так была поглощена заботами о единственном существе на свете, к которому она действительно была привязана, что не заметила, как все время сжимала в руке полученную пачку банкнот. Она боялась этого Блонберга; никогда его не видела, но во время первого же ее посещения он рассказал ей тайны, в которые никто, кроме нее, не был посвящен. Женщина утешала себя лишь той мыслью, что никто не может желать зла ее мальчику, казавшемуся ей воплощением всех совершенств.
На следующее утро прислуга принесла ей утренний кофе и газету. Миссис Энтерсон отхлебывала горячий напиток, с удовольствием думая о том, что сможет, наконец, уплатить надоедавшим ей кредиторам. Горничная раздвинула занавески и подала своей госпоже большие очки в роговой оправе. Укрепив их на большом носу, старуха принялась читать газету.
Она пролистала несколько страниц. Внезапно ей в глаза бросился заголовок, напечатанный крупными буквами.
«Таинственное убийство в Хертфордшире.
Господин Базиль Холь убит в историческом поместье».
Горничная услышала дикий крик и увидела, как старуха вскочила с кровати, потрясая газетой:
— Мой сын! Мой мальчик убит!
Глава 10
Джейн казалось странным, что она после всего пережитого могла спокойно сидеть за обеденным столом, вести непринужденную светскую беседу с мужем и Дональдом Уэллсом.
Она думала, что сведения, сообщенные ей Базилем, должны были бы наполнить ее душу ужасом: она была женой сумасшедшего, сына убийцы, фальшивомонетчика, быть может, не отдающего себе полного отчета о своих ужасных поступках.
Внешне Питер ничем не отличался от других людей, и его нельзя было принять за ненормального человека. Взгляд его больших серых глаз был прямо устремлен на собеседника. В них светился интерес к шедшей за столом беседе. Руки его — большие, но очень красивой формы — спокойно лежали на скатерти. Складка рта свидетельствовала о сильном, энергичном характере и большой настойчивости.
Джейн казалось странным, что она так спокойно разглядывает своего мужа, в то время как должна была бы возмущаться его поступком: как мог он, зная о своей ужасной болезни, жениться на ней?
Ни слова больше не было сказано о происшествии в цветнике. Хотя Джейн и видела Питера перед обедом с глазу на глаз, она даже не спросила его о том, чем закончилась их ссора с Базилем. Сам он тоже не заговаривал об этом.
У Питера был перевязан палец. Он сказал Дональду, что его укусила собака, и просил осмотреть рану, хотя она была и не опасна.
Было совершенно очевидно, что Дональд не только ничего не знал о столкновении Питера с Базилем в цветнике, но даже не подозревал о присутствии Базиля в Лонгфорд-Маноре.
Однако, как только Джейн вышла из комнаты, Дональд сразу же спросил у своего пациента:
— Что произошло, Питер?
— Ничего, — ответил он.
— Однако вы чем-то расстроены? — не унимался Дональд.
Питер вкратце рассказал об инциденте в цветнике.
При упоминании имени Базиля Дональд привскочил на стуле.
— Базиль? — переспросил он. — Почему он был здесь? И что он мог рассказать вашей жене?
Питер пожал плечами.
— Разве вы не догадываетесь? Ведь этот негодяй знает…
— Неужели же вы думаете, что он рассказал Джейн?
— А разве вы не наблюдали за ней во время обеда? — перебил его Питер. — Ведь совершенно очевидно, что она все знает.
— А как же он сам узнал об этом? — воскликнул Дональд.
— Я не могу вам ответить на этот вопрос! Я только знаю, что он во все вмешивается. Одно время я даже подумал, что вы…
— Я? Что за чушь! — рассмеялся Дональд. — Ведь это было бы разоблачением профессиональной тайны и вообще непростительным поступком с моей стороны, даже в том случае, если бы Хель был моим лучшим другом, хотя это и не так.
Питер спросил упавшим голосом:
— Как вы думаете, действительно есть опасность? Этот негодяй испугал меня.
Дональд взял руку своего пациента и послушал пульс.
— Ваши нервы сильно возбуждены, мой друг, — сказал он с озабоченным видом. — Я не думал, что это на вас так сильно подействует. Какая свинья этот Хель! Я спрошу у вашей жены — не разрешит ли она мне провести здесь ночь.
— Не пугайте ее! — воскликнул Питер. — Видит Бог, что я отдал бы все свое состояние, чтобы этого только не произошло. Я был безумцем… безумцем… Я доверился вам. Не думайте, что я осуждаю вас. Ведь вы, в свою очередь, полагались на мнение крупного авторитета.
В это время вдали послышался шум автомобиля, и Дональд с удивлением взглянул на своего пациента.
— Вы ожидаете еще кого-нибудь сегодня вечером? — спросил он.
Питер покачал головой:
— Нет. Разве что господин Хель еще раз решил посетить мой дом. Я теперь в таком настроении, что искренне желал бы этого.
Джейн тоже услышала шум приближающегося автомобиля и первая вышла в переднюю в тот момент, когда старый слуга открывал дверь.
Она попятилась назад от удивления, когда увидела, кто так поздно вечером явился к ней в дом: это была Марджори Уэллс. На красивом лице женщины блуждала улыбка, словно просящая не осуждать ее за такое позднее посещение.
— Я приехала за Дональдом, — проговорила она. — Вы не очень рассердитесь на меня за то, что я врываюсь в ваш дом во время медового месяца?
Джейн невольно рассмеялась: настолько си показалось странным услышать эту фразу.
— Все как бы сговорились приезжать сюда во время медового месяца, — добродушно ответила она.
— Почему вы приехали? — послышался голос Дональда, задрожавший от сдержанного гнева.
— Здравствуйте, мой дорогой, — совершенно спокойно ответила Марджори. — Видите, какая я нежная и заботливая жена. Я знаю, как вы не любите ездить по ночам, и потому приехала за вами.
Дональд ничего не ответил, но Джейн заметила, что он с трудом сдерживался, чтобы не ответить резкостью.
Ссора мужа и жены не была для нее неожиданностью: уже давно ходили слухи о неладах между Дональдом и Марджори. Главным распространителем этих сплетен был, конечно, Базиль.
— Я останусь здесь ночевать, — ответил Дональд после того, как ему удалось, наконец, взять себя в руки. — Питер не совсем хорошо себя чувствует, и я не хочу оставлять его одного.
Марджори не смутилась, несмотря на явное неудовольствие мужа.
— Какая я, однако, догадливая, — воскликнула молодая женщина. — Я как будто предчувствовала, что Дональд останется здесь ночевать и захватила с собой его пижаму. Питер, не будете ли вы так добры расплатиться с шофером? Я не решаюсь просить у Дональда денег!
Джейн со вздохом повела свою гостью наверх в ту комнату, которую она мысленно предназначала своей неожиданной посетительнице.
— Обычно я не прощаю людям, которые ненавидят меня, — сказала Марджори, бросая на кресло свое пальто. — Но в данную минуту я сознаю, что вы имеете право ненавидеть меня. Где же комната Дональда? — вдруг спросила она.
Джейн была смущена.
— Я, право, не знаю, — ответила она. — Ведь я даже не знала, что он останется здесь на ночь. Но в этом доме несколько спален для гостей, и я сейчас прикажу Анне приготовить комнату.
— Я спросила это просто потому, что хотела бы быть как можно дальше от него, — неожиданно заявила Марджори. — Он сегодня в очень плохом настроении, и я чувствую, что всю ночь наставлял бы меня на путь истины и бранил за необдуманный поступок. Вы еще слишком мало замужем, чтобы знать отрицательные стороны семейной жизни.
— Знаете ли вы, что Базиль был сегодня здесь? — неожиданно для самой себя сказала Джейн.
Она много бы дала за то, чтобы вернуть эти слова обратно, увидев впечатление, произведенное ими на Марджори.
— Базиль — здесь? — переспросила она. — Почему же он приезжал сюда? Ведь вы его, вероятно, не приглашали?
Джейн ничего не сказала на это и решилась, наконец, спросить:
— Вы что-нибудь знаете о Питере? — начала она. — Ведь вы знакомы с ним дольше, чем я. Неужели же правда то, что мне рассказал о нем Базиль? Я уже хотела спросить об этом Дональда, но просто не решилась задать ему прямо этот вопрос.
Джейн дрожала всем телом от волнения. Марджори взяла ее за плечи и силой усадила в кресло.
— В чем дело, Джейн? Что я могу знать о Питере? Быть может, это известие связано с посещением Базиля?
— Да, — ответила Джейн.
— Базиль рассказал вам что-то о Питере, не так ли?
Джейн кивнула головой и стала рассказывать прерывающимся от волнения голосом:
— Он сообщил мне, что отец Питера был сумасшедший… точно так же, как и его дед… И что вообще все члены его семьи ненормальные. Но есть еще что-то другое, Марджори, чего я не могу рассказать вам. Мне до сих пор казалось, что я совершенно равнодушна к Питеру, а теперь мне страшно…
— Вы боитесь Питера? — прервала ее Марджори.
— Нет, мне страшно за него, — промолвила Джейн, дрожа от волнения. — Не думаю, чтобы я действительно любила его, но… но мне так безумно его жаль!
Марджори ничего не сказала на это.
— Питер — сын сумасшедшего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27