Потом оба одновременно спросили:
— Вы слушаете?
— Да, я слушаю. Я жду, — сказал Селби.
— Чего вы ждете? Я должна была бы рассердиться на вас. Многие делали мне предложение, но ни один не боялся настолько, чтобы… делать это по телефону.
— А я и не боюсь. Это вышло неожиданно. У меня не было ни малейшего намерения говорить вам… пока что.
Снова продолжительная пауза.
— А в конце концов вы бы сказали?
— Разумеется. Как бы я мог жениться на вас, не сделав предложения?
В ответ раздался щелчок. Норма повесила трубку. Селби повесил свою и прошел в гостиную. Он немного задыхался, будто только что одолел длительную беговую дистанцию.
Селби пришлось обедать в полном одиночестве. По необъяснимым причинам у него пропал аппетит. Почти два часа провел он за обедом, читая и разбирая заметки, сделанные им за день на самых неподходящих для этой цели листках бумаги: конвертах, кредитных и даже трамвайных билетах… Экономка вошла в комнату, чтобы убрать со стола. Взглянув на часы, Селби извинился за позднее окончание обеда.
— Я очень рада, что вы дома, сэр, — сказала экономка. — Мне жутко в этом доме.
— Да? — удивился Селби. — А почему?
— Я уверена, что на заднем дворе кто-то есть. Молли, судомойка, видела его совершенно ясно.
— Наверное, она ошиблась. На заднем дворе никого нет.
Он убрал обычную охрану, а больше прятаться там было некому.
— Вы, наверное, наслушались всяких рассказов, — сказал Селби. — Вот вам и мерещится всюду…
— Да если бы я знала, что здесь было совершено убийство, не пошла бы сюда и за миллион!
— Не думаю, чтобы мистер Дженингс стал предлагать вам так много, — лениво сказал Селби. — Что ж, пойду и прогоню ваше приведение, миссис… я не знаю вашего имени, хотя вы уже говорили мне его.
— Смит, — сказала экономка.
Когда Селби вышел в полутемный двор, ему показалось, что он услышал какой-то шорох. Он посмотрел наверх и на темном фоне увидел неясный силуэт. Зашумела падающая черепица. Кто-то лез по крыше. Селби вернулся в дом, чтобы взять фонарь. Но когда он снова вышел во двор, там уже никого не было.
— Можете не волноваться, там никого нет, — успокоил он экономку.
Тем не менее, си позвонил в полицию и попросил прислать сыщика. Оставив сыщика в доме, он сам обошел здание. Хоть он и отказался идти в театр, сославшись на усталость, он и не думал ложиться спать. В одиннадцать часов он выпил горячий кофе, чтобы прогнать сон, и, как только услышал шум подъехавшего автомобиля, пошел открывать дверь. Это был Паркер.
— Как поживают наши «птички»?
— Я велел снять отпечатки с их пальцев и установил их личности. Чарли — старый знакомый. Саутгемптонская полиция сегодня арестовала его жену, когда она пробиралась в Гавр. Есть какие-нибудь новости, шеф?
Селби покачал головой и предложил своему помощнику чашку кофе. Часы показывали двадцать минут двенадцатого, когда зазвонил телефон.
— Это донесение, которого я жду, — сказал Селби и поспешил к телефону.
Но это был совершенно другой звонок. Испуганный хриплый голос говорил:
— Мистер Лоу! Ради Бога, мистер Лоу, приходите… Это дворецкий доктора Эвершама. В кабинете доктора убийство!
Селби бросил трубку и позвал Паркера. Через минуту они уже мчались по улице. Дверь дома была открыта настежь. Селби взбежал по лестнице. Первый, кого он увидел, был смертельно бледный дворецкий.
— Там убийство, там убийство… Я везде искал полицейского, испуганно говорил он.
Селби подошел к двери и повернул ручку. Дверь была заперта.
— Откройте дверь, доктор.
— Кто это?
— Это я, Селби Лоу.
Дверь распахнулась.
Эвершам был еще во фраке, но вид его был довольно экзотичен: воротничок разорван, рубашка смята, один рукав разодран от манжеты до плеча. Волосы у него были взлохмачены. Но, несмотря на растрепанный вид, в глазах доктора сияло торжество:
— Я думаю, что Ужасу пришел конец, мистер Лоу! — сказал он и показал на пол.
Посредине комнаты лежал Джума, раскинув руки. Он был мертв. Пуля прошла через сердце.
Глава 39
Рука и сердце
— Вам, может быть, понадобится это, мистер Лоу, — сказал доктор и положил на стол револьвер.
Селби кивнул.
— Что произошло? — спросил он.
— Я до сих пор еще не пришел в себя… Я вернулся домой из театра. Велел слуге принести виски с содовой, прошел к письменному столу и зажег лампу. В это время я заметил Джуму. Он прятался за книжным шкафом. Прежде, чем я что-то сообразил, он бросился на меня. Не помню, как было потом. В одном из ящиков стола был револьвер. Мне удалось высвободить одну руку и вырваться от него…
— Потом вы застрелили его?
— Я даже не помню, как я выстрелил.
Селби наклонился над бездыханным телом безумного короля Бонгинды. Он осмотрел руки и ноги Джумы. Тот был бос.
— Кажется, я знаю, зачем он приходил сюда, — сказал Селби.
Он постоял минуту, глядя в пол, потом сказал:
— Вы, должно быть, пережили ужасные минуты. Может быть вы пройдете со мной в участок, вы и ваш слуга? Я постараюсь сделать все, по возможности, менее неприятным и обременительным для вас.
Полицейский инспектор записал показания. Потом вместе с полицейским врачом они вернулись на место происшествия.
— Я, пожалуй, переночую сегодня в отеле, — сказал доктор.
— Переночуйте у меня, — сказал Селби. — Я могу предоставить вам комнату, и мне кажется, там вы будете в большей безопасности.
— В большей безопасности? От кого? — улыбнулся доктор.
— Если вы думаете, что опасность кончилась Джумой, вы заблуждаетесь. Даже если вы и знаете об этом деле все, могут быть такие стороны вопроса, которые вам известны.
— Я бы хотел знать это, — сказал доктор.
— Я скажу вам, только завтра. И завтра же познакомлю вас с настоящим Алем Кларком.
— Вы хотите сказать…
Селби посмотрел на дверь и, понизив голос, шепотом назвал имя.
— Неужели…
— Я знаю, что могу надеяться на ваше молчание, — сказал Селби. Потом подумал и добавил: — Я хочу, чтобы вы пригласили всех нас завтра к чаю на Харлей-стрит. Я там тоже буду. И человек, которого я ищу, будет там…
— Если вы ошибаетесь, это может иметь серьезные последствия.
Селби улыбнулся.
— Я никогда не ошибаюсь, мой дорогой доктор, — сказал он. — Почему-то обращение «мой дорогой доктор» хорошо сочетается с таким смелым утверждением. Вероятно, я это где-то вычитал…
В конце концов доктор решил ночевать дома.
Итак, Джума погиб. Так самым жирным шрифтом сообщили утренние газеты. С Ужасом было покончено.
«Ни для кого не тайна, — писал „Утренний Мегафон“, — что этот бич человечества избрал своей жертвой доктора Эвершама. Ему было суждено погибнуть от руки того, на чью жизнь он дважды покушался».
Другие газеты писали в том же духе. Селби прочел все статьи и узнал многое, чего не знал раньше.
Утром пришла Норма.
— Я только что узнала, Селби, — сказала она, не удивившись, что он задержал ее руку в своей. — Бедный Джума!
— Да, бедный Джума, несмотря на все преступления, — сказал Селби. — Он не питал ненависти к людям, которые погибли от его руки. Джума — лишь орудие: револьвер, нож, стеклянный кинжал… Мне нужны руки, которые держали его, и я доберусь до них!
— Билль сказал, что вы собирались арестовать его вчера, то есть, я хочу сказать — этого Кларка.
— Я и не думал, что вы подозреваете Билля, — сухо сказал Селби. — Нет, я не мог вчера это сделать. У меня еще нет всех необходимых сведений. Мне не удалось встретиться с одним человеком, присутствие которого необходимо. Кстати, это ваш бородатый друг.
— Мой Немо? — удивилась Норма. — Выдумаете, он что-то знает?
— Я думаю, он знает об Але Кларке больше, чем кто-либо другой.
— Но миссис Кэт уверяла меня, что он и есть Аль Кларк.
— Миссис Кэт сказала, что это было прозвище, которое они дали ему шутки ради. Я бы хотел ближе познакомиться с вашим бородатым другом. Такие люди мне по душе. Веселый, неустрашимый — он мне сразу понравился.
— Мне тоже, — сказала Норма, сжимая его руку.
Они сидели молча. Потом заговорил Селби. То, что он сказал, не имело ничего общего с предыдущей темой.
— У меня около двенадцати тысяч… фунтов. Не долларов. Доход около тысячи фунтов. Это немного, но мне было достаточно, чтобы жить удобно, как холостяку…
— Зачем вы мне это говорите? — с притворным удивлением спросила Норма.
— Лучше сказать вам, чем вашему отцу. Конечно, он против того, чтобы вы вышли замуж за англичанина, а уж бедный англичанин — сущее проклятие. Мне кажется, ваш отец, как и многие его соотечественники, обладает даром крепко выражаться. Я не хочу его огорчать…
— Отец интересовался, сколько у вас денег, — спокойно сказала Норма.
— Вы ему сказали?..
— Конечно, сказала, — она была даже как будто удивлена его вопросом. — Вы ведь спрашиваете, сказала ли я отцу, что вы сделали мне предложение, и я ответила «да».
— Вашим ответом был щелчок, — пробормотал Селби. — Но я так и думал, что вы хотели сказать «да».
Когда вошел Билль, они держали друг друга за руки и ничуть не смутилась.
— Вы — отличные ребята, — сказал Билль. — Я тебе нужен сегодня, Сель? Я собираюсь…
— Ты мне очень нужен сегодня. Я хочу, чтобы ты пришел к доктору на чай в пять часов. Я просил его устроить прием, и он согласился. Я буду там с одним приятелем.
Потом он быстро подошел к окну.
— Не беспокойтесь, миссис Смит, я сам открою! — крикнул он через плечо, выбегая в коридор.
— Это еще кто такой? — хмурясь, спросил Билль. — Давно я не видел Селя таким прытким…
Селби вернулся в гостиную с человеком, на которого Норма уставилась, как на приведение. Лицо его было знакомым и вместе с тем совершенно чужим. Это был высокий красивый человек лет пятидесяти, с гладко выбритым лицом и добродушно смеющимися глазами.
— Боюсь, что у вас очень короткая память, мисс Маллинг, — сказал он. — Вы не помните бородатого мистера Немо?
Это был седой незнакомец.
К некоторому неудовольствию Нормы, Селби тот час же увел «мистера Немо» в свою контору.
— Мне кажется, что под старость Селби становится ужасно таинственным, — проворчал Билль, провожая Норму в отель. — Что это за тип?
— Это тот человек с бородой, о котором я тебе рассказывала, — сказала Норма.
— А, человек в цепях! Но он совсем не похож на то пугало, которое ты описывала.
Норма молчала. Ее поразила перемена, происшедшая с бывшим узником лечебницы.
Глава 40
Разоблачение
Селби от беспокойства и нетерпения не мог сидеть на месте. Чтобы успокоиться, он решил прогуляться в парке. Но тут ему повстречалась миссис Уольтэм. Он хотел сделать вид, что не заметил ее, и пройти мимо, но это не удалось: миссис Уольтэм решительно встала на его пути.
— Я собираюсь ехать за границу, мистер Лоу. Пожалуйста, присядьте. Вы такой высокий, что у меня ломит шею, когда я смотрю на вас.
Селби сел с таким видом покорности судьбе, что всякая другая женщина была бы оскорблена. Но миссис Уольтэм была слишком поглощена своими заботами, чтобы обращать внимание на его манеры.
— Положение мое невыносимо, потому что я еще замужем за этим несчастным. И не могу решиться на развод. Ведь тогда все узнают, что мой муж — дворецкий! Этого еще не хватало!
— Кроме того, если бы вы стали с ним разводиться, вас бы обвинили в двоемужии и лишили денег, полученных после смерти мистера Уольтэма.
Миссис Уольтэм решила переменить тему разговора.
— Вы знаете всех, поэтому именно вы мне нужны. Не знаете ли вы делового человека, который бы вложил пять тысяч фунтов в шляпную мастерскую? Обеспечение верное, а прибыли будут огромные…
Миссис Уольтэм была верна себе!..
Мистер Лоу ушел в менее людную часть парка. Он слишком хорошо знал Аля Кларка, чтобы рисковать. Из телефонной будки он позвонил Паркеру.
— Есть только телеграмма от Дженингса. Он будет в доме доктора без четверти пять.
— Непременно проследите за ним от вокзала до Харлей-стрит.
— Он хотел знать, зачем его вызвали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Вы слушаете?
— Да, я слушаю. Я жду, — сказал Селби.
— Чего вы ждете? Я должна была бы рассердиться на вас. Многие делали мне предложение, но ни один не боялся настолько, чтобы… делать это по телефону.
— А я и не боюсь. Это вышло неожиданно. У меня не было ни малейшего намерения говорить вам… пока что.
Снова продолжительная пауза.
— А в конце концов вы бы сказали?
— Разумеется. Как бы я мог жениться на вас, не сделав предложения?
В ответ раздался щелчок. Норма повесила трубку. Селби повесил свою и прошел в гостиную. Он немного задыхался, будто только что одолел длительную беговую дистанцию.
Селби пришлось обедать в полном одиночестве. По необъяснимым причинам у него пропал аппетит. Почти два часа провел он за обедом, читая и разбирая заметки, сделанные им за день на самых неподходящих для этой цели листках бумаги: конвертах, кредитных и даже трамвайных билетах… Экономка вошла в комнату, чтобы убрать со стола. Взглянув на часы, Селби извинился за позднее окончание обеда.
— Я очень рада, что вы дома, сэр, — сказала экономка. — Мне жутко в этом доме.
— Да? — удивился Селби. — А почему?
— Я уверена, что на заднем дворе кто-то есть. Молли, судомойка, видела его совершенно ясно.
— Наверное, она ошиблась. На заднем дворе никого нет.
Он убрал обычную охрану, а больше прятаться там было некому.
— Вы, наверное, наслушались всяких рассказов, — сказал Селби. — Вот вам и мерещится всюду…
— Да если бы я знала, что здесь было совершено убийство, не пошла бы сюда и за миллион!
— Не думаю, чтобы мистер Дженингс стал предлагать вам так много, — лениво сказал Селби. — Что ж, пойду и прогоню ваше приведение, миссис… я не знаю вашего имени, хотя вы уже говорили мне его.
— Смит, — сказала экономка.
Когда Селби вышел в полутемный двор, ему показалось, что он услышал какой-то шорох. Он посмотрел наверх и на темном фоне увидел неясный силуэт. Зашумела падающая черепица. Кто-то лез по крыше. Селби вернулся в дом, чтобы взять фонарь. Но когда он снова вышел во двор, там уже никого не было.
— Можете не волноваться, там никого нет, — успокоил он экономку.
Тем не менее, си позвонил в полицию и попросил прислать сыщика. Оставив сыщика в доме, он сам обошел здание. Хоть он и отказался идти в театр, сославшись на усталость, он и не думал ложиться спать. В одиннадцать часов он выпил горячий кофе, чтобы прогнать сон, и, как только услышал шум подъехавшего автомобиля, пошел открывать дверь. Это был Паркер.
— Как поживают наши «птички»?
— Я велел снять отпечатки с их пальцев и установил их личности. Чарли — старый знакомый. Саутгемптонская полиция сегодня арестовала его жену, когда она пробиралась в Гавр. Есть какие-нибудь новости, шеф?
Селби покачал головой и предложил своему помощнику чашку кофе. Часы показывали двадцать минут двенадцатого, когда зазвонил телефон.
— Это донесение, которого я жду, — сказал Селби и поспешил к телефону.
Но это был совершенно другой звонок. Испуганный хриплый голос говорил:
— Мистер Лоу! Ради Бога, мистер Лоу, приходите… Это дворецкий доктора Эвершама. В кабинете доктора убийство!
Селби бросил трубку и позвал Паркера. Через минуту они уже мчались по улице. Дверь дома была открыта настежь. Селби взбежал по лестнице. Первый, кого он увидел, был смертельно бледный дворецкий.
— Там убийство, там убийство… Я везде искал полицейского, испуганно говорил он.
Селби подошел к двери и повернул ручку. Дверь была заперта.
— Откройте дверь, доктор.
— Кто это?
— Это я, Селби Лоу.
Дверь распахнулась.
Эвершам был еще во фраке, но вид его был довольно экзотичен: воротничок разорван, рубашка смята, один рукав разодран от манжеты до плеча. Волосы у него были взлохмачены. Но, несмотря на растрепанный вид, в глазах доктора сияло торжество:
— Я думаю, что Ужасу пришел конец, мистер Лоу! — сказал он и показал на пол.
Посредине комнаты лежал Джума, раскинув руки. Он был мертв. Пуля прошла через сердце.
Глава 39
Рука и сердце
— Вам, может быть, понадобится это, мистер Лоу, — сказал доктор и положил на стол револьвер.
Селби кивнул.
— Что произошло? — спросил он.
— Я до сих пор еще не пришел в себя… Я вернулся домой из театра. Велел слуге принести виски с содовой, прошел к письменному столу и зажег лампу. В это время я заметил Джуму. Он прятался за книжным шкафом. Прежде, чем я что-то сообразил, он бросился на меня. Не помню, как было потом. В одном из ящиков стола был револьвер. Мне удалось высвободить одну руку и вырваться от него…
— Потом вы застрелили его?
— Я даже не помню, как я выстрелил.
Селби наклонился над бездыханным телом безумного короля Бонгинды. Он осмотрел руки и ноги Джумы. Тот был бос.
— Кажется, я знаю, зачем он приходил сюда, — сказал Селби.
Он постоял минуту, глядя в пол, потом сказал:
— Вы, должно быть, пережили ужасные минуты. Может быть вы пройдете со мной в участок, вы и ваш слуга? Я постараюсь сделать все, по возможности, менее неприятным и обременительным для вас.
Полицейский инспектор записал показания. Потом вместе с полицейским врачом они вернулись на место происшествия.
— Я, пожалуй, переночую сегодня в отеле, — сказал доктор.
— Переночуйте у меня, — сказал Селби. — Я могу предоставить вам комнату, и мне кажется, там вы будете в большей безопасности.
— В большей безопасности? От кого? — улыбнулся доктор.
— Если вы думаете, что опасность кончилась Джумой, вы заблуждаетесь. Даже если вы и знаете об этом деле все, могут быть такие стороны вопроса, которые вам известны.
— Я бы хотел знать это, — сказал доктор.
— Я скажу вам, только завтра. И завтра же познакомлю вас с настоящим Алем Кларком.
— Вы хотите сказать…
Селби посмотрел на дверь и, понизив голос, шепотом назвал имя.
— Неужели…
— Я знаю, что могу надеяться на ваше молчание, — сказал Селби. Потом подумал и добавил: — Я хочу, чтобы вы пригласили всех нас завтра к чаю на Харлей-стрит. Я там тоже буду. И человек, которого я ищу, будет там…
— Если вы ошибаетесь, это может иметь серьезные последствия.
Селби улыбнулся.
— Я никогда не ошибаюсь, мой дорогой доктор, — сказал он. — Почему-то обращение «мой дорогой доктор» хорошо сочетается с таким смелым утверждением. Вероятно, я это где-то вычитал…
В конце концов доктор решил ночевать дома.
Итак, Джума погиб. Так самым жирным шрифтом сообщили утренние газеты. С Ужасом было покончено.
«Ни для кого не тайна, — писал „Утренний Мегафон“, — что этот бич человечества избрал своей жертвой доктора Эвершама. Ему было суждено погибнуть от руки того, на чью жизнь он дважды покушался».
Другие газеты писали в том же духе. Селби прочел все статьи и узнал многое, чего не знал раньше.
Утром пришла Норма.
— Я только что узнала, Селби, — сказала она, не удивившись, что он задержал ее руку в своей. — Бедный Джума!
— Да, бедный Джума, несмотря на все преступления, — сказал Селби. — Он не питал ненависти к людям, которые погибли от его руки. Джума — лишь орудие: револьвер, нож, стеклянный кинжал… Мне нужны руки, которые держали его, и я доберусь до них!
— Билль сказал, что вы собирались арестовать его вчера, то есть, я хочу сказать — этого Кларка.
— Я и не думал, что вы подозреваете Билля, — сухо сказал Селби. — Нет, я не мог вчера это сделать. У меня еще нет всех необходимых сведений. Мне не удалось встретиться с одним человеком, присутствие которого необходимо. Кстати, это ваш бородатый друг.
— Мой Немо? — удивилась Норма. — Выдумаете, он что-то знает?
— Я думаю, он знает об Але Кларке больше, чем кто-либо другой.
— Но миссис Кэт уверяла меня, что он и есть Аль Кларк.
— Миссис Кэт сказала, что это было прозвище, которое они дали ему шутки ради. Я бы хотел ближе познакомиться с вашим бородатым другом. Такие люди мне по душе. Веселый, неустрашимый — он мне сразу понравился.
— Мне тоже, — сказала Норма, сжимая его руку.
Они сидели молча. Потом заговорил Селби. То, что он сказал, не имело ничего общего с предыдущей темой.
— У меня около двенадцати тысяч… фунтов. Не долларов. Доход около тысячи фунтов. Это немного, но мне было достаточно, чтобы жить удобно, как холостяку…
— Зачем вы мне это говорите? — с притворным удивлением спросила Норма.
— Лучше сказать вам, чем вашему отцу. Конечно, он против того, чтобы вы вышли замуж за англичанина, а уж бедный англичанин — сущее проклятие. Мне кажется, ваш отец, как и многие его соотечественники, обладает даром крепко выражаться. Я не хочу его огорчать…
— Отец интересовался, сколько у вас денег, — спокойно сказала Норма.
— Вы ему сказали?..
— Конечно, сказала, — она была даже как будто удивлена его вопросом. — Вы ведь спрашиваете, сказала ли я отцу, что вы сделали мне предложение, и я ответила «да».
— Вашим ответом был щелчок, — пробормотал Селби. — Но я так и думал, что вы хотели сказать «да».
Когда вошел Билль, они держали друг друга за руки и ничуть не смутилась.
— Вы — отличные ребята, — сказал Билль. — Я тебе нужен сегодня, Сель? Я собираюсь…
— Ты мне очень нужен сегодня. Я хочу, чтобы ты пришел к доктору на чай в пять часов. Я просил его устроить прием, и он согласился. Я буду там с одним приятелем.
Потом он быстро подошел к окну.
— Не беспокойтесь, миссис Смит, я сам открою! — крикнул он через плечо, выбегая в коридор.
— Это еще кто такой? — хмурясь, спросил Билль. — Давно я не видел Селя таким прытким…
Селби вернулся в гостиную с человеком, на которого Норма уставилась, как на приведение. Лицо его было знакомым и вместе с тем совершенно чужим. Это был высокий красивый человек лет пятидесяти, с гладко выбритым лицом и добродушно смеющимися глазами.
— Боюсь, что у вас очень короткая память, мисс Маллинг, — сказал он. — Вы не помните бородатого мистера Немо?
Это был седой незнакомец.
К некоторому неудовольствию Нормы, Селби тот час же увел «мистера Немо» в свою контору.
— Мне кажется, что под старость Селби становится ужасно таинственным, — проворчал Билль, провожая Норму в отель. — Что это за тип?
— Это тот человек с бородой, о котором я тебе рассказывала, — сказала Норма.
— А, человек в цепях! Но он совсем не похож на то пугало, которое ты описывала.
Норма молчала. Ее поразила перемена, происшедшая с бывшим узником лечебницы.
Глава 40
Разоблачение
Селби от беспокойства и нетерпения не мог сидеть на месте. Чтобы успокоиться, он решил прогуляться в парке. Но тут ему повстречалась миссис Уольтэм. Он хотел сделать вид, что не заметил ее, и пройти мимо, но это не удалось: миссис Уольтэм решительно встала на его пути.
— Я собираюсь ехать за границу, мистер Лоу. Пожалуйста, присядьте. Вы такой высокий, что у меня ломит шею, когда я смотрю на вас.
Селби сел с таким видом покорности судьбе, что всякая другая женщина была бы оскорблена. Но миссис Уольтэм была слишком поглощена своими заботами, чтобы обращать внимание на его манеры.
— Положение мое невыносимо, потому что я еще замужем за этим несчастным. И не могу решиться на развод. Ведь тогда все узнают, что мой муж — дворецкий! Этого еще не хватало!
— Кроме того, если бы вы стали с ним разводиться, вас бы обвинили в двоемужии и лишили денег, полученных после смерти мистера Уольтэма.
Миссис Уольтэм решила переменить тему разговора.
— Вы знаете всех, поэтому именно вы мне нужны. Не знаете ли вы делового человека, который бы вложил пять тысяч фунтов в шляпную мастерскую? Обеспечение верное, а прибыли будут огромные…
Миссис Уольтэм была верна себе!..
Мистер Лоу ушел в менее людную часть парка. Он слишком хорошо знал Аля Кларка, чтобы рисковать. Из телефонной будки он позвонил Паркеру.
— Есть только телеграмма от Дженингса. Он будет в доме доктора без четверти пять.
— Непременно проследите за ним от вокзала до Харлей-стрит.
— Он хотел знать, зачем его вызвали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25