— Если вам нужен свежий воздух, можете оставаться на палубе. Я только посоветовал отдохнуть. Не трогайте меня, и я не трону вас!
— Я буду делать то, что мне нужно. Вы — капитан, поэтому обязаны управлять кораблем и доставить его в гавань. Вмешиваться в мои личные дела не имеете права. Да, капитан, на борту находится девушка. Мне поручено охранять ее. Если будете совать нос не в свое дело, живо расправлюсь с вами.
Эли хотел что-то возразить, но сдержался и поднялся на командный мостик.
Глава 19
Боб Лонгфелью нашел Дика Халовеля без сознания около внутренней стены маленького бастиона. Боб поднял его на плечи, отнес в вахтгауз и положил на нары. Солдаты побежали за врачом и командиром. Полковник Рислип еще не спал. Он сидел в рабочем кабинете и ждал супругу. Вдруг вошел ординарец и доложил о происшествии. Полковник был в вахтгаузе раньше врача. Дик еще не очнулся. Сержант подробно рассказал о трех оглушенных часовых. По телефону уже сообщили, что часовой на набережной тоже без сознания.
О краже в сокровищнице пока еще никто не подумал. Воры заперли на ключ внешние двери хранилища.
— Боже мой! — крикнул полковник. — Преступники, наверное, собирались ограбить сокровищницу!
С Дика сняли мундир. Офицер был очень бледен. Четыре солдата лежали в таком же состоянии на полу вахтгауза. Наконец прибыл врач, за плечами которого была мировая война. Он быстро осмотрел пострадавших.
— Их отравили снотворным газом, — сделал вывод врач.
Когда он провел по лицу одного из часовых мокрой губкой, тот очнулся. Врач привел его в чувство, а потом и остальных. Часовой, который первым пришел в себя, рассказал об офицере и шоколаде.
— Это, конечно, был не Дик, — быстро сказал Боб. — Я принял взломщика за Дика. Он куда-то спешил и сбил меня с ног. Одному Богу известно, как он мог оказаться на месте Дика… но… он был в мундире.
Боб позвал сержанта, который сообщил, что один солдат из взвода обер-лейтенанта Дика слышал какой-то шорох, когда возвращался в вахтгауз после обхода.
— Обер-лейтенант приказал мне идти прямо и не оглядываться, — доложил солдат.
— Вот тогда Дика оглушили и подменили, — заметил Боб.
Полковник приказал барабанщику:
— Бейте тревогу! — Обратившись к Бобу, он добавил: — Вам поручается командовать караулом Тауэра вплоть до смены. Удвойте посты. Никто не имеет права войти или покинуть Тауэр без моего разрешения.
Полковник, потрясенный случившимся, побежал домой. Он решал, кому из членов правительства звонить раньше. Вдруг услышал, как его окликнула леди Синтия.
— Что случилось, Джон? — робко спросила она.
— Пойдем в комнату, я все расскажу!
Полковник был откровенен с супругой.
— Сокровищница? — воскликнула она. — Но это невозможно!
— Дай Бог! — мрачно заметил полковник. — Через несколько минут все выяснится. Я послал за кастелланом и старшим смотрителем.
Раздалась протяжная барабанная дробь, и сразу же послышался шум. Полковник увидел в окно, как из всех казарм и офицерских квартир гвардейцы спешили к месту сбора.
— Где ты была, моя дорогая? Почему пришла так поздно?
Никогда еще полковник не задавал ей подобного вопроса. Впервые леди Синтия отвечала мягко и нежно.
— Я ужинала с одной знакомой, которую не видела уже двадцать лет. Тебе это неинтересно, и я не хочу, чтобы ты спрашивал меня об этом.
Полковник удивился и сразу не нашел, что ответить. Пока он докладывал по телефону начальству, незаметно наблюдал за супругой. Она выглядела неестественно, какая-то старая, измученная, под глазами синие круги. Куда-то делись свойственные ей самоуверенность и заносчивость.
Полковник поднялся в свою комнату и надел мундир. Леди Синтия словно оцепенела. Она сидела на стуле и молча смотрела в одну точку. Полковник быстро спустился с лестницы. Ничего не говоря супруге, он вышел во двор, переполненный солдатами. Слышались команды и выстрелы. Часовые обстреливали не только набережную, но и все прилегающее к реке пространство. Предполагали, что воры еще скрываются в районе крепости. Полковник обратился к адъютанту:
— Мне нужны два офицера и двадцать солдат для усиления охраны. Все остальные роты должны оставаться под ружьем до особого распоряжения.
— Господин полковник! Кастеллан и смотритель уже ждут вас.
Полковник направился к Уэкфильд-Тауэру. Вместе с кастелланом и смотрителем они открыли дверь башни. Кастеллан побежал вперед и вскоре пронзительно закричал. Полковник остолбенел.
— Стальные двери открыты!
Полковник и смотритель бросились в сокровищницу, Кастеллан схватился за голову. Ящик был открыт, шторы подняты. Все алмазы и бриллианты, кроме короны, — на месте. Следов взлома не было. Злоумышленники, видимо, знали, как поднимаются и опускаются шторы.
Между тем о происшествии сообщили в Скотленд-Ярд. Когда полковник вышел из хранилища, ему доложили о прибытии детективов. Он разрешил впустить их в Тауэр, а сам вернулся в вахтгауз. Дик Халовель сидел на стуле в офицерской комнате. Он все еще был бледен и взволнован, но нормальное самочувствие возвращалось к нему. Он обратился к полковнику:
— Я не знаю, что со мной произошло… Только помню, что мне стало плохо, словно на меня подули удушливым газом. Наверное, я потерял сознание. Просто смешно!
Он посмотрел на осунувшегося полковника.
— Что случилось?
— Украли часть ценностей.
На секунду Дику показалось, что ему снится кошмар.
— Пропала вторая корона! — сказал полковник. — Один из негодяев был в форме гвардейского лейтенанта и командовал караулом вместо вас. Он усыпил часовых шоколадом.
Дик поднялся со стула, но вынужден был ухватиться за край стола, чтобы не упасть.
— Корона?.. Кто командовал вместо меня? Почему ты молчишь, Боб?
— Не знаю! — Боб не мог смотреть на друга. — Было очень темно, и я не уверен, что узнал его…
— Ты видел его? — Дик овладел собой. — Слышал его голос?
— Да, слышал!
Никто не решался сказать правду. Тогда Дик все понял.
— Ясно, это был Грэгэм!
Боб молчал. Дик продолжал:
— Да, Грэгэм! У нас почти одинаковые голоса. Разве сигнализация не сработала?
Полковник так растерялся, что совершенно забыл о ней. Сержанта караула вызвали на допрос в вахтгауз.
— Нет, господин полковник! — сказал сержант. — Никаких звонков не было.
Старший смотритель это подтвердил. Боб поднялся по лестнице и сразу же понял, в чем дело. Молоток звонка в вахтгаузе был обрезан, а приводящий его в действие стерженек крепко связан со втулкой. Осмотрели все звонки, и оказалось, что у них та же неисправность. Все стало ясно. Когда «инспектор» со своими помощниками приходил осматривать сигнализацию, он предъявил все необходимые официальные документы. «Чиновники из Уайтхолла» принесли с собой лестницу и все вывели из строя. Все было тщательно продумано.
Дик Халовель не удивился, что полковник приказал заменить его другим командиром. Адъютант заявил, что офицер пока отстранен от службы и не имеет права покидать Тауэр. Дик пошел домой. Он не находил себе места. Через некоторое время пришел Боб.
— Уверен, что теперь вынужден буду уйти с военной службы. Моя отставка решена, — мрачно сказал Дик. — Хорошо еще, если все пройдет гладко. — Дик нетерпеливо провел рукой по лбу, как бы отгоняя мрачные мысли. — Боб, ты видел Гоуп?
— Ее не было дома. Она кому-то назначила встречу и до моего ухода еще не возвращалась. Я был там в первом часу ночи. Ночной портье сказал, что Гоуп не вернулась. Я удивился и бросился наверх в ее квартиру, чтобы убедиться лично. Портье не обманул. Я очень обеспокоился и поехал в Тауэр, подошел к тебе, но тут сам знаешь, что началось… — Боб поперхнулся.
— Все-таки это был Грэгэм, — равнодушно сказал Дик.
— Думаю, что да. Хотя точно утверждать не могу.
Дик посмотрел на часы. Четверть третьего! Он взял наушник и назвал номер телефона.
— К сожалению, сэр, с городом не могу соединить, — ответила телефонистка. — Приказ — этой ночью никаких телефонных разговоров из Тауэра.
Приятели переглянулись. Дик был настолько озабочен судьбой Гоуп, что забыл о своем несчастье.
— Возможно, ее пригласили на танцы, — сказал Дик, — и она задержалась у знакомых…
— Не та одежда, — настаивал Боб. — Горничная сказала, что она оделась очень скромно. Конечно, это вовсе не значит, что ее никуда не приглашали.
— Боб, ты можешь получить отпуск на несколько часов, чтобы выбраться в город? Я, к сожалению, не имею права покидать Тауэр.
Боб неуверенно покачал головой.
— Обожди, я переоденусь, — сказал он и вышел.
Через десять минут Боб появился в мундире.
— Пойду к полковнику и постараюсь найти веский повод, чтобы выбраться из этой ужасной тюрьмы. Потом сразу же направлюсь к Гоуп!
Бобу не пришлось искать «веского повода». Как только он вошел в офицерский вахтгауз, полковник сам подошел к нему и отвел в сторону.
— Военного министра нет в городе, — сказал ему тихо Рислип, — но его помощник по телефону просил меня прислать офицера для полного доклада о краже. Ему нужны факты на случай, если завтра будет внесена интерпретация в парламент. Поезжайте, Лонгфелью! Вот список оглушенных преступниками часовых, точные данные о времени кражи и все детали. Объясните ему режим охраны Тауэра. Ответьте на все его вопросы.
— Где он живет, господин полковник?
— В Девоншир-Хаузе.
Боб обрадовался такому совпадению. Гоуп тоже жила там. Он вышел, подозвал ординарца, написал записку и попросил передать ее Дику.
Через двадцать минут Боб уже стоял у дверей Девоншир-Хауза. Первый вопрос, который он задал ночному портье, касался Гоуп.
— Нет, сэр, молодая дама еще не вернулась. Горничная только что говорила об этом со мной. Она хочет заявить в полицию об исчезновении госпожи.
Боб испугался. Он предчувствовал, что с Гоуп что-то неладное. Он настолько растерялся, что забыл об официальном поручении и вышел на улицу. Когда портье спросил его, не из Тауэра ли он приехал, только тогда вспомнил о рапорте. Он поднялся лифтом до квартиры помощника министра. Битый час сидел там и давал объяснение мало интеллигентному чиновнику о таких вещах, которые были для Боба очевидными.
— Дело очень серьезное, — десятый раз повторял помощник министра. — Я, право, не знаю, как отнесется к этому кабинет министров. Газетам пока ни слова, понятно?
— Хорошо, сэр, — сухо ответил Боб. — Но что делать, если все солдаты и чиновники уже знают об этом. Все ли они промолчат? Репортеры очень нахальный народ!
Помощник министра не понимал иронии.
— Если так, то газеты позже получат разъяснение, когда все затихнет. Только не пускайте, пожалуйста, репортеров в Тауэр, а то солдаты могут разболтать все.
Боб с нетерпением ждал, когда сможет уйти. В душе он проклинал этого чиновника. Наконец, распрощался с ним и вошел в квартиру Гоуп. Горничная плакала. Гоуп еще не вернулась, от нее не было никаких известий. На улице уже светало.
Боб с тяжелыми мыслями вернулся в Тауэр. Он доложил полковнику о визите к помощнику министра и направился к Дику. Товарищ спал, но как только Боб вошел, моментально очнулся и спрыгнул с кровати.
Он мрачно выслушал Боба и сказал:
— Не знаю, что все это значит. Не могу допустить, чтобы она уехала из Лондона. Об этом хотя бы знала горничная.
Дик взволнованно зашагал по комнате. Боб сел в кресло и опустил голову. Он то насвистывал, то зевал. Дик вдруг остановился.
— Можно уже разговаривать по телефону с городом?
— Да. Запрет для офицеров снят.
Чиновники Скотленд-Ярда посоветовались с полковником и решили восстановить телефонное сообщение с городом. Но троих детективов послали на центральную станцию, чтобы контролировать содержание разговоров.
Дик взял телефонную книгу, нашел номер и сказал:
— Позвоню Диане!
— Диане? — Боб не поверил своим ушам. — Ты думаешь, она что-нибудь знает?
— Все может быть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Я буду делать то, что мне нужно. Вы — капитан, поэтому обязаны управлять кораблем и доставить его в гавань. Вмешиваться в мои личные дела не имеете права. Да, капитан, на борту находится девушка. Мне поручено охранять ее. Если будете совать нос не в свое дело, живо расправлюсь с вами.
Эли хотел что-то возразить, но сдержался и поднялся на командный мостик.
Глава 19
Боб Лонгфелью нашел Дика Халовеля без сознания около внутренней стены маленького бастиона. Боб поднял его на плечи, отнес в вахтгауз и положил на нары. Солдаты побежали за врачом и командиром. Полковник Рислип еще не спал. Он сидел в рабочем кабинете и ждал супругу. Вдруг вошел ординарец и доложил о происшествии. Полковник был в вахтгаузе раньше врача. Дик еще не очнулся. Сержант подробно рассказал о трех оглушенных часовых. По телефону уже сообщили, что часовой на набережной тоже без сознания.
О краже в сокровищнице пока еще никто не подумал. Воры заперли на ключ внешние двери хранилища.
— Боже мой! — крикнул полковник. — Преступники, наверное, собирались ограбить сокровищницу!
С Дика сняли мундир. Офицер был очень бледен. Четыре солдата лежали в таком же состоянии на полу вахтгауза. Наконец прибыл врач, за плечами которого была мировая война. Он быстро осмотрел пострадавших.
— Их отравили снотворным газом, — сделал вывод врач.
Когда он провел по лицу одного из часовых мокрой губкой, тот очнулся. Врач привел его в чувство, а потом и остальных. Часовой, который первым пришел в себя, рассказал об офицере и шоколаде.
— Это, конечно, был не Дик, — быстро сказал Боб. — Я принял взломщика за Дика. Он куда-то спешил и сбил меня с ног. Одному Богу известно, как он мог оказаться на месте Дика… но… он был в мундире.
Боб позвал сержанта, который сообщил, что один солдат из взвода обер-лейтенанта Дика слышал какой-то шорох, когда возвращался в вахтгауз после обхода.
— Обер-лейтенант приказал мне идти прямо и не оглядываться, — доложил солдат.
— Вот тогда Дика оглушили и подменили, — заметил Боб.
Полковник приказал барабанщику:
— Бейте тревогу! — Обратившись к Бобу, он добавил: — Вам поручается командовать караулом Тауэра вплоть до смены. Удвойте посты. Никто не имеет права войти или покинуть Тауэр без моего разрешения.
Полковник, потрясенный случившимся, побежал домой. Он решал, кому из членов правительства звонить раньше. Вдруг услышал, как его окликнула леди Синтия.
— Что случилось, Джон? — робко спросила она.
— Пойдем в комнату, я все расскажу!
Полковник был откровенен с супругой.
— Сокровищница? — воскликнула она. — Но это невозможно!
— Дай Бог! — мрачно заметил полковник. — Через несколько минут все выяснится. Я послал за кастелланом и старшим смотрителем.
Раздалась протяжная барабанная дробь, и сразу же послышался шум. Полковник увидел в окно, как из всех казарм и офицерских квартир гвардейцы спешили к месту сбора.
— Где ты была, моя дорогая? Почему пришла так поздно?
Никогда еще полковник не задавал ей подобного вопроса. Впервые леди Синтия отвечала мягко и нежно.
— Я ужинала с одной знакомой, которую не видела уже двадцать лет. Тебе это неинтересно, и я не хочу, чтобы ты спрашивал меня об этом.
Полковник удивился и сразу не нашел, что ответить. Пока он докладывал по телефону начальству, незаметно наблюдал за супругой. Она выглядела неестественно, какая-то старая, измученная, под глазами синие круги. Куда-то делись свойственные ей самоуверенность и заносчивость.
Полковник поднялся в свою комнату и надел мундир. Леди Синтия словно оцепенела. Она сидела на стуле и молча смотрела в одну точку. Полковник быстро спустился с лестницы. Ничего не говоря супруге, он вышел во двор, переполненный солдатами. Слышались команды и выстрелы. Часовые обстреливали не только набережную, но и все прилегающее к реке пространство. Предполагали, что воры еще скрываются в районе крепости. Полковник обратился к адъютанту:
— Мне нужны два офицера и двадцать солдат для усиления охраны. Все остальные роты должны оставаться под ружьем до особого распоряжения.
— Господин полковник! Кастеллан и смотритель уже ждут вас.
Полковник направился к Уэкфильд-Тауэру. Вместе с кастелланом и смотрителем они открыли дверь башни. Кастеллан побежал вперед и вскоре пронзительно закричал. Полковник остолбенел.
— Стальные двери открыты!
Полковник и смотритель бросились в сокровищницу, Кастеллан схватился за голову. Ящик был открыт, шторы подняты. Все алмазы и бриллианты, кроме короны, — на месте. Следов взлома не было. Злоумышленники, видимо, знали, как поднимаются и опускаются шторы.
Между тем о происшествии сообщили в Скотленд-Ярд. Когда полковник вышел из хранилища, ему доложили о прибытии детективов. Он разрешил впустить их в Тауэр, а сам вернулся в вахтгауз. Дик Халовель сидел на стуле в офицерской комнате. Он все еще был бледен и взволнован, но нормальное самочувствие возвращалось к нему. Он обратился к полковнику:
— Я не знаю, что со мной произошло… Только помню, что мне стало плохо, словно на меня подули удушливым газом. Наверное, я потерял сознание. Просто смешно!
Он посмотрел на осунувшегося полковника.
— Что случилось?
— Украли часть ценностей.
На секунду Дику показалось, что ему снится кошмар.
— Пропала вторая корона! — сказал полковник. — Один из негодяев был в форме гвардейского лейтенанта и командовал караулом вместо вас. Он усыпил часовых шоколадом.
Дик поднялся со стула, но вынужден был ухватиться за край стола, чтобы не упасть.
— Корона?.. Кто командовал вместо меня? Почему ты молчишь, Боб?
— Не знаю! — Боб не мог смотреть на друга. — Было очень темно, и я не уверен, что узнал его…
— Ты видел его? — Дик овладел собой. — Слышал его голос?
— Да, слышал!
Никто не решался сказать правду. Тогда Дик все понял.
— Ясно, это был Грэгэм!
Боб молчал. Дик продолжал:
— Да, Грэгэм! У нас почти одинаковые голоса. Разве сигнализация не сработала?
Полковник так растерялся, что совершенно забыл о ней. Сержанта караула вызвали на допрос в вахтгауз.
— Нет, господин полковник! — сказал сержант. — Никаких звонков не было.
Старший смотритель это подтвердил. Боб поднялся по лестнице и сразу же понял, в чем дело. Молоток звонка в вахтгаузе был обрезан, а приводящий его в действие стерженек крепко связан со втулкой. Осмотрели все звонки, и оказалось, что у них та же неисправность. Все стало ясно. Когда «инспектор» со своими помощниками приходил осматривать сигнализацию, он предъявил все необходимые официальные документы. «Чиновники из Уайтхолла» принесли с собой лестницу и все вывели из строя. Все было тщательно продумано.
Дик Халовель не удивился, что полковник приказал заменить его другим командиром. Адъютант заявил, что офицер пока отстранен от службы и не имеет права покидать Тауэр. Дик пошел домой. Он не находил себе места. Через некоторое время пришел Боб.
— Уверен, что теперь вынужден буду уйти с военной службы. Моя отставка решена, — мрачно сказал Дик. — Хорошо еще, если все пройдет гладко. — Дик нетерпеливо провел рукой по лбу, как бы отгоняя мрачные мысли. — Боб, ты видел Гоуп?
— Ее не было дома. Она кому-то назначила встречу и до моего ухода еще не возвращалась. Я был там в первом часу ночи. Ночной портье сказал, что Гоуп не вернулась. Я удивился и бросился наверх в ее квартиру, чтобы убедиться лично. Портье не обманул. Я очень обеспокоился и поехал в Тауэр, подошел к тебе, но тут сам знаешь, что началось… — Боб поперхнулся.
— Все-таки это был Грэгэм, — равнодушно сказал Дик.
— Думаю, что да. Хотя точно утверждать не могу.
Дик посмотрел на часы. Четверть третьего! Он взял наушник и назвал номер телефона.
— К сожалению, сэр, с городом не могу соединить, — ответила телефонистка. — Приказ — этой ночью никаких телефонных разговоров из Тауэра.
Приятели переглянулись. Дик был настолько озабочен судьбой Гоуп, что забыл о своем несчастье.
— Возможно, ее пригласили на танцы, — сказал Дик, — и она задержалась у знакомых…
— Не та одежда, — настаивал Боб. — Горничная сказала, что она оделась очень скромно. Конечно, это вовсе не значит, что ее никуда не приглашали.
— Боб, ты можешь получить отпуск на несколько часов, чтобы выбраться в город? Я, к сожалению, не имею права покидать Тауэр.
Боб неуверенно покачал головой.
— Обожди, я переоденусь, — сказал он и вышел.
Через десять минут Боб появился в мундире.
— Пойду к полковнику и постараюсь найти веский повод, чтобы выбраться из этой ужасной тюрьмы. Потом сразу же направлюсь к Гоуп!
Бобу не пришлось искать «веского повода». Как только он вошел в офицерский вахтгауз, полковник сам подошел к нему и отвел в сторону.
— Военного министра нет в городе, — сказал ему тихо Рислип, — но его помощник по телефону просил меня прислать офицера для полного доклада о краже. Ему нужны факты на случай, если завтра будет внесена интерпретация в парламент. Поезжайте, Лонгфелью! Вот список оглушенных преступниками часовых, точные данные о времени кражи и все детали. Объясните ему режим охраны Тауэра. Ответьте на все его вопросы.
— Где он живет, господин полковник?
— В Девоншир-Хаузе.
Боб обрадовался такому совпадению. Гоуп тоже жила там. Он вышел, подозвал ординарца, написал записку и попросил передать ее Дику.
Через двадцать минут Боб уже стоял у дверей Девоншир-Хауза. Первый вопрос, который он задал ночному портье, касался Гоуп.
— Нет, сэр, молодая дама еще не вернулась. Горничная только что говорила об этом со мной. Она хочет заявить в полицию об исчезновении госпожи.
Боб испугался. Он предчувствовал, что с Гоуп что-то неладное. Он настолько растерялся, что забыл об официальном поручении и вышел на улицу. Когда портье спросил его, не из Тауэра ли он приехал, только тогда вспомнил о рапорте. Он поднялся лифтом до квартиры помощника министра. Битый час сидел там и давал объяснение мало интеллигентному чиновнику о таких вещах, которые были для Боба очевидными.
— Дело очень серьезное, — десятый раз повторял помощник министра. — Я, право, не знаю, как отнесется к этому кабинет министров. Газетам пока ни слова, понятно?
— Хорошо, сэр, — сухо ответил Боб. — Но что делать, если все солдаты и чиновники уже знают об этом. Все ли они промолчат? Репортеры очень нахальный народ!
Помощник министра не понимал иронии.
— Если так, то газеты позже получат разъяснение, когда все затихнет. Только не пускайте, пожалуйста, репортеров в Тауэр, а то солдаты могут разболтать все.
Боб с нетерпением ждал, когда сможет уйти. В душе он проклинал этого чиновника. Наконец, распрощался с ним и вошел в квартиру Гоуп. Горничная плакала. Гоуп еще не вернулась, от нее не было никаких известий. На улице уже светало.
Боб с тяжелыми мыслями вернулся в Тауэр. Он доложил полковнику о визите к помощнику министра и направился к Дику. Товарищ спал, но как только Боб вошел, моментально очнулся и спрыгнул с кровати.
Он мрачно выслушал Боба и сказал:
— Не знаю, что все это значит. Не могу допустить, чтобы она уехала из Лондона. Об этом хотя бы знала горничная.
Дик взволнованно зашагал по комнате. Боб сел в кресло и опустил голову. Он то насвистывал, то зевал. Дик вдруг остановился.
— Можно уже разговаривать по телефону с городом?
— Да. Запрет для офицеров снят.
Чиновники Скотленд-Ярда посоветовались с полковником и решили восстановить телефонное сообщение с городом. Но троих детективов послали на центральную станцию, чтобы контролировать содержание разговоров.
Дик взял телефонную книгу, нашел номер и сказал:
— Позвоню Диане!
— Диане? — Боб не поверил своим ушам. — Ты думаешь, она что-нибудь знает?
— Все может быть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27