К счастью, он не знал офицера охраны. Грэгэм облегченно вздохнул. Наконец, он поднялся на ступени Уокфильд-Тауэра, где хранились интересующие его драгоценности.
Внешние ворота были дубовые, обиты внутри толстым железом. Когда Грэгэм оказался у двери, ведущей с площадки в сокровищницу, то увидел, что вход состоял из двух стальных дверей, каждая толщиной по десять сантиметров. Такие двери обычно ставят в банках. В середине помещения был большой стеклянный ящик, обнесенный крепкой железной решеткой. Грэгэм заглянул внутрь и заметил маленький манометр, назначение которого было неизвестно. Он обнаружил также дополнительные двери. При первом признаке опасности специальный охранник нажимает скрытую кнопку, и двери защиты с треском опускаются вниз. На ночь они закрывались, как и дополнительные железные шторы. Все это полностью изолировало ящик от внешнего мира. Грэгэм забыл о бриллиантах. Даже огненный рубин Черного Принца и сверкающие алмазы из Африки не вдохновляли его.
Грэгэм искал глазами электрическую сигнализацию, которая при малейшей попытке открыть стальные двери или разрезать стекло, может поднять на ноги весь Тауэр. Проводка была замаскирована, но следы ее можно было обнаружить. Грэгэм медленно, не отставая от публики, обошел все по кругу и очень обрадовался, когда снова вышел на свежий воздух.
Внизу, под Уэкфильд-Тауэром, находилось большое некрасивое караульное здание из красного кирпича. Оно совершенно не соответствовало стилю окружающих домов.
Грэгэм увидел свободного охранника, дал ему на чай и попросил показать маленькую церковь — «печальную святыню христианства». Однако ни гербы в квадратной облицовке над останками великих королей, ни безымянные гробницы не интересовали Грэгэма.
— …Да, сэр, ночью сокровищница охраняется специальным караулом, часто даже двойным.
— Да, она хорошо защищена, — согласился Грэгэм.
Охранник рассмеялся:
— Нечего сказать! Иногда происходит короткое замыкание в проклятой сигнальной проводке… и моментально весь Тауэр «под ружьем»!
«Хорошие перспективы», — мрачно думал Грэгэм, покидая неприветливую крепость. Сначала он хотел поехать в Кобом, но чувствовал, что нужно встретиться с Дианой. Он направился к ней домой, хотя не был уверен, застанет ли хозяйку. Настроение Грэгэма еще больше ухудшилось, когда он встретил там Коллэя Верринггона, удобно расположившегося на диване. Последний холодно кивнул и пренебрежительно посмотрел на него. «Возможно, квартира принадлежит ему как любовнику Дианы?» — думал Грэгэм.
— Привет, Грэгэм! Правда ли, что вы сейчас живете в деревне?
— Диана дома? — вместо ответа спросил Грэгэм.
— Да. Мы пойдем с ней в «Карлтон» поужинать.
— Поищите себе другую партнершу… Мне надо пару часов поговорить с Дианой.
Дерзкий взгляд Коллэя обескуражил Грэгэма.
— Вот как? Вы стали чересчур заносчивы, сударь, — сказал Коллэй. — Должен вас огорчить, Диана договорилась о встрече… чисто деловое свидание!
Грэгэм был в таком состоянии, что даже готов был пустить в ход аргумент, что он супруг Дианы, но, к счастью для него, она вдруг показалась в дверях. По внешнему виду Грэгэма она сразу поняла, что возникли какие-то сложности.
— Я хочу поговорить с тобой наедине, Диана. Коллэй сказал, что вы куда-то собираетесь уходить… Не можешь ли отменить визит?
Диана посмотрела на Коллэя.
— Думаю, можно, — она явно огорчила Веррингтона.
— Милая, дорогая Диана… — начал было Коллэй.
Она покачала головой.
— Очень жаль, Коллэй, но разговор с Грэгэмом отложить нельзя. Если ничего не имеете против, в «Карлтон» я приду позже.
Диана говорила так, что спорить было бесполезно. Коллэй большим усилием воли скрыл возмущение. Диана вышла с ним в коридор, где он тихо шепнул ей:
— Не думаю, что было бы уместно посвящать нашего друга Грэгэма в план, который мы обсуждали сегодня после обеда.
Она не ответила и закрыла за ним дверь. Быстро вернулась к Грэгэму и спросила:
— Что случилось?
Он недоверчиво посмотрел на нее.
— Что тебе говорил Коллэй в коридоре? Он же не хотел, чтобы я это слышал?
Грэгэм не ревновал, но нервы его были взвинчены до крайности.
— Днем, после обеда, он предложил мне выйти за него замуж, — спокойно сказала Диана. — В коридоре он просил меня ничего тебе не рассказывать. Коллэй мне противен, но нужен. Ну что случилось?
Он беспокойно зашагал по комнате.
— Трайн просто сумасшедший… сумасшедший, как мартовский заяц. Я был в Тауэре и осмотрел сокровищницу. Легче уж ограбить Английский Банк!
Вкратце он познакомил ее с результатами экскурсии.
— Старый дурак опоздал на двести лет, — сделал вывод Грэгэм. — Государственная сокровищница — настоящий сейф. Даже самый хитрый взломщик, будь он хоть американец, хоть англичанин, не сумеет открыть стальные двери. Даже если бы и открыл, то проделал бы только десятую часть работы. Повсюду стоит сигнализация, электрическая проводка, видимо, скрыта в стенах. Выполнить план физически невозможно!
— Но Трайн не ставит невыполнимых задач. Я сегодня говорила о нем с Коллэем! Последний утверждает, что Тигр — один из хитрейших людей на свете.
Диана долго и серьезно наблюдала за Грэгэмом.
— Ты считаешь, твоя роль в этом деле очень опасна? — наконец спросила она.
— Опасна, но реальна. Я считаю ее самой гениальной частью плана. У меня довольно большой военный опыт: я был в Сэндхорсте и два года в Уэстшире. Меня не это беспокоит. Нервов хватит. Особенно тревожит кража сама по себе. Трайн выделил для нее всего пятнадцать минут: он рассчитывает за это время пробраться через дубовую дверь. Думаю, нужно быть просто везунчиком, чтобы уложиться всего в четверть часа. В Дартморе я беседовал с самыми знаменитыми взломщиками… Например, с Вринеем, который ограбил Сутерн-Банк. Он сказал, что даже первоклассным взломщикам надо не менее трех часов, чтобы вскрыть стены современного сейфа. Обычно это они делают в праздники, когда можно работать более менее спокойно. Кроме того, у них должна быть относительная свобода в движениях. А электрическое сверло?.. Нет, тауэрский план никак не выполним! Я должен поговорить с Трайном.
— Завтра вечером он будет в Кобэме, — сказала Диана. — Он сообщил и просил меня быть там в то же время. Мы должны все хорошо обдумать, Грэгэм. У меня уже голова болит из-за этого плана.
Диана внимательно наблюдала за Грэгэмом, пока он прикуривал папиросу и метко бросил спичку через комнату в камин. «Из него еще можно сделать порядочного человека, — подумала Диана. — Он только „заторможен“ в духовном развитии, что сбило его с правильного пути». Диана когда-то любила его. Любила страстно, безумно. В этот тяжелый решающий момент, когда все поставлено на карту, в ней опять проснулась страсть к этому человеку. Конечно, любви в полном смысле слова не было, но она испытывала симпатию к Грэгэму.
— Грэгэм, завтра ночью мы хорошо обдумаем план… обдумаем вместе…
Он ощутил, как изменился ее голос и вопросительно посмотрел Диане в глаза. Может быть, он увидел в них нечто большее, чем ожидал. По его напряженному лицу скользнула улыбка. Это была первая улыбка, которую Диана увидела после выхода Грэгэма из тюрьмы.
— Возможно, не стоит и беспокоиться, — сомневался он. — Старый Трайн, несомненно, не глуп. Он знает обо всех трудностях лучше, чем мы с тобой.
— А в манускрипте что-нибудь говорится об этом? — спросила Диана. — Может быть, там есть инструкция о взломе в Уэкфильд-Тауэре?
— Нет. Трайн умолчал об этом, — сказал он и снова улыбнулся. Грэгэм внезапно протянул руки: — Я очень рад, Диана, что ты приедешь ко мне. Не знаю, атмосфера ли этой комнаты или ты сама повлияли на меня… Мне стало как-то легче и спокойнее…
Диана опять посмотрела на него. К ее прежним заботам добавилась новая — о личной безопасности Грэгэма.
Глава 14
Ричард Халовель нечасто наносил визиты супруге полковника, леди Синтии. Она очень удивилась, когда ей доложили о приходе Дика. Леди сидела за чайным столом в низком кресле. Она была стройна, держалась прямо, черты лица тонкие и правильные. Общую гармонию нарушали только тонкие губы. Боб Лонгфелью так резюмировал свое мнение о леди Синтии: «Когда ее видишь, ей можно дать тридцать лет, когда слышишь — все сто». С одной стороны, она обладала свежестью девушки, с другой — мудростью пожилой женщины.
— Очень рада вас видеть, Дик, — протяжно сказала леди. — Вы пришли первым. Подать вам чаю?
— Благодарю, уже пил. Я хочу поговорить с вами наедине, — сообщил он скороговоркой о цели своего визита.
У леди было так называемое «послеобеденное время». Самое тяжелое для молодых лейтенантов. У нее были свои, одной ей известные, источники информации, и она всегда знала, какие наставления сделать каждому юноше по поводу его похождений.
— Сядьте, пожалуйста, Дик. Вы хотели, конечно, поговорить о мисс Джойнер…
Дик хорошо владел собой, но сейчас почувствовал, как кровь приливала к лицу.
— Вы правы! Я пригласил ее к себе на ужин, который состоится завтра у меня дома. Осмелюсь просить вас оказать любезность и взять на себя роль хозяйки вечера.
Леди Синтия уставилась на гостя своими синими блестящими глазами. После паузы она сказала:
— Конечно, буду очень рада. Это ведь та молодая девушка, которая живет в Девоншир-Хаузе… О ней много говорят, и утверждают, что она очень красива.
— Она изумительна, — с восхищением подтвердил Дик.
Леди ненароком пожала плечами, но Дик заметил этот жест и приготовился выслушать мораль.
— Она принадлежит к семье Джойнер из Йоркшира, не правда ли? А может быть, из Уэрвикшира… Я знаю одну хорошую семью, которая живет там много лет.
— Я ничего не знаю о ее семье, — вздохнул Дик.
Она вопросительно подняла брови.
— Думаю, не только я, но и она сама не имеет понятия о своих родственниках. Но она порядочная и обворожительная девушка. Надеюсь, вы, леди Синтия, дружески примете ее в круг нашего полка.
Она опустила голову.
— Вы, конечно, понимаете, как тщательно, осмотрительно нужно принимать жен молодых офицеров. Надеюсь, вы будете счастливы. Останетесь ли вы…
— Пожалуйста, леди Синтия, не мучайте себя вопросом, останусь ли я в полку, или нет, — сказал Дик, стараясь сдерживать эмоции. — Не хотите ли сначала ее увидеть?
— Конечно, — ответила она и вдруг буквально выпалила: — А вы спрашивали ее о происхождении, о семье?
— Да, спрашивал, — спокойно ответил Дик. Он поднялся. — Итак, имею честь ждать вас к восьми часам?
Она улыбнулась и протянула руку с алмазами.
— Надеюсь, все будет хорошо, Дик, — сказала почти нежно. — Для полка будет удар, если вам придется выйти в отставку.
Дик быстро раскланялся и вышел. Около подъезда он чуть не столкнулся с Бобом.
— Иду отбывать еженедельную повинность, — сообщил Боб уныло. — Как поживает фурия?
— Она одна в столовой, — сказал Дик. — Желаю тебе массу удовольствий!
— Ничего не поделаешь, — Боб покорно склонил голову.
Вскоре он предстал перед очами леди.
— Именно вы-то мне и нужны!
Боб впервые увидел ее такой веселой и восторженной. Он мысленно вспоминал свои похождения за неделю, но ничего подозрительного не совершал.
— Я только что говорила с Диком Халовелем… Вы ведь его хороший друг?
— Закадычный, — осторожно согласился Боб.
Сначала он хотел знать, для чего она спрашивала, а потом уже отвечать.
— Кто эта пресловутая Джойнер?
— Очень приличная и красивая девушка.
— Дик уже помолвлен с ней?
— Нет.
— Но хотел бы?
— Да.
— Не можете ли повлиять на него, чтобы он изменил решение?
— Видите ли, леди Синтия… — Бобу очень хотелось ответить ей, как полагается.
Она не поверила своим ушам, когда он заговорил решительно:
— Я думал, вам нежелательно, чтобы женщина с прошлым пополнила наш полковой круг…
Леди тихо смеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27