Может быть, он на той связке, которую вы держали, когда спустились вниз?
– Да-да. Потом я посмотрю. Вы не знаете, где телефон? Я обошла весь дом, но не нашла его.
– А его здесь и нет. Мисс Саксон была в некотором роде очень старомодной дамой. И машины у нее никогда не было – она ездила на велосипеде, как и я. Ладно, мне пора. Дайте мне знать, если я вам понадоблюсь.
– Может быть, выпьете чашечку кофе?
Однако она отказалась, взяла сумку и ушла. Я сварила кофе и, оглядывая кухню, решила, что сначала я сделаю самое главное – осмотрю все мое новое хозяйство. И начну с сада.
День был прекрасным. Я быстро допила кофе, нашла у вешалки пару калош почти моего размера, травянисто-зеленый непромокаемый плащ, который носят в деревне все женщины от Кэйп Рэт на юге до Эдинбурга на севере, и вышла во двор.
Глава 9
Я уже говорила, что дом находился в самом конце аллеи, которая начиналась у дороги. Лес вокруг дома вырубили уже много лет тому назад, иначе солнце вообще не попадало бы в сад. Эта солнечная лужайка была сделана в форме тупого треугольника или, скорее, полураскрытого веера. Дом находился в его узком углу, а широкая сторона выходила к лесной речке, которая служила естественной границей Торнихолда на юге. Со всех остальных сторон поместье окружала высокая терновая изгородь, за которой сразу же начинался густой лес. С самого широкого конца лужайки можно было увидеть серую каменную стену, огораживающую огород. С другой стороны, строго симметрично по отношению к огороду, находился миниатюрный фруктовый сад. Фруктов видно не было, хотя стояла пора сбора урожая, и с яблоневых, сливовых и вишневых деревьев уже начинали падать золотые и красные листья.
Видимо, когда-то за этим садом тщательно ухаживали, но тетя Джэйлис постепенно приспособила его к тому минимуму ухода, на который была способна. Между деревьями росла густая трава – не аккуратная стриженая травка, а настоящие заросли, по которым, наверное, так приятно было бы пройтись босиком. Кое-где виднелись кусты, а по обеим сторонам располагались клумбы с яркими осенними цветами. Розы поднимались к самой верхушке колючей изгороди, сплетаясь с ней ветвями. Через сад вела узкая, мощенная плитами дорожка, заканчиваясь около полукруглого бельведера у реки. Там же стояли две старинные каменные скамьи. Между скамьями спускались в воду широкие ступени лестницы, нижние были сейчас покрыты водой, очевидно, из-за недавних дождей. На противоположном берегу полоскали в воде реки свои золотистые ветви плакучие ивы. Желтые листья медленно кружились в коричневой воде. За ивами росли кусты орешника, а дальше начинался густой лес.
В стене, окружавшей огород, были небольшие железные воротца. Я толкнула их и оказалась среди грядок, на которых догнивали среди сорняков остатки капусты и картошки. По углам щетинились молодые побеги ясеня и рябины. Впрочем, овощные грядки шли только по периметру огорода. Когда я рассмотрела, что было в центре, моему удивлению не было предела.
Зрелище имело самый что ни на есть средневековый вид. Посередине кто-то сделал каменный крытый колодец. Сейчас он почти наполовину был опутан зарослями лаванды и шалфея, местами каменная кладка сильно раскрошилась, и в трещинах буйно разрослись дикие и садовые цветы – колокольчики, тимьян, земляника, горечавка. От колодца отходили лучеобразные грядки, сделанные в виде правильных секторов и огороженные по краям резными барьерами около десяти дюймов в высоту. Цветов там было не очень много, но необыкновенный аромат, поднимавшийся от клумб, сверкающие на солнце после недавнего дождя ржаво-золотистые, серые, зеленые и коричневые листья не оставляли места для сомнений: лекарственные растения – вот что это было. Словно во времена королевы Елизаветы, когда пряности на обеденном столе были так же важны, как соль или мука, и приходилось выращивать их на собственном огороде.
Между грядками шли узкие дорожки, и я направилась по одной из них к колодцу. Несмотря на пестрый цветочный ковер, закрывавший его чуть ли не наполовину, сама кладка сохранилась довольно неплохо. Я наклонилась и заглянула внутрь. На глубине около фута колодец перекрывала старая железная решетка, а над ней располагалась мелкоячеистая металлическая сетка. Ее поставили тогда, когда глупая маленькая пичужка села на железную решетку, чтобы напиться, провалилась сквозь прутья и утонула.
Эта картина мгновенно пронеслась в моем мозгу, как будто я видела все своими глазами. На секунду все показалось мне залитым ярким солнечным светом, но постепенно окружающие предметы снова приняли свой обычный вид. И чем больше я старалась припомнить свое видение, тем быстрее оно ускользало от меня.
Нет, это не было ни игрой воображения, ни воспоминанием. Откуда оно, такое, в сущности, обыденное и вовсе не запоминающееся?
Однако я знала, что все это случилось на самом деле и не было просто моей фантазией. И что еще более удивительно, я восприняла все совершенно спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Я вспомнила наш второй, и последний разговор с тетей Джэйлис на берегу Идэна, возле моей школы. «Мы будем жить там вместе, так долго, как тебе захочется, хоть и не всегда...» Я подняла глаза и посмотрела на крышу своего дома. Теперь, кажется, я понимаю, что она хотела сказать тогда.
Глубоко задумавшись, я пошла прочь с огорода и направилась по мощеной дорожке к дому. Внезапно остановившись на полпути, я снова взглянула на него.
Дом был великолепен. Даже высокая колючая изгородь с вплетениями остролиста и бастионами тиса по углам и та была великолепна.
Да, все здесь замечательно. Я пошла дальше в необычайно хорошем расположении духа. Конечно, от моего взгляда не укрылись ни потеки на стенах там, где прохудились водосточные желоба, ни облезшая краска, но такие мелочи не могли испортить общего впечатления, которое производил дом своим изяществом и элегантностью, высокими старинными окнами, особенно теми тремя, что были расположены на фронтоне, прямо под каминной трубой.
Стоп. Окна на фронтоне? С северной стороны их нет, значит, где-то в доме есть еще третья дверь и лестница, ведущая в мансарду. Так вот откуда слышались звуки, не дававшие мне уснуть ночью! Правильно, мансарда располагается как раз над моей спальней.
Оказавшись в прихожей, я сразу отвергла самое ужасное предположение – что тетин кот Ходж может быть заперт в мансарде со времени ее смерти и сейчас умирает от голода. Окно мансарды было открыто, поэтому если Ходж действительно оказался бы там, он бы смог спуститься вниз по зарослям вьющихся роз и ломоноса, доходивших почти до окна. Или сидел бы на крыше, громко оповещая всех о своей беде.
Значит, пока это не срочно. Однако рано или поздно я обязательно должна найти вход в мансарду. Единственным местом в доме, куда мне не удалось пока заглянуть, была «кладовая». Если я не найду от нее ключ и сегодня, тогда завтра я поеду в город, сделаю кое-какие покупки, получу карточки на продукты и позвоню в «Мартин & Мартин», чтобы узнать про ключи от «кладовой» и деньги, которые я должна миссис Трапп. И о возможности установить телефон... Да, поэтому в первую очередь нужно найти велосипед, на котором я смогла бы добраться до Арнсайда.
Недалеко от боковой калитки я заметила сарай. Велосипед стоял там и выглядел вполне исправным, только со спущенными камерами. Уже много лет прошло с тех пор, как я последний раз садилась на велосипед. Интересно, правда ли то, что, научившись ездить на велосипеде один раз, уже невозможно разучиться? Вот это я сейчас и проверю. Сначала потренируюсь на аллее, чтобы возможный конфуз обошелся без посторонних наблюдателей.
Насоса на велосипеде не оказалось. Я заглянула в сарай еще раз – разнообразный садовый инвентарь: грабли, лопаты, мотыга, вилы и, к моей радости, электрическая газонокосилка. На полках располагались всевозможные коробки, пустые банки из-под джема, банка смазочного масла и горшки для цветов. Внизу были свалены мешки с костяной мукой, калийные и другие удобрения. Рядом – мешки с торфом, углем, песком. Но насоса нигде не было видно.
Надо что-то делать. Где его искать? На кухне? В прихожей? В кладовке? В таком большом доме поиски насоса могут отнять недели, а без велосипеда я не доберусь до города. Вот сейчас мне так бы пригодилась моя необыкновенная способность вспоминать то, что происходило раньше с тетей Джэйлис! «Вспомнила» же я про утонувшую птичку, может быть, вспомню, куда тетя положила свой насос?
Где же, черт возьми, он может быть?!
– Мисс Джэйлис?! – раздался сзади меня пораженный крик.
Я обернулась.
Позади меня стоял мальчик лет десяти-одиннадцати, в поношенном свитере и испачканных теннисных туфлях. Темноволосый и темноглазый, худенький, как черенок лопаты. В руках он держал светло-коричневого хорька.
Я думаю, он и обычно был довольно бледненьким, но сейчас на его лице просто не было ни кровинки. Широко раскрытые от ужаса глаза были устремлены на меня. Оставленный без внимания хорек резко дернулся, и мальчик обрел дар речи.
– Вы носите ее одежду!
Это прозвучало как обвинение. Мне все стало ясно. Со спины я в этом плаще, наверное, выглядела точно как тетя Джэйлис.
– Только эту, – извиняющимся тоном произнесла я. – Мисс Саксон была моей тетей, и теперь я буду здесь жить. Прости, что так напугала тебя. Кстати, меня тоже зовут Джэйлис. Джэйлис Рэмси. А тебя?
– Вильям Драйден. – Пауза. Хорек опять забеспокоился. На лице мальчика медленно появлялся румянец. – Видите ли, сзади вы были так похожи на нее. А я... я был на похоронах. И не ожидал никого здесь увидеть.
– Конечно, – ободрила я его. – Но тогда, прости мне мое любопытство, если ты не ожидал никого здесь увидеть, зачем ты пришел в такую даль? Ведь Торнихолд находится в стороне от деревни?
Он кивнул на хорька.
– Из-за него. Она помогала мне с ними.
– Ухаживала за твоими домашними животными?
– Они не совсем домашние. Это хорек с фермы.
– О, извини. Она лечила их, не так ли?
– Да. Я не очень беспокоюсь за Шелкового, я знаю, что давать ему, но если что-то случится с остальными или с кроликами... Может быть, вы тоже колдунья? – с надеждой спросил Вильям.
– Кто?!
– Колдунья. Которая лечит, и...
– Я понимаю. Я просто не поверила своим ушам. Тетя была ботаником, знала травы и умела лечить с их помощью – и только.
– Извините, я пошутил. Она всегда смеялась, когда я так говорил. И сказала мне, что лучше называть ее не так напып... напыщенно – знахарка.
Последние слова мальчик пробормотал сдавленным голосом, уткнувшись в шелковую спинку хорька.
– Все в порядке, Вильям, – ласково проговорила я. – Мисс Саксон действительно умела многое и обладала особой магией. Я тоже с этим сталкивалась. И я тоже очень скучаю по ней. Ты будешь заходить ко мне так же, как заходил в гости к тете, ладно? А что касается твоего хорька, то, боюсь, здесь я бессильна. Тетины таланты мне не передались. Здесь где-нибудь есть ветеринар?
– Нет денег, – коротко ответил мальчик. – Папа говорит, что я должен брать животных, только если могу сам за ними ухаживать. К сожалению, на лечение у ветеринара это пока не распространяется. Мисс Джэйлис лечила бесплатно, потому что любила всех животных. Но мой папа говорил, что я все равно должен отрабатывать это, поэтому я часто приходил сюда и помогал мисс Джэйлис в саду. Хотите, я и вам буду помогать?
– Конечно, с удовольствием. Но платить я тебе буду по-другому, хорошо? Все, что я знаю о медицине и лечении, – это оказание первой помощи.
– Но я и сам уже много знаю! – запальчиво сказал он. – Я знаю, что она давала Огоньку, Шелковому сейчас нужно то же самое. Это простая микстура. Мы бы могли попробовать дать ее ему, а?
– Послушай, я даже не знаю, где тетя держала все это. Я приехала вчера вечером и еще не успела ничего толком рассмотреть в доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Да-да. Потом я посмотрю. Вы не знаете, где телефон? Я обошла весь дом, но не нашла его.
– А его здесь и нет. Мисс Саксон была в некотором роде очень старомодной дамой. И машины у нее никогда не было – она ездила на велосипеде, как и я. Ладно, мне пора. Дайте мне знать, если я вам понадоблюсь.
– Может быть, выпьете чашечку кофе?
Однако она отказалась, взяла сумку и ушла. Я сварила кофе и, оглядывая кухню, решила, что сначала я сделаю самое главное – осмотрю все мое новое хозяйство. И начну с сада.
День был прекрасным. Я быстро допила кофе, нашла у вешалки пару калош почти моего размера, травянисто-зеленый непромокаемый плащ, который носят в деревне все женщины от Кэйп Рэт на юге до Эдинбурга на севере, и вышла во двор.
Глава 9
Я уже говорила, что дом находился в самом конце аллеи, которая начиналась у дороги. Лес вокруг дома вырубили уже много лет тому назад, иначе солнце вообще не попадало бы в сад. Эта солнечная лужайка была сделана в форме тупого треугольника или, скорее, полураскрытого веера. Дом находился в его узком углу, а широкая сторона выходила к лесной речке, которая служила естественной границей Торнихолда на юге. Со всех остальных сторон поместье окружала высокая терновая изгородь, за которой сразу же начинался густой лес. С самого широкого конца лужайки можно было увидеть серую каменную стену, огораживающую огород. С другой стороны, строго симметрично по отношению к огороду, находился миниатюрный фруктовый сад. Фруктов видно не было, хотя стояла пора сбора урожая, и с яблоневых, сливовых и вишневых деревьев уже начинали падать золотые и красные листья.
Видимо, когда-то за этим садом тщательно ухаживали, но тетя Джэйлис постепенно приспособила его к тому минимуму ухода, на который была способна. Между деревьями росла густая трава – не аккуратная стриженая травка, а настоящие заросли, по которым, наверное, так приятно было бы пройтись босиком. Кое-где виднелись кусты, а по обеим сторонам располагались клумбы с яркими осенними цветами. Розы поднимались к самой верхушке колючей изгороди, сплетаясь с ней ветвями. Через сад вела узкая, мощенная плитами дорожка, заканчиваясь около полукруглого бельведера у реки. Там же стояли две старинные каменные скамьи. Между скамьями спускались в воду широкие ступени лестницы, нижние были сейчас покрыты водой, очевидно, из-за недавних дождей. На противоположном берегу полоскали в воде реки свои золотистые ветви плакучие ивы. Желтые листья медленно кружились в коричневой воде. За ивами росли кусты орешника, а дальше начинался густой лес.
В стене, окружавшей огород, были небольшие железные воротца. Я толкнула их и оказалась среди грядок, на которых догнивали среди сорняков остатки капусты и картошки. По углам щетинились молодые побеги ясеня и рябины. Впрочем, овощные грядки шли только по периметру огорода. Когда я рассмотрела, что было в центре, моему удивлению не было предела.
Зрелище имело самый что ни на есть средневековый вид. Посередине кто-то сделал каменный крытый колодец. Сейчас он почти наполовину был опутан зарослями лаванды и шалфея, местами каменная кладка сильно раскрошилась, и в трещинах буйно разрослись дикие и садовые цветы – колокольчики, тимьян, земляника, горечавка. От колодца отходили лучеобразные грядки, сделанные в виде правильных секторов и огороженные по краям резными барьерами около десяти дюймов в высоту. Цветов там было не очень много, но необыкновенный аромат, поднимавшийся от клумб, сверкающие на солнце после недавнего дождя ржаво-золотистые, серые, зеленые и коричневые листья не оставляли места для сомнений: лекарственные растения – вот что это было. Словно во времена королевы Елизаветы, когда пряности на обеденном столе были так же важны, как соль или мука, и приходилось выращивать их на собственном огороде.
Между грядками шли узкие дорожки, и я направилась по одной из них к колодцу. Несмотря на пестрый цветочный ковер, закрывавший его чуть ли не наполовину, сама кладка сохранилась довольно неплохо. Я наклонилась и заглянула внутрь. На глубине около фута колодец перекрывала старая железная решетка, а над ней располагалась мелкоячеистая металлическая сетка. Ее поставили тогда, когда глупая маленькая пичужка села на железную решетку, чтобы напиться, провалилась сквозь прутья и утонула.
Эта картина мгновенно пронеслась в моем мозгу, как будто я видела все своими глазами. На секунду все показалось мне залитым ярким солнечным светом, но постепенно окружающие предметы снова приняли свой обычный вид. И чем больше я старалась припомнить свое видение, тем быстрее оно ускользало от меня.
Нет, это не было ни игрой воображения, ни воспоминанием. Откуда оно, такое, в сущности, обыденное и вовсе не запоминающееся?
Однако я знала, что все это случилось на самом деле и не было просто моей фантазией. И что еще более удивительно, я восприняла все совершенно спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Я вспомнила наш второй, и последний разговор с тетей Джэйлис на берегу Идэна, возле моей школы. «Мы будем жить там вместе, так долго, как тебе захочется, хоть и не всегда...» Я подняла глаза и посмотрела на крышу своего дома. Теперь, кажется, я понимаю, что она хотела сказать тогда.
Глубоко задумавшись, я пошла прочь с огорода и направилась по мощеной дорожке к дому. Внезапно остановившись на полпути, я снова взглянула на него.
Дом был великолепен. Даже высокая колючая изгородь с вплетениями остролиста и бастионами тиса по углам и та была великолепна.
Да, все здесь замечательно. Я пошла дальше в необычайно хорошем расположении духа. Конечно, от моего взгляда не укрылись ни потеки на стенах там, где прохудились водосточные желоба, ни облезшая краска, но такие мелочи не могли испортить общего впечатления, которое производил дом своим изяществом и элегантностью, высокими старинными окнами, особенно теми тремя, что были расположены на фронтоне, прямо под каминной трубой.
Стоп. Окна на фронтоне? С северной стороны их нет, значит, где-то в доме есть еще третья дверь и лестница, ведущая в мансарду. Так вот откуда слышались звуки, не дававшие мне уснуть ночью! Правильно, мансарда располагается как раз над моей спальней.
Оказавшись в прихожей, я сразу отвергла самое ужасное предположение – что тетин кот Ходж может быть заперт в мансарде со времени ее смерти и сейчас умирает от голода. Окно мансарды было открыто, поэтому если Ходж действительно оказался бы там, он бы смог спуститься вниз по зарослям вьющихся роз и ломоноса, доходивших почти до окна. Или сидел бы на крыше, громко оповещая всех о своей беде.
Значит, пока это не срочно. Однако рано или поздно я обязательно должна найти вход в мансарду. Единственным местом в доме, куда мне не удалось пока заглянуть, была «кладовая». Если я не найду от нее ключ и сегодня, тогда завтра я поеду в город, сделаю кое-какие покупки, получу карточки на продукты и позвоню в «Мартин & Мартин», чтобы узнать про ключи от «кладовой» и деньги, которые я должна миссис Трапп. И о возможности установить телефон... Да, поэтому в первую очередь нужно найти велосипед, на котором я смогла бы добраться до Арнсайда.
Недалеко от боковой калитки я заметила сарай. Велосипед стоял там и выглядел вполне исправным, только со спущенными камерами. Уже много лет прошло с тех пор, как я последний раз садилась на велосипед. Интересно, правда ли то, что, научившись ездить на велосипеде один раз, уже невозможно разучиться? Вот это я сейчас и проверю. Сначала потренируюсь на аллее, чтобы возможный конфуз обошелся без посторонних наблюдателей.
Насоса на велосипеде не оказалось. Я заглянула в сарай еще раз – разнообразный садовый инвентарь: грабли, лопаты, мотыга, вилы и, к моей радости, электрическая газонокосилка. На полках располагались всевозможные коробки, пустые банки из-под джема, банка смазочного масла и горшки для цветов. Внизу были свалены мешки с костяной мукой, калийные и другие удобрения. Рядом – мешки с торфом, углем, песком. Но насоса нигде не было видно.
Надо что-то делать. Где его искать? На кухне? В прихожей? В кладовке? В таком большом доме поиски насоса могут отнять недели, а без велосипеда я не доберусь до города. Вот сейчас мне так бы пригодилась моя необыкновенная способность вспоминать то, что происходило раньше с тетей Джэйлис! «Вспомнила» же я про утонувшую птичку, может быть, вспомню, куда тетя положила свой насос?
Где же, черт возьми, он может быть?!
– Мисс Джэйлис?! – раздался сзади меня пораженный крик.
Я обернулась.
Позади меня стоял мальчик лет десяти-одиннадцати, в поношенном свитере и испачканных теннисных туфлях. Темноволосый и темноглазый, худенький, как черенок лопаты. В руках он держал светло-коричневого хорька.
Я думаю, он и обычно был довольно бледненьким, но сейчас на его лице просто не было ни кровинки. Широко раскрытые от ужаса глаза были устремлены на меня. Оставленный без внимания хорек резко дернулся, и мальчик обрел дар речи.
– Вы носите ее одежду!
Это прозвучало как обвинение. Мне все стало ясно. Со спины я в этом плаще, наверное, выглядела точно как тетя Джэйлис.
– Только эту, – извиняющимся тоном произнесла я. – Мисс Саксон была моей тетей, и теперь я буду здесь жить. Прости, что так напугала тебя. Кстати, меня тоже зовут Джэйлис. Джэйлис Рэмси. А тебя?
– Вильям Драйден. – Пауза. Хорек опять забеспокоился. На лице мальчика медленно появлялся румянец. – Видите ли, сзади вы были так похожи на нее. А я... я был на похоронах. И не ожидал никого здесь увидеть.
– Конечно, – ободрила я его. – Но тогда, прости мне мое любопытство, если ты не ожидал никого здесь увидеть, зачем ты пришел в такую даль? Ведь Торнихолд находится в стороне от деревни?
Он кивнул на хорька.
– Из-за него. Она помогала мне с ними.
– Ухаживала за твоими домашними животными?
– Они не совсем домашние. Это хорек с фермы.
– О, извини. Она лечила их, не так ли?
– Да. Я не очень беспокоюсь за Шелкового, я знаю, что давать ему, но если что-то случится с остальными или с кроликами... Может быть, вы тоже колдунья? – с надеждой спросил Вильям.
– Кто?!
– Колдунья. Которая лечит, и...
– Я понимаю. Я просто не поверила своим ушам. Тетя была ботаником, знала травы и умела лечить с их помощью – и только.
– Извините, я пошутил. Она всегда смеялась, когда я так говорил. И сказала мне, что лучше называть ее не так напып... напыщенно – знахарка.
Последние слова мальчик пробормотал сдавленным голосом, уткнувшись в шелковую спинку хорька.
– Все в порядке, Вильям, – ласково проговорила я. – Мисс Саксон действительно умела многое и обладала особой магией. Я тоже с этим сталкивалась. И я тоже очень скучаю по ней. Ты будешь заходить ко мне так же, как заходил в гости к тете, ладно? А что касается твоего хорька, то, боюсь, здесь я бессильна. Тетины таланты мне не передались. Здесь где-нибудь есть ветеринар?
– Нет денег, – коротко ответил мальчик. – Папа говорит, что я должен брать животных, только если могу сам за ними ухаживать. К сожалению, на лечение у ветеринара это пока не распространяется. Мисс Джэйлис лечила бесплатно, потому что любила всех животных. Но мой папа говорил, что я все равно должен отрабатывать это, поэтому я часто приходил сюда и помогал мисс Джэйлис в саду. Хотите, я и вам буду помогать?
– Конечно, с удовольствием. Но платить я тебе буду по-другому, хорошо? Все, что я знаю о медицине и лечении, – это оказание первой помощи.
– Но я и сам уже много знаю! – запальчиво сказал он. – Я знаю, что она давала Огоньку, Шелковому сейчас нужно то же самое. Это простая микстура. Мы бы могли попробовать дать ее ему, а?
– Послушай, я даже не знаю, где тетя держала все это. Я приехала вчера вечером и еще не успела ничего толком рассмотреть в доме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29