Шестнадцати прожитых бок о бок лет, каждодневной близости как не бывало. В глазах сына не отразилось ничего, лицо осталось бесстрастным. Он только нахмурил брови, словно заметил на дороге нечто неприятное. Наверно, бросил своей Лилиан, обернувшись:
— Вон мой старик.
Арестованных уже увели на летное поле, чтобы посадить в самолет раньше остальных пассажиров.
— Он вас видел? — обратился к Дейву один из репортеров.
— Да, кажется... И добавил:
— Но я не уверен.
Дождавшись своей очереди, он одним из последних поднялся по трапу, и стюардесса указала ему место в хвосте самолета. Бен и Лилиан оказались далеко, в самом начале салона; полицейский сидел слева от Бена, надзирательница — справа от Лилиан; парочку разделял только проход.
Привстав, Дейв мог их увидеть — правда, только затылки, и то если беглецы сидели прямо, не откидываясь назад, но от него не ускользнуло, что они все время смотрят друг на друга. Порой они наклонялись в проход и перебрасывались словами; охрана им не препятствовала. Потом им, как и другим пассажирам, стюардесса предложила чаю с сандвичами, но они отказались.
Неужели они не понимают, в какой переплет попали? Их можно принять за школьников на каникулах, радующихся путешествию в самолете. Дейв заметил, что остальные пассажиры, глядя на них, удивлены не меньше его.
Через полчаса Лилиан начала клевать носом; вскоре она, судя по всему, заснула и проспала чуть ли не до посадки. Бен тихо разговаривал с полицейским, а потом углубился в газету, которую тот ему дал.
Тэллоуэй был уверен: все это сплошное недоразумение. Чужие поступки вечно кажутся нам странными, потому что мы не знаем их настоящих причин. В свое время, когда Дейв женился на Рут, весь цех смотрел на него с изумлением, к которому примешивалась жалость, а он напускал, на себя такой же вид, как Бен сейчас, на глазах у зевак.
Он знал, что делает, когда женился на Рут. Он один знал, больше никто.Дейва жалели. Воображали, что Рут обвела его вокруг пальца, что он поддался мимолетному увлечению, и никому в голову не пришло, что он хотел жениться только на такой, как Рут. Может быть, кое-кому казалось, что на него просто нашло затмение?
Он, точно так же как Бен, на людях окружая жену подчеркнутым вниманием, смотрел на всех с вызовом, А когда она была беременна, гордо прогуливался с нею по центру города. Чуть не все его приятели переспали с ней. И все-таки до свадьбы Дейв запретил себе к ней прикасаться. Вопреки ожиданиям это так ее растрогало, что она со слезами благодарила его. Правда, в тот вечер они выпили. Пили они каждый вечер.
Все предсказывали, что он будет с ней несчастлив, а вышло не так. По его настоянию они поселились в новом доме, как большинство молодоженов, купили такую же мебель, такие же безделушки. Его мать не приехала на свадьбу: он известил ее о том, что женился, лишь месяц спустя, да и то вскользь, в конце письма, словно эта новость не заслуживала особого внимания. Весной мать вместе с Масселменом навестила их, и Дейв сразу понял: она удивлена, как никогда в жизни. Неизвестно, чего именно она ожидала, но и Рут, и все их нехитрое хозяйство неприятно поразили ее.
- Ты счастлив? — поинтересовалась она, оставшись наедине с сыном.
В ответ он улыбнулся, но она не поверила этой улыбке. Она никогда не верила Дейву, да и отцу его тоже. Интересно, а Масселмен внушал ей, доверие? — Ну что ж, детки, нам пора.
Пообедать с ними она не захотела. Выйдя, на улицу, бросила сыну:
— Желаю удачи!
В душе-то она желала молодым всех бед на свете, Поэтому, когда Рут ушла, Дейв тоже не известил мать и вообще года два не отвечал на ее письма. Впрочем, она не слишком часто писала сыну.
Уж не намекал ли инспектор утром на то, что у Дейва с сыном отношения не лучше? Но ведь есть же разница: Дейв доверял сыну. Бен из того же теста,' что он сам; мальчик — настоящий сын своего отца. Сегодня вечером или завтра они встретятся, поговорят, и все разъяснится. Лишь бы только Бен знал, что отец заранее готов понять его. Это ясно сказано в его обращении: «Я с тобой, что бы ни случилось».
Для полной определенности Дейв добавил еще: «Бен, я на тебя не сержусь!» Дело не просто в том, что он не сердится. Смысл этих слов гораздо глубже. Но Бен, по-видимому, не слышал его выступления по радио: во время передачи он как раз был в том иллинойском поселке у мирового Судьи.
Неужели Бен сам, несмотря на погоню, остановил ночью машину, сам решил, что они с Лилиан должны принадлежать друг другу? Или так захотела она? Дейв предпочел бы не думать об этом, не ломать себе голову над тем, о чем говорит сейчас его сын с проснувшейся тем временем Лилиан.
Они были уже над Нью-Йорком: виднелись небоскребы, вызолоченные солнечными лучами; самолет пошел на снижение. Пассажиры перестали курить, пристегнули ремни. Дейв решил, что останется в кресле, пока сын не выйдет из самолета: ведь он пройдет совсем близко от отца, может быть, даже коснется его, но стюардесса предложила всем пассажирам, в том числе и ему, покинуть салон.
Вместе с другими Дейву пришлось пройти, в зал ожидания; оттуда ему было видно, как Бена и Лилиан повели куда-то по летному полю.
— Куда их ведут? — спросил Гэллоуэй у какого-то служащего.
Тот посмотрел, куда указывал Дейв, и равнодушно ответил:
— На другой самолет, куда же еще.
— На какие рейсы там посадка? — На Сиракузы.
— Через Либерти?
— Кажется, да.
Улететь тем же рейсом ему не удалось. Пока искал кассу, самолет уже взлетел.
— Через час будет другой самолет, который тоже делает посадку в Либерти. Все равно доберетесь скорее, чем поездом.
Дейв уже не досадовал, что все идет не совсем так, как хочется: он начал к этому привыкать и больше не отчаивался, уверенный, что последнее слово останется за ним,
В пять он прибыл в главный город округа, через который раньше лишь проезжал на машине. А вчера его провозили здесь в полицейском автомобиле, и по случаю воскресенья все было закрыто. Дейв забросил чемодан в гостиницу и, даже не поднявшись в помер, поспешил в окружной суд, который оказался неподалеку.
Он опоздал всего па несколько минут. На каменной лестнице еще толпились зеваки. Тут же стоял фотограф.
— Скажите, Бен Гэллоуэй в суде? — спросил Дейв.
— Только что увели.
— Куда ?
— В окружную тюрьму.
— Он был у прокурора?
— Их обоих провели к нему в кабинет, но всего на несколько минут.
Дейва не узнали. Он попытался открыть стеклянную дверь, по она не поддалась. Однорукий швейцар в фуражке С галуном показал изнутри, что войти нельзя.
— Не откроет,— сказал какой-то старик.— Ровно в пять он запирает дверь и больше никого не впускает.
— Окружной прокурор у себя?
— Похоже. По-моему, он еще не выходил. Но в неурочное время он вас не примет.
У старика плохо держалась вставная челюсть. Он заговорщицки улыбнулся Дейву.
— Вы, надо думать, его отец?
Дейв кивнул. И тут старик выкрикнул фальцетом:
— Замечательный у вас сынок, нечего сказать! Можете гордиться!
В первый раз из-за Бена на Дейва обрушилась беспричинная людская злоба, и теперь, сбитый с толку, он растерянно проводил глазами старикашку, которым отошел от него, ухмыляясь.
Наверно, Дсйв не с того боку принялся за дело. Надо было последовать совету лейтенанта и нанять толкового адвоката. Гэллоуэй понятия не имел, какие формальности потребуются для свидания с заключенным. У него, Отца, есть права,, но он их не знает. Бену, необходима защита. Нельзя допустить, чтобы он и дальше говорил и поступал, как неразумное дитя.
Не зная, куда обратиться, Дейв вернулся, в гостиницу,
— Я хотел бы повидаться с управляющим.
Его тут же провели в небольшой кабинет рядом со стойкой портье. Управляющий был без пиджака, в рубашке с засученными рукавами, - Сид Николсон,— представился; он.
— Дейв Гэллоуэй. Вы, вероятно, знаете, почему я приехал?
— Да, мистер Гэллоуэй, знаю.
— Не могли бы вы порекомендовать мне лучшего адвоката в округе?
И Дейв добавил с бессмысленным апломбом: — Если он дорогой, все равно. Деньги, у меня есть.
— Попробуйте сговориться с Уилбером Лейном. — Он самый лучший?
— Он не только лучший адвокат в Либерти, но чуть ли не каждую неделю выступает в суде в Нью-Йорке или Олбани. К тому же дружит с губернатором. Вы хотите повидаться с ним прямо сегодня?
— Если можно.
— Тогда я ему немедленно позвоню, не то он уйдет из конторы, отправится играть в гольф, и добраться до него вы уже не сможете.
— Будьте добры.
— Джейн, соедините меня с Уилбером Лейном.
Его соединили с секретаршей адвоката, к которой он тоже обратился по имени.
— Шеф еще не ушел? Говорит Сид Николсон. Он мне нужен на два слова. Срочно... Алло! Уилбер? Прости, что беспокою. Ты уже собрался уходить?.. Тут один человек нуждается в твоих услугах... Догадываешься?.. Да, он самый... У меня в кабинете... Примешь его?.. Направляю к тебе... До свидания.
— Куда идти? — спросил Гэллоуэй, следивший за разговором.
— Прямо по улице, пока не увидите справа методистскую церквушку. Напротив будет большое белое здание в колониальном стиле с вывеской: «Лейн Пеппер и Деркин». Джёд Пеппёр занимался только налоговыми делами да наследствами. Дёркин полгода как умер.
Контора адвоката работала-до пяти, но секретарша явно поджидала Дейва у окна: едва он поднялся на крыльцо,она ему открыла.
— Мистер Лейн ждет вас. Сюда, пожалуйста... Седовласый мужчина с моложавым лицом, на голову выше Дейва, широкоплечий, как регбист, поднялся и пожал Гэллоуэю руку. — Не стану утверждать, что ждал вас, но скажу, не хвастаясь: я не слишком удивился звонку моего друга Сида. Присаживайтесь, мистер Гэллоуэй. Я прочел в газете, что вы понапрасну слетали в Иллинойс. — Мой сын здесь.
— Знаю. Только что у меня был разговор с окружным прокурором Джорджем Темплом — мы с ним старые приятели. Он тоже сразу понял, в чем дело.
— Прошу вас взять на себя защиту моего сына, Я не богат, но у меня есть сбережения, около семи тысяч долларов, и...
— К этой теме мы вернемся позже. С кем вы говорили в Иллинойсе?
— Кажется, с начальником ФБР. Фамилии не знаю.
— Что вы ему сказали?
— Что уверен: как только я поговорю с Беном, все разъяснится.
— Но сын отказался с вами встретиться.
Заметив удивление Гэллоуэя, он пояснил:
— Это уже попало в газету. Видите ли, вам необходимо воздерживаться от разговоров о деле с кем бы то ни было, особенно с журналистами. Какими бы безобидными не показались вам вопросы, не говорите о сыне ни слова. Темпл не пожелал использовать ситуацию и допросить
парочку сразу после прилета. Их привели в кабинет всего на несколько минут для выполнения обычных формальностей и сразу же отвезли в тюрьму. Поскольку вы хотите поручить защиту сына мне, завтра я буду присутствовать на его первом допросе. Может быть, удастся перед этим побеседовать с ним.
Вставляя сигару в мундштук с золотым ободком, Лейн внезапно спросил:
— Что он собой представляет? Дейв покраснел. Он не вполне понимал смысл вопроса и боялся снова попасть впросак.
— Бен всегда был спокойным, рассудительным мальчиком,— ответил он.— За шестнадцать лет ни разу меня не огорчил.
— Как он вам показался в Индиана полисе? В газете написали, что в зале аэровокзала вы оказались совсем рядом.
— Не совсем так. Я был в толпе.
— Он вас видел? - Да.
— Смутился?
— Нет. Не знаю, как бы это сказать. По-моему, мое появление пришлось ему не по душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19