Но Одетта для меня больше чем клиентка, она моя подруга.
– Я знаю. Она ведь часто приходит повидаться с вами?
Приблизительно раз-два в неделю?
– Возможно… Но не могла бы я узнать?..
– Позвольте задавать вопросы мне. Доктор Беллами звонил вам сегодня утром?
– Нет, зачем?
– А вчера?
– И вчера не звонил.
– И не приходил повидаться с вами?
– Он вообще никогда сюда не заходит.
– А вы не замечали его где-нибудь поблизости на улице? Извините, но это крайне важно.
– Нет, не замечала.
– Вы живете прямо здесь?
– Если точно, то не совсем. Здесь находятся только салон и ателье, а я живу в апартаментах несколько меньшего размера, которые соединены с этим помещением переходом и расположены в задней части дома.
– Там есть выход, так чтобы можно было миновать Рембле?
– Как и в соседних домах, здесь два выхода: один на Рембле, другой на улицу Минаж.
– Послушайте, мадемуазель Ольга…
– Я это только и делаю. Вы же заставляете меня все время отвечать. Или мне кажется?
Она не теряла хладнокровия. Курила сигарету и смотрела ему в лицо.
– Я вас ищу со вчерашнего полудня.
Она улыбнулась:
– Как видите, найти меня совсем не трудно…
– Мне необходимо, чтобы вы отвечали мне откровенно. Проверьте, чтобы никто не мог нас слышать.
Мегрэ был столь категоричен и повелителен, что она прошла за драпировку, отдала несколько указаний, наверное отсылая подальше свой персонал.
– Ваша подруга Одетта приходила не просто для того, чтобы посетить вас, как портниху.
– Вы так полагаете?
Ее нижняя губа начала слегка подрагивать.
– Время поджимает, уверяю вас, сейчас не стоит заниматься играми. Вам, наверное, известно, кто я такой?
– Нет. Но полагаю, что вы из полиции.
– Комиссар Мегрэ.
– Очень приятно.
– Здесь я в отпуске. Мне не поручали вести расследование. Но за несколько дней случилось по меньшей мере два… две катастрофы, которые я мог предотвратить. Если бы все были откровенны со мной, я бы по крайней мере мог предотвратить смерть второго человека.
– Не вижу, чем я могу…
– Очень даже можете.
Кровь прилила к щекам девушки.
– Я вообще не был уверен, что найду вас живой этим утром. Прошлой ночью умерла маленькая Дюфье, которая знала значительно меньше, чем вы.
– Вы полагаете, что существует связь?
Она уже сдавалась, начала ему подчиняться. Большая и наиболее трудная часть работы была сделана. Ольга едва отдавала себе отчет в том, что с ней происходит, и теперь больше не могла отступать.
– Эмиль входил с улицы Миндаж?
Ольга в последний раз открыла рот, чтобы солгать или запротестовать, но столько силы воли было в этом крупном человеке, что она лишь пробормотала:
– Да…
– Я полагаю, что ваша подруга Одетта не задерживалась в салоне, а проходила прямо к вам в квартиру?
– Как вы смогли это узнать?
– Где она теперь?
– Вы должны знать…
– Отвечайте мне!
– Но… Я полагаю, что в Париже…
Мегрэ машинально вынул трубку из кармана и, набивая ее табаком, сурово проговорил:
– Нет!
– Но тогда выходит, что он тоже не уехал…
– Его больше нет в Сабль.
– А вы уверены, что Одетта здесь? Вы ее видели?
– Лично, своими глазами я ее не видел, но еще три дня назад ее видел лечащий врач, доктор Буржуа.
– Тогда я ничего не понимаю.
– Это не столь важно.
– А ее муж?
– Конечно!
– Вы хотите сказать, что он все знает?
– Это более чем вероятно.
– Но тогда… Тогда… – Охваченная ужасом, она вскочила и принялась ходить вдоль и поперек комнаты. – Вы даже представить себе не можете, что это значит…
– Очень даже могу.
– Он способен на все! Вы не знаете его, как знаю я.
Представить себе не можете, до какой степени он ее любит. Но вы его видели. Вид у него как у самого холодного человека. И это не мешает ему, захлебываясь от рыданий как ребенку, бросаться к ногам Одетты. Если бы он только мог, запер бы ее так, что на нее не мог бы упасть ни один мужской взгляд.
– Это я знаю…
– Одетта всегда была ему признательна. Но она несчастна. Много раз собиралась уйти от него, и если оставалась, то лишь из страха, что он придет в дикое отчаяние и ярость…
– Тем не менее она в конце концов решилась, – проворчал Мегрэ.
– Это только потому, что в свою очередь полюбила.
Мужчинам этого не понять. Вы наверняка не знали Эмиля. Если бы вы его видели. Увидели его глаза, дрожание его рук… Почувствовали, насколько он пылок… – Ольга в смущении смолкла. – Прошу извинить меня, – уже более спокойно произнесла она. – Ведь вы не это хотели узнать.
– Напротив.
– Ладно! Они любили друг друга, вот и все!
– Вот и все, как вы говорите! И Одетта попросила вас помочь ей облегчить встречи с молодым любовником.
– Я бы не сделала этого ни для кого другого!
– Безоговорочно вам верю.
– Я сильно рисковала.
– Да уж.
– Если бы вспыхнул скандал…
– И он скоро разразится.
– Чего же вы от меня хотите? Зачем пытаетесь напугать?
– Я сам напуган еще более, чем вы. Стараюсь все понять, чтобы предотвратить несчастье.
– Вы уверены, что Одетта не уехала?
– Да.
– А я не верю, чтобы он мог уехать один, без нее.
– Я тоже.
Ольга уставилась на комиссара, не веря своим глазам.
– Но что же тогда?
– Его не видели в Сабль с того вечера, когда был намечен побег. На вокзале его тоже не видели. Скажите, где они должны были встретиться?
– На маленькой улочке за приемной доктора.
– Во сколько?
– В половине десятого.
Как раз в то самое время, когда Беллами устраивался с виски в библиотеке неподалеку от спальни жены.
– В тот вечер в префектуре давали обед, на котором он должен был присутствовать.
– Вы уверены, что Одетта с тех пор вам не звонила и вообще не подавала признаков жизни?
– Могу в этом поклясться, комиссар. Вы же сами видите, что я все вам рассказала совершенно откровенно…
– Вам известно, где познакомились Эмиль и ваша подруга?
Ольга несколько смутилась:
– Не знаю, стоит ли вам об этом рассказывать. Боюсь, вы не поймете. Все у них получилось как-то по-детски.
– Не забывайте, что я тоже когда-то был ребенком.
– А вам случалось неделями подстерегать женщину, чтобы потом идти следом за ней по улице?.. А вот он именно так и поступал. Особенно когда она приходила ко мне. Было это осенью. Ей хотелось обновить свой гардероб. Приходила она довольно часто. Выбирала моменты, когда муж был занят на консультации, чтобы чувствовать себя свободной, поскольку не делала в это время ничего дурного. Эмиль ходил следом за ней. Вы видите, как все просто!
– Полагаю, что потом он стал писать ей записки?
– Да, но она более двух месяцев не отвечала. Когда же ответила, то потребовала только, чтобы он оставил ее в покое.
– Могу себе представить.
– Все это выглядит смешно, когда происходит с другими…
Ей-то, конечно, страстные переживания и приключения подруги не казались смешными.
– Так вот, после того письма он однажды утром поднялся сюда и заявил: «Мне совершенно необходимо поговорить с вами». Одетта не знала, как поступить. Оставить в салоне я их не могла и отправила к себе в кабинет… После этого они продолжали переписываться.
– При вашем посредничестве, как я полагаю?
– Да. Потом…
– Я понимаю…
– Все было чисто, клянусь вам.
– Ну конечно!
– Доказательством тому служит, что Одетта не колебалась все бросить и последовать за ним. В Париже ей пришлось бы тоже работать, ибо их положение было бы довольно посредственным в материальном отношении. Когда я спросила, заберет ли она свои платья и драгоценности, она ответила: «Ни в коем случае. Я не возьму ничего! Хочу начать новую жизнь!»
– А Беллами?
– Что вы хотите сказать?
– Он не испытывал никаких сомнений? Вы никогда не видели, чтобы он бродил поблизости? И еще один вопрос: ваша подруга хранила у себя письма любовника?
– Наверняка!
Она поняла, что он хотел этим сказать.
– Еще один вопрос: вы уверены, что, помимо вас, никто об этом не знал?
Судя по ее виду, он понял, что здесь что-то не так.
– Я теперь себя спрашиваю, как же я об этом не подумала? – задумчиво пробормотала она. – В начале весны Эмиль целую неделю пролежал в постели с ангиной.
А письма продолжали поступать в мой почтовый ящик.
Нужно сказать, что он из предосторожности никогда не направлял писем по почте. Однажды, когда я рано открыла дверь, заметила девочку, которая тут же убежала…
– Люсиль?
– Да, это была его сестра.
– Вы уверены, что он предупредил ее о своем отъезде?
– Может быть и так, но я не знаю. Больше ничего не знаю. Все это выглядело таким простым, легким, невинным…
– Видите ли, мадемуазель, есть еще один человек, который уже несколько дней занимается тем же поиском, что и я, причем обогнал меня в этом. А я только этим утром добрался сюда…
– Но как вам это удалось?
– Я просто шел от двери к двери. Потому что исходил от Одетты и Эмиля. Ибо так и должно было случиться: они где-то встречались. И еще потому, что не сообразил, как это сделала бы на моем месте женщина, не догадался о портнихе. А кто оплачивал счета мадам Беллами?
– Ее муж посылал мне чек в конце года.
– Он знал, что вы с ней дружите с детства?
– Наверное. Во всяком случае, Одетту и меня часто видели вместе еще до того, как он в нее влюбился.
– А она его любила?
– Полагаю, что да.
– Умеренной любовью, как я думаю, когда определенную роль играли большой дом, драгоценности, платья и машина…
– Вероятно. Одетта всегда боялась кончить так же, как ее мать. Но что же мне теперь делать? И как вы собираетесь поступать?
В это время зазвонил телефон.
– Вы позволите?
По мере того как слушала, прижав трубку к уху, она бледнела и вдруг стала подавать знаки Мегрэ.
– Да, доктор… Алло, доктор, я вас плохо слышу…
Это Ольга, да… Как? Повторите, пожалуйста, имя…
Мегрэ?..
Она взглядом просила совета у комиссара, и тот кивнул.
– Вы хотите знать, приходил ли он ко мне?
Комиссар пальцем ткнул в комнату, и она, не будучи уверенной, что правильно истолковала его жест, наугад ответила:
– Он сейчас здесь. Нет. Не очень давно. Подождите, мне кажется, что он хочет поговорить с вами…
Мегрэ взял трубку:
– Алло! Это вы, доктор?
На другом конце провода царило молчание.
– Я как раз собирался вам позвонить, чтобы попросить о встрече. Не забудьте, вы же сами сказали, что всегда в моем распоряжении… Алло!
– Да. Я слушаю.
– Вы сейчас у себя?
– Да.
– Если позволите, то через несколько минут я буду у вас. Мне только миновать половину Рембле… Алло!
Снова молчание.
– Вы меня слышите, доктор?
– Да.
– Я говорю с вами, как мужчина с мужчиной. Алло!
Заклинаю, умоляю вас, приказываю ничего до моего прихода не предпринимать. Алло!
Молчание.
– Алло! Алло! Мадемуазель, не отключайте. Как? Он повесил трубку?
Схватив шляпу, Мегрэ бросился к двери. Чуть ли не кубарем скатился по лестнице. Почти с порога увидел владельца магазина кожаных изделий со шляпой на голове, выходящего из своего заведения и что-то говорящего жене.
– Не подбросите ли меня до дома доктора Беллами?
– С удовольствием.
Оставалось проехать каких-то триста метров, и Мегрэ показалось, что пролетела они их на одном дыхании. Спутник посмотрел на него с удивлением, несколько ошеломленно. Он даже не осмелился задать вопрос.
Визг тормозов.
– Вас подождать? – только и сумел вымолвить он.
– Спасибо, нет…
Комиссар стал звонить. Долго жал кнопку звонка.
Услышал через дверь голос мадам Беллами, матери доктора, которая говорила:
– Франсис, посмотрите, что там за невежа…
Слуга открыл и тоже опешил при виде комиссара, столь возбужденного.
– Он наверху?
– Да, в библиотеке. Во всяком случае был там с четверть часа тому назад.
Беллами-мать с палкой в руке появилась в дверях салона, но он едва ей кивнул. Бросился вверх по лестнице. На мгновение застыл перед дверью Одетты. Услышал шум в коридоре. Не случись этого, может быть, даже попытался бы ее открыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
– Я знаю. Она ведь часто приходит повидаться с вами?
Приблизительно раз-два в неделю?
– Возможно… Но не могла бы я узнать?..
– Позвольте задавать вопросы мне. Доктор Беллами звонил вам сегодня утром?
– Нет, зачем?
– А вчера?
– И вчера не звонил.
– И не приходил повидаться с вами?
– Он вообще никогда сюда не заходит.
– А вы не замечали его где-нибудь поблизости на улице? Извините, но это крайне важно.
– Нет, не замечала.
– Вы живете прямо здесь?
– Если точно, то не совсем. Здесь находятся только салон и ателье, а я живу в апартаментах несколько меньшего размера, которые соединены с этим помещением переходом и расположены в задней части дома.
– Там есть выход, так чтобы можно было миновать Рембле?
– Как и в соседних домах, здесь два выхода: один на Рембле, другой на улицу Минаж.
– Послушайте, мадемуазель Ольга…
– Я это только и делаю. Вы же заставляете меня все время отвечать. Или мне кажется?
Она не теряла хладнокровия. Курила сигарету и смотрела ему в лицо.
– Я вас ищу со вчерашнего полудня.
Она улыбнулась:
– Как видите, найти меня совсем не трудно…
– Мне необходимо, чтобы вы отвечали мне откровенно. Проверьте, чтобы никто не мог нас слышать.
Мегрэ был столь категоричен и повелителен, что она прошла за драпировку, отдала несколько указаний, наверное отсылая подальше свой персонал.
– Ваша подруга Одетта приходила не просто для того, чтобы посетить вас, как портниху.
– Вы так полагаете?
Ее нижняя губа начала слегка подрагивать.
– Время поджимает, уверяю вас, сейчас не стоит заниматься играми. Вам, наверное, известно, кто я такой?
– Нет. Но полагаю, что вы из полиции.
– Комиссар Мегрэ.
– Очень приятно.
– Здесь я в отпуске. Мне не поручали вести расследование. Но за несколько дней случилось по меньшей мере два… две катастрофы, которые я мог предотвратить. Если бы все были откровенны со мной, я бы по крайней мере мог предотвратить смерть второго человека.
– Не вижу, чем я могу…
– Очень даже можете.
Кровь прилила к щекам девушки.
– Я вообще не был уверен, что найду вас живой этим утром. Прошлой ночью умерла маленькая Дюфье, которая знала значительно меньше, чем вы.
– Вы полагаете, что существует связь?
Она уже сдавалась, начала ему подчиняться. Большая и наиболее трудная часть работы была сделана. Ольга едва отдавала себе отчет в том, что с ней происходит, и теперь больше не могла отступать.
– Эмиль входил с улицы Миндаж?
Ольга в последний раз открыла рот, чтобы солгать или запротестовать, но столько силы воли было в этом крупном человеке, что она лишь пробормотала:
– Да…
– Я полагаю, что ваша подруга Одетта не задерживалась в салоне, а проходила прямо к вам в квартиру?
– Как вы смогли это узнать?
– Где она теперь?
– Вы должны знать…
– Отвечайте мне!
– Но… Я полагаю, что в Париже…
Мегрэ машинально вынул трубку из кармана и, набивая ее табаком, сурово проговорил:
– Нет!
– Но тогда выходит, что он тоже не уехал…
– Его больше нет в Сабль.
– А вы уверены, что Одетта здесь? Вы ее видели?
– Лично, своими глазами я ее не видел, но еще три дня назад ее видел лечащий врач, доктор Буржуа.
– Тогда я ничего не понимаю.
– Это не столь важно.
– А ее муж?
– Конечно!
– Вы хотите сказать, что он все знает?
– Это более чем вероятно.
– Но тогда… Тогда… – Охваченная ужасом, она вскочила и принялась ходить вдоль и поперек комнаты. – Вы даже представить себе не можете, что это значит…
– Очень даже могу.
– Он способен на все! Вы не знаете его, как знаю я.
Представить себе не можете, до какой степени он ее любит. Но вы его видели. Вид у него как у самого холодного человека. И это не мешает ему, захлебываясь от рыданий как ребенку, бросаться к ногам Одетты. Если бы он только мог, запер бы ее так, что на нее не мог бы упасть ни один мужской взгляд.
– Это я знаю…
– Одетта всегда была ему признательна. Но она несчастна. Много раз собиралась уйти от него, и если оставалась, то лишь из страха, что он придет в дикое отчаяние и ярость…
– Тем не менее она в конце концов решилась, – проворчал Мегрэ.
– Это только потому, что в свою очередь полюбила.
Мужчинам этого не понять. Вы наверняка не знали Эмиля. Если бы вы его видели. Увидели его глаза, дрожание его рук… Почувствовали, насколько он пылок… – Ольга в смущении смолкла. – Прошу извинить меня, – уже более спокойно произнесла она. – Ведь вы не это хотели узнать.
– Напротив.
– Ладно! Они любили друг друга, вот и все!
– Вот и все, как вы говорите! И Одетта попросила вас помочь ей облегчить встречи с молодым любовником.
– Я бы не сделала этого ни для кого другого!
– Безоговорочно вам верю.
– Я сильно рисковала.
– Да уж.
– Если бы вспыхнул скандал…
– И он скоро разразится.
– Чего же вы от меня хотите? Зачем пытаетесь напугать?
– Я сам напуган еще более, чем вы. Стараюсь все понять, чтобы предотвратить несчастье.
– Вы уверены, что Одетта не уехала?
– Да.
– А я не верю, чтобы он мог уехать один, без нее.
– Я тоже.
Ольга уставилась на комиссара, не веря своим глазам.
– Но что же тогда?
– Его не видели в Сабль с того вечера, когда был намечен побег. На вокзале его тоже не видели. Скажите, где они должны были встретиться?
– На маленькой улочке за приемной доктора.
– Во сколько?
– В половине десятого.
Как раз в то самое время, когда Беллами устраивался с виски в библиотеке неподалеку от спальни жены.
– В тот вечер в префектуре давали обед, на котором он должен был присутствовать.
– Вы уверены, что Одетта с тех пор вам не звонила и вообще не подавала признаков жизни?
– Могу в этом поклясться, комиссар. Вы же сами видите, что я все вам рассказала совершенно откровенно…
– Вам известно, где познакомились Эмиль и ваша подруга?
Ольга несколько смутилась:
– Не знаю, стоит ли вам об этом рассказывать. Боюсь, вы не поймете. Все у них получилось как-то по-детски.
– Не забывайте, что я тоже когда-то был ребенком.
– А вам случалось неделями подстерегать женщину, чтобы потом идти следом за ней по улице?.. А вот он именно так и поступал. Особенно когда она приходила ко мне. Было это осенью. Ей хотелось обновить свой гардероб. Приходила она довольно часто. Выбирала моменты, когда муж был занят на консультации, чтобы чувствовать себя свободной, поскольку не делала в это время ничего дурного. Эмиль ходил следом за ней. Вы видите, как все просто!
– Полагаю, что потом он стал писать ей записки?
– Да, но она более двух месяцев не отвечала. Когда же ответила, то потребовала только, чтобы он оставил ее в покое.
– Могу себе представить.
– Все это выглядит смешно, когда происходит с другими…
Ей-то, конечно, страстные переживания и приключения подруги не казались смешными.
– Так вот, после того письма он однажды утром поднялся сюда и заявил: «Мне совершенно необходимо поговорить с вами». Одетта не знала, как поступить. Оставить в салоне я их не могла и отправила к себе в кабинет… После этого они продолжали переписываться.
– При вашем посредничестве, как я полагаю?
– Да. Потом…
– Я понимаю…
– Все было чисто, клянусь вам.
– Ну конечно!
– Доказательством тому служит, что Одетта не колебалась все бросить и последовать за ним. В Париже ей пришлось бы тоже работать, ибо их положение было бы довольно посредственным в материальном отношении. Когда я спросила, заберет ли она свои платья и драгоценности, она ответила: «Ни в коем случае. Я не возьму ничего! Хочу начать новую жизнь!»
– А Беллами?
– Что вы хотите сказать?
– Он не испытывал никаких сомнений? Вы никогда не видели, чтобы он бродил поблизости? И еще один вопрос: ваша подруга хранила у себя письма любовника?
– Наверняка!
Она поняла, что он хотел этим сказать.
– Еще один вопрос: вы уверены, что, помимо вас, никто об этом не знал?
Судя по ее виду, он понял, что здесь что-то не так.
– Я теперь себя спрашиваю, как же я об этом не подумала? – задумчиво пробормотала она. – В начале весны Эмиль целую неделю пролежал в постели с ангиной.
А письма продолжали поступать в мой почтовый ящик.
Нужно сказать, что он из предосторожности никогда не направлял писем по почте. Однажды, когда я рано открыла дверь, заметила девочку, которая тут же убежала…
– Люсиль?
– Да, это была его сестра.
– Вы уверены, что он предупредил ее о своем отъезде?
– Может быть и так, но я не знаю. Больше ничего не знаю. Все это выглядело таким простым, легким, невинным…
– Видите ли, мадемуазель, есть еще один человек, который уже несколько дней занимается тем же поиском, что и я, причем обогнал меня в этом. А я только этим утром добрался сюда…
– Но как вам это удалось?
– Я просто шел от двери к двери. Потому что исходил от Одетты и Эмиля. Ибо так и должно было случиться: они где-то встречались. И еще потому, что не сообразил, как это сделала бы на моем месте женщина, не догадался о портнихе. А кто оплачивал счета мадам Беллами?
– Ее муж посылал мне чек в конце года.
– Он знал, что вы с ней дружите с детства?
– Наверное. Во всяком случае, Одетту и меня часто видели вместе еще до того, как он в нее влюбился.
– А она его любила?
– Полагаю, что да.
– Умеренной любовью, как я думаю, когда определенную роль играли большой дом, драгоценности, платья и машина…
– Вероятно. Одетта всегда боялась кончить так же, как ее мать. Но что же мне теперь делать? И как вы собираетесь поступать?
В это время зазвонил телефон.
– Вы позволите?
По мере того как слушала, прижав трубку к уху, она бледнела и вдруг стала подавать знаки Мегрэ.
– Да, доктор… Алло, доктор, я вас плохо слышу…
Это Ольга, да… Как? Повторите, пожалуйста, имя…
Мегрэ?..
Она взглядом просила совета у комиссара, и тот кивнул.
– Вы хотите знать, приходил ли он ко мне?
Комиссар пальцем ткнул в комнату, и она, не будучи уверенной, что правильно истолковала его жест, наугад ответила:
– Он сейчас здесь. Нет. Не очень давно. Подождите, мне кажется, что он хочет поговорить с вами…
Мегрэ взял трубку:
– Алло! Это вы, доктор?
На другом конце провода царило молчание.
– Я как раз собирался вам позвонить, чтобы попросить о встрече. Не забудьте, вы же сами сказали, что всегда в моем распоряжении… Алло!
– Да. Я слушаю.
– Вы сейчас у себя?
– Да.
– Если позволите, то через несколько минут я буду у вас. Мне только миновать половину Рембле… Алло!
Снова молчание.
– Вы меня слышите, доктор?
– Да.
– Я говорю с вами, как мужчина с мужчиной. Алло!
Заклинаю, умоляю вас, приказываю ничего до моего прихода не предпринимать. Алло!
Молчание.
– Алло! Алло! Мадемуазель, не отключайте. Как? Он повесил трубку?
Схватив шляпу, Мегрэ бросился к двери. Чуть ли не кубарем скатился по лестнице. Почти с порога увидел владельца магазина кожаных изделий со шляпой на голове, выходящего из своего заведения и что-то говорящего жене.
– Не подбросите ли меня до дома доктора Беллами?
– С удовольствием.
Оставалось проехать каких-то триста метров, и Мегрэ показалось, что пролетела они их на одном дыхании. Спутник посмотрел на него с удивлением, несколько ошеломленно. Он даже не осмелился задать вопрос.
Визг тормозов.
– Вас подождать? – только и сумел вымолвить он.
– Спасибо, нет…
Комиссар стал звонить. Долго жал кнопку звонка.
Услышал через дверь голос мадам Беллами, матери доктора, которая говорила:
– Франсис, посмотрите, что там за невежа…
Слуга открыл и тоже опешил при виде комиссара, столь возбужденного.
– Он наверху?
– Да, в библиотеке. Во всяком случае был там с четверть часа тому назад.
Беллами-мать с палкой в руке появилась в дверях салона, но он едва ей кивнул. Бросился вверх по лестнице. На мгновение застыл перед дверью Одетты. Услышал шум в коридоре. Не случись этого, может быть, даже попытался бы ее открыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22