— Нет. Видно, они боялись, что он ей что-то рассказал…
В общем, все это дало мне очень мало. Моя цель — похищенный русский — все еще вне пределов досягаемости.
— Тебя ждут на улице? — спрашиваю я вдруг.
— Да…
— Кто?
— Двое мужчин в машине. На углу улицы. Я подхожу к окну и выглядываю наружу. В сотне метров дальше стоит машина. Я снимаю трубку телефона и звоню Пеллегрини. Только бы он не смотался погулять под предлогом, что сегодня ночью он холостяк! Нет, снимает трубку.
Он узнает мой голос еще до того, как я назвал свое заглавие.
— Получается? — спрашивает он.
— Все отлично. Но мне нужна помощь. Перед больницей стоит машина с двумя парнями. Они ждут лжемедсестру, которую я держу тут. Возьмите побольше людей и захватите этих урок. У меня есть все основания полагать, что это злые мальчики, так что берите с собой пушки и не стесняйтесь ими пользоваться, ясно?
— Понял!
— Действуйте быстро!
— Считайте, что я уже там. Он кладет трубку.
— Вот видишь, — говорю я девочке, — твоя история подошла к концу. Скажи мне, милая, дочка Бункса здесь, так?
— Да.
— Знаешь, где она прячется?
— Нет…
— Ничего страшного!
Я проверяю, насколько крепко она связана.
— Я ненадолго уйду. Только не пытайся удрать. Все, что тебе удастся, — получить содержимое этого шприца в задницу, понимаешь?
Она все прекрасно понимает.
— Пока, красавица!
Я выхожу.
В коридоре стоят медсестра и мадам Пеллегрини.
— Дежурная хотела поднять тревогу, — сообщает мне верная жена моего коллеги, — но я ей помешала.
— Правильно сделали. Не волнуйтесь, я сейчас вернусь. Остановившись под козырьком подъезда больницы, я смотрю в сторону машины. Надеюсь, парни не потеряют терпение, а Пеллегрини не задержится.
Я уже слышу рокот мотора. Машина на большой скорости выскакивает из-за поворота, резко тормозит и останавливается перед тачкой сообщников “медсестры”.
— Выходите с поднятыми руками! — орет Пеллегрини. На это предложение отвечает сноп искр. В машине полицейских слышится крик. Автомобиль бандитов катит задним ходом. Полицейская машина преграждает ему путь. У сидящих в ней нет выхода… Полицейские открывают огонь, но бандитская машина продолжает катить. Тип, сидящий в ней за рулем, знает вождение. Он быстро разворачивается посреди шоссе. Машина поворачивается передом ко мне, и луч фар выхватывает меня из темноты. Рой пуль пролетает над моей головой, потому что я предусмотрительно упал на колени.
Поднимаю мой шпалер и выпускаю две маслины, чтобы ослепить машину. Поскольку она поравнялась со мной, я прижимаюсь к стене и делаю еще два выстрела. Слышу крик. Машина идет зигзагами и врезается в металлический занавес магазина велосипедов. Раздается жуткий грохот. Верх иронии в том, что как раз напротив пострадавшего магазина находится табличка: “Больница. Соблюдать тишину!”.
Я бросаюсь вперед.
Думаю, можно вызывать катафалк. Один из двух типов прошиб башкой лобовое стекло, и из его разрезанной сонной артерии хлещет, как вода из открытого крана, кровища. А второму одна из моих последних пуль снесла верх черепушки и вышибла мозги.
Подбегает Пеллегрини.
— Падлы! Суки! — орет он. — Они убили Жереми, моего заместителя!
— Им конец, — сообщаю я.
Начинаю обыск мертвецов. При них нет ни клочка бумажки. Бунксовская тактика выжженной земли доказывает свою эффективность.
Я сильно разозлен.
— А пошло все… — говорю. — Я возвращаюсь в Париж. Займитесь трупами: отпечатки, фото… Заберите девушку, лежащую в палате наверху, найдите владельца машины… По мере получения данных пересылайте их мне в Париж, хорошо?
— Договорились.
— Заодно прочешите все гостиницы и семейные пансионы города. Ищите некую Кристию Бункс. Она очаровательная девушка лет двадцати, блондинка, загорелая… Настоящая красотка. Если случайно найдете, приставьте к ней толкового человека и следите за всеми ее действиями.
Я протягиваю ему руку.
— Мне очень жаль, что так получилось с вашим замом. Но с ним бы ничего не было, не выбери он такую говенную работу, как наша!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 1
Когда я вхожу в кабинет босса, часы показывают десять. Стоит хорошая погода, и хочется делать что угодно, только не ловить этих чертовых шпионов.
В большой кабинет босса я вхожу не очень гордый собой. Даже наоборот: я чувствую, что между моей головой и тыквой в плане наличия мозгов разницы практически никакой.
Кроме всего прочего, шеф, кажется, не в духе. Сидит, уперев подбородок в свою изящную руку, губы чуть кривятся в горькой гримасе.
— Привет, патрон! — говорю я так весело, как только могу. Но веселья во мне столько же, сколько в камикадзе.
— Садитесь! — приказывает босс. — И рассказывайте, как наши дела.
— Черная дыра! — отвечаю.
— Я вас слушаю.
Именно это и вгоняет меня в тоску!
Ну ладно…
Рассказываю все по порядку: о моем приезде в Канн, поисках “Бла”, обнаружении убитой девушки, о наблюдателе с подзорной трубой в соседнем доме, о замене трупа лжераненой, вмешательстве жены Леопольда, уничтожении людей в машине…
— Вот, — говорю я в заключение, — моя ловушка сработала, но результат неполный. Девица, по всей вероятности, почти ничего не знает. А мужики мертвые!
— Почему вы вернулись? — спрашивает босс — Потому что меня все достало. Мне нужно было сменить обстановку.
— Вы были неправы.
Он протягивает мне телеграмму, длинную, как шея жирафа. Подписана она Пеллегрини. Читаю и сильно вздрагиваю. Мой каннский коллега сообщает, что милашка, которую я оставил привязанной к кровати, сделала ноги. Когда началась пальба, настоящая медсестра и жена Пеллегрини подбежали к окну посмотреть на фейерверк. В палату вошла сиделка, увидела скрученную медсестру, она ее развязала, а той только этого и было надо… Воспользовавшись суматохой, она слиняла со сверхзвуковой скоростью.
Двое убитых оказались профессиональными убийцами из Марселя, машину они угнали.
По-прежнему осторожно действует банда Бункса. Для силовых акций они вербуют уголовников, чтобы не пачкаться самим, и убирают тех своих, кто, как они чувствуют, провалился.
— Мы на мертвой точке, — бормочу я.
— Даже хуже, — добавляет шеф. — Они теперь знают, чего мы хотим, раз женщина, у которой вы спрашивали о русском, удрала.
— Да, паршиво.
Шеф встает.
— Сан-Антонио, — говорит он, — я не хочу читать лекции такому человеку, как вы. Вы лучший сотрудник нашей Службы. Вы приучили нас к своим головокружительным трюкам… Человеческая натура привыкает ко всему, даже к чудесам. Чем больше вы играете в супермена, тем больших подвигов от вас ждут.
Если Старик не хочет читать лекции, то как называется это?!
— Короче, — продолжает он, — Сан-Антонио, решение этого дела должно быть найдено к завтрашнему дню…
Он говорит мне это, тщательно подбирая слова, но суть не меняется. Я незаметно пожимаю плечами.
— Если хотите, чтобы творились чудеса, — тихо говорю я, — надо брать в Службу Господа Бога! В морге ничего нового?
— Ничего!
Я выхожу, ничего не добавив к этому прочувствованному ответу.
Как и всегда, когда что-то не клеится, я иду в соседнюю тошниловку.
Хозяин жует кусок ветчины шириной с тракторный мотор.
— А вы не грустите, — бросаю я с горечью, которой наполнен под завязку. Он пожимает плечами.
— Не с чего, — заявляет он.
— Как подумаю, — вздыхаю я, — что тоже мог бы держать забегаловку, вместо того чтобы рисковать своей шкурой, аж сердце кровью обливается! Нагуливал бы жирок за стойкой, играл бы в белот, жрал бы от пуза, лапал официантку да подсчитывал в конце дня выручку! Вот она, красивая жизнь!
Толстяк смеется и говорит, что не его вина, если у некоторых в жизни одно занятие — портить нервы согражданам… Потом он предлагает мне вечный стаканчик беленького.
— Ага, точно, беленького… Только не стаканчик, а лоханку побольше. Мне надо забыться.
— Может, чего-нибудь поедите?
Поскольку я не отвечаю, он говорит:
— Загляните в холодильник…
Я с силой шлепаю ладонью по стойке.
— Бог ты мой! Да твоими толстыми губами говорит голос разума, — кричу я. — Холодильник! Мне только это и остается.
Я выбегаю, даже не подумав извиниться.
— Такси! В морг, пожалуйста.
Почему в морг?
Признаюсь, я и сам толком не знаю. Вернее, не знал в тот момент, когда решил туда поехать.
Принять решение меня заставило брошенное хозяином бистро слово “холодильник”. Я подчинился какому-то. рефлексу… Но теперь я знаю, зачем еду в морг… И восхищаюсь своим старым чутьем, работающим быстрее мозгов.
С самого начала этого цирка я бегаю туда-сюда, натыкаясь на стены, как муха под стаканом. Я слушаю, говорю, убиваю, ору, но не управляю событиями. Я действую, не ища строгой, все освещающей логики.
Когда лжемедсестра мне сказала, что банда в курсе моих действий потому, что за мной кто-то следит, я не среагировал… А ведь было от чего подскочить до потолка. Не понимаете? Значит, вы дурее стада гусей.
Если за мной кто-то следит и узнает о моей поездке в Страсбур, а потом в Канн, этим “кем-то” не могут быть покойная Рашель, вылетевшая из окошка мамаши Бордельер. Выходит, клан Бунксов посадил мне на хвост не Рашель, а кого-то другого!
Этого другого я не смог обнаружить… Но кто в таком случае Рашель?
Вдоль моего хребта начинает течь холодный пот. А вдруг я замочил невинную девчонку?
Если это так, я швырну на стол Старику заявление об отставке и буду бродить в рубище по дорогам.
Однако, если Рашель не причастна к делу, зачем ей было рыться в моих шмотках? Почему она взяла золотую булавку? Почему отказалась давать мне какие-либо объяснения?
Я должен ее увидеть…
Мне кажется, мертвая она расскажет мне больше, чем живая.
В сторожке морга я нахожу одного моего коллегу, который режется со сторожем в белот, посмеиваясь и потягивая винцо.
— Хорошо живете! — бросаю я.
Монжен — маленького роста полицейский — вскакивает и поправляет галстук.
— Господин комиссар… — бормочет он.
— Вы, кажется, не скучаете.
— Я жду уже три дня, господин комиссар, надо же как-то убивать время…
— Убивать время! — усмехаюсь я. — Здесь действительно больше убивать некого. Кто-нибудь приходил опознать труп?
— Никто.
— Кто-нибудь спрашивал, есть ли у вас тело молодой женщины? — Абсолютно никто…
— Прекрасно.
Я поворачиваюсь к сторожу.
— Можно мне, используя стандартную формулу, повидать ее в последний раз?
— Следуйте за мной…
Очередная прогулка по некрополю, пропахшему смертью. Я начинаю чувствовать себя здесь как дома. Как в собственном ледяном дворце!
Парень вытягивает ящик с останками Рашель, над которыми я склоняюсь.
Я еще не видел ее мертвой. Последний взгляд я бросил на нее в комнате, где мы перемахнулись… Тогда, бледная от страха, она пятилась к окну. При ударе о землю у нее смялась верхняя часть головы и сломалась шея… Руки, ноги у нее переломаны… Неприятное зрелище… Подумать только, я держал этот мешок костей в своих объятиях!
Я долго, очень долго не свожу глаз с ее лица… И вдруг, странная вещь для подобного места, разражаюсь громким, бесконечным хохотом…
— Что… — бормочет обалдевший сторож.
— А что?
— Я… Ничего!
По-моему, он считает, что я совсем свихнулся.
Я ржу как ненормальный, хотя никогда не видел, чтобы так ржал даже псих.
Я сгибаюсь пополам от смеха. Это радость… Удовлетворение… Гордость… Самое сильное, самое будоражащее ощущение.
— Ладно, — говорю я наконец сторожу, который обалдевает все сильнее, — можете закрыть ваш ящик…
Я поднимаюсь из подвала на первый этаж, где меня ждет Монжен. Он надел пиджак, застегнул манжеты, убрал карты и спрятал литровую бутылку вина.
— Где бутылек? — спрашиваю.
— Господин комиссар…
— А ну, — рявкаю, — живо! Он подчиняется.
Я хватаю бутылку и отправляю внутрь себя солидную порцию.
Монжен и сторож ошеломленно смотрят на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17