в конце концов, надо любить все человечество, даже контролеров…
* * *
Псурцев чистил спичкой ногти и слушал Опичко, косо поглядывая на капитана. Когда тот доложил, как они с Соханем обнаружили следы через проселочную дорогу, бросил спичку в корзинку и насторожился. А вывод Опичко о том, что эти следы могут принадлежать цирковому эквилибристу или строителю-монтажнику, заставил полковника даже немного забеспокоиться.
«Свинья! – разозлился он. – Этот Филя-прыщ типичная свинья – оставить такую улику. Однако не так страшен черт, как его малюют», – успокоил себя.
– Следы… – пробормотал безразлично. – Сыщики, следы нашли… Я ту поляну знаю – царское место! – Вспомнил, как в приятной компании пил коньяк, развалившись на разостланном под дубом брезенте. Белоштан доставал из машины все новые и новые бутылки, а наливала черненькая с многообещающими глазами, он несколько раз похлопал ее по бедру, и, наливая ему в очередной раз, та прижалась к нему. Чертова девка, жаль, что жена у него психованная и контролирует каждый его шаг… – Так, – продолжал дальше задумчиво, – я на той поляне бывал и знаю, сколько там людей шастает! Туда-сюда, туда-сюда… Где же гарантия, что эти следы оставил преступник?
– Может быть, убийца ждал Хмиза в орешнике, – высказал мнение Опичко. – Там Сохань примятую траву обнаружил, а от того места до следов несколько шагов.
– Эту версию надо прорабатывать, но могут быть и другие, – заявил Псурцев. – Ты моей интуиции поверь, Опичко, и опыту. Следы следами, а искать надо и в другом месте. Друзей и недругов у Хмиза было много. Всех их следует просеять. Через мелкое сито. Не поделили что-нибудь торгаши, запутались в своих махинациях, вот и закономерный конец. Мой тебе приказ такой, Опичко: завтра поедешь на базу людей порасспрашивать, может, кто угрожал Хмизу.
Капитан немного помялся и осмелился возразить:
– Но ведь, товарищ полковник, из пистолета стреляли. Вряд ли у торгашей есть оружие. Бандитом тут пахнет.
– Сейчас у торгашей можно найти все, потому что деньги у них есть, а за деньги роту солдат вооружить можно. Разве не так?
– Так, – опустил глаза Опичко, – деньги – всему голова.
– Вот именно! – поднял указательный палец Псурцев. – Из-за денег все это и произошло. Скорее всего не поделили прибыль…
– Вот и мне так кажется.
– Конечно, не поделили. Вот тебе, Опичко, и еще один ориентир для поиска…
– Та-ак… – сказал Сохань, узнав, что утром дежурному по городскому управлению милиции звонила какая-то девушка. Назвалась Светланой. Она заявила, что Степан Святославович Хмиз исчез вчера вечером – выехал по делам на час и не вернулся. – Так-так, – повторил. – Что же это за девушка?
– Сказала, что нареченная Хмиза, – объяснил дежурный. – Звонила из его квартиры.
Сохань заглянул к прокурору, взял ордер на обыск, и через несколько минут машина с опергруппой стояла у девятиэтажного дома, на втором этаже которого жил Хмиз.
Дворничиха быстро собрала понятых, и Сохань позвонил в обитые белым дерматином двери. Открыла красивая девушка, Сохань даже удивился, что есть такие на свете – ее красоту даже не портили распухшие и покрасневшие от слез глаза. Тревога читалась на ее личике.
– Что? – спросила девушка и отступила в прихожую. Увидев людей в милицейской форме, догадалась, что произошло что-то страшное, сжала виски ладонями и побледнела.
«Правильно говорят, – подумал Сохань, – стала белая как мел».
Девушка пошатнулась, Сохань поддержал ее за локоть, и вовремя, ибо чуть не потеряла сознание, прислонилась к нему.
– Что со Степаном? – спросила девушка.
– Воды, – попросил Сохань дворничиху.
Та метнулась в кухню, принесла стакан, Сохань заставил девушку сделать глоток-другой… Глаза ее ожили, и пунцовые пятна выступили на щеках.
Сохань провел девушку в комнату, посадил на диван. Сам примостился на пуфик напротив.
– Что со Степаном? – повторила вопрос девушка. Глаза ее округлились, сделались темными – она сжала губы и тревожно уставилась на Соханя.
– Случилось несчастье… – осторожно начал следователь. – Вы только не волнуйтесь…
– Неужели Степан погиб? Не может быть! – вырвалось у девушки.
– Не нужно… не нужно… не нужно, прошу вас, успокойтесь… Не нужно.
– Погиб?.. Степа?.. – Светлана, очевидно, все еще не могла поверить в это. – Но как? Каким образом?
Сохань дал ей еще раз глотнуть воды. Увидев, что девушка пришла в себя, сказал:
– Ну вот, стало лучше. Я понимаю ваше состояние, но что поделаешь; так уж случилось… Представьтесь, пожалуйста, кто вы?
– Мы со Степаном… – Девушка отняла руки от лица, вытерла щеки тыльной стороной. – В субботу мы должны были расписаться… – Видно, наконец до нее дошло, что она уже никогда не увидит Степана. Это снова повергло ее в отчаяние – протянула руки, словно отталкиваясь от Соханя, пробормотала: – Не может быть.
– В котором часу Хмиз уехал вчера? – спросил Сохань. Думал, что своими вопросами хоть немного сможет отвлечь девушку от страшных мыслей.
– Вечером.
– А точнее?
– Еще было светло. Даже солнце не село. Часов в восемь.
– Куда он поехал?
– Не знаю.
– Чем был вызван отъезд?
– Степа совсем не собирался ехать. О боже, почему я не задержала его? Он что, разбился, на машине?
– К сожалению, Светлана…
– Герасимовна.
– К сожалению, Светлана Герасимовна, произошло наихудшее: Степан Хмиз убит.
– Как убит? Кто?
– Я не могу ответить вам, Светлана Герасимовна, поскольку не знаю.
– Вы уверены, что его именно убили? Сохань кивнул головой.
– Мы ищем убийцу, – объяснил после паузы. – И рассчитываем на вашу помощь.
– Но ведь я впервые в Городе и никого, буквально никого не знаю здесь…
– Я прошу вас, Светлана Герасимовна, собраться с мыслями. Итак, Хмиз покинул вас вчера приблизительно около восьми часов вечера?
– Да, он поехал в спортивный магазин и приобрел мне тренировочный костюм. Это было перед самым закрытием магазина. Степан еще волновался, успеет ли. Мы хотели побегать по парку.
– Что же так резко изменило намерения?
– Кто-то позвонил Степану. Он был недоволен и не хотел ехать, отказывался, но, наверное, ему доказали, что надо. Степан объяснил мне: на часок, ну немного больше, какое-то срочное деловое свидание, он быстро вернется. Прошло два часа, ночь миновала, я уже не знала, что думать, на рассвете сообщила в милицию…
– Кто именно звонил Хмизу?
– Не знаю.
– Разве Степан не сказал вам?
– Нет, только о деловом свидании. Погодите, Степан назвал его, разговаривая. Но как? Я еще в мыслях обругала того, кто звонил, да, Георгия Васильевича. Точно, звонил какой-то Георгий Васильевич. Степан ответил: «Не могу я, Георгий Васильевич». Еще какие-то слова сказал, уже не припомню.
– Это весьма важно, – сказал Сохань. – А фамилии Георгия Васильевича Хмиз не называл?
– Нет.
«Георгий Васильевич… – подумал Сохань. – Хромает на правую ногу, походка странная… Это уже след. И в первый час работы… Кажется, вам везет, товарищ следователь. Однако кто же это такой Георгий Васильевич?»
– Разговор с Георгием Васильевичем встревожил Хмиза? – спросил Сохань.
– Не думаю. Просто расстроил, поскольку менялись наши планы.
– А не сложилось у вас впечатления, что звонил близкий Хмизу человек?
– Да, он не удивился и воспринял вызов на встречу как обыденное дело. Надел только джемпер, потому что сгущались тучи и день был холодный. Сразу поехал… Чтобы скорее вернуться. А потом…
Сохань обвел глазами комнату. Хорошо обставленная, толстый, китайский ковер во весь пол, японский телевизор с магнитофоном, на тумбочке возле дивана магнитола «Шарп» – одно это стоит сумасшедших денег. А сервант, заставленный хрусталем и севрским фарфором. Неплохо устроился директор базы на свои «скромные» доходы. Наверное, из так называемых «деловых», которые не считают денег.
Неожиданно Сохань разозлился. Вот они, гримасы нашего общества. Один человек занимает двухкомнатную квартиру, катается как сыр в масле, официально получая две-три тысячи рублей. А сколько стоит японский телевизор? И «Самара», на которой разъезжал этот пройдоха? Значит, деньги… Именно деньги и погубили Хмиза. И наверно, здесь запутан такой клубок, что распутывать его и распутывать…
Но первое дело – найти убийцу. Может, грабитель? Поскольку портмоне у Хмиза не обнаружили. Но как тогда вписывается в эту ситуацию телефонный звонок? Хмиза вызвали, назначили место встречи и там застрелили. Какой-то Георгий Васильевич…
Сохань положил на журнальный столик ордер на обыск в квартире Хмиза.
– Прошу ознакомиться, – сказал сухо. – В связи с убийством Степана Хмиза необходимо обыскать его квартиру.
Светлана сникла.
– Разве я возражаю? Делайте все, что нужно. Фактически я здесь чужая.
* * *
Сохань откинулся на твердую и неудобную спинку обыкновенного канцелярского стула и вертел в пальцах карандаш. Ожидал Опичко. Капитан должен был появиться с минуты на минуту – позвонил с базы, где опрашивал сослуживцев Хмиза, сообщив, что выезжает. Карандаш был заточен плохо, и Сохань вынул из ящика стола лезвие. Заточив грифель так, что кололся, как игла, подвинул к себе лист бумаги и написал две буквы «СС» и обвел их аккуратным кругом. «СС» означало Степан Святославович. От круга провел две параллельные прямые. В конце первой написал «Георгий Васильевич», а возле второй поставил знак вопроса. Соединил линии пунктирной дугой: ведь неизвестный, который курил «Кент» и, возможно, оставил следы на лесной дороге, и Георгий Васильевич и есть одно и то же лицо.
Положил карандаш и вздохнул. Сейчас вся надежда на Опичко: если Хмиз без колебаний поехал на встречу с Георгием Васильевичем, это имя обязательно должно всплыть.
Обыск квартиры Хмиза по существу ничего не дал. Особых ценностей не нашли; в ящике тумбочки лежали только две сберегательные книжки и полторы сотни тысяч рублей крупными купюрами. Хмизова невеста, немного придя в себя, сказала, что хочет вернуться во Львов. Удалось уговорить ее задержаться на пару дней – могла еще понадобиться следствию. Светлана переехала в гостиницу. Сохань сам отвез ее – девушка почему-то вызывала симпатию, не потому что была красивой и тяжело переживала смерть Хмиза, а была в ней какая-то женская незащищенность.
Сохань снова взялся затачивать карандаш, но в дверь заглянули, и Сергей Аверьянович узнал «важняка», который вчера прибыл в Город. Виделись у прокурора, Гусак познакомил их, сказав, что весь их аппарат, а также и он, следователь Сергей Аверьянович Сохань, поступает в распоряжение киевской бригады. Соханю не понравилась прокурорская угодливость – у столичных залетных пташек свои дела, прислали их, наверное, не зря, вот пусть и распутывают узелки, зачем же привлекать местные кадры? Будто у него, Соханя, нет важных дел? Выше головы, а сегодня еще убийство Хмиза…
Сохань хмуро глянул на «важняка», но все же заставил себя улыбнуться ему. Сидоренко сел напротив, совсем по-домашнему оперся локтями на стол, отодвинув какую-то бумагу, сказал:
– У вас на лице написано, как вы относитесь к людям, которые отвлекают вас от работы. Согласен, сам такой, не люблю тех, кто мешает думать. А к таким относится и сам прокурор республики, и его заместители, и другое большое и малое начальство. И не только начальство. Все человечество…
– Ну что вы… – Сохань немного потеплел. – Однако не представляю, чем могла заинтересовать вас моя скромная личность?
– Убийство Хмиза вы ведете?
– Я.
– Этот тип меня очень интересует.
– Странно. По-моему, делец средней руки.
– Все может быть, Сергей Аверьянович… Может, средней, а может, масштаб и побольше…
– Не сомневаюсь, что прав. На квартире тысяч на сто импортной аппаратуры, денег, правда, не так уж много, полторы сотни тысяч наличными да две сберегательные книжки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
* * *
Псурцев чистил спичкой ногти и слушал Опичко, косо поглядывая на капитана. Когда тот доложил, как они с Соханем обнаружили следы через проселочную дорогу, бросил спичку в корзинку и насторожился. А вывод Опичко о том, что эти следы могут принадлежать цирковому эквилибристу или строителю-монтажнику, заставил полковника даже немного забеспокоиться.
«Свинья! – разозлился он. – Этот Филя-прыщ типичная свинья – оставить такую улику. Однако не так страшен черт, как его малюют», – успокоил себя.
– Следы… – пробормотал безразлично. – Сыщики, следы нашли… Я ту поляну знаю – царское место! – Вспомнил, как в приятной компании пил коньяк, развалившись на разостланном под дубом брезенте. Белоштан доставал из машины все новые и новые бутылки, а наливала черненькая с многообещающими глазами, он несколько раз похлопал ее по бедру, и, наливая ему в очередной раз, та прижалась к нему. Чертова девка, жаль, что жена у него психованная и контролирует каждый его шаг… – Так, – продолжал дальше задумчиво, – я на той поляне бывал и знаю, сколько там людей шастает! Туда-сюда, туда-сюда… Где же гарантия, что эти следы оставил преступник?
– Может быть, убийца ждал Хмиза в орешнике, – высказал мнение Опичко. – Там Сохань примятую траву обнаружил, а от того места до следов несколько шагов.
– Эту версию надо прорабатывать, но могут быть и другие, – заявил Псурцев. – Ты моей интуиции поверь, Опичко, и опыту. Следы следами, а искать надо и в другом месте. Друзей и недругов у Хмиза было много. Всех их следует просеять. Через мелкое сито. Не поделили что-нибудь торгаши, запутались в своих махинациях, вот и закономерный конец. Мой тебе приказ такой, Опичко: завтра поедешь на базу людей порасспрашивать, может, кто угрожал Хмизу.
Капитан немного помялся и осмелился возразить:
– Но ведь, товарищ полковник, из пистолета стреляли. Вряд ли у торгашей есть оружие. Бандитом тут пахнет.
– Сейчас у торгашей можно найти все, потому что деньги у них есть, а за деньги роту солдат вооружить можно. Разве не так?
– Так, – опустил глаза Опичко, – деньги – всему голова.
– Вот именно! – поднял указательный палец Псурцев. – Из-за денег все это и произошло. Скорее всего не поделили прибыль…
– Вот и мне так кажется.
– Конечно, не поделили. Вот тебе, Опичко, и еще один ориентир для поиска…
– Та-ак… – сказал Сохань, узнав, что утром дежурному по городскому управлению милиции звонила какая-то девушка. Назвалась Светланой. Она заявила, что Степан Святославович Хмиз исчез вчера вечером – выехал по делам на час и не вернулся. – Так-так, – повторил. – Что же это за девушка?
– Сказала, что нареченная Хмиза, – объяснил дежурный. – Звонила из его квартиры.
Сохань заглянул к прокурору, взял ордер на обыск, и через несколько минут машина с опергруппой стояла у девятиэтажного дома, на втором этаже которого жил Хмиз.
Дворничиха быстро собрала понятых, и Сохань позвонил в обитые белым дерматином двери. Открыла красивая девушка, Сохань даже удивился, что есть такие на свете – ее красоту даже не портили распухшие и покрасневшие от слез глаза. Тревога читалась на ее личике.
– Что? – спросила девушка и отступила в прихожую. Увидев людей в милицейской форме, догадалась, что произошло что-то страшное, сжала виски ладонями и побледнела.
«Правильно говорят, – подумал Сохань, – стала белая как мел».
Девушка пошатнулась, Сохань поддержал ее за локоть, и вовремя, ибо чуть не потеряла сознание, прислонилась к нему.
– Что со Степаном? – спросила девушка.
– Воды, – попросил Сохань дворничиху.
Та метнулась в кухню, принесла стакан, Сохань заставил девушку сделать глоток-другой… Глаза ее ожили, и пунцовые пятна выступили на щеках.
Сохань провел девушку в комнату, посадил на диван. Сам примостился на пуфик напротив.
– Что со Степаном? – повторила вопрос девушка. Глаза ее округлились, сделались темными – она сжала губы и тревожно уставилась на Соханя.
– Случилось несчастье… – осторожно начал следователь. – Вы только не волнуйтесь…
– Неужели Степан погиб? Не может быть! – вырвалось у девушки.
– Не нужно… не нужно… не нужно, прошу вас, успокойтесь… Не нужно.
– Погиб?.. Степа?.. – Светлана, очевидно, все еще не могла поверить в это. – Но как? Каким образом?
Сохань дал ей еще раз глотнуть воды. Увидев, что девушка пришла в себя, сказал:
– Ну вот, стало лучше. Я понимаю ваше состояние, но что поделаешь; так уж случилось… Представьтесь, пожалуйста, кто вы?
– Мы со Степаном… – Девушка отняла руки от лица, вытерла щеки тыльной стороной. – В субботу мы должны были расписаться… – Видно, наконец до нее дошло, что она уже никогда не увидит Степана. Это снова повергло ее в отчаяние – протянула руки, словно отталкиваясь от Соханя, пробормотала: – Не может быть.
– В котором часу Хмиз уехал вчера? – спросил Сохань. Думал, что своими вопросами хоть немного сможет отвлечь девушку от страшных мыслей.
– Вечером.
– А точнее?
– Еще было светло. Даже солнце не село. Часов в восемь.
– Куда он поехал?
– Не знаю.
– Чем был вызван отъезд?
– Степа совсем не собирался ехать. О боже, почему я не задержала его? Он что, разбился, на машине?
– К сожалению, Светлана…
– Герасимовна.
– К сожалению, Светлана Герасимовна, произошло наихудшее: Степан Хмиз убит.
– Как убит? Кто?
– Я не могу ответить вам, Светлана Герасимовна, поскольку не знаю.
– Вы уверены, что его именно убили? Сохань кивнул головой.
– Мы ищем убийцу, – объяснил после паузы. – И рассчитываем на вашу помощь.
– Но ведь я впервые в Городе и никого, буквально никого не знаю здесь…
– Я прошу вас, Светлана Герасимовна, собраться с мыслями. Итак, Хмиз покинул вас вчера приблизительно около восьми часов вечера?
– Да, он поехал в спортивный магазин и приобрел мне тренировочный костюм. Это было перед самым закрытием магазина. Степан еще волновался, успеет ли. Мы хотели побегать по парку.
– Что же так резко изменило намерения?
– Кто-то позвонил Степану. Он был недоволен и не хотел ехать, отказывался, но, наверное, ему доказали, что надо. Степан объяснил мне: на часок, ну немного больше, какое-то срочное деловое свидание, он быстро вернется. Прошло два часа, ночь миновала, я уже не знала, что думать, на рассвете сообщила в милицию…
– Кто именно звонил Хмизу?
– Не знаю.
– Разве Степан не сказал вам?
– Нет, только о деловом свидании. Погодите, Степан назвал его, разговаривая. Но как? Я еще в мыслях обругала того, кто звонил, да, Георгия Васильевича. Точно, звонил какой-то Георгий Васильевич. Степан ответил: «Не могу я, Георгий Васильевич». Еще какие-то слова сказал, уже не припомню.
– Это весьма важно, – сказал Сохань. – А фамилии Георгия Васильевича Хмиз не называл?
– Нет.
«Георгий Васильевич… – подумал Сохань. – Хромает на правую ногу, походка странная… Это уже след. И в первый час работы… Кажется, вам везет, товарищ следователь. Однако кто же это такой Георгий Васильевич?»
– Разговор с Георгием Васильевичем встревожил Хмиза? – спросил Сохань.
– Не думаю. Просто расстроил, поскольку менялись наши планы.
– А не сложилось у вас впечатления, что звонил близкий Хмизу человек?
– Да, он не удивился и воспринял вызов на встречу как обыденное дело. Надел только джемпер, потому что сгущались тучи и день был холодный. Сразу поехал… Чтобы скорее вернуться. А потом…
Сохань обвел глазами комнату. Хорошо обставленная, толстый, китайский ковер во весь пол, японский телевизор с магнитофоном, на тумбочке возле дивана магнитола «Шарп» – одно это стоит сумасшедших денег. А сервант, заставленный хрусталем и севрским фарфором. Неплохо устроился директор базы на свои «скромные» доходы. Наверное, из так называемых «деловых», которые не считают денег.
Неожиданно Сохань разозлился. Вот они, гримасы нашего общества. Один человек занимает двухкомнатную квартиру, катается как сыр в масле, официально получая две-три тысячи рублей. А сколько стоит японский телевизор? И «Самара», на которой разъезжал этот пройдоха? Значит, деньги… Именно деньги и погубили Хмиза. И наверно, здесь запутан такой клубок, что распутывать его и распутывать…
Но первое дело – найти убийцу. Может, грабитель? Поскольку портмоне у Хмиза не обнаружили. Но как тогда вписывается в эту ситуацию телефонный звонок? Хмиза вызвали, назначили место встречи и там застрелили. Какой-то Георгий Васильевич…
Сохань положил на журнальный столик ордер на обыск в квартире Хмиза.
– Прошу ознакомиться, – сказал сухо. – В связи с убийством Степана Хмиза необходимо обыскать его квартиру.
Светлана сникла.
– Разве я возражаю? Делайте все, что нужно. Фактически я здесь чужая.
* * *
Сохань откинулся на твердую и неудобную спинку обыкновенного канцелярского стула и вертел в пальцах карандаш. Ожидал Опичко. Капитан должен был появиться с минуты на минуту – позвонил с базы, где опрашивал сослуживцев Хмиза, сообщив, что выезжает. Карандаш был заточен плохо, и Сохань вынул из ящика стола лезвие. Заточив грифель так, что кололся, как игла, подвинул к себе лист бумаги и написал две буквы «СС» и обвел их аккуратным кругом. «СС» означало Степан Святославович. От круга провел две параллельные прямые. В конце первой написал «Георгий Васильевич», а возле второй поставил знак вопроса. Соединил линии пунктирной дугой: ведь неизвестный, который курил «Кент» и, возможно, оставил следы на лесной дороге, и Георгий Васильевич и есть одно и то же лицо.
Положил карандаш и вздохнул. Сейчас вся надежда на Опичко: если Хмиз без колебаний поехал на встречу с Георгием Васильевичем, это имя обязательно должно всплыть.
Обыск квартиры Хмиза по существу ничего не дал. Особых ценностей не нашли; в ящике тумбочки лежали только две сберегательные книжки и полторы сотни тысяч рублей крупными купюрами. Хмизова невеста, немного придя в себя, сказала, что хочет вернуться во Львов. Удалось уговорить ее задержаться на пару дней – могла еще понадобиться следствию. Светлана переехала в гостиницу. Сохань сам отвез ее – девушка почему-то вызывала симпатию, не потому что была красивой и тяжело переживала смерть Хмиза, а была в ней какая-то женская незащищенность.
Сохань снова взялся затачивать карандаш, но в дверь заглянули, и Сергей Аверьянович узнал «важняка», который вчера прибыл в Город. Виделись у прокурора, Гусак познакомил их, сказав, что весь их аппарат, а также и он, следователь Сергей Аверьянович Сохань, поступает в распоряжение киевской бригады. Соханю не понравилась прокурорская угодливость – у столичных залетных пташек свои дела, прислали их, наверное, не зря, вот пусть и распутывают узелки, зачем же привлекать местные кадры? Будто у него, Соханя, нет важных дел? Выше головы, а сегодня еще убийство Хмиза…
Сохань хмуро глянул на «важняка», но все же заставил себя улыбнуться ему. Сидоренко сел напротив, совсем по-домашнему оперся локтями на стол, отодвинув какую-то бумагу, сказал:
– У вас на лице написано, как вы относитесь к людям, которые отвлекают вас от работы. Согласен, сам такой, не люблю тех, кто мешает думать. А к таким относится и сам прокурор республики, и его заместители, и другое большое и малое начальство. И не только начальство. Все человечество…
– Ну что вы… – Сохань немного потеплел. – Однако не представляю, чем могла заинтересовать вас моя скромная личность?
– Убийство Хмиза вы ведете?
– Я.
– Этот тип меня очень интересует.
– Странно. По-моему, делец средней руки.
– Все может быть, Сергей Аверьянович… Может, средней, а может, масштаб и побольше…
– Не сомневаюсь, что прав. На квартире тысяч на сто импортной аппаратуры, денег, правда, не так уж много, полторы сотни тысяч наличными да две сберегательные книжки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23