Тело так и не было найдено. Однако если принять его смерть, как обоснованную гипотезу, то, пожалуй, я имею к ней отношение.
— Ладно, это дело прошлое, — сказал Седов, подвинул ногой стул и присел напротив Делануа, — разберемся после. Кто прослушивает дом?
— Стало быть, мисс Мартенс вас не во все посвятила, — задумчиво проговорил Делануа, — но вы-то, доктор, догадываетесь, не так ли?
— Не ваше дело, о чем я догадываюсь, — Ингрид присела на стул, закинула ногу на ногу, не забыв одернуть халат.
— Перестаньте говорить загадками, — Седов почувствовал раздражение — эти двое обсуждали что-то хорошо им известное, не принимая во внимание его присутствие, — я повторю вопрос и советую отвечать — я не всегда такой терпеливый.
— Дом обложили люди Тауберга. Знаете, кто он? Глава аналитического отдела «Биотеха», но на самом деле выполняет наиболее щекотливые поручения Бриджеса. И команда у него соответствующая — все профессионалы, бывшие работники спецслужб или офицеры в отставке. Не знаю, здесь ли сам Тауберг, но если он здесь, то уйти будет очень тяжело. Вы, мисс Мартенс, могли бы поискать более спокойное место, чем собственный дом, чтобы спрятать то, что вы украли у «Биотеха». Да, украли, — настойчиво повторил Делануа, видя, как Ингрид вскочила с места, готовая возразить, — закон на их стороне и если они решили заняться вами самостоятельно, не дожидаясь полиции, то, стало быть, рыльце у них в пушку. Я долго ждал подобной ситуации. Почти пять лет. И наконец дождался, — Делануа подался вперед и Седов, вытянув руку, толкнул его в грудь, не позволяя подняться, — не беспокойтесь, Седов, я на вашей стороне. Пока. Я заинтересован, чтобы помочь вам обоим выбраться отсюда и если вы немного подумаете, то сообразите, что лучше принять мое предложение. А оно заключается в следующем: я вывожу вас из дома и доставляю на континент.
— Можно подумать, что «Биотех» там нас не достанет, — презрительно сказала Ингрид.
— Достанет, но не сразу. У нас будет в запасе время, а время подчас очень дорого стоит. Ну, как?
Седов обернулся к Ингрид, уверенный, что она рассмеется Делануа в лицо, но увидел, что она покусывает губы, явно обдумывая сделанное предложение.
— Дорогая, над, чем тут размышлять. Я уверен, что «Биотех» не захочет, чтобы ты…
— Не называй меня «дорогая», — резко оборвала его Ингрид. — Думаю, он прав. Нам надо бежать.
— Объясни. И не только это. Почему, к примеру, ты говорила мне, что извлечешь из меня груз здесь, что в подвале у тебя есть все необходимое, — Седов повел рукой, — где это необходимое? Может в ящиках с продуктами? Или здесь есть встроенные шкафы? Мне, например, очень хочется, чтобы внутри меня ничего не было, кроме того, что заложил господь Бог, и по большому счету мне все равно, кто извлечет из меня ту мерзость, которая во мне находится, «Биотех» или ты — без разницы, лишь бы скорее.
— Ты не понимаешь, — лицо Ингрид скривила гримаса, — ты ничего не понимаешь.
— Кажется, я понимаю, — Делануа откинулся назад, привалившись спиной к стене, и с усмешкой взглянул на Сергея, — а вы влипли, Седов. Здорово влипли.
— Заткнись! — рявкнул Седов, — о чем он говорит, Ингрид?
— Не слушай его.
— Мисс Мартенс, вы ведь активировали эволюта? Так? — спросил Делануа.
Ингрид опустила голову и закрыла лицо руками. Седов увидел, что пальцы у нее дрожат, и почувствовал, как горло перехватил спазм.
— Ингрид?!!
— Ну, скажите ему, — продолжал Делануа, — ведь это правда?
Ингрид убрала ладони от лица, и Седов увидел, что губы ее превратились в узкую бледную полоску, похожую на едва затянувшийся шрам.
— Да. Я активировала его! Это дало тебе и ему лишний шанс.
— О чем ты? — холодея, спросил Седов, уже догадываясь, о чем она говорит.
Спазмы и потеря сознания во время полета на «Вампире», полчаса в разбитой капсуле в космосе без последствий, выздоровление, которое поразило врача с карантинной станции… Мысли хаотично перемещались в голове кусками мозаики, но постепенно он складывал их в одно целое: драка с албанцами — это не он дрался. Дрался тот, кто затаился внутри него. Невозможная, сумасшедшая любовь с Жаклин — это не он любил ее, а тот, кто управляет им изнутри. Ночное зрение, странные сны… Пока ему позволяют мыслить, оставаться человеком, но уже прибирают его к своим рукам. Рукам?
Эволют уже начинает управлять, пробует перестраивать организм.
Седов лихорадочно попытался вспомнить детство, отца, мать, школу. Юргена, Чарли-Браво… Нет, пока все на месте, он все помнит. Пока помнит. И руки слушаются, и тело подчиняется… Пока подчиняется.
Он сдвинул кнопку предохранителя и поднял ствол бластера к виску.
— Не надо этого делать.
— Почему?
— Мы умрем. И ты и я.
— Что?!! — Седов вскочил на ноги, споткнулся о стул, в бешенстве отшвырнул его ногой. — Кто говорит? — диким взглядом он уставился на Ингрид и Делануа, — кто со мной говорит?
— Сергей, успокойся, я тебя прошу, — Ингрид встала и протянула к нему руки, ладонями вперед.
— Кто сейчас со мной говорил? — заорал Седов, дрожа, как в лихорадке.
— Мы молчали, Седов. Это он с вами говорил, — тихо сказал Делануа, — привыкайте.
Глава 28
Тауберг, прихлебывая крепкий чай, сидел в кабинете заместителя начальника полиции Эдинбурга. Было три часа ночи и Алан Пакстон курил одну трубку за другой, чтобы не показать, насколько он устал и хочет спать, и не дай Бог, не обидеть гостя. Звонок из правительства застал его, когда он уже собирался домой. Предложение, походившее на приказ, звучало недвусмысленно: оказывать представителю компании «Биотехнолоджи инкорпорейтед» всемерное содействие, предоставив в его распоряжение как людей, так и технику. Пока это не понадобилось — у Тауберга были свои люди, но остаться на работе Пакстону все равно пришлось. Не мог же он допустить, чтобы кто-то руководил операцией из его кабинета, задействовав его линии связи, пусть и в неофициальном порядке.
Тауберг ему, в общем-то, нравился. Спокойный, Доброжелательный, он сразу извинился за то, что пришлось просить помощи таким неделикатным способом, однако заметил, что поступить иначе — действовать, не ставя Пакстона в известность, прикрываясь разрешением Министерства Внутренних Дел, значило бы вызвать неприязнь самого Пакстона. Как-никак Эдинбург и пригороды — его вотчина.
От пива, а тем более виски Тауберг отказался, отдав предпочтение чаю, а Пакстон, которому ужас как хотелось пропустить стаканчик-другой, не решился при госте демонстрировать свою слабость и нещадно дымил трубкой. Они так и сидели в кабинете, развлекая друг друга байками — Пакстон историями из своей богатой полицейской практики, а Тауберг вспоминая забавные случаи, имевшие место в среде ученых, работающих на «Биотехе».
Время от времени Тауберг связывался со своими людьми, обложившими частный дом где-то в Куинсферри, выслушивал доклады, но никаких действий не предпринимал, ограничиваясь приказом продолжать наблюдение. Из его слов Пакстон понял, слежка ведется за людьми, укравшими у всемогущей «Биотех» что-то весьма ценное. Частности его не интересовали и уточнять, что именно украли, Пакстон не стал, но предложил в помощь полицейскую группу захвата. Тауберг вежливо, но твердо, отклонил его предложение, сказав, что его люди достаточно компетентны в подобных делах. Что ж, такие люди должны быть в штате любой серьезной организации, а «Биотех» была, несомненно, весьма серьезной компанией. Промышленный шпионаж, саботаж расплодившихся «естественников», возможные диверсии террористов проникающих на Землю, несмотря на все барьеры вокруг нее, да мало ли кто может желать неприятностей лидеру важнейшего сегмента современных технологий? Единственное, что заботило Пакстона, — соблюдение приличий, хотя бы внешних. Неприятностей ему хватало и по службе.
Тауберг допил чай и одобрительно покачал головой.
— Не забыть спросить у вас рецепт, — сказал он, — хороший чай — моя слабость.
— Заварить еще? — спросил Пакстон, хотя ему совсем не хотелось покидать уютное кресло, чтобы ублажить гостя.
— Нет, благодарю вас, — отказался Тауберг, — все хорошо в меру. С вашего позволения, я еще раз свяжусь со своей группой.
— Почему вы не берете тех, за кем они следят?
— Поспешность никогда никого к добру не приводила, — мягко улыбнулся Тауберг, — вам ли не знать, что главное, — не взять конкретных исполнителей, а дождаться тех, кто стоит за ними и может выйти на связь.
— Верно, — одобрил Пакстон, выбивая погасшую трубку.
Тауберг включил личный коммуникатор — стационарным он воспользоваться не захотел. Как подозревал Пакстон — из-за того, что ведущиеся по полицейскому коммуникатору переговоры фиксировались. Видеорежим Тауберг также не включил.
— Аарон, — спросил он вполголоса, — что нового?
— Ничего, — ответил приглушенный голос, — за исключением того, что она провела первый тест, как вы и предвидели. — Собеседник хмыкнул, — это было забавно. О результатах спросите у нее сами.
— Хорошо. Продолжайте наблюдение. Я буду часам к пяти, тогда и начнем активную фазу.
— Как скажете, Стефан. В ноль-ноль десять мужчине звонил ребенок…
— Ребенок? — нахмурился Тауберг.
— Да, его сын. Я проверил. Алексей Сергеевич Седов, пятнадцати лет. Я распорядился отследить, откуда шел разговор.
— Седов говорил по своему коммуникатору?
— Нет. Как только мы выясним номер — я сообщу. Сам разговор для нас интереса не представлял, поэтому я не доложил. Если захотите — я распоряжусь сделать распечатку. В два двенадцать мужчина вставал, пил воду. Женщина предложила проверить его состояние, и около двадцати минут они были в подвале, где, по ее словам, у нее медицинское оборудование. Судя по их разговору — опасаться мужчине нечего. Да, чуть не забыл, — было два сбоя в работе аппаратуры. Длительность: первый раз — три минуты, второй — минута. Надо будет кое-кому надрать задницу — не люблю, когда техника подводит.
— Согласен. Я сам этим займусь, — Тауберг отключился, потянулся, прикрыл рот ладонью, подавляя зевок. — Потерпите мое присутствие еще полтора часа, Алан?
— А у меня есть выбор? — усмехнулся Пакстон.
Они сдержанно рассмеялись, понимающе глядя друг на друга.
— В таком случае позвольте предложить вам слегка освежиться, — Тауберг вынул из кармана тонкую флягу, — понимаю, конечно, что вы на службе, но учитывая обстоятельства… а?
— От такого предложения трудно отказаться, — Пакстон достал из стола две серебряные стопки, — виски?
— К сожалению, коньяк. Я не рискнул бы предложить вам виски — что может быть противоестественнее, чем угощать шотландца напитком, о котором он знает больше, чем кто-либо?
В воздухе разлился тонкий пряный аромат. Пакстон понюхал коньяк, приветственно поднял стопку, отхлебнул, как и положено, покатал напиток во рту, и лишь потом проглотил. Он не любил коньяк, но нельзя же было огорчить гостя.
— Великолепно, — сказал он. — Кстати, не так давно мы едва не упустили одного весьма опасного преступника. Вот так же на две минуты вырубились акустические и визуальные средства наблюдения. А оказалось, этот парень вычислил наших людей и накрыл их эмитером.
— Не тот случай, — покачал головой Тауберг, — наши подопечные вряд ли подозревают о том, что мы рядом. Вот если бы… — он приподнял брови, словно ему в голову пришла неожиданная мысль, задумчиво взял флягу, поболтал и вновь разлил коньяк по стопкам.
— За успех вашего предприятия, — Пакстон выпил коньяк и стал набивать трубку, надеясь, закурив, избавиться от ванильного привкуса во рту.
Тауберг медленно выцедил свою стопку, откинулся в кресле и набрал на коммуникаторе номер.
— Джарвис? Как ваш подопечный?
— Как раз хотел вам звонить, Стефан. Мы потеряли его…
— Когда?
— Около десяти часов вечера, но…
— Почему не доложили сразу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Ладно, это дело прошлое, — сказал Седов, подвинул ногой стул и присел напротив Делануа, — разберемся после. Кто прослушивает дом?
— Стало быть, мисс Мартенс вас не во все посвятила, — задумчиво проговорил Делануа, — но вы-то, доктор, догадываетесь, не так ли?
— Не ваше дело, о чем я догадываюсь, — Ингрид присела на стул, закинула ногу на ногу, не забыв одернуть халат.
— Перестаньте говорить загадками, — Седов почувствовал раздражение — эти двое обсуждали что-то хорошо им известное, не принимая во внимание его присутствие, — я повторю вопрос и советую отвечать — я не всегда такой терпеливый.
— Дом обложили люди Тауберга. Знаете, кто он? Глава аналитического отдела «Биотеха», но на самом деле выполняет наиболее щекотливые поручения Бриджеса. И команда у него соответствующая — все профессионалы, бывшие работники спецслужб или офицеры в отставке. Не знаю, здесь ли сам Тауберг, но если он здесь, то уйти будет очень тяжело. Вы, мисс Мартенс, могли бы поискать более спокойное место, чем собственный дом, чтобы спрятать то, что вы украли у «Биотеха». Да, украли, — настойчиво повторил Делануа, видя, как Ингрид вскочила с места, готовая возразить, — закон на их стороне и если они решили заняться вами самостоятельно, не дожидаясь полиции, то, стало быть, рыльце у них в пушку. Я долго ждал подобной ситуации. Почти пять лет. И наконец дождался, — Делануа подался вперед и Седов, вытянув руку, толкнул его в грудь, не позволяя подняться, — не беспокойтесь, Седов, я на вашей стороне. Пока. Я заинтересован, чтобы помочь вам обоим выбраться отсюда и если вы немного подумаете, то сообразите, что лучше принять мое предложение. А оно заключается в следующем: я вывожу вас из дома и доставляю на континент.
— Можно подумать, что «Биотех» там нас не достанет, — презрительно сказала Ингрид.
— Достанет, но не сразу. У нас будет в запасе время, а время подчас очень дорого стоит. Ну, как?
Седов обернулся к Ингрид, уверенный, что она рассмеется Делануа в лицо, но увидел, что она покусывает губы, явно обдумывая сделанное предложение.
— Дорогая, над, чем тут размышлять. Я уверен, что «Биотех» не захочет, чтобы ты…
— Не называй меня «дорогая», — резко оборвала его Ингрид. — Думаю, он прав. Нам надо бежать.
— Объясни. И не только это. Почему, к примеру, ты говорила мне, что извлечешь из меня груз здесь, что в подвале у тебя есть все необходимое, — Седов повел рукой, — где это необходимое? Может в ящиках с продуктами? Или здесь есть встроенные шкафы? Мне, например, очень хочется, чтобы внутри меня ничего не было, кроме того, что заложил господь Бог, и по большому счету мне все равно, кто извлечет из меня ту мерзость, которая во мне находится, «Биотех» или ты — без разницы, лишь бы скорее.
— Ты не понимаешь, — лицо Ингрид скривила гримаса, — ты ничего не понимаешь.
— Кажется, я понимаю, — Делануа откинулся назад, привалившись спиной к стене, и с усмешкой взглянул на Сергея, — а вы влипли, Седов. Здорово влипли.
— Заткнись! — рявкнул Седов, — о чем он говорит, Ингрид?
— Не слушай его.
— Мисс Мартенс, вы ведь активировали эволюта? Так? — спросил Делануа.
Ингрид опустила голову и закрыла лицо руками. Седов увидел, что пальцы у нее дрожат, и почувствовал, как горло перехватил спазм.
— Ингрид?!!
— Ну, скажите ему, — продолжал Делануа, — ведь это правда?
Ингрид убрала ладони от лица, и Седов увидел, что губы ее превратились в узкую бледную полоску, похожую на едва затянувшийся шрам.
— Да. Я активировала его! Это дало тебе и ему лишний шанс.
— О чем ты? — холодея, спросил Седов, уже догадываясь, о чем она говорит.
Спазмы и потеря сознания во время полета на «Вампире», полчаса в разбитой капсуле в космосе без последствий, выздоровление, которое поразило врача с карантинной станции… Мысли хаотично перемещались в голове кусками мозаики, но постепенно он складывал их в одно целое: драка с албанцами — это не он дрался. Дрался тот, кто затаился внутри него. Невозможная, сумасшедшая любовь с Жаклин — это не он любил ее, а тот, кто управляет им изнутри. Ночное зрение, странные сны… Пока ему позволяют мыслить, оставаться человеком, но уже прибирают его к своим рукам. Рукам?
Эволют уже начинает управлять, пробует перестраивать организм.
Седов лихорадочно попытался вспомнить детство, отца, мать, школу. Юргена, Чарли-Браво… Нет, пока все на месте, он все помнит. Пока помнит. И руки слушаются, и тело подчиняется… Пока подчиняется.
Он сдвинул кнопку предохранителя и поднял ствол бластера к виску.
— Не надо этого делать.
— Почему?
— Мы умрем. И ты и я.
— Что?!! — Седов вскочил на ноги, споткнулся о стул, в бешенстве отшвырнул его ногой. — Кто говорит? — диким взглядом он уставился на Ингрид и Делануа, — кто со мной говорит?
— Сергей, успокойся, я тебя прошу, — Ингрид встала и протянула к нему руки, ладонями вперед.
— Кто сейчас со мной говорил? — заорал Седов, дрожа, как в лихорадке.
— Мы молчали, Седов. Это он с вами говорил, — тихо сказал Делануа, — привыкайте.
Глава 28
Тауберг, прихлебывая крепкий чай, сидел в кабинете заместителя начальника полиции Эдинбурга. Было три часа ночи и Алан Пакстон курил одну трубку за другой, чтобы не показать, насколько он устал и хочет спать, и не дай Бог, не обидеть гостя. Звонок из правительства застал его, когда он уже собирался домой. Предложение, походившее на приказ, звучало недвусмысленно: оказывать представителю компании «Биотехнолоджи инкорпорейтед» всемерное содействие, предоставив в его распоряжение как людей, так и технику. Пока это не понадобилось — у Тауберга были свои люди, но остаться на работе Пакстону все равно пришлось. Не мог же он допустить, чтобы кто-то руководил операцией из его кабинета, задействовав его линии связи, пусть и в неофициальном порядке.
Тауберг ему, в общем-то, нравился. Спокойный, Доброжелательный, он сразу извинился за то, что пришлось просить помощи таким неделикатным способом, однако заметил, что поступить иначе — действовать, не ставя Пакстона в известность, прикрываясь разрешением Министерства Внутренних Дел, значило бы вызвать неприязнь самого Пакстона. Как-никак Эдинбург и пригороды — его вотчина.
От пива, а тем более виски Тауберг отказался, отдав предпочтение чаю, а Пакстон, которому ужас как хотелось пропустить стаканчик-другой, не решился при госте демонстрировать свою слабость и нещадно дымил трубкой. Они так и сидели в кабинете, развлекая друг друга байками — Пакстон историями из своей богатой полицейской практики, а Тауберг вспоминая забавные случаи, имевшие место в среде ученых, работающих на «Биотехе».
Время от времени Тауберг связывался со своими людьми, обложившими частный дом где-то в Куинсферри, выслушивал доклады, но никаких действий не предпринимал, ограничиваясь приказом продолжать наблюдение. Из его слов Пакстон понял, слежка ведется за людьми, укравшими у всемогущей «Биотех» что-то весьма ценное. Частности его не интересовали и уточнять, что именно украли, Пакстон не стал, но предложил в помощь полицейскую группу захвата. Тауберг вежливо, но твердо, отклонил его предложение, сказав, что его люди достаточно компетентны в подобных делах. Что ж, такие люди должны быть в штате любой серьезной организации, а «Биотех» была, несомненно, весьма серьезной компанией. Промышленный шпионаж, саботаж расплодившихся «естественников», возможные диверсии террористов проникающих на Землю, несмотря на все барьеры вокруг нее, да мало ли кто может желать неприятностей лидеру важнейшего сегмента современных технологий? Единственное, что заботило Пакстона, — соблюдение приличий, хотя бы внешних. Неприятностей ему хватало и по службе.
Тауберг допил чай и одобрительно покачал головой.
— Не забыть спросить у вас рецепт, — сказал он, — хороший чай — моя слабость.
— Заварить еще? — спросил Пакстон, хотя ему совсем не хотелось покидать уютное кресло, чтобы ублажить гостя.
— Нет, благодарю вас, — отказался Тауберг, — все хорошо в меру. С вашего позволения, я еще раз свяжусь со своей группой.
— Почему вы не берете тех, за кем они следят?
— Поспешность никогда никого к добру не приводила, — мягко улыбнулся Тауберг, — вам ли не знать, что главное, — не взять конкретных исполнителей, а дождаться тех, кто стоит за ними и может выйти на связь.
— Верно, — одобрил Пакстон, выбивая погасшую трубку.
Тауберг включил личный коммуникатор — стационарным он воспользоваться не захотел. Как подозревал Пакстон — из-за того, что ведущиеся по полицейскому коммуникатору переговоры фиксировались. Видеорежим Тауберг также не включил.
— Аарон, — спросил он вполголоса, — что нового?
— Ничего, — ответил приглушенный голос, — за исключением того, что она провела первый тест, как вы и предвидели. — Собеседник хмыкнул, — это было забавно. О результатах спросите у нее сами.
— Хорошо. Продолжайте наблюдение. Я буду часам к пяти, тогда и начнем активную фазу.
— Как скажете, Стефан. В ноль-ноль десять мужчине звонил ребенок…
— Ребенок? — нахмурился Тауберг.
— Да, его сын. Я проверил. Алексей Сергеевич Седов, пятнадцати лет. Я распорядился отследить, откуда шел разговор.
— Седов говорил по своему коммуникатору?
— Нет. Как только мы выясним номер — я сообщу. Сам разговор для нас интереса не представлял, поэтому я не доложил. Если захотите — я распоряжусь сделать распечатку. В два двенадцать мужчина вставал, пил воду. Женщина предложила проверить его состояние, и около двадцати минут они были в подвале, где, по ее словам, у нее медицинское оборудование. Судя по их разговору — опасаться мужчине нечего. Да, чуть не забыл, — было два сбоя в работе аппаратуры. Длительность: первый раз — три минуты, второй — минута. Надо будет кое-кому надрать задницу — не люблю, когда техника подводит.
— Согласен. Я сам этим займусь, — Тауберг отключился, потянулся, прикрыл рот ладонью, подавляя зевок. — Потерпите мое присутствие еще полтора часа, Алан?
— А у меня есть выбор? — усмехнулся Пакстон.
Они сдержанно рассмеялись, понимающе глядя друг на друга.
— В таком случае позвольте предложить вам слегка освежиться, — Тауберг вынул из кармана тонкую флягу, — понимаю, конечно, что вы на службе, но учитывая обстоятельства… а?
— От такого предложения трудно отказаться, — Пакстон достал из стола две серебряные стопки, — виски?
— К сожалению, коньяк. Я не рискнул бы предложить вам виски — что может быть противоестественнее, чем угощать шотландца напитком, о котором он знает больше, чем кто-либо?
В воздухе разлился тонкий пряный аромат. Пакстон понюхал коньяк, приветственно поднял стопку, отхлебнул, как и положено, покатал напиток во рту, и лишь потом проглотил. Он не любил коньяк, но нельзя же было огорчить гостя.
— Великолепно, — сказал он. — Кстати, не так давно мы едва не упустили одного весьма опасного преступника. Вот так же на две минуты вырубились акустические и визуальные средства наблюдения. А оказалось, этот парень вычислил наших людей и накрыл их эмитером.
— Не тот случай, — покачал головой Тауберг, — наши подопечные вряд ли подозревают о том, что мы рядом. Вот если бы… — он приподнял брови, словно ему в голову пришла неожиданная мысль, задумчиво взял флягу, поболтал и вновь разлил коньяк по стопкам.
— За успех вашего предприятия, — Пакстон выпил коньяк и стал набивать трубку, надеясь, закурив, избавиться от ванильного привкуса во рту.
Тауберг медленно выцедил свою стопку, откинулся в кресле и набрал на коммуникаторе номер.
— Джарвис? Как ваш подопечный?
— Как раз хотел вам звонить, Стефан. Мы потеряли его…
— Когда?
— Около десяти часов вечера, но…
— Почему не доложили сразу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44