В глазах Джейсона что-то мелькнуло.
– Это не единственный экземпляр, – он явно блефовал. – О нашем свидании знает куча народу.
– Не смеши, – ответила я. – Ты сам настаивал, чтобы я сохранила это в тайне. Прилепил фальшивую бороду, послал за мной такси в парк, позаботился, чтобы на вертолетной площадке было пусто. Могу дать голову на отсечение, что о нашей встрече не знает ни единая живая душа. К тому же, мне кажется, ты не болтун. Когда ты привез меня к себе на яхту, ты отослал оттуда всех, кроме капитана. Похоже, тайна осталась тайной.
Мне было неприятно его расстраивать. Я не люблю ссор и по возможности стараюсь избегать конфликтов. Видимо, мягкий характер я унаследовала от отца, который родился под созвездием Весы.
– Кесси, – снова начал он, но я оборвала его, приложив ладонь к его губам. Его губы были сухими и потрескавшимися. Нужно будет купить ему хорошую гигиеническую помаду.
– Джейсон, давай не будем. Я знаю, почему ты решил пригласить меня на свидание.
– Потому что ты мне понравилась, – невнятно промычал он под моей ладонью.
– Как это мило, – ответила я. – Не стоит меня обманывать. Ты планомерно назначал свидания всем одиноким женщинам на студии, которым предстояло давать показания по «Равнодушному». Ты решил переманить нас на свою сторону, чтобы мы лгали в твою пользу. Ты переспал со мной, чтобы твои доходы возросли на пару сотых процента. Не волнуйся, меня это больше не трогает. И ты знаешь почему?
Я убрала руку с его лица, позволяя ему ответить.
– Не знаю и знать не хочу. Отвяжи меня от этой проклятой кровати. – Однако, еще не договорив фразу до конца, он перестал хорохориться и сник, как дырявый воздушный шарик.
– Ну-ну, вот и хорошо, – я ласково погладила его по голове. – Я рада, что ты наконец выбросил из головы эти глупости. Теперь мы можем приступить к работе. Ну-ка, давайте поможем ему сесть.
Оуэн придерживал руки Джейсона, пока я отстегивала от кровати наручники. Надо отдать Джейсону должное: понимая, что Оуэн раздавил бы его как букашку, он даже не пытался сопротивляться. Ноги Джейсона остались прикованными к кровати. Мы усадили его, и я соединила две пары наручников между собой, что позволяло ему с некоторыми ограничениями двигать руками и торсом.
– Так лучше? – спросила я. Джейсон что-то проворчал. Я дала Оуэну знак вернуться на свое место. – Ты поступил гадко. Ты использовал меня и моих коллег. Не сомневаюсь, за свою жизнь ты использовал подобным образом сотни женщин. Но я не сержусь на тебя. И объясню, почему. Пройдет совсем немного времени, и все изменится.
Джейсон опустил глаза.
– Я понимаю, сейчас ты мне не веришь, но ведь ты здесь всего один день. В первый день на новом месте всем приходится нелегко. Оуэн чуть не сломал свою кровать, помнишь?
– Я согнул ее пополам, – задумчиво подтвердил тот.
– Я помню, как мама впервые отвела меня в детский сад, – сказала я. – Все вокруг казалось таким огромным. Куда больше, чем дома, у меня в комнате. И полным-полно незнакомых детей. Я цеплялась за нее и рыдала. Остальные дети тоже плакали. Две воспитательницы еле-еле оторвали меня от матери. Но вечером, когда пришла пора возвращаться домой, я цеплялась за ногу воспитательницы и не хотела уходить. Всего за один день я привязалась к новому месту. Надеюсь, ты тоже полюбишь наш Пансион. Кстати, правило номер один. Если тебе хочется плакать, не смущайся. Поплачь. Дэниел плачет не меньше двух раз в день, верно, Дэниел?
Дэниел (у него опять температура) снова накрылся несколькими одеялами. Груда одеял зашевелилась в изголовье – кивком головы он подтверждал мои слова.
– Видишь? Но не перестарайся. Плач для мальчиков – дисциплина, требующая предварительной подготовки. На первый раз мы начнем с менее сложных и более веселых вещей.
– С фильма? – спросил Оуэн.
– Со спектакля? – предположил Алан.
– Еще лучше, – сказала я, отперла шкафчик под лестницей и достала плеер для компакт-дисков и пять щеток для волос. – Мы будем петь под фонограмму.
Мальчики оживились. Даже Дэниел выбрался из постели и, с трудом передвигая ноги, присоединился к остальным. Было отрадно видеть, что он идет на поправку. Я раздала щетки для волос. Джейсон отказался от своей, но я положила ее на кровать рядом с ним, надеясь, что он передумает.
Заняв свое место перед аудиторией, я начала утренний урок.
– У всех бывают огорчения и дурное настроение, – начала я самым благожелательным тоном. – Такова человеческая натура, и это вполне естественно. Джейсон, в данный момент ты не в духе. Но есть верное средство, которое всегда поможет вам встряхнуться и развеселиться. Кто-нибудь догадался, что я имею в виду?
Алан и Оуэн дружно подняли руки. Я выбрала Алана. В последнее время я уделяла слишком много внимания Оуэну, и мне не хотелось, чтобы кто-то из моих мальчиков чувствовал себя заброшенным.
– Поход по магазинам? – спросил Алан.
– Верно, поход по магазинам тоже может поднять настроение, – мне было приятно, что его мысли в целом движутся в верном направлении. – Но это довольно дорогой способ. Речь идет о более доступном средстве. Вы можете прибегнуть к нему в любой момент не выходя из дома.
Оуэн продолжал держать руку поднятой. Я кивнула ему.
– Пение под фонограмму, – сказал он, обращаясь к Алану, и снисходительно добавил: – Она же сказала об этом две минуты назад.
– Мальчики, не ссорьтесь. – Я поощряю дух соперничества: мужчина должен быть честолюбив. Но я не хочу, чтобы, стараясь снискать мое расположение, они делали друг другу язвительные замечания. Хотя это и льстит моему самолюбию, но делает обучение менее плодотворным.
– Ты прав, Оуэн, – сказала я. – Пение под фонограмму помогает забыть о многих проблемах. Джейсон, поначалу это может показаться тебе немного странным, ведь это противоречит представлениям общества о том, как должны поднимать настроение молодые люди, но три миллиарда женщин не могут ошибаться. Уверяю вас, мир стал бы куда лучше, если время от времени все оставляли бы свои дела и пели вместе с Мадонной. – Я включила плеер в сеть. – В целом Мадонна очень неплохой вариант, но, если хандра одолела вас не на шутку, вам поможет лишь одно. Кто знает, о какой музыке идет речь?
– «Мотаун»? – сипло спросил Дэниел.
– Верно, «Мотаун». – Чтобы Джейсон не отвлекался, я легонько постукивала по его голове щеткой для волос. – Очень хорошо. Студия грамзаписи «Мотаун» в Детройте была создана в 1959 году, чтобы помочь звездам, среди которых были подлинные виртуозы блюза. Кого только не записывал мистер Горди – Мартина Гая, «Сьюпримз», «Темптэйшн», но всех затмила одна актриса, ей поистине не было равных.
Не дожидаясь моего разрешения, Оуэн сказал:
– Арета.
– Верно, – сказала я, нажимая кнопку воспроизведения. – Арета Франклин, королева сердца. Приготовили щетки!
Из динамиков полилась мелодия «Уважения» в исполнении Ареты Франклин. Оуэн, Алан и Дэниел подняли к губам щетки для волос, заменяющие микрофоны, и подошли ко мне поближе.
– Ну же, – окликнула я Джейсона. – Иди к нам.
Он не шелохнулся. Не желая веселиться, он сидел, уставившись в одну точку. Мы выстроились в шеренгу – я с Оуэном в середине, а Алан и Дэниел – по бокам. Как у нас было заведено, я вышла вперед и запела под фонограмму первый куплет.
У меня есть то, что ты хочешь, детка…
У меня есть то, что тебе нужно…
Все, о чем я прошу, – это капля уважения,
когда ты приходишь домой…
Мальчики позади меня начали пританцовывать, хотя кандалы и цепи на ногах немного сковывали их движения. Металл позвякивал в такт их ритмичным движениям.
«Всего капля, – подпевали они. – Только капля».
Следующий куплет исполнил Оуэн. Он по-настоящему проникся песней, прочувствовал ее так, точно она была его собственной. При низких звуках он немного наклонялся вперед, а на высоких нотах его лицо искажалось, как у Джо Кокера. Если бы я сама только что не включила плеер, я могла бы поклясться, что этот небесный голос льется из его уст.
Я не хочу делать тебе больно…
– Разве это не прекрасно? – спросила я безучастного Джейсона. – Это так раскрепощает!
Прелесть пения под фонограмму в том, что ты отдаешься музыке, не беспокоясь о недостатке голоса и слуха. На несколько минут ты становишься Аретой, Мадонной или Билли Джоэлом, а музыка течет сквозь тебя, унося все беды и тревоги. В нашем Пансионе мы практикуем пение под фонограмму не реже двух раз в неделю, и оно оказывает на мальчиков весьма благотворное влияние.
Когда песню подхватил хор, мы с мальчиками принялись кружиться, хлопая в ладоши, а Оуэн отступил чуть назад. Мы работали над этой песней добрые шесть месяцев; и хотя иногда неплохо исполнить песню, которую ты почти не знаешь, «Уважение» невозможно спеть без репетиции. Глазам Джейсона предстало вполне достойное зрелище, но, к сожалению, дурное расположение духа мешало ему оценить его.
Алан исполнил третий куплет, а Дэниел – четвертый, и хотя, обращаясь к воображаемым слушателям, Дэниел покрылся испариной, щеткой для волос он орудовал как настоящий профессионал. Песня подошла к концу, и под финальные аккорды мы исполнили несколько заключительных па в ритме буги-вуги. Мальчики медленно вернулись на исходные позиции, а я вышла вперед и жестом пригласила их выйти и поклониться. Музыка смолкла. Песня окончилось.
Тишина. Ни единого хлопка.
– Да вы тут все полные психи, – раздельно произнес Джейсон. – Вы хоть сами это понимаете?
Я не стала его ругать.
– Мы не психи, – мягко сказала я. – Мы радуемся жизни. И ты мог бы радоваться вместе с нами.
Судя по выражению его лица, эта идея не пришлась ему по душе. Иногда необходима небольшая дополнительная стимуляция.
– Погоди, я знаю, что тебе нужно.
Я кивнула Оуэну, тот обошел кровать Джейсона сзади и крепко схватил его за руки. Я сама проворно взбежала по ступеням, устремилась на кухню и через минуту вернулась со шприцем и ампулой морфия.
– Ты когда-нибудь принимал героин? – спросила я.
– Что? – заметив шприц, он начал вырываться.
– Героин. Белую леди. Как его там еще? Винт?
– Господи, – выдохнул он, извиваясь в руках Оуэна, – не подходи ко мне с этой дрянью.
– Может быть, опиум? Или какие-нибудь седативные средства? Мне нужно знать, как ты их переносишь.
Он ничего не ответил, и для начала я ввела ему пять миллиграммов морфия. Если через пять минут реакции не последует, подумала я, можно будет повысить дозу еще на пять миллиграммов.
Инъекция подействовала быстро и безотказно: через тридцать секунд мышцы Джейсона расслабились и его воинственность улетучилась без следа.
– Так-то лучше, – сказала я. – А теперь давайте споем песню сначала. На сей раз, Джейсон, мне бы хотелось, чтобы ты помог Алану с третьим куплетом, договорились?
Мы помогли ему подняться и подвинулись, чтобы он мог занять свое место среди нас. Я снова включила плеер. Раздались вступительные аккорды.
– Все подняли щетки, – скомандовала я. – На этот раз все должно получиться как надо.
И, провалиться мне на этом месте, наш лауреат Оскара как миленький запел вместе со всеми. Правда, он почему-то пел «Фермер в долине», и все же он пел, и это было уже что-то. Думаю, обучение Джейсона Келли будет весьма благодарной работой.
Я только что вернулась с Процесса Недели и намерена не откладывая в долгий ящик прямо и беспристрастно восстановить события и подвести итоги происшедшего. Полагаю, что, сделав это, я смогу выставить себе заслуженную оценку за дружбу и готовность к самопожертвованию. Как вам такое вступление?
После утренних занятий с мальчиками меня подмывало позвонить на работу и сказать, что я заболела, чтобы продолжить занятия с Джейсоном, но я понимала, что мне необходимо показаться в офисе, чтобы избежать подозрений. Вряд ли кому-то придет в голову, что мы с Джейсоном вместе провели ночь накануне его исчезновения, но это не исключает случайных очевидцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48