- И как здесь живут? Сдохнешь от скуки!»
Вчера в разговорах со своими испанскими собеседниками он уяснил, что работать им приходится много и нудно, а заработков хватает всего лишь на то, чтобы свести концы с концами.
Полицейский, правда, заметил, что зато нет нужды тратиться на теплую одежду и ездить на курорты.
Слушая его, Алихан откровенно недоумевал. Над собой.
Парадокс: вырвавшись на свободу, в дивный пестрый мир, залитый солнцем и родниковым воздухом океанских просторов, оставив за спиной прошлое, где были трупы, боль, тюремные застенки, казенные коридоры спецслужб и постоянная готовность принять смерть, он вдруг ощутил себя бесконечно чужим в той естественной, столь необходимой человеку стихии отдохновения и слияния с природой; бесконечно одиноким и никому не нужным…
И это внезапно устрашило его.
Пути, не столько земные, сколько духовные, неуклонно уводили его в тупиковые лабиринты ожесточенности и зла - бессмысленно-серые, как мертвый вулканический шлак. Блуждая в них, он все более привязывался к сумрачному и жестокому существованию, находя в нем иллюзию какого-то смысла, адекватного его натуре, и на солнечном просторе сегодняшнего дня чувствовал себя подобно вампиру, стремящемуся в затхлое гробовое подземелье.
Оделся, вышел в город, без интереса разглядывая витрины лепившихся друг к другу магазинчиков; поплескался в океане и возвратился обратно в гостиницу, не переставая удивляться, как могут приезжающие сюда туристы жить в этой пустопорожней нирване неделями, руководствуясь схемой «отель - пляж - ресторан».
Беспокоило отсутствие каких-либо следов Одинцова, хотя, с другой стороны, к чему бы полковнику было следы оставлять?
Он уже решил включиться в самостоятельный поиск, но вечером вновь позвонил обязательный полицейский, сказав, что искомый «Мерседес» паромом переправлен на соседний остров Фуэртевентура.
Алихан искренне поблагодарил информатора. Наконец-то начиналось хоть какое-то движение и тягостный застой, подобный ломке наркомана, сменялся действием.
Изучение карты малонаселенного острова вселило оптимизм: теоретически требовалось максимум три дня, чтобы обнаружить на нем машину и выйти на беглого полковника.
Сообщив в Москву, что объекты проскользнули мимо фильтров иммиграционных постов и существует необходимость проверки исходных данных по их местоположению, Алихан отбыл в порт.
Утром следующего дня на арендованном серебристом «пежо» он ехал по крутым дорогам Фуэртевентуры, наслаждаясь близостью гор, чьи склоны и долины напоминали родной афганский ландшафт.
Первым делом решено было прочесать квартал за кварталом самый крупный населенный пункт острова - Пуэрто-дель-Росарио.
Проезжая мимо пирса, он углядел черный «Мерседес», мгновенно бросившийся в глаза: островные машины, как правило, отличались однообразной белизной.
Еще не веря в удачу, сладко ударившую в обмершее сердце, он, снизив скорость, приблизился к парковочной площадке, присмотревшись к номерам автомобиля.
Точно! Нашел! В очередной раз спасибо судьбе!
Капот «Мерседеса», теплый от солнца, не парил жаром остывающего двигателя, из чего Алихан сделал заключение: автомобиль стоит здесь достаточно давно.
Оглянулся на пирс: разномастные суденышки, пришвартованные в отгороженной от океана заводи, хорошо просматривались со стоянки, но среди их хозяев, ковыряющихся со снастями и моторами, ни Одинцова, ни знакомого ему по фотографии Володина Алихан не обнаружил. Не было их и среди выстаивавших с удилищами на причале рыбаков.
Оставалось ждать, когда кто-либо подойдет к «Мерседесу».
Заняв удобное для наблюдения местечко на открытой веранде ресторанчика, Алихан заказал обед и, потягивая из высокого запотевшего стакана ледяную кока-колу, ленивым взором осмотрел зал с картинами местных художников, где фигурировали плешивые горы, щиплющие редкую травку дикие козы, в изобилии водившиеся на острове, и островерхие водонапорные мельницы с сетчатыми лопастями.
«Вспыхни какая-нибудь заварушка в Европе, - лениво подумал он, - иссякни поток туристов, и здесь будет непросветное, нищее средневековье, тот же Афганистан… И весь цивилизованный флер сдует как паутинку…»
Не без удовольствия он вгляделся в свое отражение в зеркальной колонне, поддерживающей навес над верандой. Кепочка с длинным козырьком, солнцезащитные очки, ровно подстриженные усики, отпущенные им накануне отъезда, сделали его неузнаваемым. А стандартная футболка и просторные курортные штаны до колен, являвшие униформу здешних туристов, позволяли легко затеряться в толпе, ничем из нее не выделяясь.
Сидеть в ресторане пришлось довольно-таки долго.
Уже в наступающих сумерках Алихан увидел, как в заводь, погасив движок, вплывает, бесшумно взрезая темнеющую воду, катер с пятью мужчинами на борту.
Прижав борт судна к амортизаторам из автомобильных покрышек, укрепленных на сваях пирса, команда принялась выгружать оборудование: акваланги, гидрокостюмы, подводные ружья…
Распоряжения давал седой сутулый старик - жилистый, с уверенными движениями, жестким лицом человека, прошедшего через многие жизненные бури.
А вот и беглый полковник… Явно уставший от морского путешествия, но и явно посвежевший, прибавивший какой-то внутренней силы, - это Алихан обостренным своим чутьем уяснил сразу.
Да, тот помятый, затравленный человечек с платформы московского метро куда-то исчез, сейчас Одинцов был прежним - сосредоточенно уверенным, знающим себе цену и - занятым… Определенно занятым! Но чем? Рыбалкой, что ли?..
В одном из рослых, весьма похожих друг на друга парней с тренированными бицепсами и крепкими шеями узнался заочно знакомый Володин. Второй парень, видимо, был его братом.
Сноровисто зачехлив грубым брезентом катер, последним его покинул подвижный, с курчавой рыжеватой шевелюрой молодой человек в очках, на лбу которого словно была пропечатана характеристика: аферист.
«Аферист» небрежно выкинул на настил пирса увесистый кукан с двумя тунцами и акуленком.
Следуя за «Мерседесом», Алихан анализировал увиденное.
Компания собралась здесь не случайно, и в море она выходила, похоже, не только для глубоководной рыбалки, как это выглядело чисто внешне.
Пять здоровых мужиков, конечно же, могли скрываться от всякого рода неприятностей на далеком острове в Атлантике, но назвать данную территорию надежным убежищем нельзя. И дело не только в ее малонаселенности, облегчающей сыск, что уж Одинцов-то должен был сознавать как очевиднейший фактор, а в невозможности всерьез найти свое дело в узеньком пространстве здешней жизни с ее специфическим укладом.
Но дело-то, выходит, найдено? Значит, перебравшись сюда на машине, беглецы преследовали какую-то цель.
Какую?
Выяснив место проживания компании, Алихан отправился в отель.
Проснувшись в четыре часа ночи, он, собрав необходимое оборудование и прихватив малышку «вальтер», проследовал к примеченной вилле.
Перемахнув через забор, очутился в густом кустарнике, откуда хорошо различался дворик.
В сумерках белел гамак, на темной траве лежал большой пестрый мяч.
Очевидно, помимо взрослых, в доме жили и дети.
Обогнув дом, Алихан обнаружил с тыльной его стороны окрашенную битумом широкую сварную лестницу, ведущую к черному ходу на второй этаж. Существование этакого сооружения было весьма кстати.
Он вернулся в кусты, продолжая наблюдение.
В девять часов утра в вилле началось движение. Сначала на крыльце появилась карга в драном халате с выглядывавшей из-под него ночной рубахой и, разинув пасть, смачно зевнула, испустив при этом в пространство пронзительный звук, не имеющий конкретного смыслового содержания.
Потянувшись захрустевшими сочленениями суставов, карга ушла обратно, и ее сменил небритый взлохмаченный человек, совершивший вялую пробежку вокруг дворика.
Остановившись в двух шагах от Алихана, человек пописал в кусты, удобряя, видимо, таким образом растительность, испытывающую заметный дефицит влаги в местных климатических условиях.
Алихан, чудом избежавший окропления, позволил себе по отбытии лохматого физкультурника в дом глухое проклятие.
В десять часов утра, волоча баулы с подводным оборудованием, виллу покинули мореходы. Ни малейшего оживления на их лицах Алихан не заметил.
По всему чувствовалось, что люди отправлялись на тяжкую, но необходимую работу.
Это подтверждало его вчерашние неясные подозрения, и, поджав губы, он задумчиво кивнул, как бы соглашаясь с незримым собеседником, своим вторым «я» - холодным, подвергающим все и вся сомнению аналитиком.
За забором послышался шум отъезжающего «Мерседеса».
Вновь вышедшая на крыльцо карга выкрикнула в глубь дома, обращаясь, видимо, к физкультурнику:
– Что там у этих бандитов на втором этаже? Они вчера купили какие-то тюфяки… ты видел?
– Они врезали свой замок, мама! - прозвучал горестный ответ.
– Проходимцы! - высказалась карга с чувством и смачно плюнула на газон. Затем, покачав сокрушенно головой, обмотанной несвежим вафельным полотенцем, продолжила: - Пора будить детей, Наум!
– Пусть еще поспят!
– Вот-вот, пусть… - шепнул Алихан, пробираясь к лестнице. Замок оказался простым, не понадобилось и отмычек: язычок легко отодвинулся вовнутрь под нажимом вставленной в щель пластиковой карточки.
Три небольших комнаты, составлявшие второй этаж, использовались как наспех оборудованные спальни, заставленные матрацами.
На маленькой кухне присутствовала лишь утварь туристическо-походного образца.
Все это, включая диалог старухи с лохматым ее родственником, вероятно, сыном, было немаловажной информацией, хотя главные вопросы, интересовавшие Алихана, оставались безответными.
Осторожно ступая по деревянному скрипучему полу босиком, он установил два «жучка»; затем произвел поверхностный обыск помещения, обнаружив в духовке газовой плиты тротиловые шашки с детонаторами, а под журнальным столиком - прикрепленный липкой лентой к внутренней стороне столешницы искренне им уважаемый за уникальные боевые качества «глок-17».
– В каждой избушке свои игрушки, - заметил шепотом и, спустившись по лестнице, снова нырнул в цепкий густой кустарник.
Вернувшись в отель, позавтракал и отправился в сторону пирса. Черный «Мерседес» стоял на прежнем месте. Катера в заливчике не было.
Морячки вернулись на побережье опять-таки с началом сумерек.
Устроившись возле виллы с радиостанцией, Алихан настроил прибор и, потягивая через соломинку холодный чай из стакана с плотно обжимающей края крышкой, начал «слушать объект» - мероприятие, составляющее основу основ оперативной деятельности всех спецслужб.
В полночь свет в вилле погас, разговоры затихли, но Алихан не торопился никуда уезжать.
Он был всерьез обескуражен и пусто, бездумно смотрел перед собой в темноту заснувшей улицы.
Эти ребята действительно занимались делом! И мешать им в таком занятии определенно не стоило. Как не стоило затевать какие-либо контакты с Одинцовым.
Как понимал Алихан, «заказ» Москвы на полковника ему, возможно, придется выполнить. Но, во-первых, позже, а во-вторых - исходя вовсе не из соображений дисциплинированного подчиненного, слепо подчиняющегося приказу…
Впрочем, он всегда старался сыграть собственную игру, будучи в составе любой команды.
ОДИНЦОВ
Прошлая жизнь казалась ему дурным затянувшимся сном, из чьей вязкой трясины он с трудом выбрался в реальность. В реальность, где все было настоящее: солнце, воздух, небо. То, в чем изначально нуждался человек. Солнце же из того сна позволяло лишь различать предметы без помощи электричества, воздух был тяжел и безвкусен, а неба и вовсе не помнилось - так, серенькая или же чернильная завесь над головой…
И не без горькой усмешки он задумывался над тем, что обозначалось мистиками как реинкарнация, сравнивая себя нынешнего с неохотно вспоминаемым недавним «я».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Вчера в разговорах со своими испанскими собеседниками он уяснил, что работать им приходится много и нудно, а заработков хватает всего лишь на то, чтобы свести концы с концами.
Полицейский, правда, заметил, что зато нет нужды тратиться на теплую одежду и ездить на курорты.
Слушая его, Алихан откровенно недоумевал. Над собой.
Парадокс: вырвавшись на свободу, в дивный пестрый мир, залитый солнцем и родниковым воздухом океанских просторов, оставив за спиной прошлое, где были трупы, боль, тюремные застенки, казенные коридоры спецслужб и постоянная готовность принять смерть, он вдруг ощутил себя бесконечно чужим в той естественной, столь необходимой человеку стихии отдохновения и слияния с природой; бесконечно одиноким и никому не нужным…
И это внезапно устрашило его.
Пути, не столько земные, сколько духовные, неуклонно уводили его в тупиковые лабиринты ожесточенности и зла - бессмысленно-серые, как мертвый вулканический шлак. Блуждая в них, он все более привязывался к сумрачному и жестокому существованию, находя в нем иллюзию какого-то смысла, адекватного его натуре, и на солнечном просторе сегодняшнего дня чувствовал себя подобно вампиру, стремящемуся в затхлое гробовое подземелье.
Оделся, вышел в город, без интереса разглядывая витрины лепившихся друг к другу магазинчиков; поплескался в океане и возвратился обратно в гостиницу, не переставая удивляться, как могут приезжающие сюда туристы жить в этой пустопорожней нирване неделями, руководствуясь схемой «отель - пляж - ресторан».
Беспокоило отсутствие каких-либо следов Одинцова, хотя, с другой стороны, к чему бы полковнику было следы оставлять?
Он уже решил включиться в самостоятельный поиск, но вечером вновь позвонил обязательный полицейский, сказав, что искомый «Мерседес» паромом переправлен на соседний остров Фуэртевентура.
Алихан искренне поблагодарил информатора. Наконец-то начиналось хоть какое-то движение и тягостный застой, подобный ломке наркомана, сменялся действием.
Изучение карты малонаселенного острова вселило оптимизм: теоретически требовалось максимум три дня, чтобы обнаружить на нем машину и выйти на беглого полковника.
Сообщив в Москву, что объекты проскользнули мимо фильтров иммиграционных постов и существует необходимость проверки исходных данных по их местоположению, Алихан отбыл в порт.
Утром следующего дня на арендованном серебристом «пежо» он ехал по крутым дорогам Фуэртевентуры, наслаждаясь близостью гор, чьи склоны и долины напоминали родной афганский ландшафт.
Первым делом решено было прочесать квартал за кварталом самый крупный населенный пункт острова - Пуэрто-дель-Росарио.
Проезжая мимо пирса, он углядел черный «Мерседес», мгновенно бросившийся в глаза: островные машины, как правило, отличались однообразной белизной.
Еще не веря в удачу, сладко ударившую в обмершее сердце, он, снизив скорость, приблизился к парковочной площадке, присмотревшись к номерам автомобиля.
Точно! Нашел! В очередной раз спасибо судьбе!
Капот «Мерседеса», теплый от солнца, не парил жаром остывающего двигателя, из чего Алихан сделал заключение: автомобиль стоит здесь достаточно давно.
Оглянулся на пирс: разномастные суденышки, пришвартованные в отгороженной от океана заводи, хорошо просматривались со стоянки, но среди их хозяев, ковыряющихся со снастями и моторами, ни Одинцова, ни знакомого ему по фотографии Володина Алихан не обнаружил. Не было их и среди выстаивавших с удилищами на причале рыбаков.
Оставалось ждать, когда кто-либо подойдет к «Мерседесу».
Заняв удобное для наблюдения местечко на открытой веранде ресторанчика, Алихан заказал обед и, потягивая из высокого запотевшего стакана ледяную кока-колу, ленивым взором осмотрел зал с картинами местных художников, где фигурировали плешивые горы, щиплющие редкую травку дикие козы, в изобилии водившиеся на острове, и островерхие водонапорные мельницы с сетчатыми лопастями.
«Вспыхни какая-нибудь заварушка в Европе, - лениво подумал он, - иссякни поток туристов, и здесь будет непросветное, нищее средневековье, тот же Афганистан… И весь цивилизованный флер сдует как паутинку…»
Не без удовольствия он вгляделся в свое отражение в зеркальной колонне, поддерживающей навес над верандой. Кепочка с длинным козырьком, солнцезащитные очки, ровно подстриженные усики, отпущенные им накануне отъезда, сделали его неузнаваемым. А стандартная футболка и просторные курортные штаны до колен, являвшие униформу здешних туристов, позволяли легко затеряться в толпе, ничем из нее не выделяясь.
Сидеть в ресторане пришлось довольно-таки долго.
Уже в наступающих сумерках Алихан увидел, как в заводь, погасив движок, вплывает, бесшумно взрезая темнеющую воду, катер с пятью мужчинами на борту.
Прижав борт судна к амортизаторам из автомобильных покрышек, укрепленных на сваях пирса, команда принялась выгружать оборудование: акваланги, гидрокостюмы, подводные ружья…
Распоряжения давал седой сутулый старик - жилистый, с уверенными движениями, жестким лицом человека, прошедшего через многие жизненные бури.
А вот и беглый полковник… Явно уставший от морского путешествия, но и явно посвежевший, прибавивший какой-то внутренней силы, - это Алихан обостренным своим чутьем уяснил сразу.
Да, тот помятый, затравленный человечек с платформы московского метро куда-то исчез, сейчас Одинцов был прежним - сосредоточенно уверенным, знающим себе цену и - занятым… Определенно занятым! Но чем? Рыбалкой, что ли?..
В одном из рослых, весьма похожих друг на друга парней с тренированными бицепсами и крепкими шеями узнался заочно знакомый Володин. Второй парень, видимо, был его братом.
Сноровисто зачехлив грубым брезентом катер, последним его покинул подвижный, с курчавой рыжеватой шевелюрой молодой человек в очках, на лбу которого словно была пропечатана характеристика: аферист.
«Аферист» небрежно выкинул на настил пирса увесистый кукан с двумя тунцами и акуленком.
Следуя за «Мерседесом», Алихан анализировал увиденное.
Компания собралась здесь не случайно, и в море она выходила, похоже, не только для глубоководной рыбалки, как это выглядело чисто внешне.
Пять здоровых мужиков, конечно же, могли скрываться от всякого рода неприятностей на далеком острове в Атлантике, но назвать данную территорию надежным убежищем нельзя. И дело не только в ее малонаселенности, облегчающей сыск, что уж Одинцов-то должен был сознавать как очевиднейший фактор, а в невозможности всерьез найти свое дело в узеньком пространстве здешней жизни с ее специфическим укладом.
Но дело-то, выходит, найдено? Значит, перебравшись сюда на машине, беглецы преследовали какую-то цель.
Какую?
Выяснив место проживания компании, Алихан отправился в отель.
Проснувшись в четыре часа ночи, он, собрав необходимое оборудование и прихватив малышку «вальтер», проследовал к примеченной вилле.
Перемахнув через забор, очутился в густом кустарнике, откуда хорошо различался дворик.
В сумерках белел гамак, на темной траве лежал большой пестрый мяч.
Очевидно, помимо взрослых, в доме жили и дети.
Обогнув дом, Алихан обнаружил с тыльной его стороны окрашенную битумом широкую сварную лестницу, ведущую к черному ходу на второй этаж. Существование этакого сооружения было весьма кстати.
Он вернулся в кусты, продолжая наблюдение.
В девять часов утра в вилле началось движение. Сначала на крыльце появилась карга в драном халате с выглядывавшей из-под него ночной рубахой и, разинув пасть, смачно зевнула, испустив при этом в пространство пронзительный звук, не имеющий конкретного смыслового содержания.
Потянувшись захрустевшими сочленениями суставов, карга ушла обратно, и ее сменил небритый взлохмаченный человек, совершивший вялую пробежку вокруг дворика.
Остановившись в двух шагах от Алихана, человек пописал в кусты, удобряя, видимо, таким образом растительность, испытывающую заметный дефицит влаги в местных климатических условиях.
Алихан, чудом избежавший окропления, позволил себе по отбытии лохматого физкультурника в дом глухое проклятие.
В десять часов утра, волоча баулы с подводным оборудованием, виллу покинули мореходы. Ни малейшего оживления на их лицах Алихан не заметил.
По всему чувствовалось, что люди отправлялись на тяжкую, но необходимую работу.
Это подтверждало его вчерашние неясные подозрения, и, поджав губы, он задумчиво кивнул, как бы соглашаясь с незримым собеседником, своим вторым «я» - холодным, подвергающим все и вся сомнению аналитиком.
За забором послышался шум отъезжающего «Мерседеса».
Вновь вышедшая на крыльцо карга выкрикнула в глубь дома, обращаясь, видимо, к физкультурнику:
– Что там у этих бандитов на втором этаже? Они вчера купили какие-то тюфяки… ты видел?
– Они врезали свой замок, мама! - прозвучал горестный ответ.
– Проходимцы! - высказалась карга с чувством и смачно плюнула на газон. Затем, покачав сокрушенно головой, обмотанной несвежим вафельным полотенцем, продолжила: - Пора будить детей, Наум!
– Пусть еще поспят!
– Вот-вот, пусть… - шепнул Алихан, пробираясь к лестнице. Замок оказался простым, не понадобилось и отмычек: язычок легко отодвинулся вовнутрь под нажимом вставленной в щель пластиковой карточки.
Три небольших комнаты, составлявшие второй этаж, использовались как наспех оборудованные спальни, заставленные матрацами.
На маленькой кухне присутствовала лишь утварь туристическо-походного образца.
Все это, включая диалог старухи с лохматым ее родственником, вероятно, сыном, было немаловажной информацией, хотя главные вопросы, интересовавшие Алихана, оставались безответными.
Осторожно ступая по деревянному скрипучему полу босиком, он установил два «жучка»; затем произвел поверхностный обыск помещения, обнаружив в духовке газовой плиты тротиловые шашки с детонаторами, а под журнальным столиком - прикрепленный липкой лентой к внутренней стороне столешницы искренне им уважаемый за уникальные боевые качества «глок-17».
– В каждой избушке свои игрушки, - заметил шепотом и, спустившись по лестнице, снова нырнул в цепкий густой кустарник.
Вернувшись в отель, позавтракал и отправился в сторону пирса. Черный «Мерседес» стоял на прежнем месте. Катера в заливчике не было.
Морячки вернулись на побережье опять-таки с началом сумерек.
Устроившись возле виллы с радиостанцией, Алихан настроил прибор и, потягивая через соломинку холодный чай из стакана с плотно обжимающей края крышкой, начал «слушать объект» - мероприятие, составляющее основу основ оперативной деятельности всех спецслужб.
В полночь свет в вилле погас, разговоры затихли, но Алихан не торопился никуда уезжать.
Он был всерьез обескуражен и пусто, бездумно смотрел перед собой в темноту заснувшей улицы.
Эти ребята действительно занимались делом! И мешать им в таком занятии определенно не стоило. Как не стоило затевать какие-либо контакты с Одинцовым.
Как понимал Алихан, «заказ» Москвы на полковника ему, возможно, придется выполнить. Но, во-первых, позже, а во-вторых - исходя вовсе не из соображений дисциплинированного подчиненного, слепо подчиняющегося приказу…
Впрочем, он всегда старался сыграть собственную игру, будучи в составе любой команды.
ОДИНЦОВ
Прошлая жизнь казалась ему дурным затянувшимся сном, из чьей вязкой трясины он с трудом выбрался в реальность. В реальность, где все было настоящее: солнце, воздух, небо. То, в чем изначально нуждался человек. Солнце же из того сна позволяло лишь различать предметы без помощи электричества, воздух был тяжел и безвкусен, а неба и вовсе не помнилось - так, серенькая или же чернильная завесь над головой…
И не без горькой усмешки он задумывался над тем, что обозначалось мистиками как реинкарнация, сравнивая себя нынешнего с неохотно вспоминаемым недавним «я».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47