— Все согласуется с его утверждениями. А ты что скажешь?
— Если он агент, то документы у него хорошие. Почему бы ему не быть родом из Милуоки? Или даже из Сан-Франциско?
— Вы родом из Сан-Франциско?
— Это моя вторая родина.
— Кто стал бы двенадцать лет ездить по миру только для того, чтобы сегодня обеспечить себе алиби?
В этот момент к ним подошел Крайслер. Брэнсон удивленно посмотрел на молодого человека.
— Уже выяснил? Так быстро?
— Президент беседует по прямой линии с Лондоном. Надеюсь, вы не против? А Ревсон чист. Он действительно работает на лондонскую «Таймс».
— Брэнсон хочет, чтобы вы разобрали мой фотоаппарат, — обратился к Крайслеру Ревсон. — Там внутри радиопередатчик и бомба с часовым механизмом. Смотрите, не взорвитесь. Было бы неплохо, если бы вам удалось его потом собрать.
Брэнсон кивнул Крайслеру, тот улыбнулся, взял у журналиста фотоаппарат и ушел.
— Это все? — не без ехидства поинтересовался Ревсон. — Или начнете отдирать подошвы на моих башмаках?
Брэнсону было не до смеха.
— И все же я не удовлетворен. Откуда мне знать, может быть, Киленски договорился с отравителями? Что, если ему приказали найти только двенадцать подносов с испорченным мясом? Именно для того, чтобы усыпить наши подозрения? Я считаю, что должно быть семнадцать подносов с отравленной едой. Кто-то из присутствующих наверняка может отличить плохие от хороших.
Я хочу, чтобы вы, Ревсон, попробовали еду с одного из подносов, объявленных Киленски доброкачественными.
— Киленски мог ошибиться. Вы хотите воспользоваться его ошибкой и отравить меня? Не стану я этого делать! Я вам не подопытный кролик!
— Тогда мы испытаем несколько подносов на президенте и его гостях. Они станут нашими подопытными кроликами. Это испытание войдет в историю медицины. Если эти господа откажутся есть, мы будем кормить их насильно.
Ревсон собрался было сказать, что они с тем же успехом могли бы кормить насильно и его, но передумал.
Картленд не успел сообщить пассажирам президентского автобуса, как отличить хорошие подносы от плохих.
— Бог знает, какова ваша истинная цель, но лично я решил доверить свою жизнь докторам, которые проверили подносы. Если они говорят, что остальные подносы не отравлены, то я им верю. Так что получайте вашего подопытного кролика.
— Вы передумали? — удивился Брэнсон.
— Знаете, Брэнсон, ваша подозрительность переходит всякие границы. Судя по выражению лица мистера ван Эффена, он со мной согласен.
Ревсон подумал, что будет нелишне посеять несколько зерен раздора.
— Конечно, некоторые могут счесть мое решение признаком слабости или неуверенности. Я же поступаю так потому, что мне до вас дела нет. У каждого своя ахиллесова пята. Я начинаю думать, что для веры в собственную непогрешимость у вас слишком шаткие основания. Кроме того, простых людей легко можно заменить, другое дело короли, принцы, президенты. Брэнсон повернулся к Тони.
— Поставь сюда десять подносов с доброкачественной едой.
Официант выполнил приказание.
— Итак, Ревсон, какой из них вы желаете попробовать?
— Вы все еще подозреваете меня в том, что я знаю, как отличить подносы с хорошей едой от подносов с отравленной. Может быть, вы сами сделаете выбор?
Брэнсон кивнул и указал на один из подносов.
Ревсон подошел, взял указанный поднос, медленно и осторожно обнюхал еду. При этом он коснулся внутренней стороны ручек подноса. Никаких знаков не было. Этот поднос был с нормальной едой. Ревсон взял ложку и вонзил ее в центр блюда, напоминавшего мясную запеканку. Он поморщился, прожевал, проглотил, потом повторил все сначала и с отвращением отставил поднос.
— Не в вашем вкусе? — заметил Брэнсон.
— Будь я в ресторане, то отослал бы это назад на кухню. А еще лучше вывалить это на голову шеф-повара. Тот, кто это приготовил, не может считать себя поваром.
— Как по-вашему, еда отравлена?
— Нет. Просто невкусно.
— Вы не могли бы попробовать еду еще с одного подноса?
— Нет уж, спасибо. Вы говорили только об одном.
— Ну, давайте же, попробуйте еще, — настаивал Брэнсон.
Ревсон сердито посмотрел на него, но подчинился. Следующий поднос тоже оказался хорошим. Пол повторил с ним ту же процедуру, что и с первым. Не успел он закончить дегустацию, как Брэнсон протянул ему третий поднос.
У этого на внутренней стороне ручки была пометка.
Ревсон подозрительно обнюхал его, немного попробовал и сплюнул.
— Не знаю, отравлена эта еда или нет, но по вкусу и запаху она противнее двух предыдущих, если такое вообще возможно, — он подвинул поднос в сторону доктора Киленски, который обнюхал его и передал коллеге.
— Ну что? — спросил Брэнсон у специалистов.
— Может быть, здесь вредные микробы только начали действовать, — ответил Киленски. — Нужно сделать лабораторный анализ, — врач задумчиво посмотрел на Ревсона. — Вы курите?
— Совсем немного.
— А как насчет крепких алкогольных напитков?
— Только в дни рождения и на похоронах.
— Возможно, в этом все дело. У некоторых некурящих и непьющих вкусовые ощущения особенно остры. Они лучше чувствуют запахи. Видимо, Ревсон из их числа.
Никого не спрашивая, Ревсон обследовал еще шесть подносов, затем обернулся к Брэнсону.
— Хотите узнать мнение дилетанта? Часть из них попахивает, но в разной степени.
Брэнсон посмотрел на Киленски.
— Это возможно?
— Так бывает, — смущенно ответил врач. — Концентрация этих микробов в еде может быть различной. Только в прошлом году в Новой Англии отравились сразу две семьи. Десять человек обедали вместе. Среди всего прочего, они ели сэндвичи. Троим ничего, пятеро умерли, двое заболели. Все ели одни и те же сандвичи с мясным паштетом. Там тоже был ботулизм.
Брэнсон с ван Эффеном отошли в сторонку.
— Ну как, достаточно? — спросил ван Эффен.
— Ты хочешь сказать, что нет смысла продолжать проверку еды?
— Боюсь, тебя перестанут воспринимать всерьез.
— Согласен, хотя мне лично все это кажется подозрительным. Беда в том, что нам приходится полагаться на слово Ревсона.
— Но он проверил все подносы. С его точки зрения, здесь двадцать подозрительных подносов. На три больше, чем нужно.
— С чего ты взял?
— Со слов Ревсона.
— Ты все же считаешь, что ему нельзя доверять?
— Он слишком спокоен, слишком непринужденно держится. Это хорошо обученный агент, прекрасно знающий свое дело — я имею в виду не фотографию.
— Ну, в фотографии он тоже наверняка неплохо разбирается.
— Не сомневаюсь.
— Ты считаешь, что еду умышленно отравили?
— Во всяком случае, я собираюсь сказать об этом телезрителям. Кто сможет мне возразить? Микрофон только один и тот у меня в руках.
Ван Эффен посмотрел в южный конец моста.
— Идет второй микроавтобус с едой.
Брэнсон быстро рассадил почетных гостей и журналистов. Место Хансена занял вице-президент. Камеры уже были расставлены. Следовало спешить — с запада стремительно надвигались темные грозовые облака.
Сидевший рядом с президентом Брэнсон взял микрофон и начал свое телешоу.
— Я призываю телезрителей Соединенных Штатов и всего мира стать свидетелями ужасного преступления, которое было совершено на этом мосту около часа назад. Надеюсь, это преступление убедит вас в том, что преступники — не обязательно те, кто преступает закон.
Посмотрите на этот микроавтобус. Он привез нам ужин. Здесь подносы с разложенными на них порциями. С виду обычная, хотя и не слишком аппетитная на вид еда. Но доброкачественная ли она? — Брэнсон повернулся к сидевшему рядом с ним врачу. — Перед вами доктор Киленски, ведущий специалист в области судебной медицины, лучший на всем Западном побережье. Основное направление его деятельности — яды. Скажите, доктор, можно ли употреблять в пищу разложенную на подносах еду?
— Не всю.
— Пожалуйста, расскажите поподробнее.
— Не на всех этих подносах еда доброкачественная. На некоторых из них она опасна для здоровья.
— И сколько таких?
— Примерно половина. Может быть, больше. Для того чтобы точно сказать, нужно сделать лабораторный анализ.
— Вы говорите, эта еда опасна для здоровья. Почему? Что здесь за инфекция, доктор?
— Здесь присутствуют болезнетворные микробы. Это ботулизм — причина многих пищевыхотравлений.
— Насколько серьезным может быть подобное отравление? Может ли оно привести к смерти?
— Да, может.
— И часто ли такое случается?
— Довольно часто.
— Обычно такое отравление происходит из-за того, что еда недоброкачественная?
— Да.
— Но эту культуру можно вырастить и искусственным путем, в лаборатории?
— Вы очень свободно трактуете этот вопрос.
— Но мы рассказываем об этом случае не специалистам, а людям, далеким от медицины.
— В принципе, да.
— Можно ли заразить такой искусственно выращенной культурой вполне доброкачественную еду?
— Полагаю, что да.
— Да или нет?
— Да.
— Спасибо, доктор Киленски.
Ревсон, которому все еще не вернули фотоаппарат, вместе с доктором О'Харой сидел в машине «скорой помощи».
— Для человека, который никогда не был в суде, Бэнсон великолепно инсценировал судебное разбирательство.
— Он прирожденный шоумен.
Тем временем Брэнсон продолжал свой репортаж.
— Довожу до сведения властей, которые сейчас нас смотрят, то есть до сведения военных, полиции, ФБР и прочих, что мы имеем дело с попыткой преднамеренного убийства или, как минимум, вывести из строя мою команду. Я абсолютно уверен, что на мосту есть человек, который знает, как отличить хорошую еду от плохой. Кто-то должен был проследить, чтобы подносы с отравленной едой попали тому кому они предназначались, то есть мне и моим коллегам. К счастью, эта попытка провалилась. Пострадал один человек, но об этом я расскажу позже.
Тем временем я обращаю ваше внимание на то, что сюда прибыла еще одна машина с едой.
Телекамера послушно показала второй микроавтобус.
— Маловероятно, что власти решили снова сыграть в ту же самую игру. Хотя наши власти настолько глупы, что от них можно ждать чего угодно. Поэтому сейчас мы с вами выберем наугад три подноса — для президента, короля и принца. Если они останутся живы, то еда не отравлена. Если же эти трое серьезно заболеют или хуже того, умрут, то весь мир поймет, что не нас нужно в этом винить. Мы здесь поддерживаем постоянную связь с полицией и военными, которые находятся на берегу. У них есть одна минута, чтобы сообщить нам, отравлена эта еда или нет.
Мэр Морисон вскочил. Ван Эффен угрожающе приподнял свой «шмайсер», но мэр его проигнорировал и обратился к Брэнсону:
— Не могли бы вы, несмотря на вашу личную неприязнь к президенту и его гостям, выбрать для ваших экспериментов лиц, которые занимают не столь высокое положение?
— Например, вас?
— Например, меня.
— Дорогой господин Морисон, никто не сомневается в вашем личном мужестве. Однако у меня появились сомнения в вашем интеллекте. Разве вы не понимаете, что эксперимент нужно ставить именно на высокопоставленных особах? Потому что их преждевременный уход со сцены оказал бы максимальное воздействие на возможных отравителей. В старину рабы пробовали пищу своих господ. Мы сделаем наоборот. Пожалуйста, сядьте.
— Ублюдок, одержимый манией величия, — презрительно заметил Ревсон.
О'Хара кивнул.
— Он не просто ублюдок. Брэнсон не сомневается в том, что еда не отравлена, и тем не менее устраивает весь этот цирк. Он не просто наслаждается ролью шоумена, он испытывает чисто садистское удовольствие, унижая президента.
— Вы думаете, у него неладно с головой? Можно ли считать этого человека психически нормальным и отвечающим за свои действия?
— Я не психиатр. Брэнсон мог бы добиться своей цели и не устраивая весь этот спектакль. Я совершенно уверен, что он затаил злобу против общества и в частности против президента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37