Для нас истинная мудрость - перехитрить оппонента красиво, незаметно и тоньше, чем может подсказать самое искушенное воображение. Считая желательным обязывать своим благодеянием людей преимущественно честных, нередко готовы удовлетворить потребности человека любого склада ума и души на пользу нашего дела, за исключением разве отпетых мошенников или проклятых Богом преступников. Мы постоянно остерегаемся, как бы наша незаметная навязчивость не привела к обратному результату, поэтому в основе понимания нами справедливости заложен принцип "Каждому свое и по заслугам". Когда можно избежать возможного для нас ущерба, считаем нормальным отказаться от своих обещаний. Тем более, считаем ненужным их выполнять, если те даны под давлением, не сулят нам ничего хорошего или получены от нас бесчестным человеком.
ГЕНЕРАЛ. Хоть уста клянутся, ум клятвою не связан. Не так ли? Однако правильное ли у вас складывается впечатление о делах моих праведных, я пока не уверен.
МАВР. К сожалению, лично о вас у меня довольно скупые сведения. Ведь даже для самых доверенных лиц Ордена вы остаетесь загадкой. Говорите с подчиненными только о делах и таким тоном, будто избегаете даже намека на свое к кому-то расположение. В работе вы неутомимы. Спите здесь же в своем кабинете не более четырех часов в день. Редко когда выходите погулять или выезжаете за город. Все секреты Ордена поступают к вам через личного секретаря Хуана де Поланко, испанца еврейского происхождения и члена коллегии секретарей Папы Римского.
ГЕНЕРАЛ. Вы ещё не сказали, что каждый божий день в эту комнату приходит множество разных людей, с которыми я обычно беседую с глазу на глаз, как сейчас с вами. Много сил у меня уходит на составление директивных писем и чтение поступающих сюда со всего мира сообщений. У меня довольно сильно подпорчен желудок, но я всегда стараюсь найти время позаботиться о питании, одежде и здоровье моих братьев. Поверьте, никогда никому не скажу такого, чего не смогу повторить публично.
МАВР. Могу представить себе, Ваше Святейшество. И догадываюсь, многое нужно знать тому, кто безраздельно посвятил свою жизнь служению Господу Богу и Его викарию на земле Папе Римскому. Совращение в католическую веру дело важнейшее, сколь и деликатнейшее. Не зря же вы как-то заметили, что у члена вашего Ордена должно быть не два, а несколько глаз.
ГЕНЕРАЛ. Нам нужно чувствовать сильные и слабые струны души человеческой, прежде чем заходить в чей-то внутренний мир. Мы обязаны вести себя так, чтобы нравиться людям и делать для них все скромно, с любовью.
МАВР. Я слышал, будто основатель "Общества Иисуса" не считает себя расистом, романтиком и даже патриотом своего отчего дома, под которым имеется в виду Испания, где вы родились.
ГЕНЕРАЛ. Что скрывать, для меня все смертные, независимо от национальной принадлежности, поделены на два лагеря - сторонников Христа и пособников Антихриста. К последним отношу и тех, кто одобряет продажу женщиной своего тела под предлогом, что так якобы оказывается помощь мужчине не стать рогоносцем. К ним же причисляю и берущих контрибуции с проституток для нужд государственных, включая образование.
МАВР. Откуда же происходят все эти нарушения заветов и учения Христова, сеньор Генерал?
ГЕНЕРАЛ. Как ни обидно, в первую очередь от священников, что призваны противостоять проискам дьявола, но в действительности многие лишь им потакают. Исповедь и пасхальное причастие практикуют все реже, вследствие чего миряне забывают даже молитвы. Да, я не преувеличиваю, главную вину за падение нравов несут именно служители Церкви, которым выпала честь работать в земном штабе Искупителя. Отсюда и важная задача моего Ордена - раскрывать заговоры Антихриста, откуда бы они ни исходили. Иногда я рекомендую устрашать грешников не только наказанием на небесах, но и потерей ими чего-то существенного для них здесь на земле. И заставлять их подтверждать, вместе с верой в Господа Нашего, свои смиренность, скромность, отвращение к богатству и гордыни. Вы знаете, дон Маурисио, время от времени меня посещает видение, при котором появляется змееподобное существо Люцифер, мой главный враг: он мне словно напоминает, что в человеке живет прикрытая грешным телом душа и, дабы преодолеть искушения дьявольские, она должна уметь противостоять им.
МАВР. Почему тогда некоторые анахореты Ордена посещают публичные дома и умаляют себя с продажными женщинами?
ГЕНЕРАЛ. Они хотят испытать свою верность обету целомудрия и убедиться на опыте, как трудно изменить природу человека. Чтобы перебороть в себе греховную плоть, мне лично приходилось возлежать рядом с нагой женщиной, но не вступать с ней в соитие, даже если она того очень желала.
МАВР. Неужели это позволительно для члена Ордена вне брака?
ГЕНЕРАЛ. А я, собственно, никогда не был женат, как и все мои подчиненные. К тому же, с одухотворенной целью делать это им позволительно и смертным грехом не считается. Здесь в Риме я заступаюсь за падших женщин, стараюсь наставить их на путь истинный. Как спасти душу такой грешницы и заставить её вести стыдливо, знаете?
МАВР. Понятия не имею.
ГЕНЕРАЛ. Нужно убедить её вести себя стыдливо. Для этого взять её тщеславие и сделать его противовесом кокетству, внушив, что стыдливость необходима в любви именно для ещё большего удовольствия. Но прежде она должна покаяться.
МАВР. Покаяться? Перед кем? Перед смертным, что клянется на святых мощах, а потом грешит напропалую?
ГЕНЕРАЛ. Перед Господом Нашим Иисусом Христом, вот перед кем. Силлогизмы у вас, дон Маурисио, выстраиваются безупречно, однако могут приносить пользу лишь в том случае, если применяются в надлежащий момент.
МАВР. Лично мне приходилось волею судеб закладывать в основу моих суждений больше не силлогизмы, а собственный жизненный опыт. Я имею в виду, если мне и случалось уступать плотским искушениям, то в том числе и для удовлетворения моих потребностей в общении и познании.
ГЕНЕРАЛ. Ваши суждения рассудочны, не одухотворены Священным Писанием, а потому ложны.
МАВР. Кто перед Богом не грешен, перед царем не виноват, как говорят у нас в России. Кому под благовидным предлогом не приходилось выручать своего друга, переступившего через закон? Не успеешь и моргнуть, как сам попадаешься на чем-то сомнительном, ибо следуешь житейской мудрости - хоть что-нибудь да урвать для себя.
ГЕНЕРАЛ. Не знаю, за мною такого не числится. Кстати, возлюбленные мои и дражайшие братья, готовые принять мученичество, скоро отправятся в Московию и Татарию, где уже работают доминиканцы и францисканцы.
МАВР. Случись там какая-нибудь непредвиденная неприятность с кем-либо из достопочтенных братьев, любой из них скажет, что сие не имеет никакого отношения к Ордену, а только к его собственной слабости. Верно? Или черто, как говорят здесь в Риме?
ГЕНЕРАЛ. У братьев моих всегда наготове огненный меч веры в Христа-Спасителя. Там, где сохраняется Его Пресветлый Лик, мы находим радость, благовещение и блаженство. Вне этого Лика для нас нет исхода и утешения. Нас не надо убеждать, что человек сотворен славить Господа Бога нашего, благоговеть и служить Ему. Все остальное на земле создано в помощь нам для спасения души. Члены моего Ордена - преданнейшие слуги заступника нашего земного Его Святейшества Папы. Мы бредем по миру и проповедуем Евангелие, стараемся сохранить ясность ума и пламенное благочестие. Готовы жизнью своею пожертвовать Христа ради. Мы видим, что вся пакость исходит от дьявольского толкования Священного Писания, подбрасываемого властвующим особам, чтобы они беспардонно вмешивались в дела Церкви и Ордена.
МАВР. Мне помнится, сеньор Генерал, одно время ересью признавали и любые попытки-разговоры о бедности Христа. Признавали до тех пор, пока верховный понтифик не назвал святым и похвальным делом отказ от права собственности, чего придерживался и Иисус, показывая всем пример совершеннейшего благодеяния. Тем не менее, апостолы и после казни Христа продолжали владеть земельными поместьями в Иудеи. Ратуя за бедность, сами же кардиналы и Папа Римский лишаться собственности не торопились и избегали такого возможного решения, как лепры или чумы.
ГЕНЕРАЛ. Совсем не так, хоть вам и кажется, что именно так. Иисус Христос и апостолы имели возможность раздавать блага бедным, тратить деньги на нужды их новой Церкви. В то же самое время они служили образцом исповедного совершенства в пренебрежении к любой мирской собственности. По сути, обет жизни без собственности не означает отказа от естественно необходимых человеку вещей. Братья мои только пользуются этим необходимым, но не владеют и не распоряжаются как собственностью. Иисус Христос же, по праву естественному и подтвержденному Священным Писанием, будучи Сыном Господа, унаследовал от Отца все, что есть на земле.
МАВР. При ещё живом-то Отце? Неужели Бог уже умер?
ГЕНЕРАЛ. Дерзите! Неужели Бога не боитесь?
МАВР. Признаться как на духу, побаиваюсь. Но вы правы, не стоит мне распространяться на скользкие темы. Опровергать ваши аргументы, Ваше Святейшество, дело для меня неподъемное. Я только хочу сообщить вам в доверительном порядке, что русским старцам-духовникам тоже ведомы тайны человеческой природы, её высочайшие взлеты и самые низкие падения. Святой Старец берет душу и волю себе подобного создания в свое полное, абсолютное послушание. Это не совсем обычное послушание, что практикуют в наших монастырях. Тут признается вечная исповедь всех подвизающихся Старцу и неразрывная духовная связь между связавшим и связанным. Другими словами, достигается нравственное перерождение человека посредством благого, пронизывающего насквозь слияния евангельских добродетелей и сладостных таинств христианских. Старец открывает в каждом верующем богоподобное, вечное, христолюбивое и высвечивает в нем нечто, способное заставить того распять самого себя на Кресте Христовом или взять свой крест и следовать за Спасителем повсюду, куда Он укажет.
ГЕНЕРАЛ. Красиво ж вы поете, православцы! Только не пытайтесь совращать меня в свою пакостную византийскую схизму. Не получится!
МАВР. Разрази меня гром, Ваше Святейшество! Я прекрасно знаю, что вы принадлежите к железной когорте несгибаемых.
ГЕНЕРАЛ. Потому и слушайте меня внимательно, как я вас слушаю. Расширяя границы Царства Христова на земле, мы воздействуем на душу грешников добродетелью, которая подсказывает им советоваться с нами, чтобы совместными усилиями придти к наилучшему решению. Мои люди не проповедуют, строго говоря, а ведут дружескую беседу о духовном в домах отдельных лиц, куда нас приглашают. Иногда говорим о достоинствах и восхваляем их, иногда о пороках для их осуждения. Сам же я придерживаюсь монашеской аскезы и одновременно связан посредством переписки с сотнями и даже тысячами моих братьев по всему миру, не говоря уже о множестве светских лиц в различных странах.
МАВР. Я слышал, вы избегаете душевной привязанности к кому-либо из них, искренности и дружбы, умеете сдерживать гнев и ненависть, но крайне подозрительны.
ГЕНЕРАЛ. Черто. Иногда все же мне приходится говорить человеку весьма неприятные для него вещи. Стараюсь делать это в спокойном, доброжелательном тоне при любых условиях. Что до моей подозрительности, святое дело Ордена от неё не страдает. Согласитесь, все мы дети или внуки распутных предков.
МАВР. Безусловно, у меня нет даже тени сомнения.
ГЕНЕРАЛ. А теперь давайте я вас спрошу, читали ли вы мои "Духовные упражнения"? И если да, то как вы их понимаете?
МАВР. Мне не хотелось сводить их к рассуждению о методах излечения грешных душ посредством аскетизма и успокоения совести. Я думаю, "Духовные упражнения" сообразуются со всемогуществом таких рассуждений, но только лишь в драматической форме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54