За чаровство и за убийство отсекают головы. За погубление детей (незаконных) и за иныя такия ж злые дела живых закапывают в землю, по титьки, с руками вместе, и отоптывают ногами, и оттого умирают того же дня или на другой... А которые люди воруют (то есть имеют связь) с чужими женами и с девками, и как их изымают, и того же дни, или на иной день обеих, мужика и женку, кто б таков ни был, водя по торгам и по улицам вместе нагих, бьют кнутом."
Похоже, в древние и средние века русское государство развивалось настолько самобытно, что такое расхожее в мире ремесло как проституция здесь обошла внимание летописцев. Конечно, сие не есть доказательство отсутствия внебрачных связей и распутства. Разврат существовал повсюду на земле, не чужда ему была и Русь-матушка. Это подтверждается многими историческими фактами, хотя четкой картины, когда именно и как появилось здесь сие тайное ремесло, документы дать не могут.
По свидетельству очевидцев-иноземцев, "блуд, прелюбодеяние и подобный тому разврат существовали в Москве вне всяких размеров", "женщины не уступали мужчинам в бесстыдстве и невоздержании и весьма часто, напившись, первые начинали чересчур безобразничать". Даже монахи не служили примером нравственности для мирян и, без стеснения, предавались порокам всякого рода сладострастия. Так, в грамоте Евфимия митрополита новоторжского и великолукского на имя протопопа Ивана Афанасьева (август 1695 года) прямо указывалось на упадок нравственности в монастырях: "Ведомо нам преосвященному митрополиту учинилось: в нашей епархии в монастыри приезжают богомольцы на праздники и кроме праздников в святые обители молиться, мужской пол и женский, и будучи в монастыре на праздники жены и девы ночуют в кельях и обедают в кельях у властей и рядовой братии; и се зело непристойно иноческому чину и неблагочинно, наипаче же грешно, ибо от того дьявола сети простираются к блудному похотению и зело зазорно иноческому чину..."
Но существовала ли на Руси проституция? "Непотребных" женщин можно было найти сколько угодно, вот только официально признанная нетерпимою, проституция была лишь плохо организована. Свидетельством, в частности, служат тогдашние правительственные распоряжения. В наказе князю Волконскому, назначенному воеводой в Чернигов, от 8 февраля 1696 года, говорится: "да окольничьему и воеводе велят смотреть и остерегаться того накрепко, чтоб полковник и начальные люди и его полку ратные люди жили в чистоте; а если есть между ними какие женки, или девки, опричь законных жен, и тех выбить вон, чтоб великого государя ратные люди были в чистоте, а от нечистых жен свободны".
Несмотря, однако, на сильное развитие тайной проституции, которая не связывалась никакими особыми для неё законами, разврат в России в конце (((( века, или точнее греховные связи за плату, преследовались жестоко. Во всех карательных мерах чувствовалось прежде всего влияние духовной власти. Патриарх Адриан в инструкции от 26 декабря 1697 года старостам поповским и благочинным смотрителям постановил: "Которая вдова или девка приживет с кем беззаконно и родит ребенка и тое родительницу молитвою очистить... и младенцу имя нарещи и тое родительницу... взять в Десятильнич Двор и допросить, с кем она того ребенка прижила, и того, на кого скажет, сыскав допросить и по розыску учинить ему наказание, бить шелепами нещадно и сослать под начало в монастырь..."
В наказе ярославскому воеводе Степану Траханиотову от 13 октября 1698 года предписывлось: "Да и того беречь накрепко, чтоб в городе, на посаде и в уезде во всех станах и волостях и селах и в деревнях разбоев и татьбы и грабежу и убийства и корчем и блядни и табаку ни у кого не было; а которые люди учнут каким воровством воровать, грабить, разбивать и красть или иным каким воровством промышлять и корчмы и блядни и табак у себя держать: и тех воров служилым людям велеть имать и приводить к себе в Ярославль и сыскивать про их воровство накрепко".
При патриархальном невежестве наших прадедов , отсутствии гигиены, засилии знахарей и колдунов, религиозном фанатизме - заболевания сифилисом относили к каре небесной и потому не изыскивали средств лечения, а ожидали чудесного исцеления от проказы. Больные не отделялись от семей, никаких предосторожностей не предпринимали. Сифилис вообще принимался за золотуху, простуду, порчу (колдовство), а иногда просто за ничто. Больные же не признавали себя больными и не желали лечиться...
Как и повсюду, правда и ложь на Руси были крепко накрепко повязаны друг с другом. Исстари ложь, в народе называемая ещё и "блядением", основывались на представлении, что Всевышний создал женщину из кривого ребра, оттого и пошла "кривая ложь", кривая как московская оглобля в городских пролетках да ещё при сивом мерине, а если понасмешливей, то "дичь во щах" и "сапоги всмятку". Один сморозит, другой плетет кошели с лаптями. От иного вранья уши вянут - врет так, что святых выноси и сам выходи. Через другое вранье не перелезть и под него иглы не подбить...
И во всем повинным считалось безудержное людское воображение, которому одного факта или "голой правды" мало - надо ещё что-нибудь наплести по этому поводу, напридумывать, придать весу, а навыдумывав, убедить ещё себя и других в правдивости вымысла. Ну, а уж если придать сей фантазии ещё и художественную форму исторического повествования, то можно даже увидеть, как придуманное, по силе своего воздействия, ничем не уступает подлинным событиям или явлениям.
Пусть Александр Невский, как свидетельствовали летописи, увидел Бога не в силе, а в правде, однако досужие на Руси продолжали веровать в то, что правду говорят только дети, дураки да пьяные. Сомнений нет, истину искали и правду любили очень и очень многие. Истину видели во всем, что справедливо, верно и точно. Правду признавали благостным даром небесным, наравне с правосудием и самой справедливостью. Поскольку же, как полагали, истина присуща Богу, то стремиться к ней - значит желать быть добродетельным. Но вот правда подобна человеку и тоже редко голою ходит, прикрытая одежонкой притворства и обмана, иначе она "глаза колет", а потому, хоть и люба людям, но не так сладка, как заблуждение и лицедейство, да и подтвердить её проверкой иной раз просто невозможно. Такое даже впечатление, что чистая правда над людьми потеряла власть и сама лжи покорилась.
Всякий мог правду искать и любить, однако не свсякий её сказывал и жил по ней: "хороша святая правда, но в люди не годится". Отчего ж? "Пробовала правда спорить с кривдой, да свидетелей не стало", и оказалось так, что "у всякого Павла - своя правда". И если хороша эта "правда-матка", то больше не перед людьми, а перед самим Господом Богом. Трудно ей ужиться с человеком, ибо ходит она уж больно нагишом и редко кому хочется свою душу наизнанку выворачивать перед каждым встречным поперечным. Одно лишь утешение правдолюбцу - сохранять молчание с верою, что "истинная правда" все же есть на свете и что под прикрытием лжи можно изловчаться, но все это до поры до времени.
И вот, вроде бы правда есть одна единственная, однако глядь, сколько к ней придатков липнет. Скажем, для примера, - "затаенная правда". Ее обычно отыскивают при судебном разбирательстве, на следствии и в ходе допросов, в том числе и путем выворачивания рук из лопаток. Сообщаемая под пыткой правда уже становится "подлинной", и подсевший к дыбе приказной медленно, старательно "нижет строку в строку, хотя в ряде слов нет проку". Может получиться и так - на деле прав, а на дыбе виноват.
В памяти народной остается и так называемая "подноготная" пытка когда заплечных дел мастер забивал обвиняемому под ногти на руках и ногах гвозди или деревянные клинушки под вопли судьи: "Не сказал подлинной заставлю сказать всю подноготную!" Среди незамысловатых инструментов дознания находились особые клещи, которыми сжимали ногти до такой невыносимой боли, что пыточный начинал, дабы избавиться от страданий, лгать на самого себя и рассказывать небылицы целыми повестями. По внешнему виду, по особому устройству верхней части клещей, это орудие пытки походило на любимую в народе овощь, за что и прозвано было "репкой". Ею выдавливали "правду подноготную", приговаривая: "Москва слезам не верит и по чужим бедам не плачет". Полученные таким путем показания назывались ещё и "правдой петропавловской" - по названию церкви, что располагалась неподалеку от царского Преображенского приказа, в подвалах которого и происходило все это дознание путем истязаний.
Никому не верила на слово тогдашняя Москва, что "стоит на болоте и ржи не молотит, без дарственного воздаяния дел никаких не делает". Потому "к дьякам там приступ тяжек" и "пуститься во все тяжкие" ничего не стоило.
Была в ту пору такая забава: хочет кто-то Москву увидеть, детина постарше сдавливал тому ладонями уши и поднимал с пола. Страшно неприятно чувствовал себя при этом тот, кто захотел на стольный град взглянуть...
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВЕРСИИ
Притча о жене, умершей в блудном
грехе, без покаяния.
"Некий человек имел у себя жену молодую и любил её как душу свою. Она же беспрестанно в блуде пребывала с прелюбодейцами и любодеями и так и умерла в том грехе, без покаяния. Муж, горько плача и рыдая, непрестанно о ней молился Господу Богу и беспокоился о душе её - пребывала ли она в темном или светлом месте. Свершилось чудо, и однажды, идя по дороге, муж увидал её сидящей на огненной колеснице, запряженной двумя адскими конями, и в руке у неё был кубок с горящей смолою, из которого она пила, и в сосцы грудей её впились адские змеи. На его вопрос "Кто ты?" она ответила: "Проклятая жена твоя сидит на огненной колеснице, что от тебя в блудном грехе пребывала беспрестанно с прелюбодеями и любодейцами, а сей кубок в руке своей держу и пью непрестанно из него горящую смолу за целование с любодеями, змеи груди мои сосут за прелюбодеяние и злотравление детей моих в утробе и сии два коня везут меня в огонь и в муку вечную, нестерпимую". И сказав это, она исчезла. Муж же её очень испугался и поведал оное страшное видение многим кого встретил"
[1] - Русские народные картинки. Собрал и описал Д. Ровинский. Книга (((. Притчи и листы духовные. СПб., 1881. С. 45-46.
Примерно о том же времени, в котором сочинялась эта притча, но уже о происходившем за тысячу верст от России, предлагает свою версию французский писатель и историк Жюль Мишле:
"То было жестокое общество, - пишет он. - Власть провозглашала: "Женитесь". И она же воздвигала непреодолимые препятствия, вследствие крайней бедности населения и чрезмерной, не имеющих никаких разумных оснований суровости канонических ограничений.
Результат получался совершенно обратный тому, чего добивались проповедями о целомудрии и чистоте. Под прикрытием христианства существовал азиатский патриархат.
Женился только старший брат в семье. Младшие братья и сестры работали под его началом и для него. (Очень распространенное обыкновение в древней Франции). На изолированных фермах, в южных гористых местностях, не имея поблизости никакого соседства, никаких женщин, братья сожительствовали со своими сестрами, которые были их служанками и целиком принадлежали им. Нравы, аналогичные нравам Книги Бытия, напоминающие браки персов, согласно с обычаями, существующими и поныне в некоторых общинах Гималаев.
Особенно неблагоприятна была участь матери. Она не могла сама женить сына, не могла соединить его с родственницей, подыскать невесту, которая относилась бы к ней с уважением. Сын её (если это оказывалось возможным) женился на девушке из отдаленной, часто враждебной деревни, и её вторжение в семью было ужасно и для детей от первого брака, и для бедной матери, так как невестка частенько выгоняла всех их из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Похоже, в древние и средние века русское государство развивалось настолько самобытно, что такое расхожее в мире ремесло как проституция здесь обошла внимание летописцев. Конечно, сие не есть доказательство отсутствия внебрачных связей и распутства. Разврат существовал повсюду на земле, не чужда ему была и Русь-матушка. Это подтверждается многими историческими фактами, хотя четкой картины, когда именно и как появилось здесь сие тайное ремесло, документы дать не могут.
По свидетельству очевидцев-иноземцев, "блуд, прелюбодеяние и подобный тому разврат существовали в Москве вне всяких размеров", "женщины не уступали мужчинам в бесстыдстве и невоздержании и весьма часто, напившись, первые начинали чересчур безобразничать". Даже монахи не служили примером нравственности для мирян и, без стеснения, предавались порокам всякого рода сладострастия. Так, в грамоте Евфимия митрополита новоторжского и великолукского на имя протопопа Ивана Афанасьева (август 1695 года) прямо указывалось на упадок нравственности в монастырях: "Ведомо нам преосвященному митрополиту учинилось: в нашей епархии в монастыри приезжают богомольцы на праздники и кроме праздников в святые обители молиться, мужской пол и женский, и будучи в монастыре на праздники жены и девы ночуют в кельях и обедают в кельях у властей и рядовой братии; и се зело непристойно иноческому чину и неблагочинно, наипаче же грешно, ибо от того дьявола сети простираются к блудному похотению и зело зазорно иноческому чину..."
Но существовала ли на Руси проституция? "Непотребных" женщин можно было найти сколько угодно, вот только официально признанная нетерпимою, проституция была лишь плохо организована. Свидетельством, в частности, служат тогдашние правительственные распоряжения. В наказе князю Волконскому, назначенному воеводой в Чернигов, от 8 февраля 1696 года, говорится: "да окольничьему и воеводе велят смотреть и остерегаться того накрепко, чтоб полковник и начальные люди и его полку ратные люди жили в чистоте; а если есть между ними какие женки, или девки, опричь законных жен, и тех выбить вон, чтоб великого государя ратные люди были в чистоте, а от нечистых жен свободны".
Несмотря, однако, на сильное развитие тайной проституции, которая не связывалась никакими особыми для неё законами, разврат в России в конце (((( века, или точнее греховные связи за плату, преследовались жестоко. Во всех карательных мерах чувствовалось прежде всего влияние духовной власти. Патриарх Адриан в инструкции от 26 декабря 1697 года старостам поповским и благочинным смотрителям постановил: "Которая вдова или девка приживет с кем беззаконно и родит ребенка и тое родительницу молитвою очистить... и младенцу имя нарещи и тое родительницу... взять в Десятильнич Двор и допросить, с кем она того ребенка прижила, и того, на кого скажет, сыскав допросить и по розыску учинить ему наказание, бить шелепами нещадно и сослать под начало в монастырь..."
В наказе ярославскому воеводе Степану Траханиотову от 13 октября 1698 года предписывлось: "Да и того беречь накрепко, чтоб в городе, на посаде и в уезде во всех станах и волостях и селах и в деревнях разбоев и татьбы и грабежу и убийства и корчем и блядни и табаку ни у кого не было; а которые люди учнут каким воровством воровать, грабить, разбивать и красть или иным каким воровством промышлять и корчмы и блядни и табак у себя держать: и тех воров служилым людям велеть имать и приводить к себе в Ярославль и сыскивать про их воровство накрепко".
При патриархальном невежестве наших прадедов , отсутствии гигиены, засилии знахарей и колдунов, религиозном фанатизме - заболевания сифилисом относили к каре небесной и потому не изыскивали средств лечения, а ожидали чудесного исцеления от проказы. Больные не отделялись от семей, никаких предосторожностей не предпринимали. Сифилис вообще принимался за золотуху, простуду, порчу (колдовство), а иногда просто за ничто. Больные же не признавали себя больными и не желали лечиться...
Как и повсюду, правда и ложь на Руси были крепко накрепко повязаны друг с другом. Исстари ложь, в народе называемая ещё и "блядением", основывались на представлении, что Всевышний создал женщину из кривого ребра, оттого и пошла "кривая ложь", кривая как московская оглобля в городских пролетках да ещё при сивом мерине, а если понасмешливей, то "дичь во щах" и "сапоги всмятку". Один сморозит, другой плетет кошели с лаптями. От иного вранья уши вянут - врет так, что святых выноси и сам выходи. Через другое вранье не перелезть и под него иглы не подбить...
И во всем повинным считалось безудержное людское воображение, которому одного факта или "голой правды" мало - надо ещё что-нибудь наплести по этому поводу, напридумывать, придать весу, а навыдумывав, убедить ещё себя и других в правдивости вымысла. Ну, а уж если придать сей фантазии ещё и художественную форму исторического повествования, то можно даже увидеть, как придуманное, по силе своего воздействия, ничем не уступает подлинным событиям или явлениям.
Пусть Александр Невский, как свидетельствовали летописи, увидел Бога не в силе, а в правде, однако досужие на Руси продолжали веровать в то, что правду говорят только дети, дураки да пьяные. Сомнений нет, истину искали и правду любили очень и очень многие. Истину видели во всем, что справедливо, верно и точно. Правду признавали благостным даром небесным, наравне с правосудием и самой справедливостью. Поскольку же, как полагали, истина присуща Богу, то стремиться к ней - значит желать быть добродетельным. Но вот правда подобна человеку и тоже редко голою ходит, прикрытая одежонкой притворства и обмана, иначе она "глаза колет", а потому, хоть и люба людям, но не так сладка, как заблуждение и лицедейство, да и подтвердить её проверкой иной раз просто невозможно. Такое даже впечатление, что чистая правда над людьми потеряла власть и сама лжи покорилась.
Всякий мог правду искать и любить, однако не свсякий её сказывал и жил по ней: "хороша святая правда, но в люди не годится". Отчего ж? "Пробовала правда спорить с кривдой, да свидетелей не стало", и оказалось так, что "у всякого Павла - своя правда". И если хороша эта "правда-матка", то больше не перед людьми, а перед самим Господом Богом. Трудно ей ужиться с человеком, ибо ходит она уж больно нагишом и редко кому хочется свою душу наизнанку выворачивать перед каждым встречным поперечным. Одно лишь утешение правдолюбцу - сохранять молчание с верою, что "истинная правда" все же есть на свете и что под прикрытием лжи можно изловчаться, но все это до поры до времени.
И вот, вроде бы правда есть одна единственная, однако глядь, сколько к ней придатков липнет. Скажем, для примера, - "затаенная правда". Ее обычно отыскивают при судебном разбирательстве, на следствии и в ходе допросов, в том числе и путем выворачивания рук из лопаток. Сообщаемая под пыткой правда уже становится "подлинной", и подсевший к дыбе приказной медленно, старательно "нижет строку в строку, хотя в ряде слов нет проку". Может получиться и так - на деле прав, а на дыбе виноват.
В памяти народной остается и так называемая "подноготная" пытка когда заплечных дел мастер забивал обвиняемому под ногти на руках и ногах гвозди или деревянные клинушки под вопли судьи: "Не сказал подлинной заставлю сказать всю подноготную!" Среди незамысловатых инструментов дознания находились особые клещи, которыми сжимали ногти до такой невыносимой боли, что пыточный начинал, дабы избавиться от страданий, лгать на самого себя и рассказывать небылицы целыми повестями. По внешнему виду, по особому устройству верхней части клещей, это орудие пытки походило на любимую в народе овощь, за что и прозвано было "репкой". Ею выдавливали "правду подноготную", приговаривая: "Москва слезам не верит и по чужим бедам не плачет". Полученные таким путем показания назывались ещё и "правдой петропавловской" - по названию церкви, что располагалась неподалеку от царского Преображенского приказа, в подвалах которого и происходило все это дознание путем истязаний.
Никому не верила на слово тогдашняя Москва, что "стоит на болоте и ржи не молотит, без дарственного воздаяния дел никаких не делает". Потому "к дьякам там приступ тяжек" и "пуститься во все тяжкие" ничего не стоило.
Была в ту пору такая забава: хочет кто-то Москву увидеть, детина постарше сдавливал тому ладонями уши и поднимал с пола. Страшно неприятно чувствовал себя при этом тот, кто захотел на стольный град взглянуть...
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВЕРСИИ
Притча о жене, умершей в блудном
грехе, без покаяния.
"Некий человек имел у себя жену молодую и любил её как душу свою. Она же беспрестанно в блуде пребывала с прелюбодейцами и любодеями и так и умерла в том грехе, без покаяния. Муж, горько плача и рыдая, непрестанно о ней молился Господу Богу и беспокоился о душе её - пребывала ли она в темном или светлом месте. Свершилось чудо, и однажды, идя по дороге, муж увидал её сидящей на огненной колеснице, запряженной двумя адскими конями, и в руке у неё был кубок с горящей смолою, из которого она пила, и в сосцы грудей её впились адские змеи. На его вопрос "Кто ты?" она ответила: "Проклятая жена твоя сидит на огненной колеснице, что от тебя в блудном грехе пребывала беспрестанно с прелюбодеями и любодейцами, а сей кубок в руке своей держу и пью непрестанно из него горящую смолу за целование с любодеями, змеи груди мои сосут за прелюбодеяние и злотравление детей моих в утробе и сии два коня везут меня в огонь и в муку вечную, нестерпимую". И сказав это, она исчезла. Муж же её очень испугался и поведал оное страшное видение многим кого встретил"
[1] - Русские народные картинки. Собрал и описал Д. Ровинский. Книга (((. Притчи и листы духовные. СПб., 1881. С. 45-46.
Примерно о том же времени, в котором сочинялась эта притча, но уже о происходившем за тысячу верст от России, предлагает свою версию французский писатель и историк Жюль Мишле:
"То было жестокое общество, - пишет он. - Власть провозглашала: "Женитесь". И она же воздвигала непреодолимые препятствия, вследствие крайней бедности населения и чрезмерной, не имеющих никаких разумных оснований суровости канонических ограничений.
Результат получался совершенно обратный тому, чего добивались проповедями о целомудрии и чистоте. Под прикрытием христианства существовал азиатский патриархат.
Женился только старший брат в семье. Младшие братья и сестры работали под его началом и для него. (Очень распространенное обыкновение в древней Франции). На изолированных фермах, в южных гористых местностях, не имея поблизости никакого соседства, никаких женщин, братья сожительствовали со своими сестрами, которые были их служанками и целиком принадлежали им. Нравы, аналогичные нравам Книги Бытия, напоминающие браки персов, согласно с обычаями, существующими и поныне в некоторых общинах Гималаев.
Особенно неблагоприятна была участь матери. Она не могла сама женить сына, не могла соединить его с родственницей, подыскать невесту, которая относилась бы к ней с уважением. Сын её (если это оказывалось возможным) женился на девушке из отдаленной, часто враждебной деревни, и её вторжение в семью было ужасно и для детей от первого брака, и для бедной матери, так как невестка частенько выгоняла всех их из дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58