А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  

 


Габаритные огни машины Новака становились все меньше и меньше, пока не превратились в маленькие рубиновые точки, подрагивавшие на горизонте, а потом и вовсе скрылись в темноте.
Ингрэм почувствовал, как холодный дождь хлещет его по лицу, а ветер плотно прижимает к мокрому телу куртку официанта. Его била дрожь; он уже продрог до костей, и ветер хлестал по щекам ледяным бичом.
Обхватив себя обеими руками, он медленно вернулся к машине. Эрл смотрел на него безжизненными, лишенными всякого выражения глазами.
- Он нас бросил, - беспомощно сообщил Ингрэм. - Оставил здесь.
Они смотрели друг на друга сквозь дождь и тьму, окутанные молчанием, столь же одиноким и угрожающим, как сама ночь.
- Ладно, садись, - устало бросил Эрл, в голосе сквозила горечь. Нужно двигаться. Тебе и мне, Самбо. Теперь мы остались только вдвоем.
Глава одиннадцатая
Больше получаса они мчались без остановки, забираясь все глубже в глушь по узким грязным дорогам, как ячейки сети оплетавшим леса и луга широкой долины. Эрл говорил Ингрэму, где и когда нужно поворачивать, не затрудняя пояснением смысла своих приказов. Если не считать этих немногочисленных команд, он не обращал на негра внимания, лишь высунувшись из окна пристально следил за указателями, время от времени появлявшимися в свете безумно скачущего света фар.
Он вспомнил одинокий фермерский домик, который видел, когда мотался по этим дорогам, и теперь пытался вспомнить проезд к нему. Там кто-то жил, он знал; тогда он видел дымок, вившийся из трубы. Причем хозяева домика явно были людьми немолодыми, иначе они позаботились бы о покраске стен и свежих занавесках, и двери сарая перевесили бы заново, чтобы тот мог служить укрытием от непогоды. Скорей всего там жили старики, тихо ждущие смерти на своем оскудевшем клочке земли. А может быть и вовсе одинокий старик...
Именно это им было нужно сегодня ночью: место, чтобы прийти в себя. Дождь смоет следы от машины, и они получат передышку, чтобы подумать и найти выход. Пожалуй, сегодня ночью его не поймают...
Он не испытывал страха и больше не испытывал даже злости: в свое время он с Новаком посчитается, но размышлять о том, каким образом он это сделает, сейчас было непозволительной роскошью. Все провалилось, он воспринял это спокойно; им даже в голову не приходило, что шериф... Теперь задача заключалась в том, чтобы остаться в живых и на свободе. И прежде случалось, что его ранили и преследовали, но он всегда выпутывался; справится и на этот раз.
Его целью стало выжить, выжить в каждую минуту, в каждый следующий час. Потребности его были просты: врач, деньги, другая машина. "- И я добуду их, - подумал он, вглядываясь в мокрую темную даль. - Я с этим справлюсь. И вернусь обратно к Лори."
Эрла поддерживала простота стоявшей перед ним задачи. Прежде, когда случалось терпеть поражение, его смущала и раздражала сложность возникавших проблем, неизвестность врагов. Он никогда не знал точно, чего хочет, и кто стоит на пути и мешает ему. Но сейчас все было абсолютно четко и ясно.
- Здесь поверни налево, - возбужденно крикнул он, завидев очередной перекресток. Именно там он встретил старого охотничьего пса.
- Куда мы едем? - спросил Ингрэм, сражаясь с рвущимся из рук рулем.
- Осталась ещё сотня ярдов, не больше, - ответил Эрл. - И там мы сможем провести ночь.
Ингрэм гнал машину до тех пор, пока свет фар не уперся в подгнившие деревянные ворота, криво висевшие на ржавых петлях. Дорогу загораживали буйные заросли сирени, разросшейся вдоль изгороди, но он разглядел дорожку, что вела к старому каменному дому, и одинокий желтый огонек, слабо светившийся в окне первого этажа.
Ингрэм распахнул ворота, загнал машину во двор и снова вылез, чтобы поставить ворота на место.
- Мне нужно избавиться от этого наряда, - пробормотал он, пока они приближались к дому, разбрызгивая грязные лужи на дорожке. - И согреться.
Эрл увидел, как у него дрожат губы. Еще не хватало простудиться... никто из них не должен простудиться...
- Без этого дождя нас бы давно забрали, Самбо.
- Я просто сказал, что должен согреться.
- Я слышал. А теперь слушай меня: ты сейчас пойдешь и постучишь в дверь. Тому, кто ответит, скажи, что нам нужно переночевать. Я буду за твоей спиной, не забывай об этом.
Ингрэм затормозил посреди грязного двора перед домом. Когда он заглушил мотор, шум дождя стал слышнее, он с металлическим стуком барабанил по крыше фургона и мягче, но тяжелее стучал по раскисшей земле.
- Не забывай вот о чем, - сказал Ингрэм, глядя на Эрла. - Мы с тобой оказались в одной яме. Я имею такое же право решать, как из неё выбраться. Просто запомни это.
Эрл пошевелился и вытащил пистолет из кармана плаща.
- Видишь эту штуку? - спросил он, внимательно наблюдая за Ингрэмом. Она означает, что никаких прав у тебя больше нет. Заруби себе на носу сейчас же: в этой игре мы не партнеры. И не будем решать голосованием, что нужно делать. Шанс выжить у тебя останется до тех пор, пока ты будешь делать то, что я скажу. Понял, Самбо?
Ингрэм увидел блики света на синеватом стволе.
- Я понял, - сказал он, глядя в излучавшие опасность глаза Эрла. - Да, понял.
- Тогда пошли.
Ингрэм выбрался наружу и взбежал по прогибавшимся деревянным ступенькам на крыльцо. Спрятав пистолет в карман плаща, Эрл обошел фургон и осторожно зашагал туда же, стараясь избегать глубоких луж.
После того, как Ингрэм постучал, несколько секунд не раздавалось ни звука, но потом в доме зашаркали шаги. Дверь очень медленно открылась и полоска желтого света упала на подгнившие перила. Хрупкая седая женщина в черном платке пристально всматривалась в них, за стеклами очков без оправы поблескивали птичьи глазки. Одной рукой она прижимала платок к горлу, другой безуспешно пыталась пригладить седые волосы, растрепанные холодным ветром. На ней были черные резиновые галоши и множество бесформенных старых кофт, которые только подчеркивали тщедушность фигуры. Она шагнула вперед, возбужденно и удивленно вглядываясь в лицо Ингрэма.
- Надо же, ты вернулся назад! Приполз обратно, поджав хвост, как я и говорила. - Она рассмеялась, насмешливо склонив голову набок, одновременно насмешливо и добродушно, словно корила ребенка, который не послушался её совета и попал в беду. - А кто твой друг? Кто твой симпатичный друг?
- Он болен, я имею в виду, что он ранен, мэм, - сказал Ингрэм.
- О, да, в самом деле, - согласилась она высоким голосом. - А теперь вам что-то нужно - ну конечно, не слишком-то хорошо обошлись с вами в городе, верно? Но ведь я же тебя предупреждала!
Эрл понял, что старуха не в своем уме.
- Мы замерзли и устали, - сказал он, стараясь вызвать симпатию в её маленьких глазках. - Не могли бы мы войти и обогреться?
- Конечно, мой старик захочет с вами поговорить, - кивнула она. Следовало бы послать вас кругом, чтобы вы вошли с черного хода, но не будем об этом. Слишком дует, мне кажется. Входите и не забудьте вытереть ноги.
Они прошли следом за ней в гостиную, где на двуспальной кровати у стены лежал старик. Тот приподнялся на локте и окинул их быстрым подозрительным взглядом. О его телосложении ничего сказать было нельзя; формы его совершенно скрывало множество грязных одеял, заваливших постель. Но лет ему было немало; тонкие седые волосы рассыпались по плечам, а щетина серебряным мхом шевелилась на впалых щеках.
- Он приполз обратно, - радостно объявила женщина. - Я же говорила, что так и будет.
- Закрой дверь за собой, неужели не можешь привыкнуть, - раздраженно буркнул старик. - Ты нас всех заморозишь, Крейзибоун (Crazybone - буквально - сумасшедший скелет - прим. пер.). Ну иди же...
- Ладно - ладно, я запру её накрепко, - женщина равнодушно пожала плечами и машинально отбросила пряди седых волос. - Мне кажется, её стоит заделать раз и навсегда.
Но не двинулась с места, продолжая стоять, тупо глядя на носки своих галош.
- Иди закрой дверь, - спокойно повторил старик. - Закрой, ты меня слышишь?
Она повернулась и вышла из комнаты, галоши сухо шаркали по холодным доскам пола. Старик вздохнул и опустил голову на подушку.
- Ребята, вы попали в аварию?
- Да, верно, - кивнул Ингрэм.
- Плохая ночь для прогулок. И собаку наружу не выгонишь, - Он хихикнул и подозрительно глянул на них маленькими глазками.
Старуха вернулась и открыла дверь в противоположном конце комнаты. Она улыбнулась Ингрэму, очки сверкнули в слабом свете.
- Я же говорила, что ты вернешься, - повторила она.
- Не обращайте на неё внимания, - сказал старик, когда она снова ушла. - Крейзибоун немного не в своем уме. Это моя жена. Крейзибоун - просто прозвище, настоящее её имя - Марта, как жена Джорджа Вашингтона. Бывало, в старые времена мы держали в доме до дюжины цветных работников. Когда дела на ферме пошли плохо, они уехали, главным образом в города. А Крейзибоун все время ждет, что они вернутся назад. Так в какую аварию вы попали?
- Вас тут всего двое? - спросил Эрл.
- А нам больше никто не нужен. Похоже на то, что мы с каждым годом все лучше вдвоем управляемся. И с каждым разом едим все меньше. - Он снова рассмеялся, но взгляд, как маленький острый меч, все время перебегал с одного на другого. - Еще немного, и вовсе перестанем есть. Неплохая выйдет шутка, верно?
- Не найдется у вас немного виски? - спросил Эрл. Он чувствовал небывалую слабость, казалось, вся сила уходит через дыру в плече. Рана кровоточила не слишком сильно, но уверенности, что ранение несерьезное, не было.
В большом камине грубого камня горели несколько поленьев, но тепло совершенно не проникало в холодную и мрачную комнату.
- Ни виски, ни джина, ни пива, - старик отрицательно покачал головой.
- А как насчет кофе?
- Я же сказал вам, что с каждым разом мы едим все меньше. - Казалось, он гордился умеренностью в еде; глазки его издевательски моргали. - Человек вполне может обходиться без множества вещей. Вы узнаете это, когда доживете до моих лет. Что с вами случилось? Вы больны?
- Куда пошла ваша жена?
- Про Крейзибоун трудно сказать наверняка. Могу только сказать, что она постоянно заставляет человека задумываться.
- Сходи взгляни, - велел Эрл Ингрэму. - Посмотри, что она делает наверху.
- О, за неё не беспокойтесь, - сказал старик.
- У вас есть телефон?
- Он нам не нужен.
- А как насчет соседей? Может кто-то заехать к вам нынче ночью?
- Ближайший дом - примерно в миле по дороге. Никто не собирался приезжать. А что вас беспокоит?
Эрл огляделся и заметил на столе возле продавленного дивана радиоприемник.
- Эта штука работает? - спросил он старика.
- Мне как-то все равно, даже если и не работает.
Эрл медленно пересек комнату, стараясь не спешить, чтобы не вызвать боль в боку, сел на диван, потом включил приемник и шкала слабо осветилась. Наконец сквозь эфир прорвались звуки танцевальной музыки и заполнили промозглый воздух комнаты неуместными веселыми ритмами. Эрл осторожно оперся на валик дивана. Боль пульсировала в плече медленно, но сильно, словно кувалдой ударяя по нервам.
Он огляделся кругом. В комнате было совсем мало мебели, только кровать, диван и пара стульев с прямыми спинками. Полка над массивным камином завалена всяким хламом: немытыми бутылками, пожелтевшими газетами, потрескавшимися чашками, выцветшими фотографиями в деревянных рамочках. Доски пола были разной ширины, от холода и времени они покоробились, но под ногами казались железными. Разглядывая каменные стены и грубо тесанные потолочные балки, Эрл подумал, что дом был построен так, чтобы хватило на несколько поколений.
От сырости остро заныли кости, но несмотря на холод в комнате стоял острый запах упадка, кисло-сладкий запах гниения, похожий на зловоние кучи гниющих овощей. И Эрл понял, что здесь было что-то еще, какой-то медицинский запах, какое-то кислое зловоние, чувствовавшееся в холодном воздухе комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35