..
Глава тринадцатая
Малышев и Казанцев, в конечном итоге забравший заявление, сидели вдвоем в кабинете, подводя итоги.
- Как Астахов себя чувствует? - задал первый вопрос Роман Иванович.
Геннадий открыл принесенную с собой папку, но не заглядывая в нее, начал докладывать:
- Понемногу приходит в себя. Мы поместили его в закрытом пансионате. Рядом с ним постоянно дежурят наши сотрудники. У него, оказывается, склонность к "побегам" выявилась. Удирает из палаты, а потом говорит, что ничего не помнит. Последний раз в дождь удрал. Наши врачи говорят, что с головой у него действительно не все в порядке. Предполагают даже эпилепсию, как осложнение после сильной контузии. Вообщем, говорить о выздоровлении не приходится, хотя он и получает достаточно интенсивную терапию и в полном объеме. Наталья Род..., то есть, Артемьева к нему рвется, задергала всех дежурных, ничего слышать не хочет.
- Решим этот вопрос потом. Что дали его первые показания?
- Упорно настаивает на версии безобидного ученого-историка. Проверку мы продолжаем. У него действительно была контузия. Кроме того, пришел, наконец, ответ из Министерства обороны. Получено его личное дело. На первый взгляд, косвенно все его показания подтверждаются, но ведется поиск реальных людей, способных опознать его. Родственников, оставшихся в живых, у Астахова нет. Материалы по ранним годам жизни, как вы знаете, погибли во время землетрясения. Ведем проверку по сокурсникам и одногруппникам Астахова в годы его учебы в университете.
- Сослуживцы по Афганистану? - спросил Малышев.
- Здесь есть некоторые сложности. Дело в том, что в Афганистане Астахов был задействован в нескольких спецоперациях, которые проводило ГРУ.
- Ученый-историк? - недоверчиво заметил Малышев.
- Он, своего рода, уникум, - улыбнулся Геннадий Борисович. Досконально знает культуру, жизнь, быт, традиции ирано-таджикских народностей, не говоря уже о языках и диалектах. Помимо этого, прекрасно владеет приемами рукопашного боя, метко стреляет.
- Ни дать, ни взять - Индиана Джонс. Однако, по меньшей мере, странные увлечения для ученого, - усмехнулся, покачав головой, Роман Иванович. - Он, кстати, как-то объясняет это?
- Утверждает, что боевое искусство - неотъемлемая часть вековой истории и традиций народов, издавна населявших этот регион. Хотя, после командировки в Афганистан, Астахов клянется, что в жизни больше оружие в руки не возьмет. Насмотрелся, мол, и на вековые, и на сегодняшние "традиции".
- "Рукопашник", стрелок, прошел Афган, а не смог сгруппироваться и на льду удержаться, - задумчиво заметил Малышев.
- Бывает, - дипломатично обронил Казанцев.
- Геннадий Борисович, а на ваш, личный, взгляд, что представляет из себя Астахов?
Казанцев немного растерялся и неопределенно пожал плечами:
- Лично я ему верю пятьдесят на пятьдесят. С одной стороны, косвенных подтверждений его показаний - более, чем достаточно. С другой... Мне кажется, он что-то не договаривает. Возможно, это связано с его участием в спецоперациях ГРУ. Но факт остается фактом: мы, практически, до сих пор не имеем в отношении него четкой и правдивой доказательной базы. Возьмите, к примеру, последний эпизод его участия в боевых действиях в ДРА.
- А что там? - заинтересовался Малышев.
- Караван, к которому он был временно прикомандирован, формировался из разных подразделений. Люди знали друг друга недостаточно хорошо. Колонна попала в засаду на участке, который давно и успешно контролировался нашими войсками. Но почему-то именно в этот день с "точек" были сняты люди и караван, практически, обрекли на уничтожение. Кто отдал приказ оголить этот участок, до сих пор выяснить не могут. Но и это еще не все.
Колонна оказалась разгромленной, как говорится, в пух и прах. Однако, душманы отчего-то не спустились, как обычно, за трофеями. Более того, кто-то, опять же неизвестно кто именно, вызвал "вертушки", которые прибыли, на редкость, оперативно. Но в живых, представьте, из всего каравана! осталось только двое - Астахов и еще один парень. К сожалению, следы этого второго, странным образом, затерялись и найти его невозможно. Он проходил лечение во многих госпиталях. Потом из одного его выписали, а в другой он не поступил. Мало того, исчезли все документы на него, - закончил Геннадий, многозначительно посмотрев на Малышева.
- Каковы же ваши выводы?
- Слишком много вокруг Астахова невыясненных обстоятельств. Создается впечатление, кто-то целенаправленно убирает свидетелей, которые могли бы его опознать или пролить свет на его личность.
- Следовательно, вы все-таки подразумеваете, что Астахов - не тот человек, за которого себя выдает?
- Это покажут результаты наших проверок, - осторожно ответил Казанцев. - Но надо отдать ему должное, держится он безукоризненно. Простите, Роман Иванович, но именно эта безукоризненность меня и смущает.
Тот понимающе улыбнулся:
- Что ж, подождем. Теперь, касательно убийства "триумвирата" и "золотого дела". Вы встречались с Иволгиным?
- Они ведут разработку Родионова и компании. В тесном взаимодействии с нами.
- Багров не пришел в себя?
- Врачи вообще не надеются, что он заговорит и будет самостоятельно передвигаться в будущем.
- Они и с Астаховым тоже самое твердили, - иронично усмехнулся Роман Иванович.
- К счастью, лежит он не в отделении Артемьева. Его уж точно похищать никто не будет. Не знаю, как насчет "необратимых изменений мозга", но паралич его разбил крепко.
- Материалы по Полуянову и Карташову собрали?
- Да. Теперь предстоит выяснить, кто стоит над ними. Передвижения, телефонные контакты всех троих тщательно отслеживаются и фиксируются. На прослушивание поставлена также дача Родионова. А еще есть новости по "Язону".
- Слушаю, - тут же оживился и насторожился Роман Иванович.
- В его окружении вчера замечены несколько человек. Мы ведем скрытое наблюдение, но пока, к сожалению, выяснить, кто они и откуда взялись, не смогли.
- В чем причина?
Казанцев замялся и озадачено проговорил:
- Есть основания предполагать, что рядом с "Язоном" в настоящий момент находятся "профи", причем высочайшего класса.
- Чьего класса? - подавшись вперед, холодно осведомился Малышев. Наши или...
- Наши, - поспешил успокоить его Геннадий Борисович.
- Прикрытие?
- Но ведут себя довольно странно. И я бы сказал... немного нервничают.
- Еще бы! - не удержался Роман Иванович. - Вот что, Геннадий Борисович, думаю, пора нам переходить к конкретным и радикальным мерам...
Договорить ему помешал телефонный звонок.
- Слушаю, - поднял трубку Малышев. Несколько минут он молча выслушивал сообщение, потом приказал: - Немедленно свяжитесь с Завьяловым, он с сегодняшнего дня отозван, и с Иволгиным. Пусть они задействуют своих людей. - Положив трубку, пояснил напряженно следившему за разговором Казанцеву: В переулке Лазо нашли машину, в которой, со слов Рясной, ее с сыном Сотниковой привезли в город. Мы и тут в хвосте оказались! Не смогли блокировать машину после телефонного звонка Рясной на квартиру Сотниковой. Еще и стрельбу устроили... Кстати, она ничего нового не вспомнила?
- Роман Иванович, я убежден, что она все помнит, но не хочет говорить. Мы пока не настаиваем: все-таки женщина, судя по ее виду, пережила немало. Она почти вся седая. А мальчик перенес сильный психологический шок. Сейчас с ним работает Блюмштейн. Он говорит, что ребенок еще не скоро оправится от пережитого потрясения. Однако, Вера Николаевна категорически отрицает причастность к этой трагедии представителей криминалитета. И что удивительно, не просто отрицает, а всячески старается защищать.
- Возможно, Геннадий Борисович, у нее имеются на то основания. - Он с досадой сжал кулаки: - Мы все время опаздываем!
Прозвучал еще один телефонный звонок. Малышев поднял трубку:
- Минутку... Геннадий Борисович, вы свободны, - обратился он к коллеге. - Продолжайте розыск по Астахову и начинайте вводить в курс дела тех, кто будет задействован в операции "Руно-2". - Затем вернулся к телефону: - Слушаю... Геннадий Борисович! Задержитесь, пожалуйста, - успел крикнуть он уже выходящему Казанцеву.
Тот нерешительно замер на пороге. Малышев, продолжая слушать, помахал рукой, приглашая его опять в кабинет, одновременно проговорив в трубку:
- Проводите его ко мне. - Улыбнувшись, посмотрел на коллегу: - Знаете, кто к нам пожаловал? "Язон"...
Бессонница цвета осенней березы. Ночь накануне...
Георгий Степанович Артемьев.
... Он ждал этой ночи с давно позабытым ощущением долгожданного, выстраданного подарка. Дело было даже не в обычной физической усталости, когда подкашиваются ноги, вялыми становятся движения, помимо воли закрываются глаза, а мозг отказывается работать, исчерпав суточные лимиты умственного и интеллектуального потенциала, не в состоянии не только обрабатывать информацию, но и воспринимать ее.
Артемьев входил в эту ночь, как, должно быть, входят уставшие, странствующие пилигримы в раскинувшийся у теплого моря сказочно богатый город. За плечами - "пустая котомка"; он отдал и роздал все, что имел, открыв самые сокровенные тайники. Душа обеднела, но не обнищала. Но разум, вырвавшись из тисков страха и двойственности, став свободным, все-равно не отпускал, продолжая жить по своим, жестоким и безжалостным, правилам: он повелевал, подавлял и подчинял, даже в эту долгожданную, желанную ночь, сулившую приют и забвение.
Доктор проснулся, словно от резкого толчка. В закоулках темной комнаты мгновенно попрятались, исчезнув без следа, соскочившие с осколков сна фантастические образы и цвета. Он включил ночник, бросив взгляд на стоящий на прикроватной тумбочке будильник. Часы показывали начало четвертого. Георгий Степанович, вздохнув, повернулся на другой бок, намереваясь продлить прерванный сон. Минут через десять, оставив тщетные попытки уснуть, перестав нервно ворочаться с боку на бок, он бездумно уставился в потолок. Но разве можно без мыслей идти по темной, скользкой и коварной дороге ночи?..
... Я всю жизнь лечил людей и был счастлив. Счастлив от сознания, что мне не приходилось заставлять себя делать эту работу, совершая над собой насилие - нравственное, духовное или физическое. Я был счастлив. Но теперь ничего подобного уже не будет. Как получилось, что я оказался рядом с такими разными и совершенно непохожими на меня людьми, как Иволгин, Малышев, Наташа, Капитолина Сотникова, Астахов, принятый за другого человека или все-таки искуссно притворяющийся? Что у меня общего с ними?
Я решил, что существует долг, который мне непременно необходимо заплатить. Тогда отчего в этот процесс оказались вовлеченными столько посторонних людей? Потому что их вовлек я. Но какое они все имеют отношение к моему долгу? Ровным счетом, никакого! Значит... Значит, не так уж счастлив я был до этого. Что-то уходило, стирались грани, исчезала новизна восприятия и захотелось бури, движения, скорости. Я превратил лечебное учреждение в заповедник для "жандармов", как говорит Ерофей, всех рангов и мастей. А вот этого делать я не имел права ни при каких обстоятельствах, невзирая ни на какие "личные долги".
Во многих из нас сидит до поры до времени демон вселенского добра. Мы пытаемся объять необъятное; найти решение нерешаемых задач; опираясь на личное мировоззрение, переделать этот мир в лучшую сторону. Но кто сказал, что у нас есть на это право?!! Что в погоне за торжеством
вселенского добра, мы не причиним самым родным, дорогим, близким и остро нуждающимся в нас людям неисчислимые страдания, горе и беды, не станем причиной невосполнимых утрат?
Я ирочнично посмеивался над молодым, одержимым идеями всеобщего равенства и братства, Игорем Приходько. Но так ли уж далеко ушел от него сам? Не раздумывая, кинулся на баррикады "большой политики".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74