- А чего не втереться в наше доверие, если сильно приспичило. Если Марика длина не колышет, наметим другие цели. Приворот, допустим, - дело удобное и дешевле обойдется. Чем изнасилование или ночь любви с трупом. Га-га... Вон видишь телку со шваброй?
Лиловый кивнул в сторону сцены. Там, почти скрытая столиками, стояла на четвереньках женщина не артистического вида. Уборщица обтирала тряпкой ножки стола. Рядом находился инвентарь - ведро и швабра.
- Вчера один тип харч метнул прямо во время номера. Нажрутся где-нибудь - и сюда, - Марлен опечалился. - У меня идиосинкразия к вони. Особенно, когда "трудные дни". В творческом плане.
- За свои бабки гадят, - отрубил лиловый. - А она спинку гнет, сладкая моя. Филейчики-то, филейчики - охренеть можно! - Он вопросительно глянул на Теофила. Тот ничего не понял и предпочел сохранить задумчивое выражение. Расклад был ясен: Розовый танцор - голубой - дружок Лилового. Сладкая парочка. Какой приворот? Причем здесь уборщица? Все эти нюансы взаимоотношений следовало с налету сечь ясновидящему. Не хватало, видимо, опыта житейского реализма.
- Тамара Пална, детка, подойдите! - позвал Лиловый убощицу, ворожа голосом.
Приблизилась долговязая тощая фигура в синем сатиновом халате с шишом на затылке и отчиталась строго:
- Хлоркой терла, потом дезодорантом прыскала. Вроде не пахнет. Осталось в холле следы замыть.
- Замывай, милая, - отмахнулся Марлен, зачитавшийся Орфеевым. "Водка - это такое животное. Вроде свиньи". Гениально...
- Видел? - обратился Лиловый к Теофилу, проводив взглядом уносившую ведро уборщицу. - Копия Клавки Шиффер. Но полная рохля. Ее с хатой кинули и с бабками крутанули. Долг отрабатывает. По-другому не согласна - гордая. Ни на сцену, ни ко мне в постельку - брезгует. А с Марленом у нас худсовет, если ты что не так подумал. Партнеры мы по бизнесу.
- Дура девка, - отрубил Марлен. - Она ни за какие бабки эротику работать не будет. Хоть к трем учителям приставь или на Тверскую стажироваться отправь. Ты Гариб, ей-ей, болеешь. Поел что-то. Тебе покладистых телок мало? У нас коллектив - экстра - класс! Три девушки уже с Мулен-Руж законтрачили. Так он нашел - оглоблю.
- Слышал уже, надоело. Тысяча баксов, если завтра эта птичка будет в моей постели. Тебе бабки отслюнявлю, колдун.
- Не простая парадигма. Кх.., у девушки психика надломлена, пролепетал ясновидец.
- А мне её психика... Она в три смены пашет: в Салоне красоты с утра убирается, потом у нас, а до ночи в "Эдинбурге" - кабаке, что за углом. Встречайся и гипнотизируй. Задаток половина. Шанс даю за книги. Ты в кайфе, Марик?
- Балдею! Прямо охренительная художественная экстремальность! Послушайте. - "Принц" вновь собрался зачесть цитату, но Гариб отмахнулся:
- Заткни фонтан. Мне его послушать надо. Что скажешь, ясновидец ты наш хитрожопый?
Теофил пропустил грубость и строго обратился к Лиловому:
- Тамара - это её настоящее имя?
- Томка Крайнева. Русская, незамужняя. Дура непаханная.
- Да чукча она, это ж по ногам видно. Пятки врозь - носочки вместе. Швабру в руки, как весло у гипсовой бабы - дефиле! - держа на отлете труд и щурясь, Марлен с выражением прочел: "... Вы чьи широкие мудища напоминали паруса чьи громко хлюпали пиздища и голоса в одной невероятной ебле вы прожили свой гнойный век и ваши половые стебли засыпал снег..." Воронин вот талантище!
14
Поздним вечером Трошин сидел у служебного входа в ресторан, поджидая вызванную уборщицу. Сидел он внутри, впущенный охранником в холл для обслуги. Обстановка в виде кожаной мебели и напольных ваз с букетами свидетельствовала о процветании заведения. Расходящийся после смены персонал выглядел не хуже, чем клиенты - шубки, пальтишки, бряцанье автомобильных ключей в ладони. И видно, кто бармен, кто официантка, а кто администратор. Можно даже представить, у кого какая тачка и семейное положение. Филя радовался своим ясновидческим прозрениям, которые проверять сейчас, правда, не собирался.
Итак, контакт удалось установить! Лиловый и Марлен явно как-то связаны с серией Арт Деко. Эти с тайным вызовом брошенные фразы, эти лица, в конце концов... Но главное... или опять примерещилось? В складках зеркальной фольги, драпирующей стены круглого зала, Филя заметил фигуру узкоплечий, высокий мужчина в темном плаще с засунутыми в карманы руками. Не прятался он, просто стоял, чернея провалом в изломах зеркальных складок и прислушиваясь к разговору за столиком Гариба. Было, было это бледное хрящеватое ухо, нацеленное в их сторону и мелькнула на миг странная лиловая перчатка, когда узкоплечий вытащил руку, чтобы поднять воротник плаща и раствориться в ртутном ливне!
- Вы ко мне? - перед ожидающим в кресле Трошиным возникла знакомая уже девушка. Синий халат все тот же, но нет ни ведра, ни швабры, ни пылесоса. Зато физиономия не изменилась - суровая и усталая. Если бы какая-нибудь фирма сделала её своим "лицом" потратив час на разукрашивание внешности, могла бы, да, могла бы эта худющая каланча посостязаться с мисс Шиффер. Впрочем, в вопросах современной женской красоты Филя был не большой знаток. Учился познавать женское тело на полотнах мастеров Возрождения и Валька, надо сказать, им соответствовала. Он поднялся.
- Я к вам по поручению Гариба Рясова.
- Знаю. Подождите минутку, переоденусь. У меня смена кончилась.
Девушка скрылась в коридоре и вскоре явилась в сером стеганом пальто и в пестрой вязаной шапочке из-под которой падали на плечи и спину длинные русые волосы. Она даже слегка мазнула помадой по бледным губам и оказалась совсем молоденькой и славной.
Молча вышли в заснеженный двор. Из "колодца", образованного спящими уже домами, вела на улицу продувная арка. Было слышно, как со стоянки у сквера напротив разъезжались машины с персоналом и последними загулявшими посетителями.
- Вот. Это вам, - Тамара протянула конверт. - Тут деньги за какие-то книги. Рясов передал.
- Это не только за книги. За то, что я должен повлиять на вас... Эзотерически... Простите, я не представился. Филимон Трошин. Просто Филя, как поросенок. Денег не надо, - он почувствовал, что покраснел, осуществляя миссию сводника и спрятал за спиной руки.
- Не дождется, слизняк. Можете ему передать. Мне все равно, я от них ухожу, - девушка сунула конверт в карман Филиной куртки.
Они вышли со двора к заснеженному, роскошному в этот белый и тихий час скверу. Филя не решался натянуть шапку. Он и так на пол головы был ниже дамы, и не хотел уродоваться этим киллерским "чулком". Надо же попытаться воздействовать личностно. Законтачить, собрать информацию.
- Слышал, у вас материальные затруднения. Их необходимо как-то решить, - издали начал он, переводя через пустую улицу свою даму. - Я не имею к Гарибу никакого отношения, был в этом клубе первый раз. Меня попросили передать книги для Марлена. Самые крутые концептуалисты.
- Он изводит всех омерзительными цитатами. Да в этой "Орхидее" все извращенцы. Шоу бизнес - хуже морга или общественной уборной. Сплошная блевотина.
- Мне больше по душе классика. Вот, например...
- ...Ночка темная, снег ювелирный,
мимолетная, вечная ночь.
И надмирный, вальпургиев, лирный
взлет, как гиблая гибель точь в точь... *
- Блок? В школе читала. Это про огромную любовь... - она загрустила. - У меня любви не было.
- Будет! - горячо заверил Филя, краснея от удовольствия: его стихи приняли за блоковские!
- Вон в тех переулках я комнату снимаю. Поближе к работе, - Тамара собрала со скамейки в ладони свежевыпавший снег и окунула в него лицо. Вам, наверно, в другую сторону.
- Именно в эту! Провожу непременно и не отпирайтесь. Тем более, что вы стихи любите.
- Если честно - не очень. А эти были хорошие, - девушка варежками растерла влажные щеки и они окрасились яблочным румянцем. Славненькая, очень даже славненькая! Филя почувствовал, что задышал чаще и здорово вырос - почти вровень с Тамариной шапкой. Симптомы знакомые.
- Гарибу стало известно, что я имею задатки парапсихолога. Он просил меня приворожить вас.
- И сколько обещал?
- Очень много. Для меня много. Но это не важно, вы не должны сдаваться. А деньги вам принадлежат по-честному, - Филя сунул ей в конверт в теплую варежку и сжал пальцы. - За противность надо платить втридорога.
- Там пятьсот долларов! - испуганно попыталась отдернуть руки девушка.
- Вам пригодятся, прекрасная незнакомка. И вообще - из клуба этого бегите, Тамарочка! Я могу устроить вас продавщицей. У нас у метро целый коллектив.
- А в нем свой хозяин - очередной боксер Гариб, с которым надо будет расплатиться натурой.
- Лиловый, то есть лысый - боксер?
- Бывший чемпион. Бисексуал. Говорят - вся труппа через него проходит. Чем-то он их всех держит. Не зарплатой же? Может, секта или союз вроде масонов? - на шапочке Тамары искрился снег и глаза бархатно мерцали. А сквер, по которому они шли, был охвачен белым безмолвием, как зачарованный сад.
Филя понимал, что его несет - несет на подвиги от близости этой девчонки. Не стоило и напрягаться, что бы понять - почему. Не зов плоти, а вопль давней вины заставлял трепетать рыцарские струны и острая жалость щемила сердце того, кто однажды сумел предать.
- Филимон! Вы лунатик? Да стойте же! - Тома дернула его за рукав. Я здесь живу. Мы пришли
- В этой подворотне?! - ясновидящий с неприязнью заглянул в узкую длинную арку, ведущую в темный двор. - И такая девушка... ходит по ночам одна!?...
- Прекрасные незнакомки ещё снимают комнаты в коммуналках. Бабушка живет в Туле. Мама умерла от рака и её квартиру у меня перекупили мошенники, да ещё сделали так, что я осталась должна. Умная девочка, правда? Может подумать насчет покровительства Гариба? Ведь это его люди меня подставили, чтобы вынудить "расплатиться". Так что деньги, которые вы отдали совершенно постороннему человек, по справедливости принадлежат мне... Спасибо. Если будет совсем кисло приду к вам в киоск, - она улыбнулась, подняла воротник, пряча от залетевшего в подворотню ветра впервые расцветшую на губах улыбку. - Не жалейте меня, пожалуйста, мистер экстрасенс, но если можно, поторопите удачу. Что-то черная полоса попалась широченная и затягивающая, как омут... Пора выныривать. Да не страдайте вы так - все проходит.
- Все... - почему-то растерялся Филя. - Все пройдет: и печаль и радость...
- Блок эту песню не сочинял! "Все пройдет, и печаль радость, все пройдет, так устроен свет... Только то что все пройдет, вспоминать не надо..." - напела она рассмеялась: - Черную полосу я перетерплю и у меня все будет хорошо. Лысому скажите, что на мне отворот лежит несказанной силы. Только уж лучше - делайте ноги от этой "Орхидеи", пока не поздно. Мерзко там, опасно. Спасибо за помощь, Филимон!... - она помахала рукой и быстро пошла в темный тоннель арки. Филя смотрел на уходящую девушку с гадостным чувством прощания на душе. "Хоть обернулась бы, что ли..." мысленно ворожил он. Тамара крутанулась на каблуке, почти развернулась к застывшему кавалеру, но поскользнулась, ойкнула, припав на колено. Теофил бросился на помощь и увидел металлическую крышку канализационного люка, о которую споткнулась девушка. Из под черной крышки валил пар. Филя подхватил свою новую знакомую за локоть, стараясь поднять. Бедняга закричала так, словно он вывихнул ей руку. И вместо того, что бы распрямиться, стала оседать, таща его вниз. Запотевшие от пара очки слетели, повиснув на шнурке. Округлившиеся близорукие глаза Теофила увидели, как медленно сдвигается тяжелая крышка, открывая источающий зловония провал. Оттуда, как из адской кастрюли в бурлении тошнотворного варева высунулось нечто лиловатое, скользкое, похожее на щупальца спрута и обвило сапог девушки. Хрустнула кость, глаза жертвы закатились, она потеряла сознание, мягко опускаясь на подтаявший лед, а кровь, такая черная и блестящая в голубом свете дальнего фонаря, брызнула на истоптанный снег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41