– Мне нужно ехать, чика! На той неделе я навещу тебя, и мы наверстаем упущенное. Ты не обижаешься? – он равнодушно погладил девушку по щеке и быстро оделся…
Гидо и Мики со страхом ждали майора, уверенные в том, что он продолжит начатый по телефону разгон. Но, прослушав сделанную с помощью установленных в номере 184 «жучков» запись, майор засиял, как никелированный бампер принадлежавшего ему «мерседеса».
– Карахо, толстяк! Их можно брать! Они уже наболтали достаточно! Их можно брать, чико! Крикни Рамону, пусть принесет кофе! – Майор разминал в тонких нервных пальцах сигару «Золотой лев». – Где они, толстяк? Где они сейчас? Они совсем озверели и охотятся на беднягу Луиса, как на кролика! А он на них! Этим парням повезло! Я уверен, толстяк, что Луиси зарядил свой винчестер слоновой картечью и приехал выпустить им кишки! А вы рты поразевали! – Майор ругался уже добродушно. – Но ты слышал, что это за люди, толстяк! Грызутся друг с другом, как голодные собаки! Прямо с дерьмом съесть друг друга норовят! Мой дружок Хуанито набирал себе только таких ублюдков! – Хуанито майор называл того самого диктатора, в бытность которого ему приходилось заканчивать дипломатическую карьеру.
– Черт бы побрал эту влажность! – выругался Гидо после многократных попыток связаться с машиной, пущенной по следу покинувшей гостиницу «ударной группы», которой каким-то чудом удавалось ездить на «додже» Панчо. – С Ригоберто нет связи! С дорожной полицией я говорил, они сказали, что пошлют вертолет, если летчик вернется после обеда. Ригоберто не должен их упустить! Куда они на своем «додже» денутся!
– А что говорят в гостинице? – поинтересовался майор.
– Оставили ключи и уехали!
– Ну-ка, поставь мне запись еще раз и иди ищи Ригоберто!
Гидо захватил рацию и ушел в холл выкликать из эфира пропавшего в сумерках агента, а майор еще раз прослушал запись и повернулся к развалившемуся в кресле Мики. Майор несмешливо смотрел на коллегу из-под полуприкрытых век.
– Ты не знаешь, чико, почему они так резко вдруг заглохли? – наконец спросил он. – Этот писклявый все заикался, заикался, и вдруг – молчок! А потом этот Лысан шипит что-то!.. Не догадываешься, Мики?
Мики догадался о том, что случилось в номере 184, сразу, но скромно помалкивал, предоставляя майору самому искать причину странного завершения диалога.
– Они нашли один из микрофонов! Я же говорил тебе, что это профессионалы! – Майор улыбался, а Мики чувствовал себя неуютно. – Я ничего не напишу об этом в рапорте, Мики. Как бы там ни было, они успели сказать довольно, чтобы упечь их надолго! Но на будущее, чико, прячь микрофоны так, чтобы их не находил каждый заика! – закончил майор, ожесточаясь, и Мики выбрался из кресла и примирительно захлопал его по спине.
– Ладно! Дело сделано, можешь отдыхать. Сходи в «Золотую черепаху», там сегодня выступает Оскар. Подожди! Перепиши-ка мне все на эту кассету! – Майор достал из ящика стандартную кассету и бросил Мики. – Я хочу проиграть Луису. Не тащить же мне этот трактор, карахо! – Он указал на громоздкий магнитофон-подслушиватель с кассетами полуметрового диаметра.
Лимонно-желтые фонари ярко освещали парадный подъезд гостиницы «Прелести моря», когда майор тронул с места неказистый и потрепанный «форд». По дороге он безуспешно пытался выкликать из эфира бесследно исчезнувшего агента Ригоберто Монтеагудо, который был пущен «хвостом» за спешно покинувшей гостиницу «Подкова» «ударной группой». Но агент растворился в дожде и сумерках. Майор положил трубку радиотелефона, и его мысли потекли совсем в другую сторону.
«Чуть-чуть Луис не догнал их! – разговаривал сам с собой майор так, как умеют говорить только дети или счастливые жители Эль-Параисо, у которых нет секретов ни от кого и, самое главное, от самих себя. – Луис с винчестером в руках! Карахо! Не хотел бы я оказаться на месте этих козлов! – Роберто жестикулировал, словно пытался убедить кого-то. – Но с ними пора кончать, черт бы их побрал, этих кокаиновых мафиози! Не зря генеральный прокурор потирал руки, подписывая ордер на задержание трех иностранных граждан. Он говорил, когда мы возьмем этих бандитов, мы сделаем такой шумный процесс, что они впредь десять раз подумают, прежде чем соваться к нам…»
* * *
Из открытых окон дома графа Хуана Сантоса Родригеса доносился голос Луиса. Майор без стука открыл незапертую дверь и поднялся на второй этаж в большую гостиную. Походка майора удивляла причудливым сочетанием мягкости и пластичности старого мудрого кота и ленивой раскованности и свободы движений, присущей обитателям Эль-Параисо. В руках у него была игрушка для графини, привезенная из столицы, – кенгуру почти в натуральную величину с двумя кенгурятами, высунувшими мордочки из сумки. Как-то Люси высказала пожелание, чтобы майор сделал для нее «такого кенгура с кенгурятами», и он, не решившись делать такую сложную игрушку самостоятельно, заказал кенгуру в столице.
– Я к тебе с гостями, Хуан! – провозгласил майор вместо приветствия, не глядя на графиню и словно не замечая ее присутствия. – Это мои друзья из Австралии! Они тебе нравятся? – Майор обращался только к графу, продолжая не замечать ни Люси, ни Луиса.
– Твои друзья не могут не нравиться, Роберто! – любезно отозвался граф.
Графиня с недоумением рассматривала кенгуру, пытаясь разобраться, что за странных друзей привел майор. Затем Люси начала застенчиво и неуверенно улыбаться широко раскрытыми, синими, как море Ринкон Иносенте, глазами. Она поняла, что майор играет.
– Это не друзья даже! – звонко воскликнула графиня наконец. – Мне кажется, между прочим, что это ты мне кенгуров принес подарить… – продолжала она и вдруг застеснялась своей смелости и отвернула в сторону обрамленную легкими, как пух, соломенными волосами голову, продолжая улыбаться так солнечно и нежно, что у майора появились слезы на глазах. В свои тридцать пять лет майор Кастельянос не имел детей, и, как сказали ему врачи после того, как он женился в последний, четвертый раз, природа отказала ему в этом.
– Тебе правильно кажется, между прочим! – поддразнил Люси майор, протягивая ей игрушку. Графиня осторожно прикоснулась к голове мамы-кенгуру рукой. Так можно было потрогать только живое существо. – Этот поклонник Сервантеса научил девчонку выражаться так, будто она уже закончила университет! – воскликнул майор, ни к кому специально не обращаясь, когда Люси унесла «кенгуров» в свою комнату знакомить с остальными обитателями дома.
Луис неохотно улыбнулся. Он бросал на майора косые недобрые взгляды и имел вид настолько обиженный, что граф поспешил заговорить:
– Мы пьем коньяк, Роберто, как всегда по субботам! И, как всегда по субботам, Луиси хочет заставить меня признать его правоту, в то время как меня совсем не нужно заставлять. Я с ним всегда и во всем согласен! С Луиси не нужно спорить – обычному человеку, мне, по крайней мере, это не под силу!
– В Луиси гибнет великий адвокат! – радостно подхватил майор. – Я всегда говорю об этом, когда он в очередной раз начинает с того, что все мы, то есть граждане Эль-Параисо, отпетые бездельники и разгильдяи, а кончает тем, что на земле нет и не может быть людей лучше нас. Причем ни с тем ни с другим невозможно не согласиться!
Луис продолжал коситься на майора, не принимая его тона. Им владел страх за судьбу графини и графа, которых эти мерзавцы почему-то включили в число своих жертв. Поведение майора удручало Луиса. Зная Роберто, он не допускал мысли, что майор не собирается заниматься этими людьми всерьез. Напротив, Луис чувствовал, что майор занят Лысаном и его людьми по горло, что есть какой-то план, которого он придерживается. Но пока майор выполняет свой, может быть, очень остроумный план, Луиса чуть-чуть не насадили на гарпун, а Люси рисковала оказаться в руках этих мерзавцев…
«Бесчувственный болван! – обзывал майора Луис про себя, наблюдая, как жизнерадостно Роберто Ка-стельянос демонстрирует свои белые зубы. – Он непробиваем! Свинья! Пока он гоняет за мной своих разгильдяев и чувствует себя комиссаром Мегрэ, Лысан кружит где-то здесь, рядом и ищет возможности заполучить Люси, чтобы заставить рассказать ему что-то, чего я не знаю и не могу знать!»
Сознание того, что это действительно может быть так, привело Луиса в отчаяние. Он искривил губы и неожиданно для себя прохрипел:
– Ты, сукин сын, перестань скалить зубы! – Луис подскочил к майору, схватил его за горло и приподнял на цыпочки.
Майор, задыхаясь, бешено вращал белками, пока граф не освободил его от железной хватки Луиса, а сам Луис не был оттеснен. С изумлением майор читал в глазах графа сочувствие к Луису.
Луис пришел в себя и побледнел от стыда. Потом поднял на майора тоскливый взгляд:
– Извини, Роберто! Мне нужно поговорить с тобой, сейчас же!
– Черт возьми, Луиси! Я приехал сюда за тем же – чтобы поговорить! – Майор тяжело дышал. – Меня никогда в жизни не душили, чико! Это ужасно! Особенно если тебя душит такой конь, как ты. Я думал, он мне шею свернет, Хуан! – пожаловался майор графу. – Запомни, если ты меня задушишь, ты не сможешь со мной поговорить! – закончил он.
Луис скатился по лестнице, а майор задержался, спрашивая глазами графа. Хуан неопределенно развел руками и уклонился от ответа.
Поднявшись на второй этаж в комнату, которая служила рабочим кабинетом, майор застал Луиса наливающим из термоса жасмиловый чай.
– Тебе налить, Роберто? – Луис спрашивал так учтиво и любезно, что никто бы не поверил, что две минуты назад его пальцы сжимали горло майора.
Роберто не хотел чая, но радостно согласился. В молчании они начали пить горячий напиток, но майор, словно вспомнив о чем-то, полез в карман и достал кассету.
– Поставь это, Луиси! Это не музыка. Пожалуйста, поставь!
Луис поставил кассету в магнитолу, и из динамика донесся голос Лысана:
– Быстро, значит, собираемся и уматываем! Давай, давай, хватай свои шмотки, собака! Мы там в море с Алексисом чуть-чуть его не придавили, а ты в катере отсиживался! – Последовала долгая, наполненная сопениями и вздохами пауза. – И я тут маху дал! – продолжал голос Лысана. – Тогда, в тот самый первый раз надо было ликвидировать его, прямо в доме у старика. Деда этого тряхануть, взять за горло девчонку, дом весь перерыть! Что нашли – то и было бы наше, и утром на самолет! – с болью в голосе открылся Лысан. – А теперь они сами на нас охотиться начали! И не один он, значит! В катере с ним какой-то черномазый сидел, на пляже этот самый доктор, еще бог знает сколько у него здесь людей!.. Я так думаю, мы его людей не видели, потому что его здесь никто не трогает. Жил себе спокойно, как у бога за пазухой! А сейчас он сам не полезет – людей своих, значит, пошлет!.. А ты, падаль, все еще возишься? – Голос Лысана то приглушался, то звучал совсем отчетливо, и вначале недоумевавший Луис догадался, что в номере 184 установлены микрофоны.
– А ружья куда? – совсем рядом оглушительно пробасил Алексис.
– Захватим с собой в машину! Все какое-никакое оружие, значит. Сложи их в коробки, только этикетки оторви! Как вернемся, Суаресу покажем, чтоб видел, каким оружием приходилось воевать! – Последовало долгое шуршание, потом опять громко зазвучал голос Лысана: – Надо его, значит, убирать, и быстро… Жалко, что ты промазал! Поймали бы другого и концы в воду! Давайте шевелитесь, работники!.. Если мы не возьмем его за горло, он возьмет нас за…
– Может, на самолет? – застенчиво пробасил Алексис. – Хрен с ним, с «порошком»! Живыми бы отсюда выбраться. Ведь чудом до мели дотянули! А море здесь акулами кишит!
– Это, значит, вернуться предлагаешь! – взвизгнул Лысан. – Да ты, парень, видно, с Суаресом не знаком совсем! Он тебя примет, в кабинете своем, значит, выслушает, покивает головой, пожалеет, а потом ты на улицу выйдешь – и тебя грузовик задавит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Гидо и Мики со страхом ждали майора, уверенные в том, что он продолжит начатый по телефону разгон. Но, прослушав сделанную с помощью установленных в номере 184 «жучков» запись, майор засиял, как никелированный бампер принадлежавшего ему «мерседеса».
– Карахо, толстяк! Их можно брать! Они уже наболтали достаточно! Их можно брать, чико! Крикни Рамону, пусть принесет кофе! – Майор разминал в тонких нервных пальцах сигару «Золотой лев». – Где они, толстяк? Где они сейчас? Они совсем озверели и охотятся на беднягу Луиса, как на кролика! А он на них! Этим парням повезло! Я уверен, толстяк, что Луиси зарядил свой винчестер слоновой картечью и приехал выпустить им кишки! А вы рты поразевали! – Майор ругался уже добродушно. – Но ты слышал, что это за люди, толстяк! Грызутся друг с другом, как голодные собаки! Прямо с дерьмом съесть друг друга норовят! Мой дружок Хуанито набирал себе только таких ублюдков! – Хуанито майор называл того самого диктатора, в бытность которого ему приходилось заканчивать дипломатическую карьеру.
– Черт бы побрал эту влажность! – выругался Гидо после многократных попыток связаться с машиной, пущенной по следу покинувшей гостиницу «ударной группы», которой каким-то чудом удавалось ездить на «додже» Панчо. – С Ригоберто нет связи! С дорожной полицией я говорил, они сказали, что пошлют вертолет, если летчик вернется после обеда. Ригоберто не должен их упустить! Куда они на своем «додже» денутся!
– А что говорят в гостинице? – поинтересовался майор.
– Оставили ключи и уехали!
– Ну-ка, поставь мне запись еще раз и иди ищи Ригоберто!
Гидо захватил рацию и ушел в холл выкликать из эфира пропавшего в сумерках агента, а майор еще раз прослушал запись и повернулся к развалившемуся в кресле Мики. Майор несмешливо смотрел на коллегу из-под полуприкрытых век.
– Ты не знаешь, чико, почему они так резко вдруг заглохли? – наконец спросил он. – Этот писклявый все заикался, заикался, и вдруг – молчок! А потом этот Лысан шипит что-то!.. Не догадываешься, Мики?
Мики догадался о том, что случилось в номере 184, сразу, но скромно помалкивал, предоставляя майору самому искать причину странного завершения диалога.
– Они нашли один из микрофонов! Я же говорил тебе, что это профессионалы! – Майор улыбался, а Мики чувствовал себя неуютно. – Я ничего не напишу об этом в рапорте, Мики. Как бы там ни было, они успели сказать довольно, чтобы упечь их надолго! Но на будущее, чико, прячь микрофоны так, чтобы их не находил каждый заика! – закончил майор, ожесточаясь, и Мики выбрался из кресла и примирительно захлопал его по спине.
– Ладно! Дело сделано, можешь отдыхать. Сходи в «Золотую черепаху», там сегодня выступает Оскар. Подожди! Перепиши-ка мне все на эту кассету! – Майор достал из ящика стандартную кассету и бросил Мики. – Я хочу проиграть Луису. Не тащить же мне этот трактор, карахо! – Он указал на громоздкий магнитофон-подслушиватель с кассетами полуметрового диаметра.
Лимонно-желтые фонари ярко освещали парадный подъезд гостиницы «Прелести моря», когда майор тронул с места неказистый и потрепанный «форд». По дороге он безуспешно пытался выкликать из эфира бесследно исчезнувшего агента Ригоберто Монтеагудо, который был пущен «хвостом» за спешно покинувшей гостиницу «Подкова» «ударной группой». Но агент растворился в дожде и сумерках. Майор положил трубку радиотелефона, и его мысли потекли совсем в другую сторону.
«Чуть-чуть Луис не догнал их! – разговаривал сам с собой майор так, как умеют говорить только дети или счастливые жители Эль-Параисо, у которых нет секретов ни от кого и, самое главное, от самих себя. – Луис с винчестером в руках! Карахо! Не хотел бы я оказаться на месте этих козлов! – Роберто жестикулировал, словно пытался убедить кого-то. – Но с ними пора кончать, черт бы их побрал, этих кокаиновых мафиози! Не зря генеральный прокурор потирал руки, подписывая ордер на задержание трех иностранных граждан. Он говорил, когда мы возьмем этих бандитов, мы сделаем такой шумный процесс, что они впредь десять раз подумают, прежде чем соваться к нам…»
* * *
Из открытых окон дома графа Хуана Сантоса Родригеса доносился голос Луиса. Майор без стука открыл незапертую дверь и поднялся на второй этаж в большую гостиную. Походка майора удивляла причудливым сочетанием мягкости и пластичности старого мудрого кота и ленивой раскованности и свободы движений, присущей обитателям Эль-Параисо. В руках у него была игрушка для графини, привезенная из столицы, – кенгуру почти в натуральную величину с двумя кенгурятами, высунувшими мордочки из сумки. Как-то Люси высказала пожелание, чтобы майор сделал для нее «такого кенгура с кенгурятами», и он, не решившись делать такую сложную игрушку самостоятельно, заказал кенгуру в столице.
– Я к тебе с гостями, Хуан! – провозгласил майор вместо приветствия, не глядя на графиню и словно не замечая ее присутствия. – Это мои друзья из Австралии! Они тебе нравятся? – Майор обращался только к графу, продолжая не замечать ни Люси, ни Луиса.
– Твои друзья не могут не нравиться, Роберто! – любезно отозвался граф.
Графиня с недоумением рассматривала кенгуру, пытаясь разобраться, что за странных друзей привел майор. Затем Люси начала застенчиво и неуверенно улыбаться широко раскрытыми, синими, как море Ринкон Иносенте, глазами. Она поняла, что майор играет.
– Это не друзья даже! – звонко воскликнула графиня наконец. – Мне кажется, между прочим, что это ты мне кенгуров принес подарить… – продолжала она и вдруг застеснялась своей смелости и отвернула в сторону обрамленную легкими, как пух, соломенными волосами голову, продолжая улыбаться так солнечно и нежно, что у майора появились слезы на глазах. В свои тридцать пять лет майор Кастельянос не имел детей, и, как сказали ему врачи после того, как он женился в последний, четвертый раз, природа отказала ему в этом.
– Тебе правильно кажется, между прочим! – поддразнил Люси майор, протягивая ей игрушку. Графиня осторожно прикоснулась к голове мамы-кенгуру рукой. Так можно было потрогать только живое существо. – Этот поклонник Сервантеса научил девчонку выражаться так, будто она уже закончила университет! – воскликнул майор, ни к кому специально не обращаясь, когда Люси унесла «кенгуров» в свою комнату знакомить с остальными обитателями дома.
Луис неохотно улыбнулся. Он бросал на майора косые недобрые взгляды и имел вид настолько обиженный, что граф поспешил заговорить:
– Мы пьем коньяк, Роберто, как всегда по субботам! И, как всегда по субботам, Луиси хочет заставить меня признать его правоту, в то время как меня совсем не нужно заставлять. Я с ним всегда и во всем согласен! С Луиси не нужно спорить – обычному человеку, мне, по крайней мере, это не под силу!
– В Луиси гибнет великий адвокат! – радостно подхватил майор. – Я всегда говорю об этом, когда он в очередной раз начинает с того, что все мы, то есть граждане Эль-Параисо, отпетые бездельники и разгильдяи, а кончает тем, что на земле нет и не может быть людей лучше нас. Причем ни с тем ни с другим невозможно не согласиться!
Луис продолжал коситься на майора, не принимая его тона. Им владел страх за судьбу графини и графа, которых эти мерзавцы почему-то включили в число своих жертв. Поведение майора удручало Луиса. Зная Роберто, он не допускал мысли, что майор не собирается заниматься этими людьми всерьез. Напротив, Луис чувствовал, что майор занят Лысаном и его людьми по горло, что есть какой-то план, которого он придерживается. Но пока майор выполняет свой, может быть, очень остроумный план, Луиса чуть-чуть не насадили на гарпун, а Люси рисковала оказаться в руках этих мерзавцев…
«Бесчувственный болван! – обзывал майора Луис про себя, наблюдая, как жизнерадостно Роберто Ка-стельянос демонстрирует свои белые зубы. – Он непробиваем! Свинья! Пока он гоняет за мной своих разгильдяев и чувствует себя комиссаром Мегрэ, Лысан кружит где-то здесь, рядом и ищет возможности заполучить Люси, чтобы заставить рассказать ему что-то, чего я не знаю и не могу знать!»
Сознание того, что это действительно может быть так, привело Луиса в отчаяние. Он искривил губы и неожиданно для себя прохрипел:
– Ты, сукин сын, перестань скалить зубы! – Луис подскочил к майору, схватил его за горло и приподнял на цыпочки.
Майор, задыхаясь, бешено вращал белками, пока граф не освободил его от железной хватки Луиса, а сам Луис не был оттеснен. С изумлением майор читал в глазах графа сочувствие к Луису.
Луис пришел в себя и побледнел от стыда. Потом поднял на майора тоскливый взгляд:
– Извини, Роберто! Мне нужно поговорить с тобой, сейчас же!
– Черт возьми, Луиси! Я приехал сюда за тем же – чтобы поговорить! – Майор тяжело дышал. – Меня никогда в жизни не душили, чико! Это ужасно! Особенно если тебя душит такой конь, как ты. Я думал, он мне шею свернет, Хуан! – пожаловался майор графу. – Запомни, если ты меня задушишь, ты не сможешь со мной поговорить! – закончил он.
Луис скатился по лестнице, а майор задержался, спрашивая глазами графа. Хуан неопределенно развел руками и уклонился от ответа.
Поднявшись на второй этаж в комнату, которая служила рабочим кабинетом, майор застал Луиса наливающим из термоса жасмиловый чай.
– Тебе налить, Роберто? – Луис спрашивал так учтиво и любезно, что никто бы не поверил, что две минуты назад его пальцы сжимали горло майора.
Роберто не хотел чая, но радостно согласился. В молчании они начали пить горячий напиток, но майор, словно вспомнив о чем-то, полез в карман и достал кассету.
– Поставь это, Луиси! Это не музыка. Пожалуйста, поставь!
Луис поставил кассету в магнитолу, и из динамика донесся голос Лысана:
– Быстро, значит, собираемся и уматываем! Давай, давай, хватай свои шмотки, собака! Мы там в море с Алексисом чуть-чуть его не придавили, а ты в катере отсиживался! – Последовала долгая, наполненная сопениями и вздохами пауза. – И я тут маху дал! – продолжал голос Лысана. – Тогда, в тот самый первый раз надо было ликвидировать его, прямо в доме у старика. Деда этого тряхануть, взять за горло девчонку, дом весь перерыть! Что нашли – то и было бы наше, и утром на самолет! – с болью в голосе открылся Лысан. – А теперь они сами на нас охотиться начали! И не один он, значит! В катере с ним какой-то черномазый сидел, на пляже этот самый доктор, еще бог знает сколько у него здесь людей!.. Я так думаю, мы его людей не видели, потому что его здесь никто не трогает. Жил себе спокойно, как у бога за пазухой! А сейчас он сам не полезет – людей своих, значит, пошлет!.. А ты, падаль, все еще возишься? – Голос Лысана то приглушался, то звучал совсем отчетливо, и вначале недоумевавший Луис догадался, что в номере 184 установлены микрофоны.
– А ружья куда? – совсем рядом оглушительно пробасил Алексис.
– Захватим с собой в машину! Все какое-никакое оружие, значит. Сложи их в коробки, только этикетки оторви! Как вернемся, Суаресу покажем, чтоб видел, каким оружием приходилось воевать! – Последовало долгое шуршание, потом опять громко зазвучал голос Лысана: – Надо его, значит, убирать, и быстро… Жалко, что ты промазал! Поймали бы другого и концы в воду! Давайте шевелитесь, работники!.. Если мы не возьмем его за горло, он возьмет нас за…
– Может, на самолет? – застенчиво пробасил Алексис. – Хрен с ним, с «порошком»! Живыми бы отсюда выбраться. Ведь чудом до мели дотянули! А море здесь акулами кишит!
– Это, значит, вернуться предлагаешь! – взвизгнул Лысан. – Да ты, парень, видно, с Суаресом не знаком совсем! Он тебя примет, в кабинете своем, значит, выслушает, покивает головой, пожалеет, а потом ты на улицу выйдешь – и тебя грузовик задавит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54