— Нет. Либо все произошло очень быстро, либо он был очень возбужден.
— Странно, это не в его духе.
— Знаю. Дейл говорит, что у Митча были какие-то записи, с которыми он не расставался. Он всегда носил их при себе.
— Но ведь на теле ничего не нашли.
— Но это не значит, что у него ничего не было. Он ведь умер в таком положении, как если бы тянулся к пиджаку. Ему удалось схватить всего лишь платок, но вполне вероятно, что он пытался спасти свои бумаги. Тот, кто его убил, просто подобрал их и скрылся.
— Но ведь убийца не мог быть уверен, что у него нет копий, — напомнил я.
— У убийцы был единственный шанс, и он воспользовался им. И не прогадал. Однако сейчас все идут по следам Митча, и рано или поздно что-нибудь всплывет. Нам уже удалось выяснить, что Темпл четыре раза звонил Норману Харрисону, политическому обозревателю той же газеты. Нормана не было дома, и Митч просил передать, чтобы Харрисон обязательно позвонил ему, но умер, так и не дождавшись звонка. Обычно Митч и Норман встречались крайне редко, так что это была весьма странная просьба.
Я собрался что-то сказать, но Гай сделал жест рукой.
— Подожди, это еще не все. В тот же день, когда Митч рылся в картотеке справочного отдела, он послал записку с посыльным человеку по имени Миллер. Это инженер “Перикон Кемиклз”, работает в их египетском филиале в Каире. Мы связались с ним и узнали, что Митч хотел повидать его по какому-то важному делу, но Миллер в тот день как раз уезжал в Египет и не нашел времени для встречи. Миллер говорит, что не имеет представления, зачем он понадобился Митчу. Их отношения были самыми обычными... Вместе служили в армии, потом случайно встретились, и Митч написал рецензию на пару книг, которые Миллер написал о своем пребывании на Ближнем Востоке.
— Что-нибудь интересное?
— Я взял эти книги в библиотеке и просмотрел их. Одна из них художественная, приключенческая, другая — пособие технического характера. Продавались не слишком хорошо. Но ни в одной из них нет ничего, что могло бы подойти к нашему делу.
— Как давно он их написал?
— Около десяти лет назад.
— И с тех пор ничего больше?
— Ничего. А почему ты спрашиваешь?
— Может, он собирался написать еще одну?
— Так что же?
— Может, он теперь авторитетен в своей области, — сказал я.
— Послушай, что ты надумал?
— Не знаю еще. Что известно Пату?
— Все. Мы сотрудничаем с копами.
Я ухмыльнулся.
— Довольно поздно, чтобы дать полиции толчок, но зато вы с ней сотрудничаете.
— Мы тоже в деле, — согласился Гай. — Нам известен закон о представлении доказательств.
— А вопросы о том, что является доказательством, вы решаете сами?
В первый раз на лице Гая промелькнула улыбка.
— Сам понимаешь, Майк. Ну, так куда же ты отправишься отсюда?
— Искать Грету Сервис.
— Все еще держишься за эту версию?
— Это все, что у меня есть.
— Ну, а если это приведет тебя к Митчу?
— Он ведь был моим другом, Гай.
— Да, может быть, ты и прав. Лучше будет, если мы пойдем по всем возможным версиям. Пожалуй, с этого конца кроме тебя идти некому. Надеюсь, ты найдешь что-нибудь.
Я вынул из кармана фото Греты Сервис и протянул его Гаю.
— Твои ребята могут помочь. Попроси их размножить эту фотографию и разослать повсюду. Может, кто обнаружит ее в районе Манхэттена. А оригинал верни в мое бюро. Мне нужен предлог, чтобы повидать эту куколку Макинесс еще раз, когда я буду возвращать фотографию.
Гай кивнул и ухмыльнулся.
— Вряд ли это получится у тебя, парень. Она — высший класс, а ты не подходишь к такому обществу. Тебе пришлось бы напялить на себя смокинг, а в нем некуда спрятать эту чертову пушку, которую ты таскаешь с собой.
* * *
Пат был у себя в кабинете, волосы его были всклокочены, под глазами темные круги. Похоже было, что он не ложился. Он приветствовал меня коротким “садись”, после чего, ответив на все телефонные звонки, откинулся на спинку стула и провел рукой по лицу.
— Иногда я думаю, на кой черт мне все это сдалось?
— Кто у тебя сейчас сидит на шее?
— Ты что, притворяешься дурачком? Я ведь говорил тебе, что на носу выборы, а убийство Темпла разворошило огромный муравейник.
— Что-нибудь прояснилось?
Он медленно покачал головой.
— Ничего у нас нет, кроме картонок с дамскими ночными рубашками. Мы проверили все магазины, в которых они были куплены, и большинство продавщиц помнит, что продавали их. Но на том все и кончилось. Митч рассказывал девушкам, что хочет подобрать такое же неглиже, какое его друг купил своей жене, и пытался таким образом выяснить, кто покупал черное или зеленое неглиже, но это такие распространенные цвета, что девушки не могли вспомнить ничего определенного.
— Зачем же он тогда накупил столько барахла?
— Черт его знает! Может, чтобы сделать приятное продавщицам. Пойдем, взглянешь на них.
В соседней комнате никого не было, но на столе и стульях громоздились пустые картонки, а длинный стол, стоявший вдоль стены, был завален прозрачными одеяниями.
Я подошел и стал перебирать их, разглядывая этикетки. Неглиже были недорогие, но явно эротического покроя и, уж конечно, не предназначенные для скромных домашних хозяек. Половина была розового, красного, зеленого цветов, а остальные черного.
— Вы установили, какие из них он покупал в последнюю очередь?
— Нет. На упаковках четырех из них стояло то же число, когда его убили, и все они были куплены утром, но никто не знает точного времени. Все эти магазины продали в тот день кучу этих штук самым разным покупателям. Целая команда наших ребят рыщет в надежде подцепить что-нибудь, но до сих пор все, что у нас есть, — это жирный, круглый ноль. Черт возьми, почему все так запутано?
— Мне очень бы хотелось помочь тебе, Пат.
— Пожалуйста, не делай мне одолжения, — сказал Пат. — Я до сих пор не могу прийти в себя от того, что именно ты нашел труп этой девчонки Делани.
— Есть что-нибудь новое относительно ее?
— Наверняка мы знаем только одно: ни ее, ни Постон не опознали в магазинах в качестве покупательниц этих неглиже. Но нам удалось кое-что выяснить о том, чем занималась малышка Делани. С месяц назад Вайс накрыл одну компанию, торговавшую порнографическими открытками и шестнадцатимиллиметровыми фильмами того же содержания. Делани выглядит очень неплохо на этой пленке. Один их наших ребят узнал ее. Те, которые продавали фильмы, не знают, кто снимал этот фильм, но там есть кадр с окном на заднем плане, а в окно видны какие-то здания, так что нам удалось найти отель, где все это снимали. Теперь мы располагаем кое-каким описанием парней, которые жили в том номере, и присматриваем за отелем на случай, если они появятся снова.
— Неплохо. Это все-таки шаг вперед.
— Да, но это все, что у нас есть. Дамочки, которые зарабатывают деньги подобным образом, редко пользуются своим настоящим именем. Поэтому мы пока держим тело в холоде. У нее есть какой-то дальний родственник в Орегоне, но он не хочет иметь с этим делом ничего общего. Так что мы пока ни на шаг не сдвинулись с места.
— А что насчет Постон? Что-нибудь выяснили?
— Только то, что тебе известно.
— Не пытайся меня убедить в том, что вы не разыскиваете возможные источники яда.
Пат смягчился и улыбнулся мне:
— У тебя голова работает, Майк, — сказал он. — Конечно, мы расследуем это. Мы известили все вашингтонские отделения, но надежда напасть на след так мала, что я совершенно не рассчитываю получить положительный ответ на этот вопрос. Наш медэксперт написал своим друзьям, у которых такое же хобби, как у него. Он считает, что они могут ему чем-нибудь помочь, если узнают, кто ввозит такое снадобье.
— У всего этого дела какой-то странный сексуальный оттенок, — сказал я.
— Но не такого рода.
— До сих пор не знаю, в чем тут связь. К счастью, газеты с нами сотрудничают.
— А что будет, если репортеры узнают обо всем первыми?
— Будет дикий скандал. Но ты-то, я думаю, работаешь вместе с газетчиками?
— Разумеется, — сказал я.
— В таком случае зачем ты явился сюда? Это меня интересует в первую очередь.
— Ты помнишь Гарри Сервиса? — спросил я.
Пат кивнул.
— Он хочет, чтобы я нашел его сестру. Он ничего не получает от нее в течение долгого времени.
— Что?! Он хочет, чтобы этим занялся ты? Именно ты?
— Пат, ты же знаешь, что он принадлежит к тем, кто никогда не обратится к помощи полиции.
— Каким же образом он связался с тобой?
— Будем считать, что ты не задавал мне этого вопроса.
Пат бросил на меня недовольный взгляд и сказал:
— Ладно, ладно. Что ты хочешь от меня?
— Мне нужно разрешение повидать Гарри. Кто-нибудь из твоего начальства может сделать это по старой дружбе?
— Только не для тебя.
— Я могу и сам протолкнуть это дело, если будет нужда.
— Знаю, что можешь, но лучше не надо. Посмотрю, что я сумею сделать.
Он испытующе поглядел на меня и засунул руки поглубже в карманы.
— Послушай, дружок. Скажи-ка мне правду. Гарри сам связался с тобой?
— Если не веришь, я покажу тебе, как ему это удалось.
— Нет, не стоит.
— Почему?
— Потому что, если инициатива исходила от тебя, я назову это вмешательством в мои служебные дела.
Мой смех прозвучал не очень убедительно, но Пат, кажется, поверил.
— Ты же знаешь меня, — сказал я.
— Именно поэтому я и боюсь.
* * *
Заведующий справочным отделом газеты был скрюченный старичок, который когда-то считался одним из лучших репортеров, пока не пришла старость. Теперь он довольствовался тем, что проводил время среди журналистских “атрибутов”, постоянно сетуя на молодое поколение и на то, как им легко все достается.
— Привет, Бифф, — сказал я, и он, прихрамывая, проковылял мне навстречу, на ходу водружая на нос очки.
— Майк Хаммер собственной персоной, чтоб я пропал. — Он протянул мне морщинистую руку, и я пожал ее. — Как мило с твоей стороны, что ты зашел проведать старика, — сказал он с улыбкой. — Немало я выдавал по твоему адресу эпитетов в былые времена.
— Да, и, признайся, некоторые были не слишком лестны.
— По стратегическим соображениям, — засмеялся он. — Ты всегда был отчаянным парнем. Но объясни: как же ты все-таки ухитрялся выходить сухим из воды, черт тебя возьми?
— Это уже моя стратегия, — ответил я.
Он обошел вокруг стойки и закурил изжеванный окурок сигары.
— Чем могу быть полезен, Майк?
— Здесь был недавно Митч Темпл...
Он вдруг закашлялся и с удивлением посмотрел на меня.
— Ты тоже заинтересовался этим делом?
— До некоторой степени. Ты умеешь хранить тайну?
— Разумеется. Я не болтун.
В нескольких словах я обрисовал ему мою встречу с Митчем Темплом и высказал предположение, что его смерть может быть связана с делом, над которым я сейчас работаю. Бифф понимал, что я рассказываю ему лишь часть того, что знаю, но это само собой подразумевалось, и он не был ко мне в претензии. Когда я уйду, он нарисует полную картину.
— Все, что я могу сказать тебе, это только то, что говорил уже другим, — проговорил он. — Митч заходил и провел здесь некоторое время, просматривая картотеку. Я был занят своим делом и не обратил на него внимания. Он у меня ни о чем не спрашивал и ничего не рассказывал сам.
— Но ведь в его репортажах помещались фотографии.
— Да, а уж если они и были, то всегда самые свеженькие, из какого-нибудь пресс-агентства. Потом их обычно присылают ко мне.
— В какой секции он работал?
— Черт побери, Майк, мне отсюда виден только первый ряд стеллажей, так что Митч все время был вне поля моего зрения. Ты не первый задаешь мне этот вопрос. Я слышал, как он выдвигал ящики, и не знаю больше ничего.
— Кто-нибудь заходил, когда он работал здесь?
Бифф подумал минуту, потом сказал:
— Я знаю, где он не был. Все картотеки кабаре и “шоу”, а также материалы по Бродвею стоят вон там, слева. А Митч был где-то у задней секции, там, где общая картотека. Но дело в том, что эти карточки стоят по алфавиту, соответственно профессиям и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26