Наверное, это не было запланированное убийство. Просто он уличил вас в краже. И вы ударили его пепельницей. А потом выбросили папу из окна.
— Вы несете чушь.
— Вас видели выходящей из подъезда его дома в утро убийства.
— Кто?
— Свидетельница. Потом о вашем поступке — вернее, проступке — узнал ваш муж. И вы уговорили его взять убийство на себя. Вы записали на пленку его заявление. Наверное, вы хотели передать эту пленку в милицию, но потом решили, что если ее показать по телевизору, будет надежнее. Позвонили Петропавловскому. Попросили мальчишку занести пленку в студию. Мы нашли этого подростка. Он опознал вас.
— Вы сошли с ума. Зачем мне было записывать эту пленку?
— Я не сошел с ума. Я думаю, что вы сказали мужу, что видеозапись нужна только на самый крайний случай, если вас будут подозревать в убийстве. Потом вы договорились с мужем встретиться в квартире отца. Попросили его открыть окно, заглянуть вниз. Под каким предлогом — не знаю. И выбросили его из окна. И вас опять-таки видели. Вас видел священник — тот самый, который порубил вам топором вешалку. Помните?
Светлана молчала. Я подумал, что ее сопротивление уже сломлено. И продолжил:
— Да, забыл сказать, все это произошло из-за того, что вы украли спрятанную отцом икону в золотом окладе. Он сначала заподозрил вашего мужа, потом вас. И оказался прав.
— Уходите.
— Не уйду. Признайтесь, Светлана.
— Я вызову милицию.
— Вызывайте. Им-то вы все и расскажете.
Она не вызывала милицию. И не признавалась. Ситуация становилась тупиковой. Хуже того — она становилась дурацкой. Но закончилось все еще хуже. Светлана Заслонова вдруг сказала:
— Если вы не уходите, уйду я.
И ушла. Я остался. Осмотрел квартиру…
Потом тоже вышел, захлопнув дверь, и поехал к Обнорскому.
24
Обнорский мрачно сидел на простом деревянном стуле и ничего не говорил.
Я ему уже почти все рассказал.
— Понимаешь, это она убила. И я подумал, что смогу ее расколоть. Я понял, что это она, когда вспомнил, что пятно, которое заметно на пленке, я видел в ее квартире.
— Откуда ты взял показания свидетелей? — наконец спросил Обнорский.
— Они были. Почти. Старушка из дома профессора говорила, что видела какую-то женщину в день убийства.
— А священник?
— Священник не говорил. Но он мог видеть. Он же одно время ночевал рядом с этим домом.
— А подросток?
— Подростка я придумал для большей убедительности.
Обнорский замолчал очень надолго. Я думал, навсегда.
— Значит так, Алексей. Ты отстраняешься от всех дел, кроме хозяйственных. Тебе пока строгий выговор. А там посмотрим. И сейчас же вместе с Зудинцевым поезжайте к следователю, который ведет это дело.
25
Самое удивительное, что я был прав. Светлану Заслонову задержали в аэропорту. Через день она созналась.
Вот только в том пакете была не икона, а векселя одного очень известного банка на очень приличную сумму.
Все оказалось, конечно, не так уж и загадочно. У дочери профессора был приятель. Очень близкий. Настолько близкий, что непонятно, почему она вышла замуж не за него, а за Валерия. И этот приятель задолжал каким-то своим приятелям большие деньги. Светлана решила помочь. Просила у отца. Тот отказал, Тогда она стащила векселя. Профессор в конце концов выяснил, кто предъявил векселя к оплате. Прошел по цепочке. И вышел на дочь. Тут произошла сцена, в результате которой профессора не стало.
Что еще рассказать об этой истории?
Отец Николай так больше и не объявился. Ни у нас, ни в милиции.
А практически всю лесозаготовительную отрасль на Северо-Западе контролирует сейчас группировка Рушана.
Горностаева по-прежнему страдает недостатком культуры, выражающимся в демонстративном неисполнении требований к личному составу.
А с меня выговор сняли. Искупил дальнейшей непорочной службой.

1 2 3 4 5 6